Ганнибал (947265), страница 42

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 42)

– Я бы предпочла иметь срез ногтей для проведения анализа ДНК. Мне не нужна идентификация по пальцам, но тем не менее отделите их с обеих рук, если это не сложно, доктор.

– Вы можете делать все виды тестов?

– В главной лаборатории могут. Через три‑четыре дня, шериф, мы сможем вам кое‑что сообщить.

– А вы можете определить кровь оленя? – спросил Мооди.

– Нет, мы можем лишь сказать, что это кровь животного, – А что, если вы вдруг найдете оленину в чьем‑нибудь холодильнике? – поинтересовался егерь. – Разве вы не захотите узнать, от какого оленя это мясо? Иногда, расследуя случаи браконьерства, мы по крови можем отличить одного оленя от другого. Все олени отличаются друг от друга. Вы ведь этого не знали. Разве не так? Мы посылаем образцы крови в Портленд в Управление охоты и рыболовства штата Орегон. Если хорошенько подождать, то приходит ответ. «Это олень № I», пишут они, или «Это олень „А"“. И сообщают номер дела – ведь олени, как вы знаете, имен не имеют. Во всяком случае, мы не знаем, как они друг друга называют.

Старлинг очень нравилась обветренная физиономия Мооди.

– Давайте, офицер Мооди, назовем этого неизвестного Джон Доу. А сведения об Орегоне могут оказаться для нас очень полезными. Вполне возможно, что нам когда‑нибудь придется иметь с ними дело. Большое вам спасибо, – сказала она с улыбкой, а егерь, залившись от смущения краской, принялся теребить фуражку.

Старлинг, склонив голову, начала рыться в своей сумочке, а доктор Холлингсворт с удовольствием ее разглядывал. Он заметил, как озарилось лицо девушки, когда та говорила с Мооди. Мушка на ее щеке весьма сильно смахивала на пороховой ожог. Доктор хотел было задать вопрос, но тут же передумал.

– Во что вы сложили бумаги? Разве не в пластик? – спросила она у шерифа.

– В пакеты из упаковочной бумаги. Эта бумага еще никогда ничему не причиняла вреда. – Шериф Дюма потер лапой затылок и, глядя на Старлинг, продолжил:

– Вы, наверное, понимаете, почему я звонил в вашу Контору и хотел видеть здесь Джека Крофорда. Теперь, когда я сообразил, кто вы, я страшно рад вашему приезду. За пределами этой комнаты никто не произнес слова «каннибал». Если бы мы это сказали, журналисты сразу же вытоптали бы здешний лес. Пока им известно лишь то, что произошел несчастный случай на охоте. Не исключено, что они слышали и о том, что тело было изувечено. Но они не знают, что Донни Барбера разделали на мясо. Думаю, что в стране не так много каннибалов, агент Старлинг.

– Согласна с вами, шериф. Их не много.

– Страшно аккуратная разделка туши.

– Так точно, сэр, страшно аккуратная разделка.

– Я думаю об этом человеке, наверное, потому, что газеты так много писали о нем. А для вас это похоже на Ганнибала Лектера?

Старлинг посмотрела на долгоножку, нашедшую убежище в желобе для стока жидкости свободного прозекторского стола.

– Шестой жертвой доктора Лектера был охотник на оленей.

– И он его съел?

– Этого – нет. Он оставил его висеть на колышке, нанеся предварительно множество разнообразных ран. Покойник был похож на средневековую медицинскую иллюстрацию, именуемую «Ранения человека». Доктор Лектер очень интересуется средневековьем.

– Вы говорите, что это очень древний ритуал? – спросил доктор, указывая на легкие, распластанные на спине Барбера.

– Да, – ответила Старлинг. – Но не знаю, сделал ли это доктор Лектер. Если это дело его рук, то фетишем оно не является. Такого рода вещи ему несвойственны.

– Что же это в таком случае?

– Полагаю, что всего лишь его прихоть, – сказала девушка, думая, не озадачит ли она их, употребив это точное слово. – В последний раз его смогли арестовать лишь в результате подобной выходки.

Глава 59

Лаборатория анализа ДНК была совсем новой, в ней еще не выветрился запах новизны, а весь персонал был моложе Старлинг. Видимо, ей к этому придется привыкать, подумала печально девушка – ведь очень скоро она постареет еще на год.

Молодая женщина по имени А. Беннинг, о чем сообщала прикрепленная к груди карточка, расписалась в получении двух принесенных Старлинг стрел.

А. Беннинг, обладавшая некоторым весьма печальным опытом в деле получения вещественных доказательств, с заметным облегчением вздохнула, увидев две прикрепленные проволокой ко дну коробки для вещдоков стрелы. На коробке значилось имя Старлинг, а обе части распиленных стрел аккуратно соединялись винтовыми зажимами.

– Вы и представить не можете, что я иногда обнаруживаю, открывая подобные коробки, – сказала А. Беннинг. – Тем не менее вы должны понять, что через пять минут я вам ничего сказать не смогу…

– Понимаю, – сказала Старлинг. – Никаких ссылок на структуру ДНК доктора Лектера в файлах нашей лаборатории нет. Он бежал много лет назад, и все артефакты⁴³ безнадежно загрязнены. Их брали в руки сотни и сотни людей.

– Лабораторное время слишком дорого для того, чтобы просматривать какие‑нибудь четырнадцать волосков, подобранных в мотеле. Если вы мне доставите…

– Прежде чем говорить, выслушайте меня, – остановила ее Старлинг. – Я попросила Квестуру в Италии выслать мне зубную щетку, которая, как там считают, принадлежала доктору Лектеру. Не исключено, что с нее вы можете снять клетки эпителия внутренней поверхности щек. Сделайте два параллельных анализа и сравните результаты. Арбалетная стрела побывала под дождем, и от нее проку мало. Однако взгляните сюда…

– Простите, но боюсь, что вы все же не понимаете…

– Не волнуйтесь, А. Беннинг, – выдавила улыбку Старлинг, – думаю, что мы прекрасно поймем друг друга. Видите, обе стрелы желтые. Арбалетная стрела желтая потому, что ее выкрасили в домашней обстановке. Сделано неплохо, но наплывы все‑таки имеются. Взгляните вот сюда. На что похожа эта полоска под слоем краски?

– Может быть, на волосок от кисточки?

– Возможно. Но обратите внимание, что один конец волосинки слегка изогнут, а на другом имеется утолщение. Что, если это ресница?

– Если на ней действительно волосяная сумка…

– Именно.

– Послушайте. Я могу провести анализ одновременно в трех цветах на одной линии и в одном геле. Таким образом, я смогу дать вам характеристики сразу трех кодов. Для суда требуется тринадцать, но через пару дней мы сможем с достаточной долей уверенности сказать – он это или не он.

– Дорогая А. Беннинг, я ни на минуту не усомнилась в том, что вы сможете мне помочь.

– Вы же Старлинг, точнее, специальный агент Старлинг. Я не хотела казаться грубой, это не имеет никакого отношения лично к вам. Просто копы нам иногда притаскивают вещественные доказательства в таком жалком виде…

– Догадываюсь.

– А я думала, что вы старше. Для всех девочек – я хочу сказать для всех женщин лаборатории – вы нечто… – А. Беннинг отвела взгляд, – …нечто особенное, специальный агент Старлинг. – Если позволите… – А. Беннинг подняла вверх толстенький большой палец правой руки, – …если позволите, то я пожелаю вам удачи в поимке Каннибала.

Глава 60

Корделл, главный домоправитель Мейсона Вергера, был мужчиной видным. Если бы его физиономия с крупными чертами была бы чуть более живой, то его можно было бы даже счесть красивым. Корделлу было тридцать семь лет, и он пожизненно не имел права работать в системе здравоохранения Швейцарии или трудиться в любом ином месте, требующем контактов с детьми – особенно с мальчиками.

Мейсон платил ему хорошее жалованье за поддержание общего порядка в больничном крыле здания, за уход за собой и кормление. Мейсон имел возможность убедиться как в абсолютной преданности Корделла, так и в том, что этот человек готов на все для хозяина. Наблюдая за тем, как Мейсон жестоко издевается над детьми, Корделл оставался спокойным, хотя любого другого сцены подобной жестокости заставили бы рыдать или привели бы в ярость.

Сегодня Корделла беспокоил один предмет, предмет, для него абсолютно священный. Это были деньги.

Постучав, как обычно, дважды в дверь, он переступил порог комнаты Мейсона. Там было темно, если не считать свечения аквариума. Мурена поняла, кто вошел, и в надежде на корм выползла из своей подводной норы.

– Мистер Вергер?

Через несколько мгновений Мейсон проснулся.

– Я должен вам кое‑что сообщить. На этой неделе мне придется выплатить дополнительную сумму в Балтиморе. Выплата будет произведена тому же лицу, о котором мы говорили ранее. Ничего чрезвычайного или срочного – всего лишь мера предосторожности. Негритенок по имени Франклин проглотил крысиный яд и в начале недели находился в критическом состоянии. Он сообщил своей приемной матери, что вы предложили ему отравить кошку, чтобы ее не мучила полиция. Поэтому он отдал кошку соседу, а сам принял яд.

– Но это же абсурд, – сказал Мейсон. – Я к этому не имею никакого отношения.

– Конечно, абсурд, мистер Вергер.

– Кто жалуется? Та женщина, у которой вы получаете детей?

– Именно ей надо заплатить безотлагательно.

– Корделл, надеюсь вы ничего не делали с этими маленькими негодяями? Они там в больнице ничего такого на нем не обнаружили? Вы же знаете, мне об этом, так или иначе, станет известно.

– Нет, сэр. В вашем‑то доме? Никогда, клянусь. Вы же знаете, что я не дурак. Я люблю свою работу.

– Где этот Франклин?

– В больнице штата Мэриленд. Когда его выпишут, он отправится в детский дом. Вы знаете, что женщина, у которой он жил, лишена права воспитывать детей, так как курит марихуану. Она жалуется на вас. Возможно, нам придется иметь с ней дело.

– Любительница косячков сложностей нам не доставит. – Женщина пока де знает никого, к кому можно обратиться. Тем не менее она заслуживает внимания. Мягких перчаток. Дама из социального обеспечения хочет, чтобы эта наркоманка заткнулась.

– Я подумаю. А пока заплати сотруднице социальной службы.

– Тысячу долларов?

– Да. Но дай понять, что больше выплат не будет.

Лежа в темноте на кушетке, Марго слышала весь разговор между Корделлом и Мейсоном. От высохших слез на ее щеках образовались твердые корочки. Перед тем как Мейсон уснул, она все еще пыталась уговорить его. Вне всякого сомнения, он решил, что сестра ушла. Чтобы дышать как можно тише, Марго открыла рот и попыталась синхронизировать дыхание с действием респиратора. Корделл вышел, и на тот краткий миг, когда дверь оставалась открытой, помещение слегка осветилось. Марго вжалась в кушетку. Прежде чем респиратор брата заработал в ритме сна, ей пришлось ждать не менее двадцати минут. Мурена видела, как уходила Марго, но Мейсон этого заметить не мог.

Глава 61

Mapro Вергер и Барни стали проводить много времени вместе. Долгих бесед они не вели, предпочитая молча смотреть футбол или сериал «Симпсоны» по телевизору в комнате отдыха. Иногда они слушали концерты, которые давала образовательная программа, или следили за развитием событий в телесериале «Я, Клавдий». Если одна из серий попадала на время работы Барни, они заказывали видеозапись.

Барни нравился Марго. Ей нравилось то, что в его обществе она ощущала себя еще одним парнем. Барни был единственным среди ее знакомых, кто постоянно сохранял выдержку и хладнокровие. Он был очень умен, и в то же время в нем имелось что‑то от иного мира. И это ей тоже нравилось.

Помимо компьютерных знаний, Марго получила прекрасное образование в гуманитарной сфере. Барни же был самоучкой и по всем предметам имел собственные суждения, начиная от примитивно детских и кончая весьма проницательными. Она получила возможность наполнить его жизнь содержанием. Ее образование походило на широкое поле, ограниченное лишь здравым смыслом. Но поле это покоилось на специфическом менталитете Марго так, как, по представлению древних, плоская земля покоилась на черепахе.

Марго Вергер заставила Барни заплатить за шутку о его способности мочиться стоя. Марго считала, что ее ноги сильнее, чем его, и время доказало, что она права. Имитируя трудность работы с малыми весами, она соблазнила Барни посостязаться с ней в подъеме тяжестей из приседа и вернула себе проигранную сотню. Кроме того, поддразнив Барни его превосходством в весе, она устроила соревнования в жиме одной рукой. В жиме правой она его побила, а левой проиграла, так как эту руку ей еще в детстве сломал Мейсон.

Иногда по вечерам, когда смена Барни заканчивалась, они вместе качали мышцы, лежа на скамьях. Это были серьезные тренировки. Они проходили в полной тишине, если не считать тяжелого дыхания занимающихся. Иногда они ограничивались лишь пожеланием друг другу доброй ночи. Марго собирала вещи в спортивную сумку и удалялась в жилые покои, куда не было доступа обслуживающему персоналу.

Этой ночью Марго пришла в сверкающий хромом спортзал прямо из комнаты Мейсона. У нее в глазах стояли слезы.

– Привет, – сказал Барни. – С вами все в порядке?

– Просто семейные свары, – ответила Марго. – Я в полном порядке.

Она тренировалась как сумасшедшая. Слишком большие веса, чересчур много подходов.

Барни, не выдержав, подошел к ней, взял из ее рук гантель и сказал, качая головой:

– Вы порвете себе какую‑нибудь мышцу.

Когда, закончив упражнения, Барни стал под душ, Марго все еще продолжала крутить педали велотренажера. Горячая вода лилась на него сверху, смывая все заботы длинного трудового дня. Это был общий четырехместный душ с разбрызгивателями наверху и двумя дополнительными головками на уровне поясницы и бедер. Барни любил включать сразу три душа, направляя струи на свое большое тело.

Вскоре Барни уже стоял в густом тумане, отгородившем его от всего мира. С окружающей средой его связывали лишь тугие струи горячей воды, бившие ему в голову. Барни обожал размышлять, стоя в душе. Облака пара. «Облака». Аристофан. Доктор Лектер рассказывал о ящерице, писавшей на Сократа. Затем Барни подумал о том, что до того, как он прошел перековку под безжалостным молотом логики доктора Лектера, им мог помыкать каждый идиот вроде Демлинга.

Заработал еще один душ. Барни, не обращая на это внимания, продолжал скрести тело. Обслуживающий персонал часто занимался в спортзале, но обычно это происходило по утрам или во второй половине дня ближе к вечеру. Мужская этика требовала не замечать других стоящих под общим душем спортзала людей, но Барни заинтересовался – кто мог явиться сюда в столь поздний чае. В глубине души он надеялся, что это не Корделл, которого Барни, сам не зная почему, побаивался. Остальные крайне редко посещали спортивный зал по ночам. Но кто же это все‑таки, черт побери? Барни повернулся так, чтобы вода полилась на затылок и спину. Сквозь клубы пара перед его взором возникли части моющегося рядом человека – так возникают фрагменты фрески на оштукатуренной стене. Здесь виднелось массивное плечо, там нога. Красивой формы рука растирала мускулистую шею и столь же могучее плечо. Ногти на руке были цвета коралла, того цвета, который употребляла Марго. Ногти на ногах также были окрашены. Нога принадлежала Марго.

Барни снова подставил голову под пульсирующую водяную струю и глубоко вздохнул. Стоящая рядом фигура изменила позу, продолжая с деловым видом растирать тело. Затем приступила к мытью головы. Он увидел плоский мускулистый живот Марго, ее твердые маленькие груди с торчащими сосками, увидел лобок и то, что было ее самым соблазнительным, обрамленным светлыми подровненными волосами местом.

Характеристики

Список файлов книги