Т.П. Лебедева - Геополитика (учебное пособие) (1176849), страница 10

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 10)

С окончанием холодной войны (в ноябре 1990г. обе сверхдержавы подписали Парижскую хартию, после чего последовал крах «народных демократий), закончилась эпоха биполярного мира, началось формирование иной геополитической структуры мира. Каким будет геополитический порядок в XXI веке? Какая геополитическая модель наиболее рациональна, безопасна и стабильна и каковы перспективы ее формирования? Дискуссии среди ученых и политиков развернулись вокруг трех основных точек зрения: (1) мир станет однополярным, или униполярным; (2) мир станет биполярным; (3) мир станет многополярным, или полицентрическим.

В начале 90-х годов большинство американских ученых разделяло точку зрения об однополюсном мире. К концу 90-х - началу XXI века, особенно после трагедии 11 сентября 2001 года, большинство известных западных ученых говорят не столько о гегемонии США, сколько о глобальном лидерстве США в современном мире. Однополюсная система мира – это такая система, в которой геополитически доминирует одна держава, т.е. она обладает достаточно значительными ресурсами, чтобы предотвратить формирование превосходящей и уравновешивающей ее коалиции, направленной против нее, принимает судьбоносные для мира стратегические решения и управляет процессом их реализации, контролирует все и везде. Целесообразность однополярности его приверженцы объясняют тем, что она всегда сопровождалась мирными периодами истории и предупреждала силовое соперничество между сверхдержавами. Известный американский ученый Ч.Канхен подчеркивает: «Однополярность – это суперструктура, которая определяет баланс сил, формирует международную систему. Когда сама структура способствует стабильности и устраняет соперничество, то и элементы этой структуры действуют аналогичным образом» ⁵¹. Сторонники концепции однополюсного мира, или гегемонии США, считают, что доминирующие позиции Соединенных Штатов в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: в военной, в области экономики, в технологическом отношении, в области культуры, а также умелая мобилизация американских ресурсов обеспечивают им статус гегемона. Ссылаясь на всем известные, лежащие на поверхности факты и процессы, свидетельствующие о могуществе США, прежде всего, военном, они не выражают ни малейших сомнений в том, что «новому американскому веку» быть, что Соединенным Штатам обеспечены десятилетия сильнейшего воздействия на мир и ход мировой эволюции. Одним из первых, кто заговорил об «однополюсном» мире был известный американский политический обозреватель Ч.Краутхэммер: «Мир, каким он предстал сразу после окончания холодной войны – это не многополюсный мир. Это однополюсный мир» ⁵². Краутхэммер настаивал на необходимости «новой односторонности», так как никто не способен сравниться с военной мощью Америки, требовал, чтобы Соединенные Штаты перестали играть роль «послушного международного гражданина» и начали открыто преследовать свои интересы. О прочности обретенных после окончания холодной войны позиций США пишет Д.Риеф из Института мировой политики, Вашингтон: «В начале нового тысячелетия кажется очевидным, что ни одно государство и никакой союз государств не сможет в обозримом будущем посягать на гегемонию Соединенных Штатов – в традиционном понимании этого термина» ⁵³. Идею неоспоримого преимущества США отстаивает и группа влиятельных американских неоконсерваторов (У.Кристол, Р.Каган, Р.Такер, У.Уолворт и др.), апеллируя к беспрецедентной мощи современных Соединенных Штатов, основанной на превосходстве в военной, экономической и технологической областях, на престиже ценностей, институтов, культуры Америки, на выгодном географическом положении. Сопоставляя силы США, Китая, Японии, Великобритании, Франции и России по основным геополитическим ресурсам, таким как уровень промышленного производства, ВВП на душу населения, военные расходы и численность армии, развитие информационных технологий, численность населения, У.Уолворт приходит к выводу, что Америка является страной с «беспрецедентной качественной и количественной концентрации силы» ⁵⁴, и бросить им вызов не сможет в обозримом будущем ни одна из названных стран. Американские неоконсерваторы полагают, что гегемонистская мощь Америки определяет ее особую ответственность за мировой порядок, который может быть установлен только посредством инструментов американской мощи, и уверены, что цель американской внешней политики – это сохранение гегемонии так долго в будущем, насколько это возможно.

По-иному в структурном отношении представлен однополюсный мир в геополитической модели известного американского исследователя А. Страуса. Со времени распада советского полюса биполярного мира, - отмечает ученый, - международная система является униполярной, налицо фактически существующий «униполь». «Униполярность, - пишет он, - не означает, что не существует никакого сбалансирования в мире или что все отношения униполярны. Элемент сбалансирования имеет место, но это не некий традиционный внешний баланс могущества» ⁵⁵. Такие существующие в мире три центра, как США, Европейский Союз и Япония, уравновешивают друг друга, но при этом они «объединены в организационных структурах глобально главенствующего униполя – атлантическо-трехсторонней системы военного и экономического союза, сконцентрированной вокруг Соединенных Штатов» ⁵⁶. Таким образом, Страус констатирует элемент многополярного баланса в рамках униполя, отмечая, что этот баланс, однако, является внутренним: свое влияние друг на друга через совместные институты основные демократии оказывают без малейшей мысли о войне друг против друга или хотя бы о косвенной угрозе – без малейшего страха перед угрозой – применения оружия.

Страус акцентирует внимание на двух основных ресурсах, обладание которыми позволяет странам, входящим в «униполь», играть глобально главенствующую роль в современном мире – это индустриальное развитие и демократический режим. «Униполь», подчеркивает он, «состоит из демократических индустриальных стран, которые обладают превосходящим весом в глобальной системе. Соединенные Штаты, в свою очередь, являются ведущей державой униполя» ⁵⁷. Лидерство США в униполе, как отмечает Страус, носит характер первенства среди равных и друзей, а не господства одной державы над сопротивляющимися подчиненными партнерами. Ведущая роль США не лишена сбалансированности; она не означает, что Америка может делать все, что угодно, ибо слишком властное или одностороннее осуществление лидерства, по его мнению, привело бы к его утрате.

Реальностью нового мирового порядка американский исследователь считает униполярную интеграцию, масштабное расширение униполя за счет новых и новых демократий. Он отмечает, что для дальнейшего выживания мировой цивилизации очень важно, чтобы Россия вошла в состав униполя, ибо тогда огромные резервы униполя сохранят коллективное глобальное лидерство на долгие времена. Если же Россия не войдет в униполе, то униполярность Запада будет основной структурой глобального могущества, но уже без России, т.е. без достаточной широкой базы, чтобы обеспечить стабильность мира. Что касается Китая, то его вхождение в униполе в лучшем случае видится автором в весьма долгосрочной перспективе.

В последнее время (особенно после трагедии 11 сентября 2001 года) большинство известных американских аналитиков геополитики (З.Бжезинский, И.Валлерстайн, Ч.Капхен, Г.Киссинджер, Дж.Модельски, Дж. Най и др.) считают, что эпоха гегемонизма Соединенных Штатов в мире закончилась или заканчивается и акцентируют свое внимание на идее глобального лидерства США. «Мы вышли из эпохи господства Соединенных Штатов в миросистеме (1945-1990), - констатирует выдающийся американский социолог И.Валлерстайн, - и вступили а постгегемонистскую эру» ⁵⁸. В работе профессора Йельского университета Пола Кеннеди «Взлет и падение великих держав» содержится весьма ценное описание американской системы, испытывающей угрозу «Имперской протяженности», дипломатическое и военное сверхрасширение которой по классическим законам является результатом спада относительно экономического могущества⁵⁹. Хотя Соединенные Штаты фактически являются и еще, вероятно, в течение длительного времени будут преобладающей силой, единственной сверхдержавой, но вполне очевидно, что они в настоящее время не могут контролировать полностью мир инструментами своего могущества, не могут позволить себе самоутверждения всегда и везде, а это означает, что США нельзя считать системным гегемоном.

Известный американский геополитик З.Бжезинский, который еще недавно в книге «Великая шахматная доска. Господство Америки и его стратегические императивы» (1997) обосновывал гегемонистскую роль США в мире, в своей последней работе «Выбор. Глобальное лидерство или мировое господство», написанной после событий 11 сентября 2001 года, анализируя геополитическую картину мира и основные недостатки геополитической стратегии США, приходит к выводу, что Соединенные Штаты должны стать глобальным лидером, который в своей деятельности опирается на международный консенсус и определяет свою безопасность в таких категориях, которые отвечают интересам других. Иная геостратегия США будет, по его мнению, весьма трагична для США: «Крепость на вершине холма может стоять в одиночестве, бросая тень на все, что находится ниже. В таком качестве Америка может быть только объектом глобальной ненависти. В отличие от этого, город на вершине холма может освещать мир надеждой на прогресс человечества, но только в такой среде, где прогресс одновременно является точкой сосредоточения общих надежд и реальностью, достижимой всеми» ⁶⁰. Категоричен вывод и опытного американского дипломата и аналитика Г.Киссинджера: «намеренное стремление к гегемонии – это наиболее вероятный путь к разрушению ценностей, сделавших Америку великой» ⁶¹.

Концепт лидерства, подразумевающий не только «превосходство в материальных ресурсах», что характерно для понимания гегемонии, предлагает американский профессор Джордж Модельски, уверенный, что в «постгегемонистскую эру», которая уже началась, целесообразно говорить не о гегемонизме США, а о глобальном лидерстве США. Нация-государство, стремящаяся добиться положения мирового лидера должна, по его мнению, обладать следующими четырьмя «необходимыми и достаточными качествами»:

(1) политико-стратегическая организация глобального радиуса действия; в настоящее время на глобальном уровне реальное значение имеет не военная мощь вообще и не армия в частности, а наличие мобильных сил глобального охвата. В прошлом в ж этом качестве выступал военно-морской флот, а сегодня и в ближайшем будущем – флот в сочетании с воздушной, космической и информационной мощью. Такая организация позволяет выигрывать глобальные войны, обеспечивать послевоенное регулирование.

(2) передовая экономика, включающая в себя передовые отрасли; она позволяет финансировать глобальные программы, служит образцом для подражания.

(3) открытое общество; оно отличается демократическим потенциалом, партийной системой, облегчает создание коалиций, служит образцом для подражания.

(4) чувствительность по отношению к глобальным проблемам, т.е. необходимость политико-стратегической способности к осуществлению действий глобального охвата, организационной основой которой являются сильные, активные СМИ, опыт свободы слова, осведомленность о положении дел в мире.

«Более того, как можно утверждать, необходимость перечисленных характеристик проявляется в том, что все они должны присутствовать, причем в таком объеме, чтобы результирующего «коктейля» хватило для достижения цели» ⁶². При таком угле зрения, по мнению Модельски, отнюдь не очевидно, что лидерство США закончилось.

Глобальное лидерство в современном геополитическом пространстве подразумевает следующую функциональную деятельность в целях обеспечения глобальной безопасности:

• Определение лидером того направления, которое позволяет без кнута и пряника мобилизовать других. «Власть ради самой власти,- отмечает З.Бжезинский, - доминирование ради увековечения этого доминирования не могут привести к устойчивому успеху. Доминирование само по себе ведет в тупик. В конечном счете оно мобилизует оппозицию, в то время как его высокомерие порождает самообман и историческую слепоту» ⁶³. Крупный американский ученый Г.Киссинджер подчеркивает: «Находясь в апогее своего могущества, Соединенные Штаты оказались в двусмысленной ситуации. Перед лицом, быть может, самых глубоких и всеобъемлющих потрясений, с какими когда-либо сталкивался мир, они не в состоянии предложить идеи, адекватные возникающей новой реалии» ⁶⁴.

• Осознавая свое превосходство, осуществлять политику так, как если бы в мире существовало много иных центров силы. В таком мире лидер найдет партнеров, с которыми сможет не только разделить психологическое бремя лидерства, но и сформировать мировой порядок, основанный на свободе и демократии.

• Глобальное лидерство предполагает, что государство-лидер должно преследовать глобальные, а не исключительно свои национальные интересы.

• Лидерство должно постоянно подкрепляться делами, приносить добавленную стоимость в виде «общих благ», а не создавать новые сложные мировые проблемы.

• Умиротворение наиболее острых очагов насилия в мире, которые являются источниками эмоциональной вражды, разжигающей насилие.

• В современном мире глобальному лидеру следует делать больший акцент на «мягкую силу». Дж. Най определяет мягкую силу как «способность заполучить то, чего вы желаете, не путем принуждения или вознаграждения, а путем привлечения на свою сторону. Она вырастает из притягательности культуры, политических идеалов и политического курса страны… Когда вы можете сделать так, что другие будут восхищаться вашими идеалами и желать того, чего желаете вы сами, вам не нужно будет прибегать к кнуту и прянику, чтобы направить их туда, куда вы хотите. Обольщение всегда более эффективно, чем принуждение, и многие ценности, вроде демократии, прав человека и возможностей, открывающихся перед индивидом, обладают огромной притягательностью» ⁶⁵ и считает, что Америка располагает большими активами этой силы.

• Не навязывание особенно силой своих ценностей, а создание условий, при которых эти ценности принял бы современный мир.

• Признавая моральное содержание глобализации, обращать особое внимание на вопросы социальной справедливости.

• Воспитание внутренней политической культуры многоплановой ответственности, которая сопровождает глобальную взаимозависимость.

• Учитывая сложность современного мира, лидер должен быть более искусным и применять дифференцированные подходы к возникающим проблемам, не потакая при этом собственным слабостям и не проявляя самодовольства времен «холодной войны». Как отмечает Г.Киссинджер, «новое столетие настоятельно требует от США выработки нового понимания жизненно важных интересов – как стратегических, так и моральных» ⁶⁶.

В западной научной литературе в качестве возможной в будущем геополитической модели рассматривается и двухполюсная, или биполярная система мира. «Двухполюсность» определяется как положение, при котором государства поляризованы на две враждебные коалиции, каждая из которых стремится уменьшить влияние противоположного блока и усилить мощь по отношению к другому блоку за счет привлечения новых членов. В 1989 году, сразу после окончания «холодной войны» американский профессор Ф.Фукуяма в статье «Конец истории?» и в своей последующей книге «Конец истории и последний человек» (1992) провозгласил, что распад Советского Союза и триумф демократии приведут историю к финалу. Он уверен, что мир приближается к предельному равновесному состоянию, в котором функционирующие на основе взаимного согласия демократические государства вместе создадут стабильный мировой порядок. «Мир, состоящий из либеральных демократий будет гораздо меньше стремиться к войне, потому что все нации будут признавать легитимность друг друга» ⁶⁷. Согласно Фукуяме, в течение некоторого времени мир будет разделен на два геополитических блока – мир либеральных демократий и мир недемократий, между которыми сохраниться конфликт. В связи с этим приоритетом геополитической стратегии США должно стать расширение демократии и, следовательно, стирание единственной оставшейся разграничительной линии и достижение конечной точки исторического развития.

Другой американский ученый И.Валлерстайн, характеризуя миросистему, начиная с окончания холодной войны, как период хаоса, период бифуркации, прогнозирует в будущем иную биполярную модель: один центр – это союз США и Японии, второй – ЕС. Остальные страны мира будут связаны с двумя ведущими зонами этого биполярного мира самыми разными способами. Геополитическая важность и влияние государств, по его мнению, обусловлена тремя ключевыми факторами: значение их промышленности для операций в ключевых производственных направлениях; их значение для поддержания соответствующего платежеспособного спроса на товары и наиболее прибыльных отраслей производства; их важность в плане стратегических параметров (военное положение и/или власть в мире, основные источники сырья и т.д.). В связи с этим Валлерстайн считает вполне возможным и важным в перспективе интегрирование Китая в союз Японии и США, а России – в Европейское Сообщество. Таким образом, «возникает биполярная мировая экономическая система с Китаем, составляющим часть японо-американского полюса, и Россией, входящей в сферу притяжения европейского полюса» ⁶⁸, которая, по его мнению, не гарантирует процветания и относительного мира.

Характеристики

Список файлов книги