Диссертация (Современные коммуникативные практики в пространстве российско-китайского межкультурного взаимодействия), страница 4

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации были апробированы и использованы при разработке и чтении учебных курсов «Культура повседневности» и «Теория культуры» для студентов-культурологов, углубленно изучающих восточные языки (в частности, китайский язык) в ГОУ ВПО МГЛУ, учебного курса «Культура России» для студентов Столичного педагогического университета (КНР, г. Пекин), учебного курса «Теоретическая культурология» для аспирантов Пекинского университета иностранных языков (КНР, г. Пекин). Основные положения и выводы диссертации были апробированы в рамках реализации в ГОУ ВПО МГЛУ инновационно-образовательной программ «Лингвапарк» и «Регионоведение, лингвистика и межкультурная коммуникация в вузах стран-членов Шанхайской Организации Сотрудничества». Основные положения диссертации докладывались на различных международных конференциях по культурологии и межкультурной коммуникации, из которых следует отметить международную научную конференцию РАН «Язык и культура» (г.Москва, 2003г.); международную научную конференцию «Русская идея и судьба России» (КНР, г.Пекин, Пекинский университет иностранных языков, 2003г.), международную научную конференцию «Теоретическое наследие Ю.М.Лотмана: современное прочтение» (КНР, г.Пекин, Пекинский университет иностранных языков, 2005г.), 4-ю международную научную конференцию «Язык и общество» (г.Москва, РГСУ, 2006 г.), международный симпозиум «Новые технологии в образовании, науке и экономике» (КНР, о.Хайнань, г.Санья, 2007 г.), Второй российский культурологический конгресс с международным участием «Культурное многообразие: от прошлого к будущему» (г. Санкт-Петербург, 2008 г.), российско-китайскую конференцию «СМИ России и Китая в ХХI веке» (г. Москва, 2009 г.).

Основное содержание диссертации представлено в 43 публикациях, среди которых – две монографии (одна из которых в издании, рекомендованном ВАК), написанные без соавторов; главы и разделы в трех коллективных монографиях; четыре учебных пособия; статьи в научных журналах и сборниках, в том числе – 12 статей в изданиях, рекомендованных ВАК для опубликования основных результатов исследований в области философии и культурологии; тезисы докладов на международных научных конференциях. Общий объем опубликованных работ по теме диссертации составляет 36 п.л.

Структура диссертации: введение, 4 главы, заключение и библиографический список использованной литературы.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Российско-китайский межкультурный дискурс: методы изучения и этапы формирования» рассматривается российско-китайский межкультурный дискурс как целостное, сложно структурированное образование в контексте современного глобального полилога.

Межкультурная коммуникация изучается как качественная сторона социальной коммуникации, разворачивающейся в контексте взаимодействия нового – мультикультурного – типа. При этом под межкультурной коммуникацией понимается непосредственное или опосредованное (во времени и в пространстве, вербальными и/или невербальными, материальными и/или нематериальными средствами) взаимодействие двух или более субъектов (индивидов, групп, сообществ), обладающих выраженной культурной идентичностью, поведение которых обусловливается закрепленными культурой мировоззренческими и поведенческими установками (на понимание, познание, управление, манипуляцию и т.д.); сознательно или бессознательно транслирующих и воспринимающих информацию о языке, ценностях, нормах, моделях поведения, формах, стереотипах, научном, религиозном, философском и художественном наследии своей и другой культуры; стремящихся либо к взаимопониманию, либо к достижению прагматических результатов, выгоды.

Развитие глобализационных процессов в современном мире, влияние глобализации на локальные культуры, на модели повседневного поведения людей, на их мировосприятие и этико-эстетические основы жизни, стремительный рост информационных технологий ставят перед культурологами, лингвистами, историками и философами культуры новые задачи, главной из которых является синтез накопленных знаний о языках и культурах различных народов и выработка новых теоретических основ для изучения и осмысления лингвокультурной и социокультурной ситуации с целью создания оптимальных стратегий и тактик межкультурной коммуникации и развития диалога культур.

Особое значение в данном контексте приобретает дискурсивный подход, позволяющий по-новому атрибутировать процессы межкультурного взаимодействия и выявить совокупность факторов, оказывающих доминантное влияние на характер, методы осуществления, формы и цели диалога различных культур. Дискурсивный подход дает возможность глубоко и всесторонне исследовать границы понимания, обусловленные различиями в картинах мира, системах мироописания, культурно-историческом опыте, а также выявить механизмы, повышающие (или понижающие) результативность межкультурных взаимодействий.

Российско-китайский межкультурный дискурс играет огромную роль в выстраивании индивидуальных и коллективных сценариев поведения носителей различных культур, вступающих в непосредственное взаимодействие. Именно от доминирующих смыслов, их трансформаций и комбинаций в структуре дискурса зависят коммуникативные успехи и неудачи субъектов межкультурного общения.

Проведенное исследование позволило выявить три этапа, три «волны» развития межкультурной коммуникации между Россией и Китаем: двадцатые и пятидесятые годы ХХ в.; рубеж ХХ и ХХI вв.; и два «отлива», разделяющие эти периоды, характеризующиеся как отдельные дискурсы, в контексте которых задаются системы значений, образов, смыслов и способы интерпретации фактов, событий, текстов в конкретном историко-культурном контексте.

При анализе коммуникативных практик российско-китайского межкультурного взаимодействия выявляются две группы причин доминирования СССР в выстраивании дискурса пятидесятых годов ХХ века. К объективным относятся: экономическое, политическое и военное значение страны на мировой арене; степень развитости внутренних экономических, социально-политических и идеологических институтов; уровень заинтересованности государства в международных и межкультурных контактах; совпадение доминирующих ментальных установок. В качестве субъективных причин рассматривается наличие более выраженных установок на целенаправленное и системное проникновение в пространство другой культуры с целью: формирования позитивного имиджа своей культуры и своего государства в общественном сознании адресата; создание позитивного эмоционального фона, позволяющего безболезненно и комфортно осуществлять рецепцию инокультурных ценностей и достижений носителями другой культуры.

Автор подчеркивает, что нужно различать культурный диалог между Россией и Китаем вообще и диалог культур внутри сознания личности, которая формируется или трансформируется под влиянием этих двух культур.

Продуктивное развитие диалога культур России и Китая возможно по ряду причин. Во-первых, РФ и КНР – соседи, которых связывает многовековая политическая и социально-экономическая истороия. Во-вторых, у Китая и России периодически возникают общие интересы в мировом политическом и экономическом пространстве. В-третьих, Китай и Россия по особенностям менталитета во многом противоположны Западу. В-четвёртых, и в Китае, и в России существуют, соответственно, русская и китайская диаспоры, которые во многом определяют традиции и специфику диалога культур. В-пятых, Китай и Россия проявляют постоянный интерес к уникальным культурным ценностям и достижениям друг друга: различия между культурами двух народов могут служить основой их диалога, поскольку, говоря о различиях, мы лучше воспринимаем сходное или даже общее между нами.

Более глубокому и всестороннему постижению как сходных, так и отличных черт культурной картины мира русских и китайцев способствует гендерный анализ, дающий возможность выявить значимые смысловые диспозиции, аутентичные образы самопрезентации и идентификации, те системы символов, которые используются культурой для означивания своего образа в пространстве взаимодействия с «другими» и «иными».

С помощью гендерного анализа в диссертации выявляются базовые ментальные оппозиции картины мира русских и китайцев, способствующие межкультурной коммуникации или затрудняющие ее. Дихотомия «мужское – женское» является основанием для сравнительного анализа изучаемых культур по нескольким причинам. Во-первых, она наиболее древняя и наиболее полно воплощенная в образном, символическом и метафорическом коде культуры. Во-вторых, данная дихотомия широко представлена в коллективном бессознательном, в коллективных представлениях и имеет очевидную генетическую связь с первыми этапами развития языков и систем мышления, в которых представлена «матрица», упорядочивающая окружающий человека природный и социальный мир. В-третьих, в ней целиком отражается главная проблема, решаемая любой культурой, – проблема адаптации, выживания, воспроизводства человеческого общества, его самоопределения в координатах «единое – иное – другое – отличное – подобное». Дихотомия «женское – мужское» эффективно применяется при изучении отдельной культуры для выявления противоположных движущих начал ее развития и используется как инструмент при сопоставительном исследовании культур в контексте их межкультурной коммуникации для выявления особенностей обеих сторон и при моделировании возможных сценариев их взаимодействия. Гендерные диспозиции прослеживаются в диссертации не только на уровне сценарного воплощения, но и на уровне языковой фиксации, на уровне поведенческих и мотивационных стратегий, а также на уровне идентификационных нормативов, моделей самоопределения и самопрезентации.

Гендерный анализ, проведенный диссертантом, показал, что выявленные диспозиции можно классифицировать, разделив на дихотомические пары, выражающие существенные характеристики двух противоположных типов культур «мужской» и «женской». Показано, что оппозиции «форма – стихия», «абстрактное – конкретное», «солярность – лунарность», «движение – покой» и другие являются не только методологическими абстракциями для обозначения противоположных концептов и моделей поведения в обеих культурах, но представляют собой системообразующие факторы формирования языковой и концептуальной картины мира носителей русской и китайской культур, а главное – социокультурными и этнопсихологическими доминантами структурирования моделей, сценариев и стратегий межкультурного взаимодействия.

С этой точки зрения, особым значение обладают тексты, в которых фиксируется аутентичное представление носителей той или иной культуры о своей сущности и своей природе («мужской» или «женской»). Примером могут служить культурологические исследования китайского философа и писателя Линь Юйтана, который относил к проявлениям «женского» в китайской культуре превалирование так называемого житейского «здравого смысла» над абстрактной логикой, сведение к минимуму в языковой системе слов, обозначающих абстрактные понятия, ярко выраженную конкретность мышления, избыточное использование в речи пословиц и поговорок как материала, восполняющего (или заменяющего) логические связи между отдельными мыслями, главенство интуиции над рациональным мышлением. Свой тезис о «женственности» китайского ума Линь Юйтан весьма убедительно проиллюстрировал примерами из грамматики, синтаксиса и лексики китайского языка. Идеи о «женственной конкретности» китайского мышления и китайской культуры, высказанные Линь Юйтаном, разделяют современные лингвисты, занимающиеся сравнительным изучением китайского и русского языков, выявлением и анализом основополагающих концептов культуры и характера их субординации в картине мира³.

К особенностям китайского традиционного мышления, фиксированным в языке, большинство специалистов относят конкретность и более тесную связь с практической жизнью человека, чем у носителей русской культуры. Эти же особенности проявляются и при анализе представлений о времени и пространстве в китайской картине мира. Предельно абстрактные понятия времени и пространства, неразрывно связанные друг с другом в ментальном поле носителя китайской культуры, китайский язык стремится передать через конкретные спецификации, укорененные в конкретно-историческом, эмпирическом опыте этноса.

Целостное и системное изучение современных коммуникативных практик в пространстве российско-китайского межкультурного взаимодействия с учетом большой роли гендерной детерминации позволяет не только анализировать процессы межкультурной коммуникации с точки зрения коммуникативных удач и ошибок, но и вырабатывать эффективные стратегии поведения коммуникантов, учитывая эксплицитно и имплицитно представленное в коммуникативном акте сложное взаимодействие языка-традиции и традиций, заложенных в вербальных и невербальных системах русской и китайской культур.

Коммуникативное пространство российско-китайских межкультурных взаимодействий может быть структурировано не только по отношению к гендерным диспозициям, но и по отношению к иным смысловым оппозициям.

Изучение ментальных оппозиций в трёх культурно-символических пространствах («война и мир», «игра и карнавализация», «мир детства»), существенных для понимания процессов межкультурного и социально-политического взаимодействия, позволило диссертанту сделать вывод о том, что через традицию, ярко представленную в этих культурно-символических полях и являющуюся основой этнокультурной идентичности, происходит осуществление глубинной устойчивой связи человека с этносом, его историей и культурой.