Диссертация (Структурный и контекстный анализ в интерпретации трагедий Еврипида)

Российская академия народного хозяйстваи государственной службыШкола актуальных гуманитарных исследованийНа правах рукописиНикольский Борис МихайловичСТРУКТУРНЫЙ И КОНТЕКСТНЫЙ АНАЛИЗ В ИНТЕРПРЕТАЦИИТРАГЕДИЙ ЕВРИПИДАСпециальность 10.02.14 –Классическая филология, византийская и новогреческая филологияДиссертация на соисканиеученой степенидоктора филологических наукМосква – 2016ОГЛАВЛЕНИЕВведение4Раздел первый.Тема и структура в трагедии «Ипполит»24Глава 1. Невольные проступки и прощение24Глава 2. Речь и зрение61Глава 3.

αἰδώς и амбивалентность добродетели84Глава 4. Добродетель Ипполита и Федры133Глава 5. Люди, боги и структура драматического конфликта158Глава 6. Образы природы207Глава 7. Сценические мотивы267Раздел второйДраматическая структура и политический смыслв трагедиях Еврипида310Глава 1.Военный союз и гостеприимство: интерпретация «Алкесты»310Глава 2.Политический смысл и художественная структура «Андромахи»2368Глава 3. Пропаганда войны в «Троянках»402Глава 4. Дурной и благой обман в «Елене»448Заключение481Библиография4913ВВЕДЕНИЕПодобно многим другим исследователям и читателям древнегреческойтрагедии, я полагаю, что трагедия была не просто интереснымдраматизированным представлением того или иного традиционногомифологического сюжета, но несла в себе определенный смысл.

Этот смысл,по моему убеждению, был сознательно заложен в текст автором, и всятрагедия в целом была пронизана им и служила его художественнымвоплощением. Обнаружить такой смысл, способный объяснить всемножество деталей произведения, т.е. дать интерпретацию произведения,является важнейшей задачей в изучении всякой трагедии.Большинство работ об отдельных трагедиях как раз и посвящены ихинтерпретации. Однако само количество интерпретаций каждой трагедии, ихразнообразие и взаимная несовместимость заставляют признать, чтопрактически ни об одной из них в науке нет общего мнения. Многие критикипод влиянием идей постструктурализма вообще отказываются от поискаодной «правильной» интерпретации, адекватно отражающей авторскийзамысел.

По их представлениям, текст существует отдельно от автора; онобладает смыслами самостоятельно и независимо от авторской воли; текствбирает в себя все то множество смыслов, которое мы в нем вычитываем, ипотому нельзя противопоставлять одно «правильное» толкование всемостальным неправильным.1Я отнюдь не исключаю возможности читать древнее произведениесовременными глазами и искать в нем ассоциации и значения, сами собойнеожиданно обнаруживающиеся и не заложенные автором.2 Моя собственнаязадача, однако, иная.

Я убежден, что греческая трагедия, как и абсолютное1Так, например, Гофф полагает, что структурализм и пост-структурализм заставил отказаться от2В последние несколько десятилетий появилось множество такого рода работ о трагедиях Еврипида.Специально «Ипполиту» посвящены, например, Goff 1990, Rabinowitz 1993, Zeitlin 1996.4большинство классических текстов, создавалась согласно сознательномуавторскому замыслу и выражает вполне определенный смысл, задуманныйавтором. Поэтому мы можем стремиться найти одну правильнуюинтерпретацию. Тот факт, что в науке нет единого мнения почти ни об однойиз трагедий, говорит не об особенностях трагедий, а о недостатках вметодологии интерпретационных исследований.

Отсутствие метода, которыйпозволил бы приходить к объективной интерпретации трагедий Еврипида,обуславливает актуальность работы, главная цель которой – найти иапробировать такой метод.В основе предлагаемой в работе методологии лежат несколькоположений, которые следуют из наблюдений над драматургической техникойЕврипида.1. Трагедия Еврипида обладает тщательно продуманной, сложной, но единойцелостной структурой, в которой все элементы существуют не сами по себе,но во взаимосвязи друг с другом.

Лишь эта структура в целом можетвыражать смысл, его нельзя искать в отдельных элементах – отдельныхмыслях или пассажах. К исследованиям трагедий Еврипида применимыслова Толстого, которыми тот в письме к Страхову описал грамотныхкритиков искусства: «… нужны люди, которые бы показывали бессмыслицуотыскивания отдельных мыслей в художественном произведении ипостоянно руководили бы читателей в том бесконечном лабиринтесцеплений, в котором и состоит сущность искусства, и по тем законам,которые служат основанием этих сцеплений».32. Критики, согласные с тем, что трагедия должна быть целостной, частовслед за Аристотелем желают увидеть эту целостность в единстве действия иединстве центрального характера.

У Еврипида, однако, повсюду мывстречаем примеры отсутствия единства такого рода. Одни его трагедии –3Цит. по Жолковский 2009, 9.5такие, как «Андромаха» – распадаются на части, каждая из которых имеетсвое собственное действие, слабо связанное с действием других частей;другие трагедии, как, например, «Троянки», вообще практически лишеныкакого бы то ни было действия.

В большинстве трагедий, в том числе и в«Ипполите», нет одного центрального характера и в фокусе вниманияоказывается то один, то другой персонаж.Пьесы, лишенные единства действия, часто признаются неудачными.Порою исследователи и вовсе отказываются искать цельность и приходят кзаключению, что Еврипид не стремился в своих произведениях к единству,но напротив, сознательно разрушал его, прибегая к неожиданным ипоражающим публику драматическим ходам.4Я полагаю, что каждая драма Еврипида обладает цельностью, но еецельность создается прежде всего не единством линейного действия и неединством характера, а перекличками между разными драматическимисобытиями и ситуациями, находящимися друг с другом в отношенияхсходства или контраста.5 Эти переклички подчеркиваются с помощьюповторяющихся слов и образов,6 одинаково описывающих различныеситуации. Таким образом, для понимания архитектоники драмы особенноважным оказывается изучение ее повторяющихся элементов.Для удобства работы с такими элементами я использую понятиемотива, под которым вслед за Б.

М. Гаспаровым понимаю всякийповторяющийся элемент, наделенный смыслом.7 Это может быть слово илипонятие, выраженное синонимичными словами (тогда мы говорим олексическом мотиве), или же повторяющийся поэтический образ(поэтический мотив, или образ), или неоднократно возникающий передглазами зрителей и наделяемый смыслом сценический предмет, жест или4Allan, 2000, 40f.5На эту особенность поэтики Еврипида в своей последней книге обратил внимание Мастронарде (см.Mastronarde 2010, 65 и в целом третью главу).6«Еврипид имеет обыкновение связывать свои сложные сюжеты повторяющимися словами илитематическими идеями» (Lattimore 1964, 106).7Ср.

Б. Гаспаров 1988, 98.6элемент сценического пространства (сценический мотив), или, наконец,повторяющаяся драматическая ситуация (драматический мотив). Мотивывступают в разнообразные отношения друг с другом. Это могут бытьотношения контраста (например, в «Ипполите» мы встретимконтрастирующие мотивы речь-молчание, или открытие – закрытие, или силабогов – слабость людей), отношения логической связи (например, в«Ипполите» – речь как причина эмоций и незнания), наконец, одни мотивымогут отсылать к другим, выступая их образным и символическимвыражением (например, плавание по морю символизирует человеческиенесчастья). Кроме того, поскольку трагедия, разыгрываемая на сцене, естьпроизведение, движущееся во времени, каждый мотив обладает динамикой, иего значения могут развиваться и трансформироваться.

Одновременноедвижение различных мотивов создает сложную динамическую композицию,напоминающую музыкальный контрапункт.3. Мотивы, организованные в мотивную структуру, выражают некоторыеидеи о мире и человеческой жизни. Одни мотивы делают это прямо инепосредственно (например, функционирование мотива незнания или мотивадобродетели может отражать определенные гносеологические или этическиепредставления), другие – через их образные ассоциации с прямыми мотивами(например, образ плавания по морю отражает представление о человеческойжизни как жизни, исполненной несчастий, посредством своей связи спрямым мотивом несчастий).Выраженные в драме представления можно назвать смыслами, илитемами.

Таких тем в одной трагедии может быть много, однако в любомпроизведении можно выделить смысловую доминанту – ту тему, радикоторой это произведение создано. Все прочие темы будут подчиненными,или служебными; они логически связаны со смысловой доминантой и служатдля ее выявления или подчеркивания. Частая ошибка интерпретаторовзаключается как раз в том, что они принимают за основную, доминантную,7какую-либо из служебных тем. Способ различения достаточно очевиден:доминантная тема должна объяснять всю в целом структуру драмы, а нетолько какие-то из ее частей.Поскольку я предполагаю, что трагедия Еврипида представляет собойстройную, логичную и тщательно продуманную смысловую систему, котораяподчинена единому замыслу и нацелена на выражение главной темыпроизведения, требования к ее интерпретации должны быть такими, какиеобычно предъявляются к описаниям систем такого рода – полнота, простотаи непротиворечивость.4.

Исследований, обращающих внимание на сквозные образы и мотивы, былонемало, и этот подход оказался довольно продуктивным для анализапроизведений Еврипида – хотя, правда, чаще всего критики ограничивалисьвыделением какого-либо одного мотива, сводя к нему смысл всегопроизведения, в то время как обычно мы находим в трагедиях сложнуюиерархически организованную систему мотивов. Метод мотивного анализараспространился под влиянием англо-американской школы «новойкритики»,8 чем объясняется еще один его недостаток, присущий всей школе вцелом.