12 (815682), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Иначе говоря, отрицание абсолютной истины есть не что иное, как отрицание объективной истины, отрицание существования какого бы то ни было соответствия между миром и мышлением. Причем совершенно неважно, сознает ли человек, отрицающий бытие абсолютной истины, что он тем самым не признает существование объективной истины, или не сознает. Несомненен факт: отрицание абсолютной истины равнозначно отрицанию объективной истины. Отрицание абсолютного соответствия равнозначно отрицанию какого бы то ни было соответствия между мышлением и объективным миром вообще,
И это не досужее предположение. Некоторые релятивисты действительно сами пришли к таким выводам. Примером может послужить концепция эволюции научного знания, изложенная в книге постпозитивиста Томаса Сэмюэля Куна (1922–1996) «Структура научных революций» (1962; рус. перевод — М., 1977).
Согласно Т. Куну, в эволюции научного знания происходит чередование двух периодов: этапа спокойного развития науки, кода происходит уточнение существующего знания и не появляется ничего принципиально нового, и этапа коренного перелома, когда возникает совершенно иное, принципиально новое знание. Результатом научной революции, по Куну, является полное отбрасывание всего ранее существовавшего знания. Никакой преемственности в эволюции научного знания не существует.
И совершенно естественно, что Т. Кун полностью отказывается от понятия истины. Движение научного знания ни и в коей мере не представляет собой постижения истины.
Если теперь вернуться к приведенному выше примеру со сменой трех теорий, то, с точки зрения Т. Куна и всех вообще приверженцев философского релятивизма, все эти теории совершенно равноценны: ни одна из них не хуже, но и не лучше другой. А раз так, то нет никакого смысла создавать новые теории и заменять ими старые: это дело никому не нужное и совершенно бесполезное.
Выходит, что нет и не может быть никакого развития научного знания. Мы обречены вечно топтаться на одном месте.
Однако в действительности всё обстоит совершенно иначе. Все три последовательно сменившиеся теории отличаются друг от друга и отличаются они степенью соответствия с объективным миром. Каждая из них находится в большем соответствии с миром, чем предшествующая. Другими словами, смена одной теории другой есть не что иное, как движение по пути, который ведет к абсолютному соответствию между мышлением и объективным миром, т. е. к абсолютной истине. Все названные теории отличаются друг от друга степенью приближения к абсолютной истине. Каждая новая теория есть еще один шаг по пути, ведущему к абсолютной истине.
Таким образом, в научном познании существует не только относительные истины, но и абсолютная истина. Абсолютная истина складывается в процессе развития научного знания из относительных истин. Развитие научного (и не только научного) знания есть движение к абсолютной истине.
Но человек не только и не просто движется к абсолютной истине. Он всегда ею обладает. Ведь каждая новая теория может представлять собой шаг вперед к абсолютному соответствию лишь постольку, поскольку она находится в большем соответствие с миром, чем предшествующая ей теория, содержит в себе больше моментов, элементов, крупиц соответствия, причем моментов, крупиц соответствия и только соответствия, т. е. абсолютного соответствия, чем последняя. Каждая относительная истина есть еще один шаг к абсолютной истине потому и только потому, что она содержит в себе абсолютную истину, причем в большей мере, чем предшествующие относительные истины.
Мир в целом и любые его части неисчерпаемы. Поэтому соответствие между миром и научной теорией всегда с неизбежностью является неполным, неточным, т. е. относительным. Иначе говоря, между миром и научной теорией всегда существует и соответствие и одновременно несоответствие.
И рано или поздно это несоответствие становится явным, что с неизбежностью ведет либо к совершенствованию теории, либо к замене ее новой.
Чтобы по-настоящему понять, как это происходит, нужно тщательно разобраться в том, что имеется в виду, когда речь идет об изначальном несоответствии между теорией и миром.
Обычно принято ставить знак равенства между понятием несоответствия меду миром и сознанием и понятием заблуждения. Но это — ошибка. Конечно, заблуждение есть несоответствие между сознанием и объективным миром. Однако не всякое несоответствие между мышлением и миром в себе есть заблуждение. Заблуждение есть противоречие между миром, каков он на самом деле, и тем, каким он предстает в мышлении. Заблуждение — не просто несоответствие между мышлением и объективным миром, а контрарное несоответствие между ними.
Но существует и такое несоответствие между мышлением и объективным миром, которое никак не может быть охарактеризовано как заблуждение. Когда у человека отсутствует знание о тех или иных вещах в себе, то тем самым имеет место несоответствие между мышлением и миром: в мире эти вещи существуют, а в мышлении их нет. Это порожденное незнанием несоответствие между миром и мышлением можно назвать агностическим. Оно существует в двух состояниях: скрытом и открытом.
Теория с самого начала находится и в соответствии, и в несоответствии с миром. И это несоответствие преимущественно, а нередко даже исключительно, является агностическим. Действительно, трудно представить теорию, основанную на ложной идее. Если в теории присутствует и заблуждения, то скорее всего в ее периферийной ее части.
Когда создается теория, ее соответствие с миром является неполным: целый ряд моментов действительности не получили в ней отражения. Но это несоответствие остается скрытым, потенциальным. Оно никак не проявляется. Теория выступает как вполне соответствующая реальности. Она прекрасно объясняет все имеющиеся факты.
Затем происходит накопление фактов, которые вступают в противоречие с теорией. Противоречия эти носят разный характер. Факты могут свидетельствовать о ложности отдельных положений теории. Но чаще всего они просто не укладываются в рамки теории, она не способна дать им объяснение.
В результате присущее теории незнание превращается из скрытого, потенциального в открытое, реальное. Знание о том, что мы чего-то не знаем, рождает задачу познать это незнаемое. Возникает проблема. Для решения проблемы нужна новая идея. На ее основе создается гипотеза, которая после проверки может превратиться в теорию, которая придет на смену старой.
От старой теории отказываются и заменяют новой не потому, что она стала ложной, а потому, что она оказалась недостаточно соответствующе действительности. Ее заменила теория, которая находится в большем соответствии с мир, обладает большим количеством крупиц абсолютной истины, является более полным знанием о реальности.
Смена теорий ни в малейшей степени не ставит под сомнение роль практики как критерия истины. Всё дело в том, что практика никогда не стоит на месте. Она развивается. В результате той степени соответствия между мышлением и объективным миром, которая на прежнем этапе развития обеспечивала успех человеческой деятельности, становится явно недостаточной на новом этапе. Теперь для успешного ее протекания необходимо новое, более полное соответствие. И практика одновременно и требует нового более полного соответствия, и обеспечивает его достижение.
Как писал В. И. Ленин: «Точка зрения жизни, практики должна быть первой и основной точкой зрения теории познания. И она приводит неизбежно к материализму, отбрасывая с порога бесконечные измышления профессорской схоластики. Конечно, при этом не надо забывать, что критерий практики никогда не может по самой сути дела подтвердить или опровергнуть полностью какого бы то ни было человеческого представления. Этот критерий тоже настолько „неопределенен“, чтобы не позволить знаниям человека превратиться в „абсолют“, в то же время настолько определенен, чтобы вести беспощадную борьбу со всеми разновидностями идеализма и агностицизма» 0.
Для характеристики отношения между старой и новой теориями как нельзя лучше подходит понятие диалектического отрицания, которое означает одновременно и гибель и рождение, и уничтожение и сохранение. Новая теория отрицает старую. Старая теория с появлением новой гибнет, исчезает. Но это не голое, не зряшное отрицание. Старая теория уничтожается, но всё, что было в ней объективного, сохраняется, переходит в содержание новой. Именно поэтому смерть старой теории означает рождение новой. Для такого рода отрицания существует и еще один термин — снятие. Новая теория есть снятие старой.
При переходе от старой теории к новой моменты соответствия с действительностью, которые присутствовали в первой, не отбрасываются. В идеале все они переходят в новую теорию и к ним добавляются такие моменты соответствия, которые в старой теории отсутствовали. Поэтому новая теория находится в большем соответствии с действительностью, т. е. является более истинной, чем старая. Таким образом, хотя все научные теории являются относительно истинными, между ними существуют различия в степени соответствия с действительностью, в степени истинности. Все эти теории, являясь единством соответствия и несоответствия, отличаются друг от друга количеством моментов соответствия и только соответствия, т. е. абсолютного соответствия. В каждой новой теории присутствует всё больше и больше моментов абсолютного соответствия, т. е. крупиц абсолютной истины, и она тем самым представляет собой еще один шаг по пути к абсолютному соответствию, т. е. к абсолютной истине.
К такому пониманию приходили некоторые глубоко мыслящие ученые еще в XIX в. «Нам может казаться, — писал крупный специалист по истории естественных наук Уильям Уэвелл (1794–1866), — что принципы, составлявшие существо предыдущих периодов знания, низвергаются и уничтожаются позднейшими открытиями, но на деле эти принципы входят и включаются в последующие учения той долей истины, какая была в них. Таким образом они продолжают быть существенной частью науки. Прежние истины не изгоняются, но поглощаются, не отрицаются, а расширяются…» 0
Такого рода взгляда придерживался, например, такой великий физик XX, как Луи де Бройль (1892–1987). «Когда физическая теория, — писал он, — добивается получения связного математического представления об известных явлениях, она стремится к тому, чтобы предсказать новые явления. Иногда эти предсказания подтверждаются дальнейшими экспериментальными исследованиями и теория, выдержав, таким образом, испытание, укрепляется. Иногда — и можно сказать, что с течением времени это всегда в конце концов происходит, — либо эксперимент не подтверждает одного из предсказаний теории, либо вдруг в ходе эксперимента обнаруживается зачастую, независимо от воли исследователей, новый факт, который не согласуется с теорией. Тогда нужно доделать или переделать воздвигнутое ранее здание теории. Но, и это существенно, такая переделка, поскольку она должна производиться с учетом всех накопленных ранее фактов, должна быть осуществлена так, чтобы включить тем или иным образом, и зачастую в качестве первого приближения, в новую теорию предыдущую теорию и всю совокупность уравнений, на которых она зиждется, хотя их толкование может измениться. Таким образом, новая теория должна признать все точные предсказания старой теории, но, отличаясь от нее в некоторых пунктах, она должна строго предвидеть наблюдаемые факты, в том числе и те, которые старая теория не в состоянии предвидеть. Путем таких последовательных включений развивается теоретическая физика; не отрицая ни одного из своих предшествующих успехов, она охватывает всё время изменяющимся и расширяющимся синтезом возрастающее число экспериментальных фактов» 0.
Таким образом, существует не только относительная истина как единство соответствия и несоответствия, но и абсолютная истина, т. е. такое соответствие, которое является только соответствием. Абсолютная и относительная истины теснейшим образом связаны. В области теоретического знания нет относительной истины без абсолютной и абсолютной истины без относительной. Они всегда представляют собой одно и то же и одновременно не одно и то же.
Абсолютная истина существует, но не сама по себе, а только в относительных истинах. А каждая относительная истина одновременно и включает в себя абсолютную истину и является шагом по пути к абсолютной истине. Поэтому развитие науки носит кумулятивный характер.
«Итак, — писал В. И. Ленин, — человеческое мышление по своей природе способно давать и дает нам абсолютную истину, которая складывается из суммы относительных истин. Каждая ступень в развитии науки добавляет новые зерна в эту сумму абсолютной истины, но пределы истины каждого научного положения относительны, будучи то раздвигаемы, то сужаемы дальнейшим ростом знания» 0.
Теория познания диалектического материализма включает в себя признание относительности знания. В этом смысле в ней присутствует элемент релятивизма. Но признавая относительный релятивизм, она категорически отвергает абсолютный релятивизм, который с неизбежностью ведет к отрицанию объективной истины, а тем самым к отрицанию бытия объективного мира или, по меньшей мере, к сомнению в его существовании.
В глубоко ошибочной концепции Т. Куна есть небольшая крупица истины. Действительно бывает, что между новыми теориями и предшествовавшими им не существует преемственной связи. Это имеет место тогда, когда открываются новые формы движения материи, о которых раньше не было ничего известно.
В первой половине прошлого века был открыт мир элементарных частиц. Нужно было выявить законы их движения. Существовавшая классическая механика здесь ничем помочь не могла. Нужна была совершенно иная наука. И она было создана — квантовая механика.
Возникновение ее не привело к отказу от классической механики. Последняя оказалась совершенно верной, но в применении лишь к ситуациям, когда малы скорости, слабы поля тяготения и величина кванта действия стремится к нулю
Такая форма отношения между старыми и новыми теориями получила названия принципа соответствия. Суть его заключается в том, что с возникновением новой теории старая сохраняется, но в ином качестве, чем раньше. Если до появление новой теории она выступала как единственная для данной сферы знания и в этом смысле как всеобщая, то теперь как истинная она выступает только в определенных рамках, как частный случай новой теории.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
