ДИПЛОМ (Материалы по английскому для подготовки к диплому), страница 7

В русском и английском языках есть разговорные формулы-близнецы, отличающиеся не только числом ситуаций, к которым они «приписаны», но и стилистической отнесённостью. В живой устной речи (не в переводах) нам приходится слышать: «Держу пари, что...», «Бьюсь об заклад, что...»? В наше время выражение это уже архаизм, и переводить с его помощью английское "I bet" значит на мгновение состарить героя этак на полвека. Сегодня мы выражаем уверенность иными словесными формулами. Кстати, особенно пикантно смотрится этот оборот в сочетании с разговорной лексикой, как, например, в таком переводе: «Бьюсь об заклад, ты петрила в биологии».

На способах выражения уверенности, сомнений, надежды и других оттенков модальности в диалоге стоит остановиться подробнее. Можно проследить, как настойчиво герои фильмов даже не в самом безнадёжном крендельплюсовском переводе повторяют: «Я полагаю...», «Я считаю...», «Я уверен...», «Я надеюсь...» Порой нездоровое пристрастие к таким глаголам доходит до смешного. Как не усмехнуться, слыша такой, например, разговор: «Ты цел? - Думаю, да». Или: «Ты уверен, что не хочешь войти? - Нет, всё в порядке». Или: «Откуда этот звук? - Я не уверена». Или: «Вы уверены, что вам там хорошо?» Или: «Она была вашей сестрой? - Боюсь, что нет». Даже без особых подсчётов заметно, что переводчики тут здорово перебарщивают. Но дело не только в частотности, а и в стилистике.

В русском языке сомнения или уверенность выражается при помощи либо модусов субъективной модальности (я думаю, я полагаю, я уверен) либо модусами модальности объективной (наверно, должно быть, точно). В русской разговорной речи они чаще всего взаимозаменяемы: «Я уверен, что он проиграет» по смыслу мало чем отличается от «Он наверняка проиграет» , разница больше стилистическая. Субъективные модусы придают повседневной речи степенный, книжно-литературный тон, объективные же стилистически нейтральнее.

Таким образом, разграничение объективных и субъективных модусов в разговорной речи у английского и русского языков проходит по разным линиям: в русском заметнее их стилистическая противопоставленность, в английском - смысловое различие. Носителю английского языка важно показать, что в одном случае говорящий высказывает собственную убеждённость, а в другом речь идёт о степени вероятности, обусловленной обстоятельствами. В русском же переводе от загромождения диалога субъективными модусами даже злобная перепалка начинает походить на вполне академичную дискуссию, и никакие вкрапления разговорной лексики или жаргонизмов тут не помогут - наоборот, создадут стилистическую мешанину.

Говоря о репертуаре разговорных формул, ограничимся теми, которые в русском и английском языках обладают обманчивым сходством. Касаться вопиющих буквализмов вряд ли имеет смысл: уродство таких недопереведёнышей, как: «Ты сделал это!» (You did it!- победный клич), «Ты видишь то, что вижу я?» (Do you see what I see?), «Я вас знаю?» (Do I know you?) и уж тем более «Какого чёрта ты делаешь?» (What the hell are you doing?) само бросается в глаза.

Рассмотрим к примеру, что зритель включает телевизор на середине переводного фильма. На экране - возле подъезда прощаются мужчина и женщина: «Пока» - «Увидимся завтра ». Зритель задается вопросом - какие отношения их связывают? Кто они - муж и жена, сослуживцы, просто добрые друзья? А на самом деле так, по мнению переводчика, прощаются следователь, ведущий дело об убийстве, и сестра жертвы. Познакомились они всего час назад и ни о какой любви между ними и речи быть не могло. Преуспевающий адвокат на один лад говорит с клиентом, на другой - с женой, на третий - с менее удачливым коллегой, на четвёртый - с маленькой дочкой, на пятый - с журналистом, берущим у него интервью. Лицемерия тут ни капли: меняется собеседник, меняется тема разговора, меняются обстоятельства - меняется и регистр общения, набор речевых средств, служащий показателем отношений между говорящими.

В оригинале реплики персонажей рассматриваемого фильма звучали так: "See you tomorrow" - "Bye". "Bye". Конечно, не самый официальный способ прощания, но переводчик переоценил его интимность. Он совершил тот же промах, какой обычно совершают английские студенты-стажёры на занятиях по русскому языку: на занятиях они обращаются к преподавателю на «вы», но, входя в аудиторию, всякий раз говорят: «Привет ». Происходит это потому, что по-английски при тех же обстоятельствах говорили бы: "Hi!" Этим же словом они приветствуют не только преподавателя, но и закадычного друга, и налогового инспектора, и пожилого человека, с котором их сию лишь минуту познакомили. В русском языке сложно найти такое же приветствие (непринуждённое приветствие), которое подходило бы ко всем этим случаям.

Таким образом, регистры общения в русском речевом обиходе намечены более дробно, чем в англоязычном. И устанавливать их в переводе надо исходя не из словарных значений, а из обстоятельств разговора, характера и «анкетных данных» собеседников, их отношений, намерений и прочих факторов, совокупность которых в лингвистике и психологии именуется коммуникативной ситуацией.

2.4. Клише, их особенности и перевод

Отмеченные выше особенности слов, относимых к категории «ложных друзей переводчика», показывают, как важно для переводчика учитывать стилистико-семантические различия между словами, возникающие из-за разной сферы употребления этих слов в разных языках.

Данная особенность еще более демонстративно выявляется при анализе клише, к которым мы относим стереотипные слова и фразы. В современном языкознании роль клише и особенности, связанные с их переводом, мало изучены. Недостаточный анализ роли клише объясняется, по нашему мнению, сравнительно слабой изученностью психологии современной коммуникации. Между тем в настоящее время фразы-клише в общем арсенале языковых средств занимают особо важное, если не главенствующее, место.

Некоторые исследователи весьма широко толкуют понятие «клише». Эрик Партридж (Partrldge.A Dictionary of Cliches. N. Y., 1966, p.4) предлагает под клише иметь в виду:

1) идиомы, которые стали клише (клише-идиомы);

2) другие устойчивые выражения и стереотипы речи;

3) набор готовых фраз и широко известные речения из других языков;

4) изречения из английской литературы.

Предложенная Э. Партриджем классификация клише является весьма удачной прежде всего потому, что она охватывает все виды клише. Проанализируем особенности перевода клише на ряде примеров. Наиболее распространенный метод перевода клише - это подбор аналогичных русских эквивалентов. Некоторые английские фразы-клише или слова-клише имеют аналогичные русские соответствия и, следовательно, легко поддаются переводу.

Интересным вопросом является перевод недавно возникших фраз и слов-клише, которые, как правило, не имеют установившегося «параллельного» эквивалента на языке перевода. Такого рода лексика более всего характерна для определенной социальной группы и, по сути дела, представляет собой своеобразный социальный диалект, и, естественно, что эта ее особенность порождает особые трудности для перевода. Перевод подобных клише интересен также и потому, что в современных англо-русских словарях большинство из них не зарегистрировано.

2.5. Передача обращений в переводе

Иерархию регистров общения (от фамильярности до официальности) в русском языке можно сравнить с частой лесенкой; у англоязычной же «лесенки» каждая ступенька подъёмистее, ей соответствуют две-три русских ступеньки.

О значительности этого несовпадения можно судить по эпизоду из рассказа Олдоса Хаксли "Happily Ever After" («Долго и счастливо»). Героиня рассказа Марджори пишет письмо жениху. Она начинает его словами: "Dear Guy". При этом ей вспоминается подруга, которая в письмах к жениху называет его не иначе как "Darling". Такая форма обращения кажется Марджори не в меру слащавой. Она считает, что они с Гаем не настолько сентиментальны.

Как же дать противопоставление двух форм в переводе? С darling сложностей не возникнет: хотя бы милый. А dear? Дорогой? Всё-таки слишком задушевно. Уважаемый? Это в письме-то к жениху? Как в фильме «Сердца четырёх»: «Уважаемая Нюся», форменное издевательство. Любезный? Чересчур архаично. Вот и оказывается, что обращение, которое при всех обстоятельствах соответствовало бы английскому dear в русском языке подыскать не так-то просто. Всякий раз, приискивая вариант для его перевода, переводчик вынужден оглядываться на коммуникативную ситуацию. В рассказе Хаксли можно было бы вообще отказаться от каких-либо эквивалентов dear и дать напрямик: «Здравствуй, Гай», хотя при иных обстоятельствах dear могло бы стать и милый, и уважаемый ("Dear l2 Smith"), и любезный. Всё зависит от того, на какой из ступеней «частой лесенки» происходит разговор.

При переводе обращения папаша очень сложно найти английское соответствие обращению младшего к старшему, словечко с недвусмысленным социальным привкусом, окрашенное фамильярностью, но при этом не такого уж грубое. В конце концов переводчики объявили, что английского обращения, которое отвечало бы всем этим требованиям, пожалуй, нет. Оставалось довольствоваться вариантом перевода с менее жёсткой привязкой к коммуникативной ситуации. Слишком уж частой оказалась русская лесенка регистров общения, отдельной ступеньки для папаши на английской лесенке не обнаружилось.

Ещё несколько слов касательно обращений. Казалось бы, что проще незамысловатого ответа героини романа (события происходят в XVIII веке): "Yes, husband." Но, переводя этот роман, надо задуматься: а как выразила бы согласие эта женщина, говори она по-русски? «Хорошо, муж?» Даже со скидкой на исторический колорит - в русской литературе вряд ли кто-нибудь так обращался к своему супругу. Использование Муж мой забросит действие романа в совсем уж глухую древность. Муженёк слишком подобострастно: не к лицу волевой, решительной женщине говорить с мужем в нелёгкую для обоих минуту, прибегая к уменьшительным суффиксам. Пришлось переводчику ограничиться коротким: «Хорошо ». Большой беды от этого опущения нет, напротив: сдержанный односложный ответ в описанных обстоятельствах выглядит выразительнее.

При передаче обращений в переводе современного диалога таких случаев тоже не избежать. Лучше опустить обращение, не имеющее привычного для русского уха соответствия, чем использовать вышедшие из обращения дам и господ. Так поступила, например, переводчица книги Серой Совы «Саджо и её бобры». «В оригинале стоит: "Make it snappy, c o n s t a b l e; I'm busy this morning". Это constable в детской книге явно затруднило переводчицу. Перевод этого как «полицейский» не отвечал бы принятым нормам вежливости, а «господин полицейский» прозвучал бы совсем искусственно и непривычно для русских читателей, особенно младшего поколения. И переводчица перевела: «Нельзя ли поживей? Мне сегодня некогда», то есть попросту опустила всё обращение. Потеря небольшая, а контекст ясно указывает, кому адресованы слова». Не исключено, что в какой-нибудь «взрослой» книжке, в другой коммуникативной ситуации обращение констебль и сошло бы - хотя бы на правах экзотизма.

Вкрадчиво-вежливый полуответ слуги на оклик хозяина «Сэр?» уже стал нормой, и типичным переводизмом его не назовешь. Эта форма уже вошла в переводческую практику как речевое средство создания английского колорита. Правда, ещё является вопросом, в какой мере оправдано создание национального колорита с помощью формул иноязычного речевого этикета.

Но и неукоснительное следование отечественному речевому этикету не всегда приемлемо. Ведь подобная форма ответа - то же самое, что русское слово-ер, сударь или сударыня, сократившиеся до -с (да-с, нет-с). Наиболее точным русским соответствием этому Sir? было бы Слушаю-с, а это похоже на русификацию, и годится не для всякой эпохи (в современном романе точно не подойдёт). Таким образом, для решения этой головоломки нужно разбираться, кто, когда и при каких обстоятельствах произносит Сэр? и только после учёта этих факторов решать, какая реплика здесь уместнее всего. Без оглядки на коммуникативную ситуацию естественности диалога не добиться.

Отказ от передачи некоторых форм обращения становится тем более оправданным, если согласиться с одной гипотезой. В книге Терри Макмиллан «В ожидании счастья» "Waiting to Exhale" в переводе Анастасии Бялобжеской, обратим внимание на некоторые случаи передачи английских обращений - и на случаи их опущения. К этим случаям относится не только устранение труднопереводимого officer в разговоре героини с полицейским, но и опущение личных имён в ряде реплик, отказ от передачи таких форм, как you guys, you two, girlfriend и других. Это легко объяснимо: не так-то часто можно услышать в повседневном разговоре «Послушай, подружка» или «Ведите себя хорошо, вы двое ». Интереснее причины вычеркивания из диалога личных имён. Вот один из таких примеров:

"My Lord," Phillip said. "I didn't know you were this pretty".