Диссертация (Философия и университет социально-эпистемический анализ основных институциональных форм знания), страница 13

H.D. Meyer, B. Rowan. − Albany: StateUniversity of New York Press, 2006. – 234 р.69доктринальных притязаний названных подходов и использовании такогокритерия как контекстуальное эпистемологическое преимущество.Посколькуэтотосновнойтезисработыимеетсоциально-эпистемологических характер, следует также рефлексивно определить егособственный статус в рамках классификаций философии науки.

Онвыражает, во-первых, реалистическую позицию, в соответствии с которойнаши теоретические конструкции и методологические приемы суждениядолжны сообразовываться с предметом исследования, а не наоборот. Вовторых,онимеетисторицистскийхарактер:эпистемологическиеинструменты должны сообразовываться с исторической изменчивостьюсоциальной и когнитивной реальности, а не подгонять их под свойнеизменный схематизм. Следует, впрочем, отметить, что указанные –реалистическая и историцистская – интерпретации нашего основного тезисане исключает возможность его альтернативной интерпретации, в частности,в терминах сугубо инструменталистского подхода к выбору теоретическихсредствобъяснениятакаяинтерпретациябудетиметьболееминималистический характер. Выбор той или иной интерпретации самогоэтого тезиса зависит от нашей готовности (или неготовности) брать на себяопределенныйнаборэпистемологическихобязательств,подлежитотдельному обсуждению и специально не рассматриваются нами как метавопрос в рамках настоящей работы.Основныесоциально-эпистемологическиеположениянастоящейработы мы апробируем на историческом кейсе, каковым выступаетГумбольдтовская модель университета.

Выбор этого исторического эпизодане случаен для философской по своему содержанию работы: изучениеинституциональной структуры немецкого университета XIX в. способствуетпрояснению механизма взаимодействия философии как специфическойнаучнойобластииуниверситетакаксоциальногоинститутаи70организационной формы профессиональной философской деятельности.Появление в начале XIX в. реформированного немецкого университета(университетаГумбольдта)демонстрирует,какимобразоминтеллектуальная традиция, представленная текстами Канта, Фихте,Шлейермахера, и сформированные еюмодели эпистемологическойдостоверности знания влияли на институциональные нормы и структуруреформированного университета. В свою очередь, организационные нормыреформированного университета начинают оказыватьсистематическоедавление на содержание немецкой философии XIX в.

– в виде требованияфилософиикакстрогойнауки,обладающейисторическойпреемственностью и интерсубъективной значимостью, что влечет за собойпоявление новых философских исследовательских программ, стремящихсяудовлетворять социально-организационным требованиям среды своегосуществования и развертывания. Таким образом, основная систематическаяитеоретическаяаргументация настоящейработыапробируетсянафилософски значимом историческом материале.

Тем самым настоящаяработавноситсвойвкладвтематическуюобластьсоциально-эпистемологических дискуссий относительно генезиса и особенностейразвития современной философии, что является не менее важной частьюнастоящей работы, чем первая часть, посвященная теоретическомурассмотрению моделей социальной эпистемологии.

Разумеется, последняяобласть по своей нюансировке превосходит возможности исчерпывающегоанализа, принуждая нас к определенной симплификации и выделениюидеально-типических моделей. Однако в поле исследований историческогогенезиса современной философии эпистемологические выводы настоящейработы обладают новизной, учитывая фактическое состояние исследованийв этой области и ограниченный набор задействованных при этомэпистемологических моделей.71Глава 2. Основные модели институциональных форм знания:исторический обзорАкадемия ПлатонаАнтичное образование достигает своей зрелости в начале IV в. восновном благодаря усилиям двух великих учителей  Исократа и Платона.Ценным результатом их деятельности было установление общих рамокобразования, причем образовательный идеал оказался двояким: одна форма,у истоков которой стоял Платон, была философской, а другая –риторической [Йегер 1997: 107; Марру 1998: 94].Безусловно, Платон видел свое предназначение не в педагогической, ав политической деятельности.

Тем не менее, институциональная структура,созданнаяПлатоном,былапервойфилософскойшколой,котораяобеспечила создание и сохранение корпуса текстов своего основателя, темсамым послужив ориентиром для прочих школ Античности [Шичалин 2000:41]. Кроме того, структура Академии в полной мере отражала философскиепредставления Платона об основополагающем понятии истины, на котороми должна строиться вся система образования. Детально разработанныепедагогические программы содержатся в двух диалогах Платона –Государство и Законы.Тип образования, первоначально предназначенный Платоном толькодля государственных деятелей, благодаря своему образовательному идеалуоказался ценным в любой области человеческой деятельности: истинноезнание, как утверждает знаменитый миф о пещере, несет освобождение.Методику образования в Академии отличает совпадение обучения сисследовательским методом, так как, с одной стороны, существующую вмире идей истину необходимо постигать, а не создавать; с другой стороны,72диалектический метод является активным способом усвоения знания.

Этаособенность позволяет Марру сравнить Академию с «высшим научноисследовательским заведением», т.е. университетом гумбольдтианскоготипа [Марру 1998: 102].Академия имела четкую организационную структуру: юридически этобыло братство, посвященное культу Муз 1 (в этом Академия следовалапифагорейскому союзу) 2 , а после смерти основателя – культу самогоПлатона, почитаемого как героя. Скорее всего, члены Академии составлялидовольно замкнутую общину, связанную дружескими узами и проводившуювместе время не только за занятиями, но и за досугом – συμπόσιον.Важнейшее требование, предъявляемое Платоном к образовательнойсистеме в целом и отличавшее концепцию Платона от повседневнойпрактики 3 ,заключалосьвутвержденииобщественногохарактераобразования: государство должно избирать учителей, надзор за которымидолжен быть поручен специальным чиновникам. Кроме того, Платоннастаивает на том, что нравственное и политическое воспитание человекадолжно основываться на познании Блага.Не претендующая на истинное знание начальная ступень обучения –προπαιδεία – прививает полезные привычки благодаря гармоничномуразвитию тела (при помощи гимнастики) и души (посредством музыки) 4 .Эти дисциплины были традиционны для античного образования, однако1Вопрос о религиозном статусе греческих школ (определение греческих школ как тиасовбыло предложено У.

фон Виламовицем) является спорным. В частности, Ю.В. Шичалинвслед за Дж. Линчем полагает, что Академия не была религиозным объединением[Шичалин 2000: 56].2Подробнее о пифагорейском союзе как институции см.: Шичалин Ю.А. Статус науки ворфико-пифагорейских кругах // Философско-религиозные истоки науки / ред. П.П.Гайденко.  М.: Мартис, 1997.

 С. 12-43.3Только в аристократических полисах, подобных Спарте, образование было задачейгосударства, в основном образование считалось частным делом и никак неконтролировалось.4Rsp. II, 376 e.73Платон, отрицая индивидуалистический дух соревнования, стремилсявернуть спорту его первоначальную задачу – воинскую подготовку.Несмотря на то что в учебную программу были включены состязания,основной упор был сделан на упражнения военного характера: стрельбу излука, метание копья, пращи, фехтование, различные виды борьбы, конныйспорт, etc 1 .

Поддержанию здоровья способствовали не только регулярныеспортивные упражнения, но соблюдение режима и правил гигиены 2 .Если спортивные упражнения способствовали по преимуществугармоническому развитию тела, то музыка (пение и игра на лире)предназначалась, прежде всего, для морального воспитания. Даже всоединении с гимнастикой в танце музыка воздействует на нравственность,подчиняя естественные стремления гармонии закона и дисциплинируяиндивидуалистические побуждения 3 .На следующей ступени ведется обучение чтению и письму ипроисходит знакомство как с поэтическими, так и с прозаическимипроизведениями классических авторов либо в полном объеме, либо вотрывкахизантологий 4 .Бросаявызовтрадиционнымвзглядамотносительно поэтической основы всякого образования 5 , Платон настаиваетна противопоставлении поэтического знания, иллюзорного и дающего1Leg.

VIII, 832d – 834a.Степень заинтересованности Платона вопросами современной ему медициныдемонстрирует диалог «Тимей».3Leg. II, 654a – 655b.4Leg. VII, 810b-e.5Взгляды Платона на поэзию амбивалентны: с одной стороны, придерживаясьтрадиционного представления о поэзии как о средстве привития норм поведения, онодобряет мусическое воспитание; с другой стороны, рассматривая поэзию с точки зренияистинного знания, Платон видит в ней лишь отражение отражений.

Таким образом,поэзия вполне необходима на определенном этапе обучения (особенно обучениястражей), но на более высоких ступенях обучения поэтические произведения должныбыть подвергнуты философской цензуре.742неверные представления, и философского знания, основанного на истине 1 .Именно поэтому тексты классических поэтов должны пройти строжайшуюцензуру или даже быть полностью переписанными 2 . Это радикальноетребование Платона не было принято античной культурой, да и самидиалоги Платона, насыщенные поэтическими аллюзиями, свидетельствуюто пользе поэзии в выражении философских мыслей.Действительным новшеством Платона было введение в кругобязательных дисциплин на всех ступенях образования математики какдисциплины, развивающей гибкость и живость ума и память 3 . Математика,предмет которой пребывает в умопостигаемом мире 4 , является главныммеханизмом внутреннего обновления, пробуждающего душу и дающегоспособность созерцать саму реальность.