Государственная деятельность цесаревича Александра Александровича и его восприятие правительственной политики в 1865 - 1881 гг, страница 58

Оно объяснялось как влиянием Победоносцева, так и желаниемграфа снискать расположение Юрьевской 829 . Действительно, Куломзин утверждал в воспоминаниях, что «Лорис в хлопотах о примирении сына и отца склонил наследника последоватьпризыву Александра II приехать на осень в Ливадию, причём Лорис удостоверил, будто Юрьевская продолжает как и ранее жить на своей даче между Ливадиею и Ялтой, а покои покойнойимператрицы Марии Александровны остаются незанятыми.

На деле оказалось обратное, и ложьЛориса обнаружилась» 830 . Граф Шереметев писал, что мнение о Лорис-Меликове «к кануну 1марта значительно изменилось у цесаревича к худшему» после известного «люторического дела», выяснившего «отношения и взгляды диктатуры Лорис-Меликова» 831 . Однако всё же трудноуказатькакие-либоопределённыефакты,свидетельствующиеоботдалениивел. кн. Александра Александровича от министра внутренних дел до 1 марта 1881 г. Напротив,823Дневник Перетца. С. 3, 5.Там же.

С. 16.825Воспоминания А.А. Бобринского (1880 – 1881 годы) // Каторга и ссылка. 1931. №3(76). С. 76, 87.826ОР РГБ. Ф. 126. Д. 8. Л. 205.827Там же. Л. 183. Хотя, как уже указывалось, в тот же день великий князь побывал у племянника.828Мемуары графа Шереметева. С. 478.829Зайончковский П.А. Кризис самодержавия. С.

233.830ОР РГБ. Ф. 178 К. 9803. Д. 6. С. 37.831Мемуары графа Шереметева. С. 483. О «люторическом деле» см.: Воспоминания А.А. Бобринского. С. 83 – 84.824176стоит вспомнить цитировавшееся выше письмо Победоносцева к Тютчевой начала января 1881г. Между тем в дневнике и немногих письмах наследника с осени 1880 г. пропадают вообщевсякие упоминания о вопросах внутренней политики, поскольку его занимали теперь исключительно семейные дела. К началу 1881 г. он и вовсе прекратил вести дневник. В этой же связи невполне ясно отношение Александра Александровича к проекту Лорис-Меликова по проведению дальнейших реформ, изложенному во всеподданнейшем докладе от 28 января 1881 г.

(то,что потом окрестят «конституцией Лорис-Меликова»). По-видимому, о нём шла речь в последнем перед первомартовской трагедией письме цесаревича к графу от 21 января, в котором онпросил заехать для разговора о «записке», отмечая, что прочёл её «с большим интересом, нонеобходимо о многом переговорить» 832 .Насколько искренне наследник, вместе с сановниками, обсуждавшими проект в феврале 1881г. в Особом совещании у императора и у самого цесаревича в Аничковом дворце, одобрил то,что впоследствии, будучи императором, назвал «фантастическим проектом» и «преступным испешным шагом к конституции»? 833 По меньшей мере, представляется спорным мнение рядаисследователей о том, что наследник, недоброжелательно настроенный к министру внутреннихдел, накануне 1 марта, увидев, что явный перевес в правительстве получила либеральная бюрократия, заявил себя «плюралистом», то есть, хотя и одобрил проект Лорис-Меликова, но несчитал вопрос о представительстве разъяснённым и готовился к продолжению борьбы с «конституционными» стремлениями.

Лорис-Меликов же со своей стороны якобы как раз и маскировал свои планы чуть ли не с целью усыпить «бдительность» цесаревича и пресечь возражения сего стороны 834 . Действительно, по свидетельству Д.М. Сольского, Лорис-Меликов, готовя свойпроект, отверг сделанные ранее предложения вел. кн. Константина Николаевича как раз потому, что «цесаревич, не далее как в прошлом году, был против проекта великого князя. В видуэтого он намерен, кажется, не предлагая теперь никакого постоянного учреждения при Государственном совете, просить о созыве депутатов от земств и городов в редакционную комиссию, на которую будет возложено предварительное рассмотрение законодательных предположений, имеющих быть составленными по окончании сенаторских ревизий» 835 .

Однако неоднократно подчёркивалось, что предложения Лорис-Меликова носили умеренный характер и вовсяком случае не содержали в себе ничего конституционного или похожего на умаление самодержавной власти. Кроме того, Особое совещание не утвердило введение в Государственный832Переписка с Лорис-Меликовым. С. 120.Всеподданнейший доклад министра внутренних дел графа М.Т. Лорис-Меликова от 28 января 1881г. // Итенберг Б.С., Твардовская В.А. Указ. соч. С. 542.834Там же. С. 192; Твардовская В.А. Указ. соч.

С. 230 – 231.835Дневник Перетца. С. 21.833177совет представителей от общественных учреждений 836 . Фактов, которые бы чётко говорили оботрицательном отношении Александра Александровича к проекту Лорис-Меликова до 1 марта,нет. Часто приводимую фразу цесаревича, сказанную 28 февраля вел. кн. Константину Николаевичу, опасавшемуся возражений со стороны К.П. Победоносцева в Совете министров 837 ,следует рассматривать скорее как признак не вполне ясного понимания проекта, чем непременной готовности выступить против него. Справедливо указывается на то, что Победоносцев непринимал участие в Особом совещании, и цесаревич не обсуждал с обер-прокурором ход дел внём, а, между тем, всё время перед докладом от 28 января оказывал постоянную поддержку Лорис-Меликову.

Более того, во главе предполагаемой Общей комиссии, которая должна былакорректировать проекты законов, поступающих в Государственный совет, должен был статьнаследник, при фактическом руководстве Лорис-Меликова 838 . Пожалуй, лишь не менее известные в литературе слова Александра II, обращённые к вел. кн. Александру и Владимиру Александровичам 1 марта 839 , могли заронить в наследнике, через несколько часов ставшем царём,предубеждение, что данный проект – «первый шаг к конституции» 840 , но и то оно ещё должнобыло пройти через смерть отца и известные события последующих дней, когда влияние Победоносцева действительно проявилось в полной мере.В последние годы царствования Александра II в дневнике и письмах наследника практически всё, так или иначе относящееся к вопросам внутренней политики, исключая армию и флот,было посвящено революционному движению и борьбе с ним.

Впрочем, в 1876 – 1878 гг., дорезкого обострения ситуации, он не уделял этому слишком много внимания, расценивая революционеров как «недоучек», молодых людей с безумной тягой к разрушению, подкрепляемыхагитацией из-за границы. Кроме того, цесаревича отвлекали международные события и участие836Зайончковский П.А.

Кризис самодержавия. С. 233;Когда Константину Николаевичу сообщили о намерении императора обсудить вопрос в Совете министров, тотзаметил: «Как жаль! Там будет, вероятно, оппозиция со стороны Победоносцева». – «Что ж за беда, – возразил цесаревич, – тем лучше. Разные взгляды могут только способствовать разъяснению вопроса». (Дневник Перетца. С.23.)838Мамонов А.В. Правящая бюрократия. С.

474, 478 – 479; см. также: Зайончковский П.А. Кризис самодержавия. С.294 – 295.839В апреле 1881 г. вел. кн. Владимир Александрович рассказал министрам, бывшим в совещании у ЛорисМеликова о том, что «в понятиях молодого императора сильно впечатлелась фраза, вырвавшаяся у покойного государя утром злополучного дня 1-го марта, когда он, дав окончательное разрешение на предположения графа Лорис-Меликова, по выходе этого последнего из кабинета, сказал молодым великим князьям: «Я согласился, хотя немогу скрыть от себя, что мы идём по пути к конституции».

Хотя граф Милютин, занесший этот рассказ в дневник,и «затруднялся объяснить», «что именно в предположениях Лорис-Меликова могло показаться царю зародышемконституции», он признавал, что эти «вещие слова должны были глубоко запасть в мысли обоих молодых царевичей и приготовить почву к восприятию ретроградных теорий Победоносцева, Каткова и компании». (МилютинД.А. Дневник. 1879 – 1881. С. 318. Первая часть цитаты даётся по первоначальной редакции дневника.) КнязьД.Д.

Оболенский в эмиграции также вспоминал со слов уже самого Лорис-Меликова, что в роковое утро 1 марта«государь сказал бывшим тут наследнику Александру Александровичу и великому князю Владимиру Александровичу: «Имейте в виду, что это начало конституции, pas d’illusions à se faire là-dessus». [Не надо строить себе иллюзий по этому поводу (фр.).] (1-го марта 1881 г. С.

3.)840Замечание Александра III, сделанное в ходе обсуждение плана Лорис-Меликова 8 марта 1881 г. (Дневник Перетца. С. 33.)837178в Русско-турецкой войне. Террористическая угроза заставила наследника резко заявить о необходимости карательных мер для борьбы с крамолой. Когда правительство осознало необходимость решительных действий, причём не только карательных, но и преобразовательных, цесаревич отрицательно воспринял попытку реформирования Государственного совета и последовательно высказывался против малейших проявлений «конституционализма».

После взрыва вЗимнем дворце наследник, под влиянием окружения, выступил за создание чрезвычайного правительственного органа и координации правительственных сил для ликвидации революционнойдеятельности и в определённой мере повлиял в этом отношении на императора. Тем не менее, ив это время цесаревич скорее оставался сторонним наблюдателем, только время от времени активно проявляющего свою позицию.