Диссертация (1173498), страница 7
Текст из файла (страница 7)
Был Гаевский… (23 марта 1837 г.)» [Дневник: 23];«Я страдал невероятно. Был Окс. Затем – добрый Гаевский. Спасибо ему за живоеучастие… (8 сентября 1838 г.)» [Дневник: 25]. И.И. Козлов оценил доброту и«живое участие» Гаевского в его жизни: лейб-медик помогал преодолеть нетолько физическую боль, но и душевную. И.И. Козлов полностью доверил своёздоровье «волшебному доктору», о чём свидетельствует записи в дневнике:«Жена моя и Гаевский оставались у меня довольно долго.
Я надеюсь, что спомощью Божией этот достойный друг мне поможет (7 ноября 1838 г.)»[Дневник: 27]; «Добрейший Гаевский оставался у меня долго и предписал мнережим, который я соблюдаю… (28 декабря 1839 г.)» [Дневник: 31]. Отношениядоктора и пациента переросли в крепкую долгую дружбу, которая сохранилась досамойсмертипоэта:«ПрибыллюбезныйГаевский,всегдадорогойиблагодетельный друг… (7 ноября 1839 г.)» [Дневник: 29].С.Ф. Гаевский с невероятной заботой и участием относился к И.И. Козлову.По его рекомендации в 1837 г. к поэту приехал известный харьковский докторВладислав Андреевич Франковский.
Упоминание об этом визите сохранилось вдневнике И.И. Козлова: «Франковский, отличный хирург, явился оказать мнепомощь – по совету славного Гаевского (14 июля 1837 г.)» [Дневник: 25].29Таким образом, в дневнике И.И. Козлова находит отражение духовная ибытовая жизнь поэта. Духовная составляющая выражалась в чтении Евангелия имолитв, посещении храма, участии в церковных службах, исповедовании,принятии Святых Христовых Тайн, беседах с духовником и служителями Церкви;бытовая – в общении с близкими, докторами и друзьями.С 1819 г. И.И.
Козлов в своем дневнике даёт начало новой традиции –делать записи 31 декабря и 1 января. Записи носили молитвенный тон: поэтблагодарил Бога за прошедший год и просил благословления на следующий.Благодарственной записью открывается журнал 1820 г. В ведении дневника этогогода заметны значительные перерывы: первые записи сделаны в январе, затемтолько в июне и июле, в них упоминаются визиты друзей и кратко описанывпечатления от прогулок. В конце июля 1820 г. дневник прерывается и не ведётсядо июля 1825 года.Дневник 1825 г. – кладезь для исследователей жизни и творчестваИ.И.
Козлова. Вот, что говорит о записях этого периода К.Я. Грот: «Характердневника остаётся тот же, сообщаются в лаконической форме главные факты исобытия дня, перечисляются все посетители и гости поэта и его семьи;отмечаются иногда впечатления поэта, выносимые из сношений его с людьми ивнешним миром. Тон записей 1825 г. более ровный и спокойный» [Дневник: 12].Здесь поэт оставляет свои комментарии весьма часто, с перерывом лишь внесколько дней: 6 января 1825 г.: «Я был у обедни (Евангелие Св.
Матфея окрещении «Се Сын Мой возлюбленный») <…>. Мой брат с женой, Дружинин унас обедали. Я перевёл прелестную балладу Вальтер-Скотта» [Дневник: 21].В начале 1825 г. И.И. Козлов переезжает на новую квартиру. В записи от 17января этого года он отмечает: «Мы перебрались на новую квартиру…»[Дневник: 12]. С 1779 г. (с рождения) по 1813 г. Иван Иванович Козлов проживалв Москве, с 1813 г. – в Петербурге. Нет точных сведений, где находилась перваяквартира, арендованная им до января 1825 г. Два адреса, по которым жилИ.И. Козловвпоследствии,установлены.Первыйстализвестенизсохранившегося письма И.И. Козлова к Н.А. Полевому от 16 декабря 1828 г., в30котором он сообщает место своего проживания: «В Малой Садовой, в доме купцаАрмянинова, № 26, против Министра Юстиции»68.
Второй адрес раскрываетписатель Илья Васильевич Селиванов. В 1831 г. литературные интересы привелиего в дом поэта. Воспоминания об этой встрече были опубликованы вдвенадцатом выпуске «Русского архива» в 1903 г.: «Он жил на Фонтанке, <…>через дом от Екатерининского института…»69. В дневнике поэта нет записей поповоду посещения им И.В. Селиванова. Исследователи жизни и творчестваИ.И. Козлова М.Я.
и В.Б. Айзенштадт, авторы книги «Очерки Фонтанки. Изистории Петербургской культуры» (2005), в своей статье «У поэта Козлова – впоисках забытого адреса» версию И.В. Селиванова подтверждают: «Его слова«через дом от Екатерининского института» вполне соответствуют нынешнемудому № 38 по набережной Фонтанки»70. Важно отметить, что в день последнегопосещения И.В. Селивановым И.И. Козлова поэт съезжал с этой квартиры нановую: «Козловы меняли квартиру и переезжали в дом на углу Инженернойулицы и Михайловской площади.
Был февраль 1831 г…»71.Нет точных сведений, сколько квартир сменил И.И. Козлов. Согласнозаписям в его дневнике и воспоминаниям И.В. Селиванова можно с точностьюговорить о двух переездах. Тем не менее, наиболее важным представляется то«пространство» его комнаты и кабинета, где поэт принимал гостей или оставалсяодин на один с собой.Записи дневника обрываются 16 июня 1825 г. Затем значительный пробел, итолько в 1830 г. И.И. Козлов обратится к нему снова.
К.Я. Грот предположил:«Очень возможно, что многое утрачено, но что тут мог быть большой пробел и всамом составлении журнала, на это указывает совпадение этого пропуска с темимрачными и жестокими годами жизни Козлова, когда он терял и, наконец,окончательно потерял свое зрение. Можно себе представить удрученное,68Козлов И.И.
Письмо к Н.А. Полевому / И.И. Козлов // Русское обозрение.1893. Т. XXI. №6 (июнь). С. 821Селиванов И.В. Мое знакомство с И.И. Козловым / И.В. Селиванов // Русский архив. 1903. Кн. 3, № 12. С. 665668.70Айзенштадт М.Б., Айзенштадт В.Б. У поэта Козлова – в поисках забытого адреса / М.Б.
Айзенштадт,В.Б. Айзенштадт // Нева. 2005. №8. С. 229-232.71Айзенштадт М.Б., Айзенштадт В.Б. У поэта Козлова – в поисках забытого адреса / М.Б. Айзенштадт,В.Б. Айзенштадт // Нева. 2005. №8. С. 229-232.6931безотрадное состояние его духа в эту эпоху!»72 Трудно не согласиться сисследователем. Дневниковые записи этого промежутка носят трагичныйхарактер.
Первые годы болезни стали самыми трудными в жизни И.И. Козлова.Он подробно описывает свои мучения не только физические, но и духовные.Недошедшие до нас записи временного промежутка с июля 1825 – по июль1830 г. можно объяснить и намеренным желанием автора не вести дневник илиуничтожением им самим или его семьёй записей того неспокойного вполитическом плане времени.
К.Я. Грот отмечает: «Надо думать, что журналпропущенных годов просто не дошел до нас. Ведь надо иметь в виду, что бурныесобытия и перемены конца 1825 г. и следующих лет не могли не отозватьсятягостно на жизни и окружении слепого поэта: они вырвали из его дружескогоинтимного кружка нескольких близких ему людей, нанеся болезненные раны егопылкому, чувствительному сердцу…»73.В 1830-х годах состояние И.И. Козлова улучшилось.
Он мог чаще выезжатьи даже совершать прогулки, впечатления о которых отражались на страницахдневника: «Сел в дрожки: проехал по всем островам (мои любимые места) додачи Ланских, – прелесть, восторг! Проехал по берегу реки, вернулся через лес, –дача Лопухина – самая красивая после дачи Лаваль, которая просто восхищение…(5 июля 1820 г.)» [Дневник: 10-11]. В те редкие моменты, когда И.И. Козловуудавалось покинуть свою комнату и оказаться вне закрытого помещения, онрадовался каждой секунде. Оказавшись в лесу, на поляне он наслаждалсяобщением с природой, которое доставляло еще большую радость оттого, что в этиминуты он был не один: «Я нанял коляску и поехал на острова с моим сыном иВоейковым; сперва на Аптекарский, потом на милый Каменный остров, –Крестовский, – вокруг поляны, затем на Елагин, который мы объехали кругом,равно как и Каменный, – гуляли в лесу, вернулись на Крестовский; лесом к дачеБелосельский и большой поперечной аллеей к финской деревне и оттуда в72Грот К.Я.
Вступительная статья и комментарии к дневнику И.И. Козлов/ И.И. Козлов Дневник. СПб: ТипографияМ. Стасюлевича, 1906. С. 10.73Грот К.Я. Вступительная статья и комментарии к дневнику И.И. Козлов/ И.И. Козлов Дневник. СПб: ТипографияМ. Стасюлевича, 1906. С. 15.32город… (конец июля 1820 г.»)» [Дневник: 11]. Поэт упоминает островаПетербурга – Аптекарский, Каменный, Крестовский, Елагин. Описывается дачаЛанских – Выборгский район, проспект Энгельса, дом 4; дача Лопухинарасполагалась от Большого Сампсониевского проспекта до набережной Чернойречки. С юга оно имело границу по Ланской дороге, а с севера ограничивалосьсоседним участком; дача Лаваль – располагалась на Аптекарском острове; дачаБелосельских-Белозерских – так называемая Крестовская усадьба (практическивесь XIX век князья Белосельские-Белозерские владели Крестовским островом) –находилась на берегу Малой Невки; финская деревня – Всеволожский районПетербурга.Прогулки дарили ему новые впечатления, которыми он мог поделиться сдрузьями.
В послании «К другу В.А. Жуковскому. По возвращении его изпутешествия» (1822) Козлов признавался другу Жуковскому, что ему дажеснилось, как он в коляске ночью «по Неве катался», любуясь видом «красивыхберегов», проезжая «и озаренный Божий храм», «и царский дом, и мост чрезволны»74.И.И. Козлов по возможности старался покидать свою комнату и совершатьдружеские визиты. В.В. Афанасьев в своей книге о В.А. Жуковском отмечал: «Ивсе же он выезжал – бывал у Жуковского в Коломне, у Оленина на Фонтанке, уБлудова на Невском.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
