Harry_Potter___The_Deathly_Hallows (522854), страница 81
Текст из файла (страница 81)
- Мой Лорд… - заговорила Беллатрикс. Она сидела ближе всех к Волдеморту, она была растрёпана, на лице немного крови, но в остальном невредима.
Волдеморт поднял руку, чтобы прервать её, и она больше ни слова не вымолвила, только смотрела на него с благоговением.
- Я думал, что он придёт, - проговорил Волдеморт своим высоким чистым голосом, не отрывая взгляда от мерцающего огня. - Я ожидал, что он придёт.
Все промолчали. Казалось, они боялись не меньше, чем Гарри, а у того сердце теперь билось в груди так, будто собиралось убежать из тела, которое он собирался покинуть. Когда он снимал плащ-невидимку, у него вспотели руки; он запихал его под мантию вместе с палочкой. Он не хотел, чтобы у него возникло желание сражаться.
- Похоже… я ошибался, - сказал Волдеморт.
- Ты не ошибался.
Гарри произнёс это так громко, как мог, со всей силой, которую смог собрать. Он не хотел, чтобы его голос звучал испуганно. Камень Воскрешения выскользнул из его онемевших пальцев, и, шагнув вперёд к свету, краем глаза он увидел, что родители, Сириус и Люпин исчезли. В тот же момент он почувствовал, что никто больше не имел значения, кроме Волдеморта. Только они двое.
Иллюзия улетучилась так же быстро, как и появилась. Великаны заревели, Пожиратели Смерти вскочили на ноги, и со всех сторон доносились вскрики, ахи и даже смех. Волдеморт застыл на месте, но его красные глаза нашли Гарри, и он смотрел на него, не отрываясь, пока Гарри шёл к нему, и их разделял только огонь.
Затем раздался крик:
- ГАРРИ! НЕТ!
Он обернулся: там был Хагрид, скрученный и привязанный к дереву поблизости. Он в отчаянии пытался вырваться, и от этого ветки на дереве тряслись.
- НЕТ! НЕТ! ГАРРИ, ЧТО ТЫ?..
- МОЛЧАТЬ! - заорал Роул и взмахом палочки заставил Хагрида затихнуть.
Вскочившая на ноги Беллатрикс, тяжело дыша, напряжённо переводила взгляд с Волдеморта на Гарри. Единственным, что двигалось, были огонь и змея, скручивавшаяся и раскручивавшаяся в блестящей клетке за головой Волдеморта.
Гарри ощущал свою палочку, лежавшую у него на груди, но не попытался вытащить её. Он знал, что змея слишком хорошо защищена, знал, что даже если ему и удастся нацелить палочку на Нагини, пятьдесят заклятий попадут в него раньше. Волдеморт и Гарри продолжали смотреть друг на друга, затем Волдеморт чуть наклонил голову вбок, рассматривая мальчика, стоявшего перед ним, и его безгубый рот исказила необычно печальная улыбка.
- Гарри Поттер, - проговорил он очень тихо. Его голос почти сливался с потрескиванием огня. - Мальчик, Который Выжил.
Ни один из Пожирателей Смерти не пошевелился. Они ждали. Всё вокруг ждало. Хагрид вырывался, Беллатрикс задыхалась, а Гарри необъяснимо вдруг подумал о Джинни, о её ослепительных волосах, и о её губах на его…
Волдеморт поднял палочку. Его голова всё ещё была наклонена набок, как у любопытного ребёнка, желающего знать, что будет, если он продолжит. Гарри смотрел в красные глаза и хотел, чтобы всё произошло прямо сейчас, быстро, пока он ещё может стоять, пока он контролирует себя, пока он не выдал свой страх…
Он увидел, как губы зашевелились, и вспышку зелёного света, и всё вокруг пропало.
Глава тридцать пятая
Кингс-Кросс
Гарри лежал навзничь, вслушиваясь в тишину. Он был совершенно один. Никто не стерег. Никого здесь больше не было. Он не был абсолютно уверен, что и сам здесь.
Прошло много времени, а, возможно, не прошло совсем, когда он осознал, что должен существовать, должен быть чем-то большим, нежели бестелесная мысль, потому что он лежал, действительно лежал, на некой поверхности. Следовательно, он мог осязать, и то, на чем он лежал, также существовало.
Сделав этот вывод, Гарри почти одновременно понял, что голый. Будучи уверенным в том, что один, он не волновался, но был немного удивлен. Он гадал, может ли, раз чувствует, видеть. Гарри обнаружил, что у него есть глаза, открыв их.
Он лежал в светящемся тумане, хотя никогда раньше не видел такой туман. Облачные испарения не скрывали его окружение; скорее облачные испарения еще не сформировались в окружение. Пол, на котором он лежал, казался белым, скорее теплым, чем холодным, и просто существовал - плоское пустое нечто для того, чтобы лежать.
Он сел. Тело казалось невредимым. Гарри прикоснулся к лицу. Он больше не носил очки.
Затем из несформировавшегося ничто, окружавшего его, донесся шум: короткие мягкие удары чего-то хлопавшего, молотившего и бившегося. Это был печальный и в то же время слегка бестактный звук. Гарри охватило чувство неловкости, будто он подслушивал что-то тайное, постыдное.
Впервые он пожалел, что не одет.
Едва это желание возникло в его голове, неподалеку появилась мантия. Он взял ее и надел: она была мягкой, чистой и теплой. Ее появление было удивительным: так просто, в ту же секунду, когда он пожелал…
Он стоял, озираясь. Возможно, он находился в какой-то огромной комнате по требованию? Чем дольше он осматривался, тем больше мог разглядеть. Высоко над ним в солнечных лучах сверкал огромный купол стеклянной крыши. Возможно, это был дворец. Вокруг царила тишина и спокойствие, за исключением тех странных хлопающих хныкающих звуков, доносившихся из тумана откуда-то неподалеку…
Гарри медленно обернулся: окружающее, казалось, приобретало форму у него на глазах. Широкое открытое место, яркое и чистое; зал, намного просторней, нежели Большой зал, с этим прозрачным стеклянным потолком-куполом. Здесь было совершенно пусто. Он был совсем один, за исключением…
Гарри отпрянул. Он увидел то, что издавало шум. Оно выглядело как маленький обнаженный ребенок, свернувшийся на полу, его кожа была грубой и кровоточила, будто ободранная. Дрожа, оно лежало под сиденьем: покинутое, нежеланное, убранное с глаз долой, борющееся за жизнь.
Гарри боялся его. Несмотря на то, что оно было маленьким, хрупким и израненным, приближаться не хотелось. Тем не менее, Гарри медленно подходил все ближе и ближе, готовый отскочить в любую секунду. Вскоре он стоял достаточно близко, чтобы коснуться, но все еще не мог себя заставить это сделать. Гарри чувствовал себя трусом. Он должен был помочь, но оно вызывало отвращение.
- Ты не можешь помочь.
Он обернулся. Облаченный в широкую темно-синюю мантию, энергичный и держащийся прямо, к нему направлялся Альбус Дамблдор.
- Гарри. - Он широко распростер руки, целые и невредимые. - Ты чудесный мальчик. Ты отважный, отважный мужчина. Пойдем-ка.
Ошеломленный Гарри последовал за Дамблдором, шагавшим прочь от хныкавшего израненного ребенка к двум незамеченным ранее сиденьям, установленным на некотором расстоянии под тем высоким сверкающим потолком. Дамблдор сел на одно из них, Гарри повалился на другое, глядя в лицо старому директору школы. Длинные серебристые волосы и борода Дамблдора, пронзительные голубые глаза за очками-полумесяцами, кривой нос: все было таким, каким он помнил. Но между тем…
- Ведь вы умерли, - произнес Гарри.
- О да, - сказал Дамблдор, будто так и должно быть.
- Значит… я тоже умер?
- Ах, - произнес Дамблдор, улыбнувшись еще шире, - вот в чем вопрос, не так ли? В целом, мой милый, думаю, что нет.
Он глядели друг на друга, старик по-прежнему широко улыбался.
- Нет? - повторил Гарри.
- Нет. - подтвердил Дамблдор.
- Но… - Гарри машинально поднес руку к шраму. Казалось, тот исчез. - Но я должен был умереть… я не защищался! Я хотел дать ему убить меня!
- И в этом, - заметил Дамблдор, - по-моему, вся разница.
Казалось, Дамблдор излучает радость словно свет, словно огонь; Гарри никогда не видел никого столь абсолютно, столь осязаемо довольного.
- Объясните, - потребовал Гарри.
- Но ведь ты уже знаешь, - сказал Дамблдор. Он сложил руки.
- Я дал им убить себя, - произнес Гарри, - верно?
- Да, - кивнув, согласился Дамблдор, - продолжай!
- Значит, часть его души, которая была во мне…
Дамблдор кивнул еще более воодушевленно, побуждая Гарри продолжать, широкая ободряющая улыбка сияла на его лице.
-… она исчезла?
- О да! - согласился Дамблдор. - Да, он уничтожил ее. Твоя душа цела и полностью твоя, Гарри.
- Но тогда…
Гарри через плечо взглянул туда, где под стулом дрожало меленькое искалеченное существо.
- Что это, профессор?
- Что-то, чему мы не можем помочь, - ответил Дамблдор.
- Но если Вольдеморт использовал Убийственное проклятье, - вновь начал Гарри, - и никто, кроме меня на этот раз не погиб… как я мог остаться в живых?
- Думаю, ты знаешь, - сказал Дамблдор. - вспоминай. Припомни, что он сделал по своему неведению, своей жадности и жестокости.
Гарри задумался. Его взгляд скользил вокруг. Если они и вправду сидели во дворце, то он был очень странным: стулья стояли небольшими рядами, там и сям были небольшие отрезки рельс, и по-прежнему они с Дамблдором и чахлым существом под стулом были единственными, кто здесь находился. Ответ сорвался с его губ легко, без усилий.
- Он взял мою кровь, - произнес Гарри.
- Совершенно верно! - согласился Дамблдор. - Он взял твою кровь и восстановил с ее помощью свое тело! В его жилах твоя кровь, Гарри, защита Лили внутри вас обоих! Он привязал тебя к жизни, пока живет сам!
- Я живу… пока живет он? Но я думал… я думал, все наоборот! Я считал, мы оба должны умереть? Или это одно и то же?
Его отвлекло хныканье и глухие удары мучавшегося позади существа, и он вновь обернулся.
- Вы уверены, что мы не можем ничем помочь?
- Помочь нельзя.
- Тогда объясните… еще, - попросил Гарри, Дамблдор улыбнулся.
- Ты был седьмым хоркруксом, Гарри, хоркруксом, который он никогда не собирался создавать. Он сделал свою душу столь неустойчивой, что она распалась, когда он совершил невообразимое зло: убийство твоих родителей, попытка убить ребенка. Но то, что спаслось из той комнаты, было даже меньшим, чем он думал. Он утратил больше, чем свое тело. Он оставил часть себя запертой в тебе, предполагаемой жертве, которой удалось спастись.
- Его познания были прискорбно ограниченны, Гарри! Вольдеморт не затрудняет себя постижением того, чем не дорожит. О домашних эльфах и детских сказках, о любви, преданности и невинности, Вольдеморт не знает и не понимает ничего. Ничего. То, что они обладают силой, превосходящей его собственную, силой, превосходящей любую магию - истина, которую он так и не постиг.
- Он взял твою кровь, будучи уверенным, что она придаст ему силы. Он привнес в свое тело крошечную частицу того волшебства, которое наложила твоя мать, умерев за тебя. Его тело хранит ее жертву, и пока живо это волшебство, жив ты и жива последняя надежда Вольдеморта на самого себя.
Дамблдор улыбнулся Гарри, Гарри уставился на него.
- И вы это знали? Вы знали… все это время?
- Я догадывался. Но мои догадки обычно были удачными, - радостно произнес Дамблдор; они довольно долго сидели молча, в то время как существо за ними по-прежнему хныкало и содрогалось.
- Это еще не все, - сказал Гарри. - Это еще не все. Почему моя палочка сломала палочку, которую он одолжил?
- Насчет этого я не совсем уверен.
- Тогда догадайтесь, - предложил Гарри и Дамблдор рассмеялся.
- Гарри, ты должен понять, что ты и лорд Вольдеморт вместе отправились в области волшебства до настоящего времени неведомые и неизведанные. По-моему, произошло то, чего не случалось раньше, и, как я полагаю, ни один изготовитель палочек не мог предугадать или объяснить это Вольдеморту.
- Как тебе теперь известно, вернув себе человеческий облик лорд Вольдеморт, против своей воли укрепил связывающие вас узы. Часть его души по-прежнему была прикреплена к твоей и, намереваясь укрепить свои силы, он частично привнес в себя жертву твоей матери. Если бы только он мог осознать абсолютную и ужасающую силу этой жертвы, он бы, возможно, не стремился коснуться твоей крови… но если он мог понять это, он бы не был лордом Вольдемортом и, возможно, никого никогда не убил.
- Укрепив эту двустороннюю связь, объединив ваши судьбы вместе настолько прочно, как никогда за всю историю не были связаны два волшебника, Вольдеморт по-прежнему нападал на тебя с палочкой, делившей сердцевину с твоей. Затем, как нам известно, произошло нечто странное. Такого взаимодействия сердцевин Вольдеморт, не подозревавший о том, что твоя палочка - близнец его, не ожидал.
- Той ночью, Гарри, он был напуган больше, чем ты. Ты принял, даже воспользовался, мыслью о смерти, на что никогда не был способен лорд Вольдеморт. Твоя смелость победила, твоя палочка одолела его. В этот момент между двумя палочками произошло нечто такое, что отразило отношения между их обладателями.
- Полагаю, той ночью твоя палочка впитала часть силы и способностей палочки Вольдеморта, а вместе с тем и частицу самого Вольдеморта. Поэтому твоя палочка узнала его, когда он преследовал тебя, узнала человека, который одновременно был и родственным ей и смертельным врагом, и извергла его же магию против него, магию, гораздо более могущественную, чем та, которую когда-либо создавала палочка Люциуса. Теперь твоя палочка хранила в себе силу твоей чрезвычайной отваги и беспощадное мастерство самого Вольдеморта: каковы шансы были у жалкой палочки Люциуса Малфоя?
- Но если моя палочка была настолько могущественной, как Гермиона смогла сломать ее? - спросил Гарри.
- Мой дорогой, эти выдающиеся способности были направлены лишь на Вольдеморта, столь губительно вмешавшегося в таинственные законы магии. Палочка была настолько могущественной лишь в отношении него. Во всем остальном это была обычная палочка… хотя, уверен, очень хорошая, - вежливо закончил Дамблдор.
Гарри размышлял долго, а, возможно, секунды. Здесь было сложно не сомневаться в таких вещах, как время.
- Он убил меня вашей палочкой.
- Он не смог убить тебя моей палочкой, - поправил Гарри Дамблдор, - Думаю, мы можем согласиться, что ты не умер… хотя, разумеется, - добавил он, будто опасаясь показаться невежливым, - я не приуменьшаю твои страдания, которые, уверен, были жестокими.
- Хотя сейчас я чувствую себя замечательно, - заметил Гарри, рассматривая свои чистые безупречные руки. - Где мы точно находимся?
- Что ж, я сам собирался тебя спросить, - произнес Дамблдор, озираясь. - Как думаешь, где мы?
До того, как Дамблдор задал вопрос, Гарри не знал. Теперь, однако, он осознал, что готов ответить.
- Это похоже, - медленно произнес он, - на Кингс-Кросс. Разве что здесь чище, и пусто, и, насколько я вижу, нет поездов.
- Кингс-Кросс! - громко хмыкнул Дамблдор. - Неужели?
- Ладно, как по-вашему, где мы? - спросил Гарри, слегка защищаясь.
- Понятия не имею, мой милый. Это, как говорится, твой праздник.
Гарри понятия не имел, что это значило; Дамблдор выводил его из себя. Он уставился на него, затем вспомнил, что есть более спешные вопросы, чем о их местонахождении.
- Дары Смерти, - произнес он, с радостью увидев, что при этих словах с лица Дамблдора исчезла улыбка.
- Ах да, - сказал Дамблдор. Он даже выглядел слегка обеспокоенным.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
