Simmons_Dan__Terror (522890), страница 94
Текст из файла (страница 94)
– Мы не собираемся идти до конца ноября,– сказал Корнелиус Хикки, выступая из строя и становясь рядом со сгорбленным молодым лейтенантом.– Мы думаем, лед вдоль берега вскрылся на всем протяжении обратного пути. Мы пойдем под парусом и на веслах вокруг чертова мыса, по которому волокли пять лодок, точно египетские рабы, и будем в лагере «Террор» через месяц.
Мужчины стали украдкой перешептываться. Крозье кивнул.
– Возможно, лед действительно вскрылся для вас, мистер Хикки. А возможно, и нет. Но даже если и вскрылся, отсюда все равно более ста миль пути до корабля, который вполне мог разрушиться за последние несколько месяцев и уж точно будет намертво затерт льдами ко времени, когда вы до него доберетесь. Отсюда до устья реки по меньшей мере на тридцать миль меньше, и вероятность, что залив к югу от нас свободен от льда, значительно выше.
– Вы нас не переубедите, капитан,– твердо сказал Хикки.– Мы все обсудили между собой и постановили возвращаться.
Крозье пристально смотрел на помощника конопатчика. У него возникло свойственное каждому капитану инстинктивное желание немедленно пресечь любые проявления неповиновения, причем крайне резко и решительно, но он напомнил себе, что именно этого и хотел. Настало время избавиться от недовольных и спасать тех, кто полагался на здравый смысл своего командира. Вдобавок план Хикки мог даже оказаться осуществимым. Все зависело от того, где вскрылся лед – если он вообще вскрылся где-нибудь в течение лета. Люди заслуживали права самостоятельно выбрать свой последний шанс.
– Сколько человек идет с вами, лейтенант? – спросил Крозье, обращаясь к Ходжсону, как если бы тот действительно являлся командиром группы.
– Ну…– начал молодой человек.
– Магнус идет,– сказал Хикки, давая великану знак выйти из строя.– И мистер Эйлмор.
Угрюмый стюард неспешно выступил вперед, с вызовом и нескрываемым презрением глядя на Крозье.
– И Джордж Томпсон…– продолжал помощник конопатчика.
Крозье не удивился, что Томпсон примкнул к группе заговорщиков под водительством Хикки. Этот матрос всегда отличался наглостью и леностью и – пока не кончился ром – напивался при каждой возможности.
– Я тоже иду… сэр,– сказал Джон Морфин, становясь рядом с прочими.
Уильям Оррен, которому только что стукнуло двадцать шесть, молча выступил из строя и присоединился к группе Хикки.
За ним последовали Джеймс Браун и Френсис Данн – конопатчик и помощник конопатчика с «Эребуса».
– Мы думаем, это наш единственный шанс, капитан,– промолвил Данн и опустил глаза.
Крозье ждал, когда о своих намерениях объявят Рубен Мей л и Роберт Синклер, – сознавая, что, если большинство стоящих в строю мужчин присоединится к группе Хикки, его собственные планы двинуться дальше на юг рухнут,– и немало удивился, когда вперед медленно вышли Уильям Гибсон, офицерский стюард с «Террора», и кочегар Люк Смит. Они исправно служили на корабле и были выносливыми упряжными.
Чарльз Бест – благонадежный матрос «Эребуса», всегда хранивший преданность лейтенанту Гору,– выступил из строя вместе с еще четырьмя матросами, последовавшими за ним: Уильямом Джерри, Томасом Уорком, серьезно пострадавшим во время карнавала, молодым Джоном Стиклендом и Абрахамом Сили.
Перед капитаном стояли шестнадцать человек.
– Так значит, это все? – спросил Крозье, ощущая разлившийся в животе холодок облегчения, от которого мучительно засосало под ложечкой, как от голода, теперь ни на миг не отпускавшего.
Перед ним стояли шестнадцать человек; им понадобится одна лодка, но без них у него остается еще вполне достаточно верных людей, чтобы отправиться вместе с ним к реке, оставив нескольких ухаживать за больными здесь, в лагере Спасения.
– Я отдам вам полубаркас,– сказал он Ходжсону.
Лейтенант благодарно кивнул.
– Полубаркас весь разбит и оснащен для речного плавания, а тащить сани – только задницу рвать,– заявил Хикки.– Мы возьмем вельбот.
– Вы возьмете полубаркас,– отрезал Крозье.
– Мы хотим также взять с собой Джорджа Чемберса и Дейви Лейса,– сказал помощник конопатчика, который стоял перед своими людьми, сложив на груди руки и расставив ноги, точно Наполеон из кокни.
– Черта с два,– сказал Крозье.– С какой стати вам брать с собой двух человек, которые не в состоянии сами о себе заботиться?
– Джордж может идти в упряжи,– сказал Хикки.– И мы все время ухаживали за Дэви и хотим ухаживать и впредь.
– Нет,– сказал доктор Гудсер, выступая вперед и становясь между Крозье и людьми Хикки,– вы не ухаживали за мистером Лейсом, и вы хотите взять его и Джорджа Чемберса не в качестве спутников. Они вам нужны в качестве пищи.
Лейтенант Ходжсон растерянно заморгал, не веря своим ушам, но Хикки сжал кулаки и дал знак Магнусу Мэнсону. Коротышка и верзила одновременно шагнули вперед.
– Стойте, где стоите,– проревел Крозье.
Позади него три оставшихся в живых морских пехотинца – капрал Пирсон, рядовой Хопкрафт и рядовой Хили,– явно больные и еле державшиеся на ногах, вскинули свои длинные мушкеты и прицелились.
Что еще важнее, старший помощник Дево, помощник Эдвард Кауч, боцман Джон Лейн и боцманмат Том Джонсон взяли на изготовку свои дробовики.
– У нас тоже есть ружья,– прорычал Корнелиус Хикки.
– Нет,– сказал капитан Крозье.– Пока вы находились на перекличке, старший помощник Дево собрал все оружие. Если вы мирно уйдете завтра, вы получите один дробовик и патроны. Если вы сейчас сделаете еще хоть шаг, вы все получите заряд дроби в лицо.
– Вы все умрете.– Корнелиус Хикки наставил костлявый палец на людей, молча стоявших в строю на своих местах, и повел рукой по широкой дуге, словно тощий флюгер.– Если вы пойдете за Крозье и остальными дураками, вы все умрете.– Помощник конопатчика повернулся к врачу: – Доктор Гудсер, мы прощаем вам ваши слова насчет того, почему мы хотим спасти Джорджа Чемберса и Дейви Лейса. Пойдемте с нами. Вы не сможете спасти этих людей…– Хикки презрительно указал на провисшие мокрые палатки, где лежали больные.– Они уже мертвы, просто еще не знают этого,– продолжал он голосом, на удивление громким и звучным для столь тщедушного человечка.– А мы выживем. Пойдемте с нами, и вы снова увидите своих близких, доктор Гуд сер. Если вы останетесь здесь – или даже присоединитесь к Крозье,– вы покойник. Пойдемте с нами. Гудсер по рассеянности вышел из палатки в очках и сейчас снял их и принялся неторопливо протирать мокрые стекла окровавленной полой своего шерстяного жилета. Невысокий и щуплый, с по-детски пухлыми губами и скошенным подбородком, лишь частично прикрытым курчавой бородкой, которая отросла под жидкими бакенбардами, Гудсер казался совершенно спокойным. Он снова водрузил очки на нос и посмотрел на Хикки и стоявших за ним мужчин.
– Мистер Хикки,– негромко промолвил он,– я благодарен вам за великодушное предложение спасти мою жизнь, но должен вам заметить, что вы не нуждаетесь во мне для того, чтобы осуществить задуманное, а именно расчленить тела ваших товарищей с целью обеспечить себя запасом мяса.
– Я не…– начал Хикки.
– Даже дилетанту не составляет труда освоить диссекци-онную анатомию,– перебил Гудсер достаточно громким голосом, чтобы заставить помощника конопатчика замолчать.– Когда один из джентльменов, взятых вами в качестве личного запаса пищи, умрет – или когда вы поможете ему умереть, – вам нужно всего-навсего заточить нож поострее и начать резать.
– Мы не собираемся…– проорал Хикки.
– Но я настоятельно рекомендую вам прихватить с собой пилу,– возвысив голос, продолжил Гудсер.– Одна из пил мистера Хикки вполне подойдет вам. Ножом вы легко отсечете пальцы и срежете мясо с голеней, бедер и живота, но вам наверняка понадобится пила, чтобы отделить от туловища руки и ноги.
– Черт вас побери! – истерически выкрикнул Хикки.
Он двинулся вперед вместе с Магнусом Мэнсоном, но остановился, когда помощники капитана и морские пехотинцы снова вскинули мушкеты и дробовики.
Сохраняя полную невозмутимость и даже не глядя на Хикки, врач указал на огромного Магнуса Мэнсона, как если бы он являлся анатомической таблицей, висящей на стене.
– Когда приступаешь к делу, оно оказывается немногим сложнее, чем разделка рождественского гуся.– Он прочертил в воздухе несколько вертикальных линий в области верхней по ловины туловища Мэнсона и одну горизонтальную чуть ниже пояса.– Руки следует отрезать в месте плечевого сустава, разумеется, но, чтобы отрезать ноги, вам придется распилить тазовые кости.
У Хикки вздулись жилы на шее и бледное лицо покраснело, но он не произнес ни слова, в то время как Гудсер продолжал:
– Я бы воспользовался своей маленькой пястной пилой, чтобы отрезать ноги на уровне колена и, разумеется, руки на уровне локтя, а потом взялся бы за скальпель, чтобы отсечь отборные части – бедра, ягодицы, бицепсы, трицепсы, дельтовидные и икроножные мышцы. Только потом вы приступаете к разделке грудной клетки – срезаете грудные мышцы,– и добираетесь до подкожного жира, который у вас, джентльмены, мог сохраниться в области лопаток, по бокам и на пояснице. Конечно, количество жировых отложений и мышц будет незначительным, но я уверен, мистер Хикки употребит по назначению все до единой съедобные части ваших тел.
Один из матросов позади Крозье упал на колени, корчась от рвотных позывов.
– У меня есть специальный анатомический инструмент для отделения ребер от грудины,– негромко сказал Гудсер,– но боюсь, я не могу одолжить его вам. Хороший молоток и зубило – они входят в набор инструментов, имеющийся в каждой лодке,– послужат вам для данной цели почти столь же успешно. Я бы посоветовал вам сначала срезать и съесть все мясо с костей, а головы, кисти, ступни и внутренности – все содержимое мягкой брюшной полости – ваших друзей оставить на потом… Предупреждаю: раскалывать длинные кости, чтобы извлечь из них костный мозг, труднее, чем вы думаете. Вам понадобится какой-нибудь скребковый инструмент – вроде стамески мистера Хани, предназначенной для резьбы по дереву. И учти те: костный мозг, извлеченный из сердцевины костей, будет комковатым и красным… и смешанным с острыми осколками и фрагментами кости, а потому есть его сырым небезопасно. Я рекомендую вам класть костный мозг ваших товарищей в котелок и кипятить несколько минут на медленном огне, прежде чем употребить в пищу.
– Да пошел ты…– прорычал Корнелиус Хикки.
Доктор Гудсер кивнул.
– Ах да, еще одно,– мягко добавил он.– Когда вы перейдете к поеданию мозгов друг друга, это будет проще простого. Просто отпилите нижнюю челюсть и выбросите прочь вместе с нижними зубами, а затем воспользуйтесь любым ножом, чтобы пробить и прорубить мягкое нёбо и проникнуть в черепную полость. Если пожелаете, можете перевернуть череп и сидеть вокруг него, зачерпывая мозг ложкой, точно рождественский пудинг.
С минуту все молчали: тишину нарушал лишь шум ветра и треск, скрип, стоны льда.
– Есть еще желающие покинуть лагерь завтра? – громко спросил капитан Крозье.
Рубен Мейл, Роберт Синклер и Сэмюел Хани – баковый старшина «Террора», фор-марсовый старшина «Эребуса» и кузнец «Террора» соответственно – выступили вперед.
– Вы уходите с Хикки и Ходжсоном? – спросил Крозье.
Он постарался не выдать потрясения, которое испытал.
– Нет, сэр,– сказал Рубен Мейл, помотав головой.– Мы не с ними. Но мы хотим попытаться вернуться к «Террору».
– Лодка нам не нужна, сэр,– сказал Синклер.– Мы попробуем пройти по суше. Пересечь остров. Может, мы найдем песцов или еще каких-нибудь животных, обитающих в удалении от моря.
– Вам будет трудно ориентироваться на местности, – сказал Крозье.– От компасов здесь толку никакого, а я не могу отдать вам свой последний секстант.
Мейл потряс головой.
– Не беспокойтесь, капитан. Мы буем пользоваться счислением пути. Если чертов ветер дует нам в рыло – извиняюсь за выражения, капитан,– значит, мы идем в верном направлении.
– Я служил матросом, прежде чем стал кузнецом, сэр,– сказал Сэмюел Хани.– Мы все моряки. Если нам не суждено умереть в море, возможно, нам удастся умереть хотя бы на борту нашего корабля.
– Хорошо,– сказал Крозье, обращаясь ко всем мужчинам, по-прежнему стоявшим там, и стараясь говорить так, чтобы его услышали и больные в палатках.– Мы соберемся в шесть склянок и поделим оставшиеся у нас галеты, спирт, табак и прочие припасы. Поровну на каждого. Даже на людей, прооперированных вчера и сегодня. Все увидят, сколько чего у нас осталось, и все получат по равной доле. Отныне каждый из вас – кроме тех, кого кормит доктор Гудсер,– будет сам определять свою дневную норму питания.
Крозье холодно посмотрел на Хикки, Ходжсона и прочих.
– Ваши люди – под надзором мистера Дево – приготовят полубаркас к походу. Вы выступите завтра на рассвете, и до той поры я не желаю вас видеть, кроме как при дележе снаряжения и продовольствия в шесть склянок.
52
ГУДСЕР
Лагерь Спасения
15 августа 1848 г.
В течение двух дней после ампутаций, смерти мистера Диггла, переклички, обнародования планов мистера Хикки и дележа жалких остатков продовольствия врач не испытывал желания вести дневник. Он бросил замызганную тетрадь в кожаном переплете в свою походную медицинскую сумку и оставил там.
Великий Дележ (как Гудсер уже мысленно его называл) оказался делом печальным и томительно долгим, затянувшимся почти на весь арктический августовский вечер. Вскоре стало ясно, что – по крайней мере в части продовольствия – никто никому не доверяет. Казалось, всех снедала неотступная тревога, будто кто-то прячет пищу, утаивает пищу, не желает делиться с другими. Потребовались многие часы, чтобы разгрузить все лодки, выложить все припасы, обшарить все палатки, разобрать запасы мистера Диггла и мистера Уолла при участии представителей от каждого отряда людей с обоих кораблей – офицеров, мичманов, унтер-офицеров, матросов,– производя поиски и раздачу съестного под алчными взглядами остальных мужчин.
Томас Хани умер ночью после Дележа. Гудсер велел Томасу Хартнеллу поставить в известность капитана, а потом помог зашить труп плотника в спальный мешок. Два матроса отнесли его к сугробу в сотне ярдах от лагеря, где уже лежало окоченев шее тело мистера Диггла. Оставшиеся в живых снова начали проводить похороны и заупокойные службы не по приказу капитана или принятому путем голосования решению, а просто по единодушной молчаливой договоренности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
