70825 (589199), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Неопределенности значения термина «Центральная Азия» во многом способствовало широкое использование его в середине и конце ХIХ в. в политической литературе, где он употреблялся для обозначения районов
Внутренней Азии, но без какой – либо связи с критериями, предложенными Гумбольдтом, Рихтгофеном или другими представителями науки.
Вторая половина XIX столетия характеризуется невиданным ранее размахом и интенсивностью изучения Внутренней Азии: физической географии, этнографии, истории и культурного наследия народов, ее населяющих. В этих исследованиях, осуществляемых преимущественно с помощью экспедиций, участвуют ученые многих стран мира, но если говорить о западной части Внутренней или Средней Азии, а также о восточных районах или Центральной Азии Рихтгофена, то они исследуется преимущественно русскими экспедициями. Изучению русскими учеными Средней и Центральной Азии. В значительной мере способствовали как активная деятельность основанного в 1845г. в Петербурге Русского географического общества и других научных ассоциаций и учреждений, так и заметное развитие отечественного востоковедения. Исследование новых земель географическими экспедициями обычно включало в себя этнографические, статические и историко-культурные наблюдения. Между представителями географической науки, этнографии, ориенталистики и истории существовала тесная связь, которая во многом способствовала успеху всестороннего изучения Внутренней Азии. Впервые же годы своего существования Русское географическое общество осуществило издания перевода на русский язык томов «Землеведения» К. Риттера, описывающих азиатскую часть территории России и сопредельные страны Востока. Выше указанное издание представляло собой поистине энциклопедический свод современных знаний об отдельных частях Внутренней Азии, базирующихся на результатах открытий, сделанных учеными различных стран в области географии, этнографии, истории и ориенталистики.
Происшедшие после присоединение Центральной Азии к России, Политические, экономические и социальные изменение определила эволюции духовной жизни народов национальных окраин, и создали благоприятную почву для развития прогрессивных идей. Литературе и общественной мысли конце ХIХ начала ХХ века Ахмед Донша, Фурхата, Мукими, Аваза, Отара, Завки и другие это демократические, антиклерикальные и материалистические мативы в устной народной творчестве, где основными этническими ценностями считались трудолюбие, ум и доброта где преобладали как в любой фольклоре, оптимические отношение к жизни, любовь к прекрасному, где социальный момент окрашивает даже религиозные воззрение, причем в процессе исторического развития все большое внимания уделяется человеку. Это гуманистические и рационалистические идеи классиков письменной литературы – Рудаки, Фирдоуси, Джами, Навои, Омара Хаяма, Саади и другие. Вовлечение Средней Азии в сферу капиталистических отношений обусловило выход на историческую арену местного пролетариата, буржуазии и местной, но так или иначе испытавшей влияние русской культуры интелегенции. Следствием проникновение в этот регион материальных и духовных достижений более передовой цивилизации было появление первых ростков рационалистически научного мировидение, падение значимости традиционных освященных ортодоксальным исламом моделей мышления и поведения, изменение типов социальной ориентации.
Начале ХХ века в Центральной Азии уже можно найти в заточный форме то новое и особенное в сравнении с типично феодальными чертами и пережитками патриархально – родового строя, что принес с собой русский капитализм.
В Центральной Азии религия была прочными узами связана с национальной традицией, народными обычаями и фольклором.
Власти ислама активно способствовало то обстоятельство, что в абсолютном большинстве своем среднеазиатские школы были безнадежно отсталыми по содержанию и формам обучения.
Что же касается так называемых новометодных школ, которых даже 1917 г. во всем среднеазиатском регионе было всего 92, то и в них до 80% учебного времени отведилось изучению религиозных дисциплин. Утверждалось, что мировоззрение выпускников таких школ, а также «русско-туземных», «ничем не выделяется из окружающего их туземного общество». В городах мактабы, кроме религиозной выучки, давали элементы общего образование – ученики обучались письму и счету, читали сборники популярных поэтов. Ученики таких мактабов, как правила, были дети состоятельных родителей.
После присоединение Средней Азии к России в мактабах и мадраса происходят некоторые изменения. Появились печатные учебники для мусульманских школ. Праясь с распространением прогрессивных идей, силы феодальной и царской реакции препятствовали распространению естественнонаучных знаний и развитии светской литературы.
С проникновением и развитием в Узбекистане буржуазных отношений обострились классовые противоречия, что не могло не найти своего отражение и в области идеологии.
В этот период появились писатели, которые, находясь на службе у краевой администрации, выступали качестве апологетов колониальной политики самодержавия. Таким, например, был один из главных сотрудников газеты «Туркестан» Мухамед Алим Махмуд и другие выходцы из среди имущих классов, эти писатели были сторонниками изучения светских наук, введения некоторых реформ в учебный план мактабов, но в то же время ратовали за прочный союз с духовенством, за строгое соблюдение принципов Корана и шариата.
Главное заключалась, однако, в том, что в новых исторических условиях, в процессе классовой борьбы под влиянием демократической русской культуры в Узбекистане как во всей Центральной Азии начало XX века, зарождалась и развивалась прогрессивная идеология, связанная своими социальными корнями с трудовой массой и отличающаяся в своей основе, как от феодального, так и от буржуазного мировоззрения.
Введение последних дорог Среднеазиатской в 1899г. Ферганской, Бухарской и Семиречинской - в 1910 – 1916 гг. быстро и масштабно вовлекло народное хозяйство. Центральная Азия в орбиту капиталистического хозяйства это открывало путь развитию, хотя и очень медленному, капиталистических отношений в кишлаке и ауле к усилению процесса взаимодействия материальной и духовной культуры.
Народам Центральной Азии не удалось избежать общей участи народов Востока при капитализме: на протяжении XIX века она была присоединена к царской России и превращена в колониальный придаток царской империи. На значительной части среднеазиатской территории было образовано Туркестанское генерал – губернаторство, а Бухарское и Хивинское ханство поступили в вассальную зависимость от царских властей.
Пережиток далекого прошлого, уцелевший в Центральной Азии до прихода русских, тяготел над ее населением как страшное проклятие. Многочисленные архивные данные и литература рассказывают о плачевной участи рабов в Центральной Азии. Торговля людьми в течение столетий здесь была широко распространена. В городах Бухаре, Самарканде, Карши, Чарджоу, Каракуле существовали невольничьи рынки, куда пригоняли закованных в кандалы и цепи рабов. Среди них были люди разных национальностей: татары, казахи, таджики, персы, русские. Подавляющее число рабов были персы, которых вплоть до середины 70 – х годов XIX в. на невольничьи рынки Бухары и Хивы большими партиями поставляли представители феодально-рядовой верхушки туркмен. Они захватывали их во время вооруженных набегов (аламанов) на пограничные иранские селения.
Туркмены были мусульманами – сунитами, но, как отмечали исследователи, они не отличались ни религиозностью, ни фанатичностью. О Коране они имели самое смутное представление. Однако муллы сумели внушить туркменам фанатическую ненависть к «кяфирам» - иноверцам, а таковым они считали своих близких соседей – персов – шиитов. Шиит хотя и мусульманин, но для суннита «кяфир».
Для быстрейшего обогащения родоначальники, используя эту внушаемую духовенством ненависть к «кефирам» - персам, периодически организовывали набеги на пограничные с Персией и Афганистаном селения. Число рабов, уведенных из Персии в течение одного лишь столетия, определяют в 100 тыс. душ.
Рабство сравнительно легко и быстро было ликвидировано в Ташкенте.
1.2 Влияние русской культуры на развитие культуры народов Центральной Азии
Еще до присоединения Центральной Азии к России обычным явлением было бегство рабов – персов в крепостные укрепления русских. Например, фонд 17 за 1865 – 1867 гг. содержит 202 листа. В которых зафиксированы прошения многих тысяч пленных, проданных в рабство. Эти документы свидетельствуют о насилиях и издевательствах над порабощенными людьми; измученных рабов продавали и перепродавали различным лицам.
Согласно Корану «правоверному» разрешалось обращать в рабство, покупать и продавать рабов в том случае, если раб «кяфир» – «неверный».
Если же раб мусульманин, то хозяин – мусульманин не должен был держать его в качестве раба. Однако мусульманское духовенство в угоду рабовладельческой знати нашло возможность обойти и Коран благодаря казуистическому истолкованию понятия «кяфир». Верующих мусульманин, толковали муллы, это истинно верующий, а такими в Хиве и Бухаре объявляли мусульман – суннитов.
Цена, которую платили за взрослого и здорового раба, как явствует из документов во второй половине XIX в., обычно достигала 12 тиллей (золотые монеты), равнявшихся 3 р. 80 к. серебром. Однако Вамбери отмечал, что «цены на рабов изменяются сообразно с политическими обстоятельствами туркмен.
Постепенно уничтожение рабство, а позже и полная ликвидация его произошло только после присоединения Центральной Азии к России.
В 1868 г. в результате побед русских войск были заключены мирные договоры с кокандским ханом (20 января 1868 г.) и бухарским эмиром (18 июля 1868 г.). 12 июня 1873 г. русские власти освободили рабов, торговля и владение ими впредь были воспрещены, Хива подчинилась суверенитету России.
В сентябре того же, 1873 года было ликвидировано рабство и в Бухаре.
Русский генерал М.А. Терентьев в труде «История завоевания Средней Азии» указывает: «В ханстве считалось до 30 тыс. рабов и до 6500 человек, освобожденных раннее»
В 1884 г. состоялось присоединение к России Мервского оазиса, одним из основных рынков рабов в Азии.
Светское образование зародилось лишь в конце XIX – начале XX в., когда появились так называемые новометодные и русско-туземные школы, в которых преподавание основ религии сочеталось с преподаванием начатков светских наук. До появления этих школ единственным видом учебных заведений являлись различные конфессиональные школы. Основными учебными заведениями были мактабы и представлявшие высшую ступень конфессионального образования – медресе.
Царское правительство тоже было заинтересовано в изменении системы образования в крае. Разумеется, официальная политика правительства в этом вопросе преследовала своекорыстные цели. С одной стороны, царизм хотел ослабить влияние мусульманского духовенства на народы Средней Азии, поскольку оно являлось не только распространителем магометанской веры среды населения, но и противником распространения влияния России во вновь присоединенном окраине. С другой стороны правительству нужны были грамотные, умеющие говорить и читать по-русски люди из местных национальностей, из которых можно было бы подготовить преданных царизму чиновников. Эти чиновники, по мнению царского, правительства, должны были стать активными проводниками всех акций колониальной политики царизма в Центральной Азии.
Для осуществления школьной политики в Туркестане царское Правительство в 1876 г. организовало управление учебными заведениями Туркестанского края.
В конце 1884 г. была открыта первая школа в «азиатской части
Ташкента. Помещение для этой школы отвел, в своем доме богатый узбек Сеид – Корим – Сеид Азимбаев. Впоследствии школы этого типа получили название русско-туземных училищ.
За 20 лет с момента организации управления учебными заведениями Туркестанского края (1876 – 1896 гг.) число учащихся увеличилось с 675 до 5003, из них число учащихся местных национальностей – со 158 до 842.
В.И. Ленин, критикуя либералов, требовавших обязательного введения государственного (русского) языка во всех национальных окраинах страны, писал: «Мы убеждены, что развитие капитализма в России, вообще весь ходь общественной жизни ведет к сближению всех наций между собою. Сотни тысяч людей перебрасываются из одного конца России в другой, национальный состав населения перемешивается, обособленность и национальная заскорузлость должны отпасть. Те, кто по условиям своей жизни и работы нуждаются в знании русского языка, научатся ему без палки».
Медицина начала проникать в Среднюю Азию во второй половине XIX в., после присоединения к России. До этого времени она там не была известна. Местное населения в случаях заболевания прибегало к помощи табибов (лекарей). Профилактическими средствами признавались различные амулеты (тумары), каждый из которых обладал, по мнению веровавших, точно определенными свойствами.
Результатом столь примитивного уровня медицины и отсутствия санитарно-гигиенической культуры являлось широкое распространение различных заболеваний среди населения Центральной Азии. Это в свою очередь вело к высокой смертности, особенно среди детей раннего возраста. До 80% населения были больны малярией. В некоторых областях ею болели поголовно все жители. Более 20% бухарцев были поражены риштой. Одним из бедствий местного населения Центральной Азии была трахома. Распространены были и такие болезни, как пендинская язва, бруцеллез, зоб, парша, разные желудочно-кишечные, кожные и другие заболевания.
В 1868 г. в Ташкенте был основан военный лазарет, на базе которого в 1870 г. был создан военный госпиталь. Лазареты и амбулатории были открыты в Джизаке, Самарканде, Хатте – Кургане и в других местах. В дальнейшем появились амбулатории и больницы для гражданского населения. Так, в 1889 г., когда среди бухарского населения заболевание малярией приняло катастрофический характер, передовые русские врачи специально выехали в Бухару для оказания бухарским жителям бесплатный медицинской помощи.
Огромное значение для народных масс эмирата имели аптеки, больницы и амбулаторные пункты, которые были открыты в некоторых городах по инициативе русских. В 1889 г. в Бухаре была открыта первая аптека. Первая в Бухаре больница была построена в 1890 г. В 1911 г. открылась женская амбулатория с родильными отделением. По данным архивных документов, в 1912 г. больница в Бухаре приняла 27 983 больных. Женскую амбулаторию посетило 13 500 женщин и детей. Под давлением передовых общественных сил России и Центральной Азии бухарский эмир вынужден был открыть больницы в Корши, Душанбе, Шахрисябзе. Необходимо отметить, что в аптеках, больницах и амбулаторных пунктах работали исключительно русские врачи и фельдшеры. Содержались они за счет бухарского правительства.
Чрезвычайно важно отметить, что вскоре после прихода в окраин русских еще одна сторона русской культуры стала сразу оказывать благотворное влияние. Это было общение русских женщин – врачей с восточными женщинами.
Настоятельная необходимость в кадрах акушерок побудила женщин – врачей проявить и здесь инициативу. В результате их влияния нашлись девушки и молодые женщины – узбечки, которые стали учиться фельдшерскому делу. В 1889 г. старший аксакал направил начальнику г. Ташкента рапорт со списком 11 мусульманских женщин и девушек в дополнение к прежде представленному списку на 16 лиц, пожелавших обучаться медицине.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
