Диссертация (Чешский литературный язык за пределами его этнической территории в XV–XVII вв), страница 12

na svědomí, древнепол. na świadomie),Mc34-1491 přet narozeném (чеш. před narozením, пол. przed narodzeniem).Аналогично: Mc30-1484 sboņé, Mc37-1492 psané, psaném (kteréņto psanésvrchupsané...slibujeme dátipsaném...dáváme úplnou moc, речь идет о им. и твор.пад. cущ. psaní), Mc61-1532 zboņé, Mac61-1532 od zboņa. Особо необходимоотметить форму род. падежа, не совпадающую с реализацией рефлекса ни вчешском, ни в польском языках – Mc14-1455 bez věrované (чеш. bez věrování,пол. bez wiarowania) – и свидетельствующую об определенной искусственностиписьменного узуса исследуемых грамот.Помимо перераспределения флексий, в тексты проникают новые,нетипичные для чешского языка флексии.

Так, в форме мест. падежа сущ. муж.и ср. рода с флексией в нескольких случаях фиксируется флексия -och: Mac241474 v lesoch, Mac30-1484 artikloch, Mac32-1488 na nańich lidoch, Mac50-1508po…drņiteloch. Флексия -och, по поводу происхождения которой в полонистикеведутся споры (польская инновация vs. континуант праславянского варианта *ŭоснов -oxъ, сохранившийся в Малопольше и активизировавшийся в XVI в.),представлена уже в древнепольских памятниках, однако в XVI в. вместе сфлексией-echуступаетинновации(-ach)иполностьюисчезаетизлитературного языка [Ананьева 2009: 157]. Очевидно, инновациями являются ипредставленная спорадически флексия -om в дат. пад.

сущ. жен. рода *a-, *ja- и*i-основ: Mc30-1484 prosbom, Mc44-1507 ke vńem věcom, а также сущ. *i-основмуж. рода: Mc11-1455 dobrým lidom. Данное окончание начинает активноупотребляться в польском языке у сущ. муж. рода в XVI в., особенно во второйего половине; в этот же период флексия проникает в женский род [Ананьева2009: 176-177].62Воздействие системы польского языка на чешскую языковую основуисследуемых текстов проявлялось и в появлении ―гибридных‖ флексий, непринадлежащих системе ни одного из участвовавших в контакте языков.

Речьидет о формах род. и дат. падежей ед. ч. адъективалий жен. рода мягкойразновидности. В чешском языке в период после монофтонгизации дифтонгаie>í в формах обоих падежей была представлена флексия –í (bez nańí<bez nańie;k nańí), в то время как в польском языке в этой позиции выступает флексия –ej(bez naszej, k naszej). В большинстве текстов мы встречаемся с этимологическиверными генетически чешскими флексиями:1) Род. пад. -ie/í: Mc8-1454 ode vńie pruské zemi, Mc21-1470 coņ se dotýčenajjasnějńie kněņny, z boņí milosti, Mc37-1492 z buoņie milosti, Mc39-1495 z buoņímilosti, Mc46-1507 bez nańí…překáņky, Mc53-1520 k potřebě nańí královskej,Mc61-1532 z boņie milosti;2) Дат.

пад. –í: Mc21-1470 vańí velkomocnosti…nedopuńtěn býti, Mac531520 k potřebě nańí královskej, Mc59-1527 vańí kníņecí milosti vzkazuji, vńízemi…oznámiti. В форме дат. пад. мы также обнаруживаем гиперкоррекцию,объясняющуюся, по-видимому, общей неустойчивостью узуса при обозначениидифтонга ie и монофтонга í: Mc32-1488 manlņence (!) jeho vlastnie, Mc52-1512z buoņie milosti, ku lepńie jistotě.Ряд текстов имеет польский вариант реализации рефлекса, иногдаодновременно с чешским: Mc23-1473 bez vńej přísahy/z buoņie milosti, Mc301484 ve vsej tvrdosti, Mc32-1488 z boņej milosti, Mc33-1490 beze vsejodmluvy/z boņí pomoci, Mc36-1491 z boņej milosti, Mc48-1508 z milosti a mocínańej, Mc65-1540 z přirozenej milosti nańej.Вместе с тем, в значительном количестве текстов в род.

и дат. падежахпредставлена флексия -é, являющаяся, судя по всему, результатом контаминациичешской (-í) и польской (-ej) флексий. Ср.: Mc11-1455 z buoņé milosti, k nańépotřebě, Mc19-1465 z boņé milosti, Mc22-1471 bez země nańé, Mc23-1473 z nańéviadomońčí, Mc24-1474 bez vńé, z buoņé milosti, Mc65-1540 z boņé milosti, Mc66-631551 vańé milosti oznamuji, Mc11-1455 k nańé potřebě. Очевидно, что появлениефлексии -é в указанных позициях, как и ряд указанных выше морфологическихинноваций,объясняющеесямежъязыковымиразличиямивотношении―твердой‖ и ―мягкой‖ разновидностей склонения адъективалий, приводило кперераспределению флексий между последними.Перераспределение флексий обнаруживается в еще одной позиции – уадъективалий муж.

рода твердой разновидности в твор. и мест. падежах.Процесс мены этимологических флексий (-em/-ym, а также немотивированнаяфлексия -emi в формах твор. пад. адъективалий) в указанных позицияхпродолжался в польском языке более четырех веков [Ананьева 2009: 206]. Втекстах неоднократно обнаруживается этимологическая флексия твор.

падежа уформ мест. падежа адъективалий: Mc29-1480 v bytomským gbytě, Mc48-1508 natémņ zbuoņí kozichovským, Mc55-1521 na hradě praņským, Mc56-1524 na hraděkrakovským, Mc57-1525 v jakým podezření, Mc58-1527 v takovým sluńným strýce,Mc60-1532 v svým poručenstvie, Mc65-1540 na tom sěmu...velkým, na seměvelkým pospolitým. Имеются, однако, и формы с обратной заменой – Mc321488 se vńém právem, ņadným jiném obyčejem, právem ani duchovném ani svěckěm,Mc33-1490 slovem nańém králevským přiřékáme; Mac37-1492 před svátem, а такжефлексия твор. падежа мн.

ч. -emi в формах мест. падежа мн. ч. адъективалиймуж. и ср. родов: Mac32-1488 s svémi, brániti...ņádném oddělení, svémi odděleníodděliti chtěl.Помимо описанных выше явлений, в грамотах обнаруживаются иные,менеераспространенныеморфологическиеинновациивсклонениисуществительных, адъективалий и местоимений. Среди них – аналогическое(по образцу адъективалий) окончание –ej у сущ. род., дат., мест. падежей жен.рода мягкой разновидности *ъja (paní) Mc30-1484 osviecenej kněņně panějMachně, Mc34-1491 přet narozeném pany mariej; нестяженные формы личныхместоимений: Mc36-1491 z tovařińóv mojich, Mc35-1491 ze vńitkými svojmi (ср.пол.

mojich, swojimi); флексия -am в дат. пад. сущ. жен. рода мягкой64разновидности: Mc14-1455 k…věcam (последняя форма не редкость длядревнепольских памятников XIV-XV в. [Ананьева 2009: 176]).В словоизменении глагола в текстах фиксируется несколько меньшеотступлений от чешского литературного языка. В текстах достаточно частообнаруживается польская по происхождению флексия –my, однако она непреобладает. Вариант флексии –my, однако, был представлен и в памятникахчешского языка [Lamprecht, Ńlosar, Bauer 1986: 235].

В данном случае можноговорить о некотором изменении соотношения вариантов презентногоокончания 1 лица мн. ч. -me/-my. Ср.: Mac57-1525 zdviehámy. Большинствопримеров обнаруживается в гибридных текстах: Mc23-1473 jmámy, dávámy,dámy, zaplacímy, poloņímy, němámy/vyznáváme, slibujeme, dáme, zaplatíme,vyvádzeme, poloņéme, Mc32-1488 slibujemy, poloņomy, němámy, Mc33-1490vyznávámy, jsmy, prodávámy, zapisujemy, vzdávámy, zavasujemy, slibujemy,dávámy, zaplatiemy, poloņímy/přiřékáme, Mc37-1492 smy. Иной, всего лишьединожды зафиксированной в текстах инновацией в глагольной системе,является польская по происхождению форма сложного будущего времени спричастием на *-lъ: Mc32-1488 jakoń budu chtěli.Таким образом, морфология идиома, функционировавшего в деловойкорреспонденции польского происхождения, также подвергалась довольнозначительному воздействию польского языка. В ряде случаев арсенал флексийпод воздействием польского языка пополнялся новыми единицами.

Однако впервуюочередьвлияниеродногоговораписцапроявлялосьвперераспределении флексий. Основной причиной перераспределения флексий всистеме имени являлись различия в склонении ―твердого‖ и ―мягкого‖ типовадъективалий в чешском и польском языках. Особое внимание нам следуетобратить на гибридные флексии род. и дат. падежей адъективалий жен. рода.nańe,vańe,свидетельствующиеписьменного идиома.обавтономностиузусаисследуемого652.3.3. Лексические полонизмыЛексическиеполонизмывподавляющембольшинствеслучаевотражаются в текстах гибридного характера: Mc32-1488 manlņence (пол.małżonka), Mc32-1488 dzirńavce (пол.

dzierżawca), Mc33-1490 přeciv (пол.przeciw), Mc33-1490 prvńí (пол. pierwszy), Mc34-1491 napřeciv (пол. naprzeciw),Mac40-1499 obroně (пол. obrona); Mc35-1491 napřecivko (naprzeciwko), Mc351491 knieņacia (пол. им. пад. książę, род. пад. księcia), Mc36-1491 vespulek(древнепол. wespółek), Mc37-1495 řiadce (пол. rządca). Среди иных текстовобнаруживаются следующие полонизмы: Mac14-1455 monety českej a lidņbypolskej (пол. liczba), Mac60-1532 stryk (совр. пол.

литер. stryj, однако Брюкнерприводит и семантически производное stryk ‗бродяга‘ [Brückner 1927: 527]),Mc65-1540 rozmnaņat (чеш. rozmnoņovat, пол. rozmnażać).Кроме того, фиксируются лексемы не вполне ясного происхожденияMac61-1532 vtorého, Mac34-1491 svedarstvo.2.4. ВыводыИтак, как мы видели, язык исследованных текстов весьма неоднороден.Создатели грамот в большинстве грамот в целом верно передают особенностичешской фонетики и морфологии, отступления от обычных для чешскихпамятников реализаций того или иного рефлекса представлены довольнонепоследовательно.Свидетельствомнеосознанногохарактераотступленияотнормсовременного писцам чешского литературного языка является, в первуюочередь, характер распределения в текстах вариантов реализации рефлексов,характеризовавших на рубеже XV-XVI вв.

памятники чешской письменности(специфическая вариантность).66Исследование соотношения вариантов и динамики закрепления в текстахвариантов-инноваций приводит нас к выводу о том, что даже в том случае, когдасохранение в тексте первичной древнечешской реализации рефлекса (-ńč-, -aj-, ó-, флексии -ej в дат.