13-15 (815683), страница 2
Текст из файла (страница 2)
1. Вступительные замечания
Выявление природы понятий открывает путь к пониманию умозримого мира для нас, а тем самым и к пониманию отражения мира в себе во всей его сложности, мира, как он существует в чувствах и мыслях человека. Важнейшей задачей является выявление соотношения чувствозримого мира для нас и умозримого мира для нас. Прежде всего нужно ответить на вопрос, образуют ли они вместе взятые единый чувствоумозримый мир для нас или существуют полностью или частично раздельно.
Первым, кто попытался решить проблему чувствоумозримого мира для нас, был Иммануил Кант (1724–1804). С рассмотрения его взглядов по этому вопросу я и начну.
2. Учение И. Канта о чувствоумозримом мире для нас
2. Учение И. Канта о чувствоумозримом мире для нас
И. Кант понимал под феноменами (вещами для нас) вещи как содержание чувственного познания. Но было бы ошибкой считать, что он сводил свой мир для нас к миру, каков он в чувственном познании.
И. Кант считал, что в результате воздействия вещей в себе (ноуменов) на органы чувств человека в сознании последнего возникает хаотический поток ощущений. Мир для нас в точном смысле слова возникает только тогда, когда в этот хаос вносится порядок.
Первыми формами упорядочивания чувственного материала являются, по Канту, пространство и время. Эти две формы чувственного созерцания носят априорный характер. Существуя до чувственного опыта, они представляют собой необходимые условия этого опыта. Но для упорядочивания хаоса ощущений этих двух форм, по Канту, недостаточно.
Окончательно навести порядок можно лишь при помощи системы категорий рассудка. Перечень их уже был дан в одном из разделов третьей книги. В действительности все эти общие понятия были категориями не рассудка, а разума. Но при изложении взглядов И. Канта я, разумеется, буду придерживаться используемой им терминологии.
Эти рассудочные формы И. Кант рассматривал как априорные, возникшие до опыта и без всякого опыта.
Рассудок, используя эти формы, вносит в мир для нас всеобщее и необходимое, сущность, законы, и тем самым упорядочивает его. При помощи категорий качества, например, все вещи для нас раскладываются по полочкам, ставятся в определенное положение по отношению друг к другу.
Таким образом, мир для нас, по Канту, не есть мир только феноменов. Он — продукт синтеза чувственного (эмпирического) и рационального, и поэтому является не просто и не только чувствозримым, а чувствоумозримым.
Помимо всего прочего, своим учением И. Кант пытался преодолеть односторонность эмпиризма (сенсуализма) и рационализма, соединить чувственное и умственное, слить их в единое целое. «Ни одну из этих способностей, — подчеркивал он, — нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без содержания пусты, созерцания без понятий слепы. Поэтому в одинаковой мере необходимо свои понятия делать чувственными (т. е. присоединять к ним в созерцании предмет), а свои созерцания постигать рассудком (verständlich zu machen) (т. е. подводить их под понятия). Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание» 0.
3. Познание как единство творчества и отражения: что открыл и чего не смог открыть И. Кант
По существу, у Канта, рассудок не просто вносит порядок в мир. Он создает, творит мир из сырого материала, которым являются ощущения. Мир, каков он для нас, со всеми своими законами, есть творение рассудка. Таким образом, мышление у И. Канта выступает как нечто активное, как творчество. Во взгляде И. Канта на мышление как на творца мира содержится значительная доля истины, если, конечно, иметь в виду не мир в себе, а мир для нас. Мышление, получив в своё распоряжение чувственный материал, действительно создает из него мир, каким он существует для нас, в нашем сознании.
Но, с точки зрения И. Канта, этот мир не имеет никакого отношения к миру в себе. И это вполне понятно. Ведь согласно его взглядам, ощущения, восприятия, порожденные воздействием вещей в себе на рецепторы человека, не представляют собой образов объективно существующих предметов, не несут, выражаясь языком современной науки, никакой информации об объективном мире, не являются образами объективного мира и категории рассудка. Они вообще не имеют никакого отношения к опыту, даже в кантианском смысле этого слова, не говоря уже о материалистическом его понимании.
Поэтому вполне естественно, что являющийся синтезом чувственности и рассудка чувствоумозримый мир не имеет и не может иметь никакого отношения к миру в себе.
По сути дела И. Кант открыл, что познание мира человеком есть творчество. Но так как для него творчество исключало отражение, то отсюда с неизбежностью следовал вывод, что познание не есть отражение. Понять, что творчество и отражение не исключают друг друга, что человеческое познание есть единство творчества и отражения, он оказался не в состоянии.
Как мы уже знаем, и во взглядах на восприятия, и во взглядах на категории И. Кант был неправ. И восприятия, и категории суть образы объективного мира; первые отражают отдельное (сингулаты), вторые — общее (универсаты). Поэтому человек, создавая чувствоумозримый мир для нас, тем самым воссоздает в своем сознании мир в себе. Создание мышлением мира для нас есть не что иное, как воссоздание, воспроизведение им в своем сознании мира в себе. Заметив первый момент, И. Кант не заметил и не захотел заметить второго. Результатом такой абсолютизации и явилась его концепция, которая, являясь в целом ошибочной, тем не менее, содержит в себе долю истины. Но даже та доля истины не получила у него достаточно четкого выражения. Ведь он нигде прямо не говорит, что мышление является творцом мира для нас. Мышление, и даже не оно в целом, а одни лишь категории рассудка выступают у него как одна из сторон, вступающих в синтез. Повсеместно речь него идет не о творении, а лишь о синтезе.
Идея, начало которой положил И. Кант, получила четкое выражение лишь у И.Г. Фихте. У него абсолютное «Я» (разум) постоянно творит «не-Я», мир, существующий вне «Я», но неразрывно связанный с ним. По сути дела И.Г. Фихте, не отдавая себе в этом отчета, рисует картину познания объективного внешнего мира посредством создания мышлением мира для нас.
И. Кант был прав, когда рассматривал чувствоумозримый мир для нас как синтез чувственного и рационального. Но этот синтез он понимал в значительной степени упрощенно, что диктовалось уровнем развития тогдашнего философского и научного знания.
Говоря о рациональном, он имел в виду в основном лишь категории рассудка, т. е. самые общие, предельно общие понятия. Об остальных понятиях в данном контексте он ничего не говорит. А между тем вряд ли могут быть сомнения, что в создании чувствоумозримого мира для нас участвуют не только предельно общие, но и вообще все понятия. Для наведения порядка в хаосе ощущений, для отделения друг от друга, размещения чувствозримых вещей для нас по полочкам явно недостаточно одной лишь категорий качества вообще. Нужны понятия о конкретных качествах: терьер, собака, хищник, млекопитающее, позвоночное и т. п. Весь чувственный мир у человек всегда осмыслен.
Отказ рассматривать здесь понятия меньшей степени общности, скорее всего, связан у И. Канта с тем, что он допускал их возникновение на основе опыта. «Понятие, — писал он, — бывает или эмпирическим, или чистым понятием (vel empiricus vel intellectualis). Чистое понятие то, которое не извлечено из опыта, но по содержанию происходит из рассудка… Эмпирическое понятие возникает из чувства путем сравнения предметов опыта, и от рассудка получает лишь форму всеобщности. Реальность этих понятий основывается на действительном опыте, из которого они почерпнуты по своему содержанию. Существуют ли чистые рассудочные понятия (conceptus puri), которые как таковые возникают исключительно из рассудка и независимо от всякого опыта, — должна исследовать метафизика» 0.
А для его концепции чувствоумозримого мира нужны лишь бесспорно априорные понятия. Таковыми он считал предельно общие понятия, категории рассудка.
Но нельзя при этом не заметить у И. Канта известного понимания того, что речь в данном случае все же должна идти о соединении чувств не только с категориями, а с мышлением в целом. Говоря о категориальном синтезе, он в тоже время вместо слова «категории» постоянно использует иные: «рассудок», «понятия», «мысли» и т.п..
Суть этого соединения заключатся в том, что чувственные данные входят в мышление, становятся его содержанием. Этот процесс можно назвать ментализацией чувственных данных. Простейшая форма такой ментализации — фиксация чувственных данных в суждении. Она предполагает «опонячивание», концептализацию чувственного материала, пронизывание его мыслями, осмысливание. Именно это вхождение чувственных данных в мышление и делает возможным его использования им в качестве материала для строительства мира для нас.
Попытка сведения мышления к одним лишь категориям рассудка имела своим результатом ограничение материла, из которого строился И. Кантом мир для нас к одним только чувственным данным. Поэтому кантовский мир для нас всегда является чувствоумозримым. Существование чистоумозримого мира для нас для него недопустимо. Иное дело — И.Г, Фихте, Его «Я» создает мир для нас из самого себя, т.е. из мышления. Поэтому его «не-Я» вполне может быть и чистоумозримым.
4. Чувства и мысли: в чем И. Кант ошибался и в чем был прав
В рассматриваемом учении Канта есть момент, на который обычно мало обращают внимания. Он состоит в утверждении, что чувственные данные и рассудок, взятые в отрыве друг от друга, не являются знанием. Знание возникает в результате их синтеза. В этом утверждении содержится и верное и ошибочное. Кант рассматривает мышление, взятое само по себе, только как форму, лишенную содержания. Ведь категории рассудка априорны, а содержание может дать только опыт. Поэтому категории рассудка сами по себе пусты. Они наполняются содержанием только в результате синтеза с данными чувств.
В этом он был неправ. Категории диалектики возникли в результате человеческого опыта, понимаемого в широком смысле. Как уже говорилось в третьей киге, они суть такие формы мышления, которые имеют объективное, взятое из внешнего объективного мира содержание. Они и взятые сами по себе являются знанием.
Обычные понятия могут быть и пустыми. Но это совершенно не обязательно. Взятые сами по себе они могут иметь и часто имеют объективное седержание. Состоящие из них суждения могут иметь своим содержанием как чувственные данные, так и нечто нечувствозримое: общее, сущность, законы, атомы, электроны, кварки и т.д. и т.п.. И тем самым они сами по себе являются знанием.
Другое дело чувственные данные. Они сами по себе взятые, в отрыве от мышления у человека (но, конечно, не у животных, у которых нет мышления) знанием не является. Данные органов чувств человека приобретают статус знания лишь тогда, когда входят в мышление, становятся содержанием суждений. Таким образом, по отношению к чувственному познанию И. Кант в основном был прав.
Это особенно наглядно видно на примере т. н. «психической слепоты» 0.. У человека совершенно нормально работает зрительный аппарат. Он отчетливо видит все окружающие его предметы и явления, но их не узнает, не понимает, что они собой представляют. Это делает его неспособным ориентироваться в мире. Это — патология, суть которой в отрыве чувственных данных от мышления, в их дементализации. В норме у человека данные органов чувств являются содержанием мышления, погружены в мышление, ментализированы.
Таким образом, у человека нет чувствозримого мира для нас как чего-то самостоятельного. Чувствозримый мир для нас существует у человека как момент, как компонент чувствоумозримого мира для нас. Чувствозримый мир для нас в норме у человека пронизано мышлением, погружен в мышление, является одновременно и умозримым. Но это отнюдь не значит, что понятие чувствозримого мира для нас лишено смысла и не нужно. Чтобы понять человеческое чувственное познание, раскрыть все его особенности, его специфику первоначально необходимо исследовать его в чистом виде, отвлекаясь при этом от воздействия мышления. И обойтись при таком исследовании без понятия чистого чувствозримого мира нас абсолютно невозможно.
5. Диалектика априорного и апостериорного знания
В характеристике И. Кантом категорий рассудка как априорных, несомненно, заключена определенная доля истины. Они действительно не вырабатываются заново каждым конкретным человеком в процессе его индивидуального опыта. В этом смысле они для него действительно априорны. Но в таком значении априорными для каждого конкретного человека являются почти все, если не все, прочие понятия. По меньшей мере, подавляющее большинство понятий каждый индивид получает в готовом виде. Для него они бесспорно априорны.
Но все они были выработаны в процессе практической деятельности предшествующих поколений, являются продуктом их опыта. И в этом смысле все они всегда имеют опытное происхождение, являются апостериорными.
6. Мир для нас и мир для меня (персономир)
3. Мир для нас и мир для меня (персономир)
До сих пор, говоря как о чувствозримом мире для нас, так и о чувствоумозримом мире для нас, я всегда имел в виду мир в сознании не каких-либо конкретных людей, а мир в сознании вообще, мир в сознании человека вообще, всех людей вместе взятых, человечества. И этого было вполне достаточно для решения всех ранее рассматриваемых проблем. Теперь же необходимо принять во внимание, что мир для нас вообще состоит из огромного числа миров, существующих в сознании отдельных индивидов, миров, которые нужно уже называть мирами не для нас, а мирами для меня, Я-мирами, эго-мирами или персономирами.
А между миром для человека вообще, на одном полюсе, и мирами для каждого конкретного индивида (персономирами), на другом, существует целая иерархия миров для нас различных человеческих общностей. И без учета особенностей, по крайней мере, некоторых из этих общностей, невозможно обойтись при решении гносеологических проблем. Интереснейшей проблемой является та, что касается становления и структуры миров для меня, Я-миров, персономиров. Но здесь я не буду заниматься данной проблемой, ибо это увело бы далеко в сторону.
Когда речь заходит теперь об использовании индивидом кристаллизованного в понятиях опыта предшествующих поколений, сразу же встает вопрос, являются ли понятия, которые усваивает индивид и использует для строительства чувствоумозримого мира для нас, одинаковыми для всех людей. Если да, то чувствоумозримый мир для нас одинаков у всех людей, а если нет, то неизбежно должны существовать какие-то различия между чувствоумозримыми мирами тех или иных индивидов. Этот вопрос в философии практически никогда специально не ставился, а тем самым и сознательно не решался. Но в целом философы, не отдавая себе в этом отчета, склонялись к первому ответу. По существу эта проблема встала перед философами, когда некоторые представители одной из конкретных гуманитарных наук попытались обосновать второе её решение. Это сделали языковеды
Тема 15
Факт как исходная категория теории разумного мышления
1.Понятие факта
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
