диссертация (1169141), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Они позволяютраспространять информацию, в том числе культуру, ценности, религию и пр.ВсилутранснациональногохарактераизначительногопотенциалаRheingold H. The virtual community: Homesteading on the electronic frontier. – Cambridge: MIT press, 1993. –480 р.285National Security Strategy of the USA. White House, December, 2017. URL: https://www.whitehouse.gov/wpcontent/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf286См. напр.: Роговский Е.А. Выборы в США: успех технологических инноваций // Международная жизнь.2017.
- №3. - С. 107-122.287O'Reilly T., Battelle J. Web squared: Web 2.0 five years on. - " O'Reilly Media, Inc.", 2009. - 15 p.284135воздействия на общественное мнение и политические процессы социальныемедиа и Веб 2.0 технологии становятся ключевыми инструментами«цифровой дипломатии». Под «цифровой дипломатией» в настоящемисследовании понимается использование государствами социальных медиадля реализации внешнеполитических целей, направленное воздействие награждан других государств.Сетевыесоциальныесервисыспособныизменятьхарактеркоммуникации, характерный для традиционной дипломатии, вовлекаярядовых граждан зарубежных государств в решение дипломатических задач,а также напрямую обращаться к зарубежной аудитории 288.
Американскиеисследователи Д. Кован и А. Арснольт указывают, что если изначальнопрактика публичной дипломатии обеспечивала переход от монолога кдиалогу, то цифровая дипломатия создает также условия для развитияпроектов сотрудничества, в качестве инструментов могут использоватьсяразличные цифровые платформы для создания контента (wiki-, он-лайнэнциклопедии и др.), а также реализация акций и программ, координируемыхв он-лайн среде при помощи специальных инструментов краудсорсинга(привлечения к решению тех или иных проблем широкого круга лиц,организованных при помощи цифровых площадок коммуникации) икраудфандинга (привлечения к решению тех или иных проблем широкогокруга лиц, организованных при помощи цифровых площадок коммуникации,которые добровольно предоставляют финансовые средства или другиересурсы, как напр., платформы ушаиди (ushahidi))289.
Инструменты цифровойдипломатии не только создают новые возможности в дипломатическойпрактике, существенно повышая ее эффективность, но и порождают новыеугрозы международной информационной безопасности.288Public Diplomacy 2.0: An Exploratory Case Study of the US Digital Outreach Team / [Khatib L. and al.] //OxfordInternetInstitute.CDDRLworkingpapers.2011.№120.URL:http://uscpublicdiplomacy.org/media/Exploratory_Case_Study_US_Digital_Outreach_Team.pdf289Cowan G., Arsenault A. Moving from monologue to dialogue to collaboration: The three layers of publicdiplomacy //The ANNALS of the American Academy of Political and Social Science.
- 2008. - Т. 616. - №. 1. - Р.10-30.136Новые медиа, спутниковая связь, глобальная телефония легкопересекают государственные границы и ставят под вопрос способностьгосударства контролировать политические коммуникации 290. Традиционногосударства выступают в качестве источника формирования политическихдискурсов,стремятсядестабилизирующиеисключитьдискурсы,иизинформационногоприэтомусилитьпространстванациональнуюидентичность.
Как отмечал британский политолог Б. Андерсон, любая нация– «это воображаемая общность»291, поэтому роль государства в создании иподдержании идентичности чрезвычайно важна. Таким образом, контрольнад политической коммуникацией для государства является важнымусловием политической стабильности и использование этих инструментовдля воздействия на общественное мнение со стороны зарубежных государстввоспринимается как угроза национальной безопасности292.Первой программой, направленной на использование социальных сетейв Интернете во внешней политике, стала цифровая дипломатия США. Внастоящеевремябольшинствестранпрограммымира.Поцифровойдипломатииоценкамроссийскихреализуютсяивзарубежныхисследователей, именно программы цифровой дипломатии привлекают ксебе наибольшее внимание в контексте международной безопасности, так какони рассматриваются большинством стран как катализатор массовыхпротестов в странах Ближнего Востока, то есть событий «арабской весны»293.Наиболее важным ресурсом «мягкой силы» в мировой политике сегодняявляется информация и «мягкая сила» реализуется в рамках коммуникации.Таким образом, «цифровая дипломатия» представляет собой мультипликатормягкой силы государств.
В книге о будущем власти Дж. Най делает вывод,Bailard K. Ethnic conflict goes mobile: Mobile technology’s effect on the opportunities and motivations forviolent collective action // Journal of Peace Research. - 2015. - № 3 (52). - P. 323-337.291См. Anderson B. I. C. Imagined communities: Reflections on the Origin and Spread of Nationalism.
London:1983. – 160 p.292Callister P. D. The Internet, Regulation and the Market for Loyalties: An Economic Analysis of TransborderInformation Flow //University of Illinois Journal of Law, Technology & Policy. - 2002. - №. 1. - P. 59-107.293См. напр.: Цветкова Н. А. Социальные сети в публичной дипломатии США //Вестник СанктПетербургского университета. Серия 6. Политология. Международные отношения. – 2011.
– №. 2. – С. 84 –89.290137что в эпоху информационной глобализации власть видоизменяется, ееосновным ресурсом перестает быть военная сила и становится информация.«В век информации может победить тот, кто способен представить себя влучшем свете»294.Популярность Интернет-коммуникации и ее широкое использование врамках цифровой дипломатии создает опасность поляризации и раскола, какв рамках отдельных обществ, так и на глобальном уровне. Как показываютсоциологические исследования, пользователи социальных сетей, таких какTwitter, Facebok и др., склонны к радикализации мнений295. В 2000 году Р.Патнэмпредостерегаловозможности«киберапартеида»и«кибербалканизации»: «политическая культура Интернета по своей сутилибертарианская и по многим аспектам Интернет представляет собойестественное состояние в Гоббсианском, а не Локковском смысле»296.
Другиесоциологи высказывали схожие опасения, в том числе М. Кастельс297. К.Санстейн утверждал, что «новые технологии, прежде всего Интернет,усилили способность людей слышать только свой собственный голос иотгораживаться от других»298.Обострение отношений России со странами Запада, связанное своссоединением сКрымом, такжесопровождаетсяинформационнымпротивостоянием, которое транслируется в социальные сети. В частности,США спонсировали создание в 2015 г. цифрового медиа департамента набазе чешского офиса радио «Свобода», в котором будут работатьспециалистыдезинформациипосоциальнымвроссийскойсетям,чьямедиасфересоциальных медиа (в частности,задача«противостоятьпосредствомразличныхFacebook, Twitter, «ВКонтакте» иNye J. The future of power. - N.Y.: Basic Books, 2011. - 300 р.Sustein J. Public.com 2.0.
- NJ: Rincenton University Press, 2007. - P. 56296Цит. по: Drezner D. W., Farrell H. Introduction: Blogs, politics and power: a special issue of Public Choice //Public Choice. - 2008. - №. 1-2. - Р. 1.297Castells M. The network society - London, 1996. - Р. 107.298Sunstein C. The daily we: Is the internet really a blessing for democracy //Boston Review. - 2001. - №. 3. URL:http://bostonreview.net/cass-sunstein-internet-democracy-daily-we294295138«Одноклассники»)»299. Схожие задачи, на уровне СМИ и социальных медиа,в рамках Европейского союза ставятся перед East StratComTeam –специальнойкомандой,состоящейизэкспертовичиновниковвнешнеполитической службы ЕС300.
Таким образом, наметилась гонка нетолько кибер-вооружений, но и информационных. Как отмечает российскийисследователь Н.А. Цветкова, в последние годы наметилась концептуальнаятрансформация подхода США к использованию Интернет-технологий втранснациональнойполучившаяполитическойназваниекоммуникации.диалоговойпропагандыНовая/концепция,стратегическойкоммуникации предполагает более выраженный пропагандистский характери лучше приспособлена «к условиям открытой информационной войны,когдачеткоопределенымишени,аинструментыстратегическойкоммуникации подчинены одной цели – идеологической ликвидацииконкурентов США»301.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
