Диссертация (958827), страница 4
Текст из файла (страница 4)
Хализев.В Работе О. Ю. Полякова и О. А. Поляковой выражается мнение, что вимагологии образ понимается как «совокупность идей о другом (чужом),воплощаемых при создании литературного произведения» 49 . Авторы приводятмнение Пажо, что «не следует рассматривать национальный образ как аналогреально «наблюдаемого», поскольку он является репрезентацией и относится ксферевоображаемого»50.ПозамечаниюученогоФилиппаВальтера,«воображаемое» следует определить как ключевое слово французской школысравнительной мифологии с конца 1950-х годов, в основе развития которой –«исследование функционирования символического воображения и его субстанции«воображаемого» (imaginaire) в индивидуальном и коллективном творчестве,культуре и истории»51. Французике ученые рассматривают мифологию как«наиболее изощренной формой воображаемого»52.
Следовательно, зародившаяся изЦит. по: Хализев В. Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2002. С. 128.Поляков О. Ю., Полякова О. А. Имагология: теоретика-методологические основы. Киров: ООО«Радуга-ПРЕСС», 2013. С. 18.50Там же. С. 19.51Вальтер Ф. Сегодняшний день французской школы сравнительной мифологии.
Перевод Ю.Пухлий // Проблемы современной компаративистики / Сост. Е. Луцценко, И. Шайтанов. М.:Журнал «Вопросы литературы», 2011. С. 86-87.52Там же. С. 88.484916традиций французского литературоведения, имагология изначально была связана смифом, и, что для нас особенно важно, указывала на источник мифологического в«символическом воображении» и «воображаемом», которые, как нетрудноубедиться, осуществляются в личности. О том, что миф имеет личностную природуи форму, что он является «ликом личности», еще до появления имагологии, в«Диалектике мифа» (1930) последовательно утверждал А.
Ф. Лосев. Именно емупринадлежит мысль о том, что миф не выдумка, а реальность. Миф, по его мнению,возникает в состоянии отрешенности личности от смысла и даже идеи реальности.В мифе реальность наделяется личностными интуициями, и, в дальнейшем,претворенная требованиями духа и воображением, получает новые значения иосуществляется в символической форме 53. Миф является порождением личности,реальным фактом ее осуществления. Лосев не противопоставлял, а отождествлялсферы воображаемого и реального.Близкое понимание мифического мы находим у Филиппа Вальтера:««Воображаемое» не противостоит «реальному».
Оно, скорее, является егонезримым продолжением <…> Это уникальная способность человеческого духавести диалог с формами символического»54. Именно эту способностьдиалектически раскрыл и обосновал А. Ф. Лосев.Инонациональный образ, будучи выражением воображаемого частнойличности, народа или эпохи, имело дело не только с наблюдаемой стороной, но и снаблюдающей стороной. Французские ученые подчеркивали, что в исследованииинонациональнойобразностиважнейшеезначениеимеетнетольковоспринимаемые объекты культуры, но в значительной мере восприятие ивоображение воспринимающего субъекта, от конкретно-историческое состояниякоторого зависит качество продуцируемой им инонациональной образности. Вчастности, Х.
Дизеринк писал, что «формирование образов страны А влитературной продукции страны B следует анализировать с позиции историиЛосев А. Ф. Диалектика мифа. М.: Мысль, 2001. С. 90-91.Вальтер Ф. Сегодняшний день французской школы сравнительной мифологии. Перевод Ю.Пухлий // Проблемы современной компаративистики / Сост. Е.
Луцценко, И. Шайтанов. М.:Журнал «Вопросы литературы», 2011. С. 88.535417литературы и интеллектуальной истории как страны В, так и страны А»55. С этиммнением следует согласиться, поскольку инонациональный образ являетсясинтезом смыслов как наблюдаемого объекта и представлений об этих смыслах унаблюдающего субъекта. То есть, этот образ, в первую очередь, являетсярезультатом культурных и эмоциональных ценностных ориентиров наблюдающегосубъекта. Он является прежде всего результатом личностного восприятия. На нашвзгляд, наблюдения французских исследователей коррелировались не только сутверждениями А. Ф.
Лосева о приоритете личностного восприятия в созданиимифической образности, но и с теорией М. М. Бахтина о «механизме» восприятияобраза «другого» в литературе. Качественная реализация выделенного Бахтинымконцепта «другой-для-меня» имела глубокую зависимость от «места» и«положения» и «переживания», которые били присущи воспринимающемусознанию (созерцателю) на данный конкретный момент, момент обращения кпознанию объекта. Бахтин отводил важное место переживанию «другого»: «Ядолжен вчувствоваться в этого другого человека, ценностно увидеть изнутри егомир так, как он его видит, стать на его место и затем, снова вернувшись на свое,восполнить его кругозор тем избытком видения, который открывается с этого моегоместа вне его, обрамить его, создать ему завершающее окружение из этого избыткамоего видения, моего знания, моего желания и чувства»56.
Заметим, что лосевскоетребование «отрешенности» личности при создании мифического образа иутверждение Бахтина о невозможности «отвлечься от конкретной единственностиместа в бытии, занимаемого субъектом этого действия» 57 не противоречат другдругу. Созерцатель, какой бы образ он не создавал – мифический илиинонациональный (образ «другого»), – в любом случае исходит из культурныхусловий и требований той действительности, которая окружает его в моментсозерцания. И руководствуется теми интуициями, которые она у него порождает. ВЦит.
по: Поляков О. Ю., Полякова О. А. Имагология: теоретика-методологические основы.Киров: ООО «Радуга-ПРЕСС», 2013. С. 30.56Бахтин М. М. Автор и герой в эстетической деятельности // Эстетика словесного творчества.Москва: Искусство, 1986. С. 27.57Там же. С. 26.5518этом, нетрудно убедиться, если, к примеру, внимательно присмотреться кконкретно-историческим(политическим,общественным,идеологическим)обстоятельствам, в которых создавалась «Диалектика мифа». Сложно представить,какой бы она была, если бы не острый дискуссионный тон и стиль, с которымиЛосев спорил с материалистическим миропониманием и отстаивал духовнотворческое происхождение мифа. Нам представляется, что у А. Ф. Лосева и М.
М.Бахтина мифический и инонациональный образ происходил не в отрыве, а наоснове и в сочетании с требованиями культурно-исторического контекста. Дляпонимания и создания такой образности культурно-историческая и социальнаяконкретикабыланеобходимымусловием.Моментобщегофилософско-эстетического восприятия не только объекта созерцания, но и обстоятельствсозерцания играл существенную роль. И в этом смысле имагологический подход,который развивали европейские ученые не противоречил и, в известной мере,продолжал разговор о необходимости не узко-специального, а объемного,многостороннего исследования воспринимаемой образности.Имагология появилась на фоне «новой критики», в рамках которойзначительное внимание уделялось чисто эстетическим проблемам в исследованииобраза.
Теоретики имагологии не ограничивались только собственно сравнительнолитературоведческими исследованиями и при изучении инонационального образавысказали мнение о необходимости учитывать политические, культурные исоциальные контексты имагологического текста. На основе такого понимания былразработан междисциплинарный подход: «рассмотрение литературных текстовдолжно быть дополнено анализом иных текстов культуры, для того чтобысопоставить литературную интерпретацию с социокультурным контекстомконкретной эпохи» 58 . Данный подход вызвал немало критических отзывов, вкоторых выражалось опасение о возможной потере литературоведческойспецифики в исследовании объекта. Например, «Манфред Фишер утверждал, чтоследование "трансдисциплинарному" подходу приведет к подмене имагологии какПоляков О.
Ю., Полякова О. А. Имагология: теоретика-методологические основы. Киров: ООО«Радуга-ПРЕСС», 2013. С. 24.5819литературоведческой дисциплины культурной антропологией» 59 . На наш взгляд,поскольку инонациональный образ является результатом воображаемого, он,несомненно, находится под влиянием не только литературной, но и философскоэстетической, исторической, а также социальной сфер восприятия «другого».Поэтому использование междисциплинарного подхода не приводит к утрателитературоведческого дискурса в отношении объекта исследования, а расширяетегопространство,этнографическими,насыщаядополнительнымиисторическими,географическими,общественно-политическимиинымисоциокультурными сведениями, которые, будучи пережитыми воспринимаемымсознанием, способны обогатить воображение и, тем самым, сделать собственнокомпаративистский анализ более убедительным и точным как с мотивной, так ифилософско-эстетической точки зрения.Междисциплинарныйподходпозволяетакцентироватьвниманиенавоспринимающей стороне, что и соответствует требованию «собственной логикимифического образа» 60 , которую акцентируют специалисты по французскойсравнительной мифологии и воображаемому: «образ обладает собственной логикой,система мифа гораздо богаче понятийной системы» 61 .
Вслед за Лосевым, мысчитаем, что логика мифа состоит в «субъект-объектном взаимообщении»: «Изналичной действительности мы выделяем ту ее сферу, которая интимночувствуется субъектом, которая есть сфера подлинно жизненного взаимообщениясубъекта и объекта, т.е. где есть субъект и объект чувства, воли, аффектов и пр.»62Именно роль субъекта делает вещи «в разной мере отрешенными от всего слишкомобычного, будничного и повседневного»63. Поэтому междисциплинарный подходпозволяет нам в полной мере раскрыть субъект, который играют незаменимую рольв создании мифа.Там же.Вальтер Ф. Сегодняшний день французской школы сравнительной мифологии.
Перевод Ю.Пухлий // Проблемы современной компаративистики / Сост. Е. Луцценко, И. Шайтанов. М.:Журнал «Вопросы литературы», 2011. С. 102.61Там же.62Лосев А. Ф. Диалектика мифа. М.: Мысль. 2001. С. 96.63Там же.596020На основе вышесказанного можно сделать вывод, что возникновение иразвитие имагологии, особенно в части ее понимания определяющей роливоспринимающего субъекта при создании инонационального образа, обнаружилонекоторое совпадение с тем представлением о мифе, которое доказывал Лосев. В тоже время, имагологию тесно связывали с мифом и одним из ключевых понятий этойнауки – стереотипом.
«Национальный образ диалектически связан с такимиимагологическими формами как стереотип и миф: Стереотип может бытьпотенциальным мифом, а миф может порождать новые стереотипы»64 По мнениюисследователей имагологии, миф в ее рамках входит в число «двух особыхобнаруживаемых форм» 65 , одной из которых является стереотип, обоснованныйфранцузским теоретиком Пажо. С его точки зрения, стереотип «представляетминимальную форму информации для самой широкой коммуникации» 66 , онпоказывает ту точку, которая наблюдающая сторона уловила в сложном культурноми ментальном контексте наблюдаемой стороны. «Стереотип – это в некоторомсмысле вид резюме, эмблема некоторой культуры, некоторой идеологической икультурной системы»67.
В стереотипе содержатся самые яркие впечатления однойэтноса о другом, которые являются результатом «редукции, упрощении,схематизации прототипа, сведении его к генерализованному и категоричномушаблону» 68 . «Эмблема культуры», «генерализованный и категоричный шаблон»,создаваемые на основе «редуцированного» восприятия наблюдающей стороны,содержали в себе признаки нового понимания, новые смыслы и даже новоесодержание наблюдаемой культуры. Они возникали не в результате специальногоисследования, а в процессе личностно непосредственного восприятия ипереживания, что свидетельствовало о потенциальных возможностях дляПоляков О. Ю., Полякова О.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
