Нерсесянц В.С. - Сократ (1250009), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Позиция Сократа, как мы видели, существенно отличалась от воззрений софистов, но народной молве, прежним и новым обвинителям, да в самим судьям, состоявшим из того же демоса и разделявшим те же предрассудки и предубеждения, было, конечно, не до философских, этических и гносеологических тонкостей расхождения Сократа с софистами.
Кроме того, между взглядами Сократа и софистов бы- 4И ло и немало общего — пафос просветительства, очеловечивание знания, демифологивация мира, жиани и мысли, дальнейший отход от мифа к рационально-логическим формам трактовки естественных и общественно-политических явлений, от мифологически ориентированного коллективного бессознательного к индивидуальному совнанию, критичность к сложившимся формам полисной живни, ставка на обучение и воспитание как средство совершенствования индивидов и всего полиса. Предрассудок против софистов н Сократа, следовательно, состоял не только в отождествлении их взглядов, но и в приписывании последним огульно и чохом дурных мотивов антиполисного инакомыслия.
И в других своих комедиях («Птицы» — 414 г., «Лягушки» вЂ” 405 г.) Аристофан не упускал случая еще раз высмеять «неумытого Сократа» и увеличивающуюся группу «сократствующих» молодых людей, увлеченных его болтовней и подражающих его спартански опрощенному образу жизни. Имя Сократа всплывает и в аристофановскнх нападках на Еврипида, находившегося под известным влиянием современной ему философской мысли, в том числе взглядов Сократа, с которым, согласно стойкой молев н легендам, он дружил и часто беседовал.
В комедии «Лягушки», поставленной на афинской сцене вскоре после смерти Еврипида, творчество последнего кан разлагателя народных нравов противопоставляется произведениям предшествующих трагиков Эсхила и Софокл.'а, учивших народ истинной добродетели. Еврипид выведен в качестве наглого интригана, недостойными средствами домогающегося на том свете первенства среди поэтов. Беседы с Сократом и на этот раз, как говорится, пошли не впрок, Таков по существу смысл заключительного вывода этой комедии Аристофана.
Обращение античной комедии к Сократу свидетельствует о широкой его ивеестности в' Афинах по крайней мере уже в 20-е голы «' е. до н. э. Более двух десятилетий «Сократ» сцены сосуществовал со своим реальным прототипом, усложняя, конечно, и без того трулыую жизнь последнего. Насмешкам подвергался Сократ я в комедиях Каллия, Телеклипа, Эвполида. Но его выводят в своих произведениях — чаше всего в облике мудрствующего чудака и оригинала, гордо я стойко переносящего свою бедность, человека бескокрыстного и цобродуп1ного — я другие комедиографы, которых особенно прнвлекалк старенький плащ и босые ноги Сократа.
Так, с явным сочувствием к его нужде и симпатией к его душевным качествам вывел Сократа Амейпсий в комедии «Нонн» (423 г. до н. з.), где к философу обращены, в частности, такие слова: «Мой Сократ, ты лучший в узком кругу, но непригодный к массовым действиям, также и ты — страдалец и герой, среди нас?». Но подобная хвала Сократу тонула, по всей видимости, в более интенсивной хуле — на сцене и в жизни. Такое соотношение «за» и «против» должно было настраивать официальных обвинителей Сократа па уверенность в легком успехе.
Новые обвинители — податель официальной жалобы Мелет и поддержавшие его обвинение Анит и Ликон— лишь искусно использовали старую неприязнь против Сократа и разросшуюся клевету на него, выбрав подходящее время и удобную форму для решительного удара. Мелет был посредственным по»том-трагиком, высмеянным современниками за бездарность. При «правленин тридцати» участвовал в преследовании неугодных властям лиц, в частности Леонта Саламинского. Сократ, отказавшийся от такой гнусной роли, на суде иронично аттестует Мелета как «человека хорошего и любящего наш город» (Платон. Апология Сократа, 24 Ь). Этот молодой честолюбец, решившись официально обвинить столь знаменитого человека, как Сократ, видимо, надеялся одним махом скомпенсировать свои неудачи в сфере Муз успехами на зыбком политическом поприще. Сократ, обычно воздержанный в своих оценках даже враждебно к нему настроенных людей, кри характеристике Мелета прибегает к довольно сильным выражениям.
«По-моему, афиняне,— говорит Сократ о своем обвинителе,— он — большой наглец и озорник и подал на меня зту жалобу просто по наглости и невоздержанности, да еще по молодости лет» (там я<е, 27 а). 0 Ликоне, поддержавшем вместе с Анитом жалобу Мелета, известно лишь, что он подвизался — правда, без заметного успеха — на процветавшем в Афинах ораторском поприще. Зачастую от такого рода занятийафиняне в дальнейшем переходили к участию в политических делах. Плохой оратор в Афинах не мог считаться хорошим политиком. Из обвинителей лишь Анит, богач к владелец коя<евенных мастерских, был заметной в влиятельной фигурой. Фактически именно он был главным инициатором травли Сократа. Еще ранее Анит, озлобленный насмешками Сократа, побудил Аристофана высмеять его публично в коме- 117 днях.
Рак сообщает Диоген Лаэртский. По некоторым сведениям, сын Анита после встреч и бесед с Сократом стал холодно и неприязненно относиться к отцу. И Анит решил, что сына против него настроил Сократ. Будучи видным сторонником демократии, Аиит принял активное участие в свержении власти «тридцати».
Вместе с Фрасибулом он возглавлял выступление против олигархов и после их свержения играл влиятельную роль в политической жизни Афин. Аристотель счел нужным в своем обзоре раавития афинской демократии специально отметить, что именно Анит первым подал пример подкупа афинских судей. Когда в 409 г. до н. з.
гавань Пилос ~в западной части Пелопоннесса) была у афинян взята спартанцами, поход с целью спасения гавани возглавил Анит, бывший тогда одним из афинских стратегов. Действия его не имели успеха и аа потерю Пилоса он был привлечен к суду, однако сумел подкупить суд и добился оправдания. Это был первый такой случай после введения Периклом государственного военаграждения судьям. Анкт был догматическим приверженцем полисного традиционалиама, нетерпимо относился к чужим мыслям и новым идеям, ко всем этим пустым умникам-софистам, к которым уже давно причислял и Сократа. Анит и Сократ не раз встречались, сталкивались, полемизировали.
Друг другу они явно не нравились. Для Сократа Анит был духовно ограниченным, нетерпимым и самоуверенным человеком, посредственным политиком, преуспевающим дельцом. А в глазах Анита Сократ олицетворял пустое и вредное мудрствование. Больно Анита задевали и иронические насмешки Сократа в его адрес. О столкновениях этих двух людей словами одного из них можно было бы сказать: ни дурному человеку не дано испортить прекрасного человека, нн прекрасному— исправить дурного. Видимо, это и придает особый драматизм подобному сосуществованию. В конце концов, антиподам становится тесно в границах одного полиса, и худший одолевает лучшего, 118 СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС Дело Сократа подлежало рассмотрению в одном из отделений гели»и — афинского суда присяжных.
Гелиэя состояла из 6000 членов, ежегодно избиравшихся по жребию из 10 афинских фил. Судьями могли быть лишь афиняне, достигшие 30 лет, не отягощенные государственными долгами и не лишенные гражданской чести. Из 6000 членов гелиэи 1000 гелиастов были запасными, а остальные 5000 по жребию распределялись на 10 судебных отделений по 500 человек в каждом. На случай равенства голосов «за» и «против» в каждое из 10 судебных отделений добавлялся еще один гелиаст. Обычно— так было и в случае с Сократом — гелиэя рассматривала подсудные ей дела на одном кз своих отделений в составе 501 гелиаста.
По некоторым наиболее важным делам число гелиастов могло быть доведено до 1001 и даже до 1501. Председатель судебного отделения и прочие руководители процесса избирались по жребию. Чтобы избежать подкупа, пристрастности и прочих возможных нарушений правил судопроизводства, только в день слушания дела путем жребия определялось, какое именно судебное отделение будет рассматривать его. Хотя афинские суды и были завалены множеством дел, однако, по существующим правилам, в одном судебном отделении за день могли быть рассмотрены лишь четыре дела частного производства либо одно дело государственного характера. Распорядок судебного разбирательства, очередность и продолжительность прений сторон, процедура определения судом вины, меры наказания и т.
п. были подробно регламентированы, особенно строго в тех случаях, когда за данное преступление в законе предусматривались заключение в тюрьму, смертная казнь, изгнание, лишение гражданской чести, конфискация имущества. К атому разряду процессов относились и так называемые не оцененные дела, наказание по которым не было конкретно предусмотрено в'законе и определялось самим судом (с учетом предложений сторон). Таким не оцененным процессом было и сократовское дело. Продолжительность судебного дня в Афинах была установлена с ориентировкой на самые короткие дни в году в месяце посейдон (декабрь — январь) в равнялась 9'I» часам или в пересчете иа воду для клепсидр (водяных часов) — И амфорам.
За это время суду предстояло полностью разобрать соответствующее дело, выслушать стороны и вывести приговор. Кстати, сам Сократ полагал, что одии день — слишком краткий срок для окончательяого разбора уголовного дела, в частности и его дела. Намекая на судоговореиие у спартаицев, ои заметил иа суде, что вопрос о смертной казни следовало бы решать в течение нескольких дней. Время прений сторон определялось клепсидрами, причем для обвииителя и подсудимого с их свидетелями и помощниками имелись соответственно два отдельных сосуда с одвыаковым количеством воды. Клепспдра запускалась, когда слово доставалось соответствующей стороне. Процедура слушания дела Сократа была в соответствии с требованиями афинского судоговорения такова: оглашение обвинительной жалобы Мелета, выступлеяие обвинителей (Мелета, Анита, Ликока) и подсудимого (Сократа), тайное голосовапие судей по вопросу о виновности или невиновности подсудимого, вынесение приговора (в случае с Сократом — обвинительного), предложения сторон (после признания судом вины) о мере яаказаиия, тайное голосование судей по вопросу о мере иаказания и оглашение избранной меры, последиее слово осуждеиного, По некоторым сведениям, приводимым Диогеном Лаэртским, после оглашения иа суде жалобы Мелета обвинительную речь против Сократа якобы произнес Полиэкт; речь эта была написана, по утверждению одних, софистом Поликратом, по утверждению других — Анитом.
Диоген Лаэртский упоминает и о том, что Лисий написал для Сократа защитительную речь, составлеиную в духе тогдашних судебных выступлений. Ознакомившись с ией, Сократ сказал: «Прекрасная речь, мой Лисий, но для меля иеподходяшая». В ответ на недоумение Лисия †«Как же хорошая речь может быть для тебя не подходящей?»- Сократ заметил: «Разве и прекрасиые наряды не были бы для меня неподходящими?!» Отказавшись от помощи Лисия, Сократ защищался сам, в своей обычной манере опровержения мнений, доводов и предрассудков своих противников.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
