185077 (744941), страница 37

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 37)

Прежде всего потому, что несмотря на уничтожение частной собс­твенности, сохранялась необходимость наемного труда все возрастающей армии рабочего класса и, хотя по теории каждый работал теперь "на се­бя", понятие это было весьма призрачным, т.к. нанимателем рабочей силы было государство, которое определяло, что кому и в каком количестве надо делать. Кроме того, на начальном этапе, продолжительность которо­го определить было невозможно, это государство представляло из себя диктатуру рабочего класса, что естественно отодвигало на неопределен­ный срок понятие свободы.

Вообще говоря, К.Мракс не создал экономической теории социализма. Во-первых, он не мог этого сделать, так как изучал экономику капита­лизма, а значит выводы из этой капиталистической экономики к экономике социализма не имели никакого отношения. Во-вторых, он не мог создать даже законченной, правильной теории рыночной экономики, т.к. его взгляды на третий уровень экономического управления были совершенно неверны, а в теории стоимости, построенной на основе изучения второго уровня управления были допущены грубые ошибки. Для создания экономи­ческой теории экономики у науки того времени не было ни моделей, ни методологии системного анализа.

Это, конечно же, не вина К.Маркса, как талантливый и добросовестный исследователь, он интуитивно предсказал многие стороны будущего разви­тия капитализма, такие как увеличение концентрации богатства, быстрое сокращение числа мелких и средних предприятий, постепенное уменьшение конкуренции, непрерывные технический прогресс, относительно регулярно повторяющиеся кризисы, или деловые циклы, как их называют на Западе.

Но главный вывод, который мы должны сделать из краткого анализа развития социалистической мысли, состоит в том, что марксизм мало что изменил в теории социализма по сравнению с воззрениями социалис­тов-утопистов, эта теория оставалась все той же утопией, а потому к революционным событиям начала двадцатого столетия сторонники марксизма подошли без четких теоретических концепций, имея на вооружении лишь два твердых убеждения: надо уничтожить частную собственность и устано­вить диктатуру пролетариата.

Что касается социальной справедливости, то предполагалось, что вопрос будет снят с повестки дня, т.к. устранение эксплуатации челове­ка человеком в результате устранения частной собственности приведет к уничтожению причин антагонизма в общественных отношениях, а значит и установлению социального мира.

* * *

Надо сказать, что практическая деятельность сторонников марксизма была гораздо значительнее теоретических построений. Благодаря притяга­тельной силе марксистской теории для растущего рабочего класса социа­лизм вырос в мощное общественное движение. В развитых странах мира по­явились многомиллионные социал-демократические партии, которые стали серьезной политической силой. Правда, вопросы теории социализма в этих партиях как-то отошли на задний план, а во главе угла практической де­ятельности был поставлен вопрос о власти. Понятно, что в такой обста­новке двух упомянутых постулатов было вполне достаточно. Хотя именно пути завоевания власти и государственного обустройства после взятия власти и привели к расколу мощного интернационального движения социа­листов. Умеренное социал-демократическое крыло считало, что власть можно завоевать парламентским путем, победив на выборах, и не следует устанавливать диктатуры рабочего класса, т.е. выступало за эволюцион­ный переход к социализму, ортодоксальное крыло социал-демократическо­го движения, к которому относились и российские социал-демократы, ви­дело пути перехода к социализму только в революционных преобразованиях на базе диктатуры пролетариата. Ортодоксальные социал-демократы стали называть себя коммунистами.

Буржуазно-демократическая революция в России в феврале 1917 года, переросшая в Великую Октябрьскую Социалистическую революцию, была в этом плане обоснована теоретически не марксизмом, а руководителем рос­сийской социал-демократии В.И.Лениным, ученье которого, как понимали его сторонники, существенно отличалось от концепций марксизма, а пото­му получило название ленинизм. Более того, ленинское положение о воз­можности победы социализма в России противоречило научной основе марк­сизма - его историческому материализму.

В своей работе "К критике политической экономики" К.Маркс четко изложил взгляды исторического материализма на общественное развитие:

"...Общественная формация никогда не прекращается, пока не разви­ты все производительные силы, которые вполне достаточны для нее, и но­вые, более высокие отношения производства никогда не встанут на их место, прежде чем материальные условия существования этих новых отно­шений не зародятся на счет самого старого общества".

Таким образом, по К.Марксу, содержание социалистической революции составляло приведение в соответствие с высок развитыми производитель­ными силами, отставших от этого процесса общественного развития, про­изводственных отношений людей, социальной политики государства.

В условиях крестьянско-феодальной России "революционный прыжок в социализм" означал прыжок выше головы, т.к. нельзя было перепрыгнуть через индустриализацию, которую в нормальных условиях развития должен был провести капитализм.

Теории такого прыжка не было и не могло быть.

* * *

От неминуемой экономической и политической гибели Россию спасла не теория марксизма, а смелый отказ от ее кардинальных положений.

Только В.И.Ленин, как самый выдающийся теоретик социализма после

К.Маркса и Ф.Энгельса, смог убедить ортодоксальных марксистов в необ­ходимости создания в стране нормальной товарной экономики. Отказ боль­шевиков от ликвидации денег и переход от военного коммунизма к новой экономической политике (НЭП) позволил России оправиться от тяжелейших экономических последствий гражданской войны.

По существу в стране был создан государственный капиталистический строй, который ставил своей задачей максимально быструю индустриализа­цию страны за счет подъема уровня образования народа и максимального использования получаемой обществом общей прибавочной стоимости в инте­ресах развития промышленности.

Однако после смерти В.И.Ленина страна встала на путь форсирован­ной индустриализации, который и привел к практическому созданию новой плановой экономической системы, рассмотренный нами в предыдущей главе. Индустриализация страны получила гигантское ускорение, благодаря двум социальным факторам - искусственному сдерживанию развития сельскохо­зяйственного производства и социальной политики экономического равенс­тва всех занятых в народном хозяйстве страны.

Первый из факторов реализовывался жестким государственным ценооб­разованием в селькохозяйственном производстве, благодаря которому по­давляющая часть общей прибавочной стоимости изымалась из сельского хо­зяйства и использовалась для развития промышленности. Результатом дли­тельного проведения такой политики были постоянный дефицит в стране продуктов питания, запущенность социальной сферы в сельской местности, низкая культура земледелия, хроническое отставание в создании средств хранения и переработки сельхозпродукции.

Правда, созданная в результате индустриализации страны сельскохо­зяйственное машиностроение давало быстрый рост относительной и абсо­лютной прибавочной стоимости, но вся она использовалась для развития промышленного производства, в том числе в значительной степени для развития военного производства, что было вызвано угрозой близкой войны с фашизмом.

В послевоенный период, когда диспропорция между промышленностью и сельским хозяйством достигла угрожающих размеров, были предприняты серьезные шаги по повышению сельхозпродукции, что привело к значитель­ному росту производства зерна, развитию животноводства, молочного про­изводства и других направлений в сельском хозяйстве. Эти успехи обес­печили бурный рост экономики в конце шестидесятых, семидесятых годов не только в сфере потребления, но и в других сферах народного хозяйс­тва. Завоевание Советским Союзом первенства в космических исследовани­ях одно их проявлений этих экономических успехов.

Однако жесткое ценообразование, сохранение искусственно занижен­ных цен на продукты питания при росте заработной платы у всех слоев населения продолжало сдерживать естественное развитие сельского хо­зяйства. Постоянно живущие на дотациях колхозы и совхозы не могли са­мостоятельно определять направление капиталовложений, а бюрократичес­ко-чиновничий подход к централизованному решению вопросов сельскохо­зяйственного развития приводил к тому, что выделяемые государством средства буквально зарывались в землю, не давая отдачи.

Низкие цены на зерно и хлеб создавали абсурдную экономическую си­туацию. СССР, производя зерна на душу населения больше, чем в США, за­купал в США зерно, т.к. в стране его постоянно не хватало. Но если в европейских странах хлеб в магазинах покупали буквально кусочками, то в СССР его везде брали буханками, в том числе для откорма домашнего скота, а в помойки городов выбрасывались тысячи тонн хлебных отходов. Огромные потери давали гигантские элеватора, в которых зерно свозилось прямо с полей, в неприспособленном для перевозки зерна транспорте за сотни километров. Аналогичные проблемы были и с другими сельхозпродук­тами, т.к. в сельскохозяйственных предприятиях отсутствовали базы для хранения и переработки собираемой продукции.

Субъективное развитие сельского хозяйства зашло в тупик, надо бы­ло менять систему ценообразования и финансирования сельхозпредприятий, но экономическая наука и практика к этому не были подготовлены. Сель­скохозяйственное производство в стране перестало развиваться , заложив фундамент для общего экономического застоя.

* * *

Второй фактор, определявший ускоренную индустриализацию страны - социальная политика экономического равенства в распределении общест­венного продукта - был, пожалуй, единственным, но очень важным следс­твием реализации теоретических концепций социализма в области социаль­ной политики.

Утопическая идея о равенстве распределения национального дохода при государственной собственности на землю, орудия и средства произ­водства, жилища и т.д. в период проведения индустриализации действи­тельно соответствовала социальной необходимости. Бедная, аграрная страна с чрезвычайно низким уровнем общей прибавочной стоимости после революции была очень однородна по составу населения, уровню подготовки к труду, с преобладанием неграмотных и малограмотных, крайне низким уровнем энерговооруженности производства. Экономика не могла обеспе­чить никакого другого уровня потребления, кроме уровня бедности. В этих условиях всеобщая бедность, которую давало экономическое равенс­тво, в сочетании с обещанием богатого будущего, но не в раю, как пред­лагало христианство, а на Земле, была той животворной идеей новой ре­лигии, которую с воодушевлением принимали народные массы. "Нынешнее поколение людей будет жить при коммунизме!" - обещала партия, и ради этого стоило и поголодать, и поютиться в неблагоустроенных квартирах.

Но в послевоенный период, когда экономика быстро развивалась, пе­риод всеобщей бедности закончился, практически был решен вопрос дости­жения нормального уровня потребления и создались условия для переходя какой-то части людей к условиям комфортного потребления.

Утопическая идея экономического равенства пришла в противоречие с реальным развитием экономики. Создать комфортные условия потребления для всего населения уровень экономики не позволял. Кроме того, наука и техника создавали все новые и новые потребительские товары длительного пользования высокой стоимости, которые появлялись прежде всего за ру­бежом в развитых капиталистических странах и которыми капитализм до­вольно быстро обеспечивал средний класс. Все это ставило социалисти­ческие страны и пределе всего СССР перед альтернативой: либо сохранить и постепенно увеличивать уровень нормального потребления, не выпуская высокотехнологические, дорогостоящие товары; либо организовывать пос­тепенное внедрение в производство таких товаров, но распределять их по каким-то социалистическим принципам. Был избран второй путь, но с прежним принципом распределения - равномерное повышение для всех зара­ботной платы на основе соблюдения требований товарного баланса. В ус­ловиях ограниченных ресурсов продовольствия - это было гибельное реше­ние для социализма. Большая часть населения, естественно, увеличенную заработную плату тратило прежде всего на закупку продовольствия и дру­гих товаров первой необходимости, что обостряло дефицит продовольст­венных товаров и вело к скрытой инфляции. Высокотехнологичные, доро­гостоящие товары стали приобретать люди в основном с "левыми" дохода­ми, что обостряло социальную обстановку, вызывая справедливое недо­вольство, прежде всего в среде интеллигенции. Равенство в распределе­нии национального богатства вошло в противоречие с развитием общест­венной жизни.

С философских позиций неравенство всегда было условием развития материи, особенно в ее живой форме. Неравенство людей совершенно объ­ективно. Люди отличаются друг от друга не только по внешнему виду, но и по своим физическим данным, умственным способностям, предприимчивос­ти, рабоспособности, нравственным наклонностям, призванию в творчестве и т.д. Но если физическую разницу людей можно устранить с помощью внешних источников энергии, то творческие способности, интеллектуаль­ные различия человечество поднимать до высокого уровня у всех людей не научилось.

Характеристики

Список файлов реферата