Диссертация (1168784), страница 11
Текст из файла (страница 11)
Так, визуальный художественный образ выступает материальнымвоплощением первичного художественного образа. Иллюстрация являетсярепрезентантомхудожественногообраза,создаваемогометафорическимиединицами языка искусства на стыке объективного и субъективного виденияхудожника.Прирассмотренииотношенийинтерпретативностивербальногоивизуальных рядов в произведениях искусства, литературы, и, в частности,графики, исследование опирается на суждения таких ученых, литераторов идеятелей искусства, как Э. Бенвенист, Р.
Барт, У. Эко, Р. Арнхейм, Р. Якобсон,Ю.М. Лотман, К. Метц, С.М. Эйзенштейн, Г.Г. Шпет. Следует также учитывать,что иконический знак трудно разложить на первоначальные элементы.Иллюстрация принадлежит к уровню изображения, в котором линия, фигура ит.д. сочетаются друг с другом исключительно с образованием целого, котороеподчиняетсясобственнымзакономерностям.Весьнечленимыйтекст-изображение именуется в работе знаком, который можно разложить наотдельныекомпоненты–фигурыиливыражения,неявляющиесясамостоятельными знаками.Иллюстрация как знак, а также составляющие ее фигуры, функционируютв трех семиотических измерениях: семантике, синтактике и прагматике.
Тогдакак активность восприятия иллюстрации связана с эстетической реакцией на нее– катарсисом, сопряженным с повышением меры ее условности. Исходя из задачисследования, более детальному рассмотрению в работе подлежат коды ПХТ,репрезентированные на вербальном и визуальном уровне, т.е. социальный,культурный, стилистический и идеологический коды.55ГЛАВА II. ЛИНГВОСЕМИОТИКА ТЕКСТОВ Ч. ДИККЕНСА2.1. Характеристика художественного мира Ч.
Диккенса с позицииэтнолингвистикиОбращение к семиотическим идеям Г.Г. Шпета в § 1.2.1. данной работыважно еще и потому, что он является автором исследования под названием«Комментарии к «Посмертным Запискам Пиквикского клуба» – объемнойработы, свидетельствующей о его глубоком знании творчества Ч. Диккенса ипонимании исторических реалий Англии изучаемого периода. Комментариивключают в себя сведения о жизни Чарльза Диккенса до публикации его первогоромана, обстоятельства и историю его возникновения, описывают историческийфон,накоторомразвиваютсясобытия.Ученыйприводитсведения,разъясняющие читателю номенклатуру английских учреждений, титулов, званий,специфику бытовых отношений, а также расшифровывает исторические илитературные аллюзии романа.Имена собственные и прочие пояснения собраны в Комментарии по главамисопровождаютсяпояснениямивпределахдействительногоилиподразумеваемого употребления их в романе.
Примечательно, что подобныйкомментарий на тот момент был единственным в своем роде. Г.Г. Шпетособенно подчеркивал, что ряд произведений мировой литературы нуждается вподобных комментариях, в том числе и в силу специфики материала – чуждой идалекой хронологически эпохи, сложностей в восприятии психологическихособенностей персонажей и т.д. Занимаясь широкой лингвофилософской ипсихологическойпроблематикой,ученыйвышелккогнитивнойформеисследований, ставшей наиболее существенной для художественной литературы.Сложно переоценить его вклад в изучение романа Ч. Диккенска «Посмертныезаписки «Пиквикского клуба».Именно идеи Г.Г.
Шпета послужили стимулом к рассмотрению идемонстрации интерпретативного потенциала текста, в том числе в свете егоразработок в области когнитивных исследований и этнопсихолингвистики. Всвоей работе «Введение в этническую психологию», вышедшей еще в 1927 году,56ученый замечает: «сфера этнической психологии априорно намечается как сферадоступного нам через понимание некоторой системы знаков, следовательно, еепредмет постигается только путем расшифровки и интерпретации этих знаков»[Шпет 1996: 62].Когнитивные исследования художественного дискурса показывают, что впроцессеречевоговзаимодействияпроисходитвзаимноепроникновениементальных пространств, сближение ментальных миров путем введения в своймир чужих концептов и своих концептов в чужой мир. Таким образомпроисходит расширение ментального пространства и его изменение, а пониманиерассматривается как принятие чужих концептов в качестве своих [Плеханова2002: 233].
Так, автор художественного произведения проявляется в текстесообразноприсущемуемувидениюмираисогласномотивационно-прагматическими установками. В художественном тексте языковые умениярасцениваются «как определенный (лингвистический) коррелят черт духовногооблика целостной личности, отражающий в специфической, языковой форме еесоциальные, этические составляющие, т.е. опредмечивающий в речевыхпоступках основные стихии художественного образа» [Караулов 1987: 71].Принцип отбора автором языкового материала для моделирования языковойличности литературного героя также выделяется в качестве отдельного вопроса.Литературнаяличностьпредставляетсобойсочетаниеиндивидуализированной структуры языковой личности писателя, способ еготворческой мыслеречевой деятельности и идеологической составляющей.Понятиевосприятиелитературнойличностидействительностиопределяетипроявлениеиндивидуально-авторскоеязыковой,текстовойикоммуникативной субкомпетенций носителя языка, а также историческийсоциокультурный параметр, концентрируя в литературно-художественной формепредставленияколлективнойязыковойличностиэтноса.Авторскийхудожественный стиль, таким образом, представляет собой актуализациюязыковойличностиэкстралингвистическихписателяиввидеиндивидуальногоинтралингвистических57параметров,сочетанияявляющихсяосновой создания художественного текста.
Экстралингвистические параметрыявляютсяструктуройтворческийкодзависимостей,личности,обнаруживающейзависящийотееиндивидуальныйспособамышления.Интралингвистические параметры, согласно Ю.М. Лотману, связаны с общимитенденциями эволюции индивидуальных творческих систем.Художник слова, отмечает А.А. Ворожбитова, является сильной языковойличностью,обладающейинтуитивнойилиосознаннойвысокойлингвориторической компетенцией. Эта компетенция структурируется какединое психолингвистическое образование. Среди специфических этаповлитературноготворчествапарадигматический,наавторомкоторомвыделяется:базируетсяинвентивно-(i)лингворечеваядеятельностьлитературной личности по отбору и сортировке содержательных компонентовпроизведения;(ii)диспозитивно-синтагматический,какпроизводноекоммуникативной стратегии, учитывающей фактор адресата, объективный законвосприятия и на этой основе формирующий архитектонику произведения; (iii)элокутивно-экспрессивный, благодаря которому конструируется парадигматикаи синтагматика языкового слоя (специфика идиостиля) [Ворожбитова 2014: 301302].
Лингвист замечает, что в рамках лингвориторической парадигмы вфилологическойнаукеведущимипринципамианализаписательскогоидиодискурса выступают:1) анализ базовых компонентов коммуникативной ситуации посредствомрассмотрения идеологических аспектов дискурсивных процессов, уровнейструктуры языковой личности как субъекта речевой коммуникации, этаповуниверсального идеоречевого цикла «от мысли к слову»;2) понимание литературной личности как сложно организованногофеномена, содержащего «наслоения» на «ядре» уровней структуры языковойличности [Ворожбитова 2014: 34].Важным для работы понятием представляется также картина мира,которое впервые было использовано Людвигом Витгенштейном в работе«Логико-философскийтрактат»,ав58семиотикезакрепилосьблагодаряисследованиямЛеоВайсгербера.Крометого,особенностиязыковогомировосприятия также изучались такими учеными, как В.
фон Гумбольдт, Б.Уорф, Э. Сепир, Р.Й. Павиленис, Ю.Д. Апресян и др. В настоящее время учёныерассматривают картину мира как вторичное существование мира, структуракоторого во многом определяется принципом систематизации составляющих ееобъектов, поэтому она и представляет собой фрагмент универсального«картирования» действительности человеческим сознанием [Касевич 1996;Попова, Стернин, 2002; Кубрякова, 2003]. Каждый язык объективируетсобственную картину мира, которая оказывает воздействие на сущностьязыковой личности и на содержание порождаемого ею высказывания. Понятиекартины мира – результат духовной деятельности, «возникающей у человека входе всех его контактов с миром» как «глобальный образ мира» [Постовалова1988: 20]. Картина мира является отображением, интерпретацией окружающейчеловека действительности, помогающей объективировать и категоризироватьпредметный мир.
При этом она не является простым набором «снимков»предметов или процессов, но включает в себя позицию субъекта, его отношениек этим объектам.Еслисуммироватьвышесказанноеприменительноканглийскойхудожественной прозе анализируемого периода (XIX век), можно выделить ееяркую обличительную направленность, отражающую национальную картинумира и национальный характер, тяготеющий к риторике: «англичанин склонен кнасмешке, но в этой насмешке всегда есть оттенок морального поучения»[Виппер 1945: 30].
Излюбленная роль представителя эпохи – роль судьи,которыйможетподнятьсянадинтересамиразныхсторонинайтикомпромиссное решение и, таким образом, стремление к компромиссу, «золотойсередине», определяется как национальная черта характера англичан. Авторскийстиль Диккенса ярко эмоционален: читатель буквально слышит его смех и гнев,чувствует улыбку и возмущение. Его диалог с читателями и персонажамиорганично вписан в объективную картину жизни, рисуемую автором.59Вкачествепримера,демонстрирующегоспецификуотражениянациональной картины мира, рассмотрим нижеследующую иллюстрацию(Рисунок 4) и соответствующий ей отрывок, характеризующийся сменой общейориентации авторского повествования, его языка, интонации и стилистики:Рисунок 4. Christmas Eve at Mr. Wardle’s (Х.Н.
Браун, 1837 г.)"And numerous indeed are the hearts to which Christmas brings a brief seasonof happiness and enjoyment. How many families, whose members have been dispersedand scattered far and wide, in the restless struggles of life, are then reunited, and meetonce again in that happy state of companionship and mutual good-will, which is asource of such pure and unalloyed delight, and one so incompatible with the cares andsorrows of the world, that the religious belief of the most civilized nations, and the60rude traditions of the roughest savages, alike number it among the first joys of a futurecondition of existence, provided for the blessed and happy! How many oldrecollections, and how many dormant sympathies, does Christmas time awaken!"[Dickens, Pickwick, p.422]Иллюстрация под названием "Christmas Eve at Mr.
Wardle’s" выделяетсяменьшей карикатурностью по сравнению с другими иллюстрациями романа.Читатель привыкает к определенной схеме изображения, поскольку карикатурапредполагает ту или иную меру искажения реальности с измененнымифизическими особенностями персонажей.
На иллюстрации видны радостныелица людей, а мистер Пиквик не кажется нам таким неуклюжим, каким привыкего видеть читатель.На иллюстрации изображена кухня, в которой собрались гости на третийдень празднования Рождества и свадьбы молодых людей. Над потолком, в одномряду с копченостями висит омела, которую заботливо повесил старый Уордль икоторая вызвала веселую возню и суматоху. По старинному обычаю, пару,оказавшуюся под омелой, ждал поцелуй.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
