Диссертация (958835), страница 17
Текст из файла (страница 17)
Поэту представляется, чточеловеческая способность вершить историческое возмездие выше способности кпрекраснодушному всепрощению. Он восклицает:Земля и черна, и влажна,А синее небо высоко…И вдруг выплывает со днаБессмертное: – Око за око!4Поэт подчёркивает чистоту и божественность неба, которое для негоассоциируется с христианством. Но для него бессмертен и ветхозаветныйДаль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка.
В 4 т. – М.: Русский язык, 1999. –Т.4. – С.9.2Куняев С. Ю. Стас уполномочен заявить… Поэзия. Судьба. Россия. – М., – 2007. – С.136.3Баранова Л. Итог двойного бытия // Октябрь. – 1981. – №3. – С.221.4Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.218.179принцип «Око за око!»1. Этот завет символизирует мужественную воинственностьи решительность действий по уничтожению зла. Динамика авторской мысли вэтом стихотворении раскрывает этические и эстетические предпочтения С.
Ю.Куняева. Созерцанием, даже самым растроганным, его взаимодействие с миромобычно не исчерпывается, не завершается. Речь идет не о личной мести, а обисторическом возмездии. Комплекс эмоций, чувств, составляющих созерцание,подвергаетсяпоэтомпереосмыслению.Наэтойосновеформируетсяубежденность, питающая волевые импульсы, волевую энергию нации отдельногочеловека. Все это предопределяет готовность к деятельности и борьбе. Различныезвеньяэтогомногоступенчатогопроцессасопряженыспроблематикойнациональной самобытности, диалектически взаимодействуют.В толковом словаре живого великорусского языка В. И.
Даля глаголсозерцать имеет два значения: «внимательно или продолжительно рассматривать,наблюдать, смотреть со смыслом, вникая, углубляясь в предмет, изучая его,любуясь им» и «вникать во что мысленно, разумом, духом»2. И. А. Ильинотмечает, что «дар созерцания предполагает в человеке некую повышеннуювпечатлительность духа; <…> Душа, предрасположенная к созерцанию, как бынепроизвольно пленена тайнами мира и таинством Божиим; и жизнь ее проходитв интуитивном переживании их.
<…> Он не просто «наблюдает обстоятельства»(быт!), но созерцает скрытые за ними существенные «обстояния» (бытие!)»3.Созерцание – это сфера памяти, подкрепляемая воображением и накопленнымивпечатлениями. Русская созерцательность сопрягается в лирике С. Ю. Куняева срусской воинственностью и неукротимостью, с национальной склонностью кжертвенности. Русскому человеку есть что созерцать и в своей истории, и в своихграндиозных пространствах, что метафизически способствует освобождению отсебялюбия, от мелочных амбиций и притязаний.
С. Ю. Куняев убежден, что вРоссии слишком много причин ощущать вовлеченность в грандиозные драмы1Библия. Книги Священного Писания. – М., 1968. – С.134.Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. – М.: Рус. язык, 1999. –Т.4. – С.261.3Ильин И. А. Одинокий художник.
– М., 1993. – С.271.280истории и мироздания. Поэтому русский человек легко выходит за пределысвоего физического существования, своей биографической судьбы. Он ощущает иосознает свою однородность, свою единосущность с народом и историей.«Причем С. Куняев безоговорочно отказывается от статуса беспристрастногосозерцателя; более того, он проникается всеми стихиями русского духа,возлагающего на себя ответственность за мировой порядок и беспорядок иподвергающего все происходящее строгой и взыскательной оценке»1.В любви лирического героя С. Ю. Куняева к родине всегда ипринципиально присутствует феномен прощания. Любовь влечет его к слитности,кединению,квзыскательность,полнотежаждапонимания.окончательногоНоиэтабеспредельнаяисчерпывающеголюбовнаялюбовногосближения жестоко обнажают контраст между вечностью родной земли искоротечностью человеческой жизни.
В стихотворении «Как сотни лет томуназад» (1971) лирический герой проникнут благодатным переживанием своейединосущности с миром. «Рассветная синь», «крик петуха», «дыханье тлена итеплыни» внушают ему представление об однородности того, что было «сотнилет тому назад», что было в детстве, что развертывается в настоящий момент.Полное согласие и гармония сближают историческое прошлое родины,биографическое прошлое героя и его счастливое настоящее. Душа героя созвучнамиру.
Реальность предстает одновременно и в ее ошеломляющей подлинности икак «обрывки золотого сна». Однако при всем при этом C. Ю. Куняев признает,что побуждение к слитности, к единению – это воля героя, которому хочется«ощутить свою единосущность с малой родиной, чтобы навсегда остаться в ееполяхипросторах»2.Асамароднаяземляостаетсябезмятежнойисамодостаточной. Он смиренно и мужественно признает свою отдельность и«случайность»:1Гаврилов В. А.
Проблематика национальной самобытности в поэзии Станислава Куняева[Электронный ресурс] / В. А. Гаврилов // Режим доступа: http://www.parus.ruspole.info/node/4026 (дата обращения 07.10.2016)2Гаврилов В. А. Мотивы расставания и возвращения в лирике Станислава Куняева // Эстетикохудожественное пространство мировой литературы.
– М.; Ярославль, 2014. – С.197.81Земля не ведает утрат,И нет – но это не жестоко –В своем отечестве пророка,Как сотни лет тому назад1.Напрасная досада, что в своем отечестве нет пророка, преображается здесь вволевое и смелое принятие этой истины. Любить и пророчествовать – две вещинесовместные. Миссия пророка предполагает высокий уровень отстраненности, алюбовь С.
Ю. Куняева к родине отличается высочайшей степенью вовлеченностив ее тревоги и проблемы, причем эта вовлеченность интимная, сокровенная,кровная.В этом свете С. Ю. Куняеву представляется неточным и неуместнымприложить к себе титулы патриота и даже гражданина. В них он не приемлетоттенков официальности и отвлеченности. Чувство родины определяют неавторитеты и идеологические посредники. В стихотворении «Непонятно, какможнопокинуть»(1969)лирическийгеройсирониейотклоняетбессодержательные ярлыки, несоизмеримые с его эмоциями: «Нет, не то чтобы яобразцовый гражданин или там патриот...»2. Разговорная непринужденностьинтонации в этом высказывании неотразимо свидетельствует о совсем другойидейно-эмоциональнойприверженностипоэта,чемузаконенныйисанкционированный патриотизм. Поэт гордо восклицает: «Все, что былоотмечено сердцем, ни за что не подвластно уму»3.Стихотворение,написанотрехстопныманапестом.Рассматриваясоотношение «метра и смысла» (М.
Л. Гаспаров), Н. С. Гумилев подчёркивал, чтоанапест «стремителен, порывист, его стихияв движении, напряженьечеловеческой страсти»4. С. Ю. Куняев усиливает стремительность звуковой1Куняев С. Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.18.Куняев С. Ю. Свобода и полет // Москва. – 2002. – №11. – С.65.3Куняев С. Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983.
– С.59.4Гумилев. Н. С. [Переводы стихотворные]// Гумилев. Н. С Письма о русской поэзии. –М. :Современник, 1990. – С.73.282выразительностью за счет чередования при рифмовке ударных и безударныхокончаний.В первой строфе преобладают глаголы неопределенной формы, а во второй– акцент сделан на эпитетах, которые не расширяют, а уточняют иконкретизируют образы: «призрачный сад», «сосновый бор», «лиловый сумрак»,«темный берег».
Личный опыт С. Ю. Куняева и исторический опыт нашегонарода не оставляет поэту возможности для лермонтовской растроганности иумиротворенности, характерных для знаменитого стихотворения «Родина».Люблю отчизну я, но странною любовью!Не победит ее рассудок мой.1В стихотворении С. Ю. Куняева присутствует скрытая, а порой иобнаженная многонаправленная полемика. В душе лирического героя нетсочувствия и оправдания ни Андрею Курбскому, ни А. И.
Герцену-эмигранту. Втрудный период истории эмигрант покидает не родину, а так и не ставшую емуродной «территорию»2. Как отмечает поэт, «эмиграция – всегда дело тяжелое иразрушающее национальную основу человека»3. Ополчается С. Ю. Куняев и натех, кто вынашивает гнев и обиду на свое отечество. Но и в собственномотношении поэта к родине мы ощущаем напряжение и драматизм, чтообъясняется, кроме прочего, невозможностью выразить это чувство:Я люблю эту кровную участь,От которой сжимается грудь.Даже здесь бессловестностью мучусь,А не то чтобы там где-нибудь.4Встихотворении«Тыбольше,чеммояпечаль»(1967) поэтсисключительной силой воплощает мысль об объективной невыразимости своегочувства к родине, что и сообщает его переживаниям драматизм и напряжение:Не знаю, как тебя назвать:1Лермонтов М. Ю.
Стихотворения; Поэмы; Маскарад; Герой нашего времени. – Л., 1988. – С.56.Куняев С. Ю. Солнечные ночи. – М., 1981. – С.133.3Куняев С. Ю. Русский дом. – М., 2013. – С.249.4Куняев С. Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.59.283Судьба, отчаянье, прощанье.Не объяснить, не рассказать,Ни в песне и не в завещанье1.Отчаяние здесь сродни высокой тоске А. А.
Блока, сказавшего: «Наш путь –степной, наш путь – в тоске безбрежной, / В твоей тоске, о, Русь!»2. У С. Ю.Куняева в стихах о России часто сопрягаются мотивы встречи и прощания,мотивы прозрения и непонятости. Как верно подметил В. А.
Гаврилов, «этиразнонаправленные движения души лирического героя представляют собойвосхождение к идеальному и одновременно к полноте взаимодействия с миром»3.Возникающий вследствие этого драматизм и переживается как высокое отчаяние.Лирический герой С. Ю. Куняева мужественно переносит противоречия бытия.Более того, он извлекает из этих противоречий энергию и волю к борьбе.
В этихпротиворечиях он находит ядро жизни, ее неотразимое очарование, предпосылкиустойчивости и развития. Эту позицию автора можно подтвердить поэтическимафоризмом из стихотворения «Почему никого не любя» (1971):Этот мир со зверьми и людьми –Он давно бы рассыпался прахом,Если жизнь вдруг пошла бы под знакомБескорыстной и вечной любви.4Мотив прощания и потери, возможно, выводит С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
