Жизнь Аполлония Тианского и Героика - Флавий Филострат в религиозном контексте эпохи северов, страница 5

Классическую римскуюлитературу, в первую очередь, поэтов августовской эпохи вмифе о Протесилае и Лаодамии, прежде всего, интересует любовь, преодолевающая смерть. А вот у писателей эпохи Империи образ Протесилая всплывает, как правило, в контекстетемы воскресения после смерти и даже в языческой полемикес христианством. Именно с его славой в это время как «пер18вого воскресшего», а также с паломничеством Каракаллы кмогиле Ахилла на Сигее в 214 г. связано то, что Протесилайизбран Филостратом на роль главного авторитета в «Героике». Сама история Протесилая, по Филострату, воскресшегодважды (в первый раз лишь на несколько часов, а во второй,очевидно, победив смерть, навсегда), возможно, является отзвуком малоазийского мифа о погребенном, сокрушенном впервой битве и восставшем для окончательной победы, Тархунте.

Поддержку этой гипотезы, вероятно, можно видеть всловах Геродота (Hdt. 9.116), где перс Артаик говорит о Протесилае как о τεθνεὼς καὶ τάριχος ἐών.Значительное место в диалоге уделяется культу Ахилла. Всвязи с этим культ Ахилла в Троаде и в Северном Причерноморье становится объектом специального исследования в IIIглаве и в приложении к главе диссертации.

Представляютсяочень важными слова виноградаря в «Героике» о том, чтообряды фессалийцев на Сигее в честь Ахилла схожи с обрядовыми церемониями в честь детей Медеи и Меликерта, атакже с ритуалом Лемносского очищения огня (Her. 52.3)22.Сравнение обрядовой стороны этих культов с фессалийским культом Ахилла позволяет приблизиться к пониманиюприроды культа божественного героя Ахилла на Сигейском мысу. Все эти обряды совершаются ночью, совмещая вединой церемонии жертвоприношения, как хтонические (τὰἐναγίσματα) так и олимпийские (αἱ θυσίαι), что, с другой стороны, указывает и на исключительную небесно-хтоническуюприроду самих божеств, почитаемых этими ритуалами.

Всеэти церемонии, очевидно, являются инициациями, то естьобрядами перехода и мистериальны по своей природе. Такимобразом, анализ сведений, содержащихся в диалоге о культеАхилла на Сигее, позволяет серьезно расширить наши представления о героических культах древности, а выводимая из«(Фессалийцы), ежегодно приходящие на его (Ахилла) могилу, пели вночи, смешивая ритуалы посвящения (τελετῆς) с приношениями герою (τοῖςἐναγίσμασιν)».2219сопоставления данных Филострата с прочими источникамитипология ритуальных действий позволяет в значительноймере восполнить и уточнить наши знания об этих культах.Известно, что культ Ахилла в Причерноморье – один изтопосов литературы Второй софистики.

Предтечей софистического интереса к этому культу можно считать 36-ю «Борисфенитскую» речь Диона Хризостома. «Перипл Понта Эвксинского» Арриана демонстрирует уже сложившийся стойкийинтерес к острову Ахилла на Черном море. Флавий Филострат со своим рассказом об Ахилле находится по этой причиневполне в контексте своей эпохи. Ахилл, эллинский героический идеал, очевидно, с наибольшей полнотой воплощал в себекачества настоящего Эллина.

В это же время развитие культаАхилла в Северном Причерноморье достигает своего пика.Поэтому для того чтобы легенды, переданные Филостратомоб Ахилле на Белом острове, не остались без контекста, мыпредлагаем общий очерк развития культа Ахилла на Понте наоснове литературной традиции, эпиграфических и археологических памятников, об этом культе свидетельствующих. Этоточерк «Культ Ахилла в Северном Причерноморье: Религиозный контекст рассказа об Ахилле у Филострата» помещен вконце диссертации в качестве Приложения к данной главе.Проведенный в работе подробный филологический анализсообщений Филострата о последней наследнице рода Приамидов и о нападении амазонок на остров Ахилла показал, чтоесть основания предполагать – ввиду их фольклорного характера – возможность того, что они имеют местное, причерноморское происхождение. Обе легенды, вероятно, восходят кместным причерноморским преданиям об Ахилле ВладыкеПонта и божестве Северного берега Черного моря.

Быть может, это храмовые предания с Ахиллова острова.В ГЛАВЕ IV «Флавий Филострат и раннехристианскаялитература» рассматривается проблема о соотношении VA иНового Завета, а также ставится вопрос о связи «Героики» сраннехристианской литературой.Тот факт, что сходные места в «Жизни Аполлония» и Но20вом Завете стилистически различны, а также, то, что Филострат вообще нигде не цитирует NT, вероятно, может иметьдвоякое объяснение. Возможно, Филострат заимствовал новозаветные сюжеты из третьего источника и переработал их,либо, что еще более вероятно, источником этих сюжетов являются τόποι эллинистических преданий, т.е.

эллинистическо-римских ареталогий о «божественных мужах». Однако решить долгое время волновавший библеистов вопрос, являетсяли Аполлоний тем самым «типичным» θεῖος ἀνήρ, в соответствии с образом которого первые христиане создавали образСпасителя, не представляется возможным.Как известно, традиционному эллинскому благочестиюбыло чуждо представление о «любви к божеству». Классическая эпоха не имела такого понятия, и слова Аристотеля, что«было бы абсурдом, если кто-то скажет, что дружит с Зевсом»(MM.

1208 b 30), убедительно это подтверждают. В этой связипредставляется чрезвычайно интересным рассказ в «Героике»Флавия Филострата о любви одного троянского земледельцак герою Паламеду. Предпринятый нами анализ выражений«ἀγαπᾷς, ὃν μὴ γιγνώσκεις», «φιλῶ σε, ὦ Παλάμηδες» в «Героике» в связи с историей употребления в греческом языкеглагола ἀγαπάω (и других) по отношению к божеству показывает, что «любовь к божеству» как «свое» понятие появляетсяу эллинов вероятно на рубеже эллинистической и римскойэпох. Первый и почти единственный до Филострата примерявляет нам XII «Олимпийская» речь Диона из Прусы.

«Любовь к герою» у Филострата представляется важной вехойв истории эллинской религиозности и, возможно, возникаетпод влиянием христианства.Исследование употребления Филостратом глаголовἀναβιόω и ἀνίστημι показало, что ввиду строгого употребления Филостратом для обозначения «воскресения» глаголаἀναβιόω23 (и никогда ἀνίστημι) можно с достаточной долейуверенности согласиться с Г.Д.

Бецем в том, что ἀναβιόω –23Her. 2.9.; 2.10; 5.2; 9.5; 58.2. См. также: VA 1.1; 4.45; 5.32; 7.9; 8.7; Ep. 63.21terminus technicus для обозначения «воскресения»24 и, скореевсего, Филострат намеренно употребляет только его. Еслипринять идею о латентной антихристианской направленности его сочинений – «Жизни Аполлония» и «Героики», топостоянное использование для обозначения «воскресения»именно глагола ἀναβιόω может быть свидетельством в пользу этой идеи.В ЗАКЛЮЧЕНИИ излагаются результаты выполненногодиссертационного исследования:1. Для обоих исследованных в диссертации сочинений Филострат, вероятно, имел прототипами восточные жанровые образцы. Причем жанр пифагорейской биографии «Жизни Аполлония» имеет своим прототипом жанр «восточной» ареталогии,который Филострат умело преображает в биографический роман, а жанр ближневосточного откровения (с моментом религиозного обращения) «приручается» как эллинский диалог, ведущий к ценностям не моно- или генотеистическим, как «ЖизньАполлония», но к древней политеистической религии греков,преображенной рядом опять-таки восточных, но эллинизированных писателем понятий: любовью к божеству, нравственнойчистотой, воскресением.

Единой тенденцией обоих сочиненийявляется «эллинизация», сознательное «обращение» Филостратом чужого, но доброго в эллинское и отрицание всего дурногокак варварского.2. В диссертации представлен анализ образа АполлонияТианского в сочинении Филострата «Жизнь Аполлония».Этот анализ показал, что в образе Аполлония у Филостратапроявляются качественно новые черты, отличающие его отпредшествующей традиции о «божественных мужах» в целоми об Аполлонии Тианском в частности.В ходе исследования было выявлено, что важнейшими24Betz H.D. Hero Worship and Christian Beliefs: Observations from the Historyof Religion on Philostratus`s Heroikos // Philostratus`s Heroikos: Religion and CulturalIdentity in the third Century C.E.

/ Ed. by J.B. Maclean and E.B. Aitken. Leiden, 2003.P. 30, n. 31.22отличительными особенностями Аполлония в изложенииФилострата являются его особое положение в ряду «божественных мужей», исключительное почитание Солнца и идеянравственной чистоты. Исследование показало, что наличиеперечисленных особенностей в созданном Филостратом образе Аполлония обусловлено влиянием происходившей вэпоху Северов ломки традиционных религиозных представлений и рождением новых. Это дает основание утверждать,что «Жизнь Аполлония» Флавия Филострата содержит в себеотражение многих характерных явлений религиозной жизниэпохи, и поэтому может и должно рассматриваться как полноценный источник для изучения греческой религии III в. н.

э.3. Протесилай избран в «Героике» в качестве представителя божественного мира потому, что этот герой в литературеВторой софистики часто встречается в связи с темой воскресения, в то время столь популярной и являющейся одной изцентральных тем «Героики».4. На примере культа Ахилла, который является однойиз ведущих тем диалога «Героика», в диссертации показано,что «Героика» Филострата является не только пропагандистским сочинением, написанным в форме развлекательногопроизведения, типичного для греческой «литературы вымысла» эпохи Римской империи, но также и то, что свидетельства писателя о культах позволяют восполнить наши знания огреческой религии.