13-15 (815683), страница 3

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 3)

Теперь, когда мы разобрались с понятием мира для нас, попытаемся понять, как он нами создается. А создается он прежде всего разумом, конечно, в тесном единстве с рассудком, но всё же разумом. Наша задача теперь — исследовать процесс разумного познания, который является предметом диалектической логики.

Об «основной клеточке мышления» и тем самым об исходной категории формальной логики до сих пор спорят. Одни считают таковой понятие, другие — суждение .

Глава 1. Факт как исходная категория теории мышления

1. Понятие факта

Диалектическая логика не занимается суждениями. Но рассматривая процесс познания мира, она начинает вовсе не с понятия. Ее исходная категория — факт (от лат. factum — сделанное). Понятие факта пришло в философию из науки и долгое время не рассматривалось как категория гносеологии, а тем самым и философии.

Но настоящие ученые всегда считали факты исходным пунктом и основой всего научного знания. «Как ни совершенно крыло птицы, — писал великий русский ученый Иван Петрович Павлов (1849–1936), обращаясь к молодежи, — оно никогда бы не смогло поднять ее ввысь, не опираясь на воздух. Факты — это воздух ученого. Без них вы никогда не сможете взлететь. Без них ваши „теории“ — пустые потуги. Но изучая, экспериментируя, наблюдая, старайтесь не оставаться у поверхности фактов. Не превращайтесь в архивариусов фактов. Пытайтесь проникнуть в тайну их возникновения. Настойчиво ищите законы, ими управляющие» ⁰.

Отмеченная выше родословная понятия факта привела к тому, что под фактами многие понимали факты как понятия исключительно научного знания. Словопонятие «факт» часто понималось как синоним словосочетания «научный факт».

Некоторые философы шли еще дальше. «Научный факт, — утверждал, например, доктор философских наук Николай Федорович Овчинников (1915–2010), — является фундаментальным элементом научного знания, поскольку он входит в определенную теоретическую систему. Вне теоретической системы мы можем иметь дело с чувственными данными, но не с научными фактами» ⁰. «Анализ научных фактов, — вторил ему другой доктор философских наук Энгельс Матвеевич Чудинов (1930–1980) в книге „Природа научной истины“ (М, 1977) — приводит к выводу, что они не исчерпываются „чистой эмпирией“. Они включают в себя не только восприятие явлений, но и их теоретическую интерпретацию. Наличие теоретической интерпретации делает факты видом знания, придает им статус научных фактов. Вхождение в факты интерпретационных теорий — явление очевидное и общепризнанное» ⁰.

Но в таком случае получается, что научные факты возникают только с появлением теории, но никак не раньше, что теория первична, а факты вторичны, производны от нее. Несмотря на утверждение об очевидности и общепризнанности положения о вхождении фактов в теории, на мой взгляд, невозможно согласиться ни с подобного рода толкованием научных фактов, ни с сужением понятия факта до понятия научного факта.

Кроме фактов научных бесспорно существуют факты повседневной жизни, которые условно можно назвать житейскими. Конечно, между научными и житейскими фактами существует определенное различие, но и те и другие находятся в рамках одного общего качества.

Выяснением того, что нужно понимать под фактом, занимались как специалисты в области конкретных наук, так и философы. Но единой точки зрения по этому вопросу как не было, так и нет⁰.

Не вдаваясь в детали дискуссии, отмечу лишь основные точки зрения. Одна из них состоит в том, что факт есть явление действительности. Вторая — факт представляет собой образ действительности. Третья различает два вида фактов: факты, существующие в реальности, и факты — образы этой реальности. Четвертая — факт есть суждение, высказывание, предложение, содержащее определенные верные сведения.

Несмотря на все различия, существует нечто общее в понимании факта практически всеми учеными (но не обязательно философами). Факт, как он мыслится всеми подлинными исследователями, обладает двумя, казалось бы, несовместимыми особенностями.

Первая — его объективность. Факт, взятый сам по себе, не зависит от сознания человека и человечества. Это нашло свое четкое выражение в широко известном высказывании английского публициста Юстуса Баджелла (1686–1737): «Факт — ужасно упрямая вещь» ⁰. Под упрямством факта подразумевается его объективность, его независимость от желания и воли людей.

Вторая особенность факта состоит в том, что он существует в сознании человека. Именно в сознании человека факты «хранятся», «накапливаются», «группируются», «истолковываются», а иногда и «подтасовываются».

Всё это вместе взятое помогает понять природу факта. Факт есть момент действительности, вырванный из нее и пересаженный в сознание, точнее в мышление человека. В сознании факт существует как содержание истинного, т. е. соответствующего реальности, суждения (или нескольких суждений). Но сам он ни в коем случае не является ни суждением, ни высказыванием.

В сознании этот момент действительности, которая всегда есть нечто целое, будучи вырванным из действительности, выступает как один из ее фрагментов.

Таким образом, факт не представляет собой ни образа внешнего мира вообще, ни формы мышления в частности, ни явления действительности самого по себе. Факт есть одна из разновидностей вещей для нас, — вещей, существующих в нашем сознании, точнее в мышлении. Он — один из видов умозримых вещей для нас. Поэтому факт не материален и не иконидеален. Он — дубльидеален.

Фактов в объективном мире самих по себе нет. Но в этом мире есть объективные моменты, которые, будучи пересаженными в сознании, становятся фактами. Это объективные эквиваленты фактов. Эти вещи в себе я буду называть эквифактами (от лат. aequus — равный) или фактокоррелятами.

В свете сказанного выше, вполне понятно происхождение названных выше толкований понятия факта. Сторонники первой точки зрения, исходя из несомненной объективности фактов, принимали за факты эквифакты. Сторонники второй, обращая внимание на бытие фактов в сознании, на их идеальность, трактовали их как образы реальности. В основу тезиса о существовании двух видов фактов легло бытие эквифактов и фактов. И, наконец, существование фактов как содержания истинных суждений лежит в основе толкования фактов как истинных суждений.

Как уже указывалось, о фактах написано много, как верного, так и неверного. Но появлялись и такие работы, которые иначе как абсурдными назвать нельзя. К числу их относится, например, статья кандидата, а затем доктора философских наук Владимира Семеновича Черняка «Факт в системе научного знания» (1975). «Научные факты, — заявляет автор, — могут быть как истинными, так и ложными. Факты ошибочны тогда, когда они не соответствуют наблюдаемым явлениям» ⁰.

Но понятие истинности и ложности относится только к определенным формам мысли, в частности, к суждениям. Факт есть не форма мысли, а объективное содержание мысли. Поэтому он не может быть охарактеризован ни как истинный, ни как ложный. Он может быть только объективным и никаким другим.

Наряду с фактами могут существовать и существуют сознательные или бессознательные вымыслы, выдаваемые за факты. Вымыслами были, например, превращения пшеницы в рожь и наоборот (Т. Д. Лысенко и его приверженцы), вирусов в бактерии и обратно (Г. М. Бошьян), возникновение клеток из бесструктурного живого вещества (О. Б. Лепешинская) и т. п.⁰ Всё это нередко называют вымышленными или ложными фактами.

Подобного рода вымыслы, которые выдавались за факты, можно, конечно, называть ложными фактами или, короче, лжефактам, но при этом всегда нужно принимать во внимание, что в действительности они никакими фактами не являются и заведомо быть ими не могут. Лжефакт — не разновидность факта, а прямая противоположность ему.

«В сознании некоторых буржуазных ученых, — добавляет к сказанному В. С. Черняк, — существует предрассудок, будто факт представляет собой нечто неопровергаемое никаким дальнейшим развитием знания. Подобная точка зрения получила распространение, в частности, в логическом позитивизме. Однако такая абсолютизация факта, превращение его в абсолютно истинный компонент научного знания ничего общего не имеет с реальным процессом развития научного знания» ⁰.

Ничего оригинального в этом утверждении нет, кроме, пожалуй, стремления представить взгляд на незыблемость факта как буржуазный, а, следовательно, противоположный — как антибуржуазный. В действительности же пропагандируемая им точка зрения давно уже отстаивалась западными философами. «Итак, — писал, например, английский философ и социолог Майкл Малкей, — мы пришли к заключению, опровергающему две основные предпосылки стандартной концепции; то есть наш вывод состоит в том, что фактуальные утверждения науки ни независимы от теории, ни стабильны в своих значениях» ⁰. При этом М. Малкей ссылается на работы западных философов, вышедшие задолго до статьи В. С. Черняка.

Тратить место и время на опровержение этой, на мой взгляд, заведомой чепухи жаль. Поэтому ограничусь приведением высказываний двух ученых. Один из них — выдающийся русский исследователь, академик Владимир Иванович Вернадский (1863–1945). Затрагивая историю развития минералогии от древности до наших дней, он писал: «Неуклонно все эти века происходила работа нередко чрезвычайно медленного собирания научных фактов, которые, в конце концов, являются незыблемой основой всякого точного знания. Они, а не захватывающая мысль человека теория, в конце концов, строят науку. Точно установленный факт по существу всегда дает больше, чем основанная на нем, его объясняющая теория. Он верен и для будущей теории и в исторической смене теорий он остается неизменным… Многие из наших самых современных научных теорий опираются, в своей основе, на старинные наблюдения… Эти и многие другие точно научно установленные факты незыблемы и лишь точнее и полнее выявляются при росте научного знания» ⁰.

Буквально то же самое позднее писал крупный современный французский физик Леон Никола Бриллюэн (1889–1969). «Научные теории, — читаем мы в его книге „Научная неопределенность и информация“ (1964), — вводят связи между эмпирическими фактами, но любая теория может быть отброшена, в то время как факты остаются, если их точно наблюдали, и эти связи сохраняются в какой-либо другой теории» ⁰. С такого рода взглядом на факты согласится любой настоящий ученый.

2. Обретение житейских и научных фактов. Два основных способа добывания научных фактов: наблюдение и эксперимент

2. Обретение житейских и научных фактов

Прежде чем использовать факты, их нужно получить в свое распоряжение. Житейские факты нередко обретаются стихийно, бессознательно. Ученые же намеренно, специально ищут факты. Здесь сразу же возникает вопрос: можно ли говорить о поисках фактов. Ведь искать можно только то, что существует, а фактов, как уже указывалось, в объективной реальности нет. Но в ней существуют эквифакты, и обнаружение эквифакта, который представляет собой вещь в себе, есть не что иное, как вхождение его в сознание, т. е. превращение его в вещь для нас, в факт. Нахождение эквифакта и нахождение факта есть две неразрывно связанные стороны одного и того же процесса. Поэтому поиски эквифакта и поиски факта — это, по сути дела, одно и то же.

Нетрудно заметить, что нахождение, обретение фактов, будь оно намеренным или ненамеренным, есть не что иное, как процесс вхождения объективного мира в мышление человека, как ментализации мира. Как уже указывалось, начинается эта фактуализация мира с ментализации чувственных данных. Она, конечно, предполагает и концептуализацию и чувственных данных и объективного мира.

Существуют разные способы получения, нахождения, обретения фактов. Научные факты специально ищутся, получаются, добываются, устанавливаются, извлекаются и т. п. Но ни в коем случае не создаются. Конечно, бывают люди, даже среди ученых, которые выдают за факты продукты своей фантазии. Одни из них являются жертвами самообмана (например, французский физик Рене Проспер Блондло (1849–1930), «открывший» в 1901 г. N-лучи⁰), другие — сознательными мошенниками (например, сбежавший на Запад бывший советский разведчик В. Б. Резун). Людей, которые «фабриковали» факты, всегда называли фальсификаторами.

Положение изменилось во второй половине XX в., когда появились философы, которые объявили, что факты не открываются учеными, а создаются, фабрикуются ими. Такой взгляд отстаивают, например, постпозитивисты Томас Кун (1922–1996), Пол Фейерабенд (1924–1994) и практически все постмодернисты. Эрзацфилософам и лжефилософам срочно понадобилась лженаука.

Житейские факты, в отличие от научных, обычно приобретаются в ходе повседневной практической деятельности людей. Это отнюдь не означает, что поиск житейских фактов вообще полностью исключен. Бывают жизненные ситуации, когда люди начинают специально искать факты. Но в целом, если процесс обретения научных фактов всегда, за немногими исключениями, носит активный целенаправленный характер, то получение житейских фактов в большинстве случаев происходит стихийно. Люди находят факты, хотя их поисками специально не занимаются.

Характеристики

Список файлов лекций