Drevniy_катастрофа (947262), страница 29

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 29)

Арториус проследил взгляд и узнал в человеке, окруженном большой группой людей, ведущего специалиста Аналитической группы Трубецкого голограмму которого он тщательно изучил полчаса назад. По кто же этот молодой академик? Арториус уже сломал голову в попытках самостоятель­но найти ответ на этот вопрос, однако доселе все усилия были тщетны.

Трубецкой приподнялся в кресле и ответил:

- Наша совместная модель вот уже полгода демонстрирует устойчи­вую работу без сбоев и нарушений. Это новая разработка Аналитической группы. - Трубецкой произносил фразы несколько скороговоркой, что вы­давало в нем человека, привыкшего объяснять колоссальные объемы ин­формации людям, не являющимся новичками в предмете обсуждения. Ар­ториус напрягся, не желая потерять логическую нить объяснений. Порази всё вокруг зараженность! Да он теперь не потеряет не то что ни звука, но даже и байта, и секунды информации. Вот та среда, где должно с ювелир­ной аккуратностью посеять семена шестнадцатилетнего плана. И глупо бы­ло бы искать контакта с людьми, на языке которых ты не говоришь.

• Так как оболочка показала себя в высшей степени надежной и ста­бильной, мы планируем на базе данной математической модели подгото­вить узкоспециализированные продукты для всех подразделений, которые подадут заявки. Полные характеристики модели будут выложены в сеть к исходу ближайшей третьей смены. Отмечу только тот факт, что наша раз­работка по стабильности превосходит аналоги американского продукта «Майкрософт» на девяносто один процент, — Трубецкой указал на проти­воположный настенный экран, куда кто-то из его сотрудников уже вывел густую цифробуквенную вязь характеристик.

• Приятно утереть нос американцам на их традиционном поле дея­тельности, — прокряхтел Директор по науке, невесть откуда взявшийся прямо за спиной Директора по медицине. Арториус в третий раз за час укорил себя за невнимательность. — Как вам это удалось, Денис Денисо­вич?

Директор по науке оторвался от изучения предоставленных характе­ристик и воззрился на Трубецкого. Арториус последовал его примеру. Да, сегодняшний день был полон неожиданных сенсаций. До сих пор казалось совершенно невероятным, что кто-то, кроме американцев, сумеет создать столь сложную программную оболочку. И какую! Американский бункер ждет неприятный сюрприз. Чужая конкурентоспособная технология, да еще и стабильная. Приятно, ничего не скажешь. Арториус улыбнулся. Хоть это и капля в море. «Майкрософт» из американского бункера исто­рически был абсолютным монополистом в области программирования высокой сложности, но в силу этой самой высоты той самой сложности, отличался не лучшей стабильностью. Мир клял «Майкрософт» и терпели­во переносил все вытекающие из этого мучения. Секреты технологии, мо­нополия бункера. Ничего не поделаешь. Да, хорошо было Древним, уж у них-то подобной проблемы наверняка не было. Арториус еще раз посмот­рел на впечатляющие цифры показателя стабильности новой оболочки от аналитиков.

- Вот Александр Тимофеевич нам и расскажет. Будьте добры, колле­га, в этом немалая заслуга вашей подгруппы, - Трубецкой кивнул, и с крес­ла рядом поднялся один из аналитиков.

На этот раз чиновник сразу сопоставил заученные голограммы. Это был руководитель подгруппы программирования Аналитической группы.

- Это было очень сложной задачей. Мы взяли за основу программу великого Серебрякова «Пирогов». Точнее ту небольшую ее часть, которую нам удалось расшифровать. Но даже этого нам хватило для создания новой модели. В ближайшем будущем мы продолжим исследования Пирогова. Надо отдать должное таланту великого Древнего, его подход абсолютно не похож ни на что, известное в современном мире. По этой причине наши изыскания движутся с огромным трудом.

Седой профессор, ранее дискутировавший с молодым академиком, не­громко прокомментировал:

- Программный код Серебрякова! Ну конечно, я узнаю схожесть структур. На непревзойденном гении этого древнего ученого держится вся наука Роса. Подумать только, основоположник величайшей медицины в мире умер от простого сердечного приступа в двадцать семь лет! В те вре­мена его не смогли спасти. Сколько бы еще величайших открытий мог по­дарить медицине его блестящий мозг!

На мгновение все помрачнели. Древняя документальная легенда о ве­ликом Серебрякове была известна каждому обитателю бункера со времен

школьной программы. Один из первых руководителей Аналитической группы, создатель множества основных направлений в медицине, автор бо­лее тридцати основополагающих научных методов. Он работал в тяжелые времена в первые годы после Великой Катастрофы, работал по двадцать часов в сутки годами, и сердце его не выдержало. Арториус вздохнул. Вот это был человек! Легенда! Его аналитическая программа «Пирогов» функ­ционирует автономно уже более семисот лет, и никто не может постигнуть научную тайну этого творения великого ума древности. Сорок лет назад всезнающий «Майкрософт» присылал в Рос группу лучших специалистов не поскупившись на жутко дорогие услуги турболетов Ромба. Те исследо­вали «Пирогова» месяц и в результате уехали ни с чем. Загадочный арте­факт Древних — таков был их вердикт.

Дверь открылась, и в подуровень совещаний вошел Управляющий Директор. На этот раз Арториус был начеку. Ну, хоть этого заметил, ух­мыльнулся про себя чиновник. Хотя не заметить Управляющего было сов­сем уж сложной задачей. Старику было уже за девяносто, и передвигался он очень неспешно. Глядя на то, как Управляющий Директор медленно до­шел до стола Совета и занял свое место среди остальных его членов, Тре­тий помощник мысленно брезгливо поморщился. Это не Совет, а сборище музейных экспонатов. И как разителен контраст этих покрытых пылью ра­ритетов с присутствующими здесь молодыми и полными энергии учены­ми, без сомнения выдающимися специалистами в своем деле. Арториус по­давил в себе вспышку ненависти. Давно уже пора давать дорогу молодым и талантливым. Он, Арториус, ничуть не хуже смотрелся бы в кресле Управ­ляющего Директора. Наоборот, намного лучше! Уж он-то в своей области, области управления, такой же великий и прогрессивный специалист, как тот же Трубецкой в физике или этот молодой академик в медицине. А воз­можно, даже и более великий. Намного более! Но треклятые маразматики не желают замечать его потенциал, порази их всех зараженность.

Управляющий призвал присутствующих к тишине и взял слово. Не­смотря на серьезный возраст, он встал, и согласно традиции обратился к присутствующим стоя, как делал всегда за годы своего руководства, не поз­воляя себе поблажек.

— Господа, как вы все знаете, через час к нам прибудет особенный па­циент. Помимо того, что этот случай крайне тяжел с медицинской точки зрения, необходимо учитывать тот факт, что это еще и серьезная полити­ческая ситуация. Пострадавший — Главный Инженер Луны Нофф, вид­ный ученый, популярный общественный деятель. За его судьбой следит весь Верхний Мир и половина Подземного. От нас ждут не просто помо­щи, не просто спасения человека, но подтверждения звания величайшего и непревзойденного оплота медицины в мире, оправдания возложенных надежд, от нас ждут чуда. В наше медицинское всемогущество свято верят. Поэтому мы должны, как всегда, исполнить свой долг перед пациентом. Для этой задачи и сформирована Комиссия, в состав которой вы все вхо­дите. Вам предоставляются любые ресурсы. Все данные вы получили еще до начала совещания, остальное будет понятно после первичного осмотра пациента. Служба охраны уже подготовила шлюзовую группу для раз­грузки турболета. Сейчас мне остается лишь огласить основные назначе­ния, — Управляющий Директор сделал паузу и налил себе воды из буты­лочки.

Арториус машинально отметил знаменитую на весь мир марку воды «Эвиан» из Суисс. Жутко дорогая вещь. Хорошо быть главой Совета. Старик опустил пустой стакан на стол и продолжил:

• По всем вопросам координации научной и медицинской деятельно­сти полный спектр полномочий выделен академику Трубецкому. Денис Де­нисович, — при этих словах Трубецкой встал с кресла, — вы имеете права в рамках лечения данного пациента действовать от имени Совета, — акаде­мик кивнул и опустился на свое место.

• Руководителем Лечащей группы Совет назначает академика Кузне­цова, — при этих словах молодой ученый, тот самый, что спорил с седым профессором, поднялся с кресла, кивнул присутствующим и опустился на место.

Арториус не сразу поверил своим ушам и глазам. Этот молодой уче­ный и есть знаменитый академик Кузнецов?! Не удивительно, что Третий помощник не узнал его по голограмме. Кузнецов возглавлял исследования в области биорегенерации и репликации. Он славился тем, что испытывал свои методики на себе. Вот только лет ему на самом деле было эдак на пят­надцать больше... Только сейчас Арториус догадался внимательно посмот­реть в глаза ученому. Феноменально! И эти возможности дряхлый Совет заживо хоронит на дне бункера! Не воспользоваться таким товаром просто идиотизм. Что ж, через пятнадцать с половиной лет у Арториуса будет в руках весь мир. Пятнадцать!!! Чиновник всякий раз был готов буквально

взвыть от тоски при мысли о стольких годах ожидания. Они все дорого за­платят за все эти годы его нищеты и лишений. Все! Очень дорого! А у него будет возможность подольше пользоваться плодами своего гения. Уж об этой области медицины он позаботится в первую очередь.

Управляющий перевел взгляд на Арториуса. Третий помощник ре-флекторно съежился, в который раз позавидовав людям, сидящим вокруг. Они-то не имели в крови ни капли раболепия. Ладно, мое время еще не пришло. Но я над этим работаю.

— За координацию со службами обеспечения, управления, связи с ми­ром и любыми другими надобностями, могущими возникнуть в процессе лечения, отвечает мой Третий помощник Арториус, — Арториус с трудом подавил в себе непроизвольное желание вскочить, словно ужаленный, и по­старался встать как можно более спокойно и уверенно.

Все взгляды в этот момент были обращены на него. Главный шаг был сделан. Ради этого стоило... да ради этого всё стоило! Чиновник почувство­вал, что теперь его планы начнут сбываться.

— Ручное управление! — скомандовал Нолл, привычно взявшись за штурвал.

Штурман щелкнул ногтем по сенсору консоли, и Джим вновь ощутил знакомое чувство единения с огромной и мощной машиной. Сейчас они были единым целым, пилот и сложнейший механизм, мозг и тело. Для Нолла словно и не было никогда другого образа жизни, будто машина и впрямь являлась продолжением его самого. Джим безумно любил это ощу­щение. За это можно всё отдать. Ему всегда было жаль тех, остальных лю­дей этого мира, кому не знакомо это ни с чем несравнимое чувство неба, со­стояние безграничной свободы, когда ты наделен крыльями, и даже земное притяжение не властно над тобой. Как они живут без всего этого? Без раз­лившегося вокруг тебя бескрайнего неба, то нежно голубого и ласкового, бережно хранящего в своих прозрачных глубинах ярко-золотое солнце, то мрачно-бурого и свирепого, бешено рвущего всё вокруг яростными и не­укротимыми воздушными армадами. Командир Нолл полуприкрыл глаза и с наслаждением слился с могучей машиной.

Тяжелый турболет послушно пополз вниз. Погода, как обычно в это время года в Северном полушарии, стояла отличная, на обзорных экранах четко просматривалась посадочная площадка у скалы, в которой находил­ся внешний шлюз Роса. Джим повернулся к штурману:

— Билл, сделай несколько снимков, подарю дочке, — посмотреть дей­ствительно было на что.

После однообразных песчаных пустынь Южного полушария, пейзаж другого края Земли впечатлял. Внизу, насколько хватало глаз, уходя за го­ризонт, тянулись бескрайние, густо покрытые невысокой растительностью темно-зеленые болота, над которыми легкий ветерок лениво перекатывал желтовато-мутные облачка ядовитых испарений. Прямо под заходящей на посадку машиной, в центре безграничного океана болот, лежало ровное и гладкое, словно борт турболета, каменное пятно почти правильной круг­лой формы. В центре многокилометрового круга возвышалась оплавлен­ная каменная масса метров двадцати высотой. Всё, что осталось от некогда огромной и величественной горы, попавшей в эпицентр мощнейших тер­моядерных взрывов Великой Катастрофы древности. В нескольких кило­метрах восточнее останков горного исполина, у самой границы болот, по­добно мощному серому клыку древнего чудовища, из гладкого основания выпирала гранитная скала шлюза. Красивое и очень опасное место. Запре­дельный радиоактивный фон, ядовитый воздух, смертоносная пыль, и лишь одному Солнцу известно, какие еще изощренные воплощения смер­ти хозяйничают здесь уже более семисот лет.

— Активировать защитное поле, — Нолл отдал стандартную команду и в который раз порадовался, что живет сейчас, а не двести лет назад, когда генераторы защитных полей были настолько огромными, что не вмеща­лись даже в тяжелый турболет. В те времена пилоты дальней авиации, со­вершавшие регулярные рейсы между бункерами, часто умирали от неизве­стных болезней, зачастую сжигавших человека за считанные дни.

Рутт активировал поле, и огромный, занимающий ровно половину турболета, генератор тихо загудел, заставляя машину едва заметно виб­рировать. Ощущение надежности всегда придавало уверенности Ноллу. Джим прибавил мощности в турбинах, и когда до поверхности остава­лись считанные метры, виртуозно чувствуя каждый миллиметр летатель­ного аппарата, быстро и плавно убрал нагрузку с двигателей. Серебряная сигара турболета, быстро падая с небес на поверхность, без лишних дви­жений, словно бережно дотронувшись, аккуратно опустилась на землю и замерла как вкопанная. Штурман по обыкновению показал большой палец. Джим довольно улыбнулся. Высший пилотаж, индивидуальный по­черк мастера. Знаменитую скоростную мягкую посадку Нолла изучали в пилотажной школе, и ювелирности её исполнения завидовали не только новички авиации.

Характеристики

Список файлов книги