З. Бжезинский - Великая шахматная доска (Господство Америки и его геостратегические императивы) (1161677), страница 33

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 33)

надвигающегося появления Японии как мировой сверхдержавы - готовой не только

свергнуть с трона Америку (даже выкупить ее долю!), но и навязать своего

рода "японский мир" (Pax Nipponica) - были настоящей разменной монетой среди

американских комментаторов и политиков. Да и не только среди американских.

Сами японцы стали вскоре страстными подражателями, причем в Японии появилась

серия бестселлеров, выдвигавших на обсуждение тезис о том, что

предназначение Японии в том, чтобы одержать победу в соперничестве с

Соединенными Штатами в области высоких технологий, и что Япония скоро станет

центром мировой "информационной империи", в то время как Америка якобы будет

скатываться вниз из-за исторической усталости и социального сибаритства.

Этот поверхностный анализ помешал увидеть, до какой степени Япония была

и остается уязвимой страной. Она уязвима перед малейшими нарушениями в

четком мировом потоке ресурсов и торговли, не говоря уж о мировой

стабильности в более общем смысле, и ее постоянно донимают внутренние

слабости - демографические, социальные и

[208]

политические. Япония одновременно богатая, динамичная и экономически

мощная, но также и регионально изолированная и политически ограниченная

из-за своей зависимости в области безопасности от могущественного союзника,

который, как оказалось, является главным хранителем мировой стабильности (от

которой так зависит Япония), а также главным экономическим соперником

Японии.

Вряд ли нынешнее положение Японии - с одной стороны, как всемирно

уважаемого центра власти, а с другой - как геополитической пролонгации

американской мощи - останется приемлемым для новых поколений японцев,

которых больше не травмирует опыт второй мировой войны и которые больше не

стыдятся ее. Как по причинам историческим, так и по причинам самоуважения

Япония - страна, которая не полностью удовлетворена глобальным статус-кво,

хотя и в более приглушенной степени, чем Китай. Она чувствует, с некоторым

оправданием, что имеет право на официальное признание как мировая держава,

но также осознает, что регионально полезная (и для ее азиатских соседей

обнадеживающая) зависимость от Америки в области безопасности сдерживает это

признание.

Более того, растущая мощь Китая на Азиатском континенте наряду с

перспективой, что его влияние может вскоре распространиться на морские

районы, имеющие экономическое значение для Японии, усиливает чувство

неопределенности японцев в отношении геополитического будущего их страны. С

одной стороны, в Японии существует сильное культурное и эмоциональное

отождествление с Китаем, а также скрытое чувство азиатской общности.

Некоторые японцы, возможно, чувствуют, что появление более сильного Китая

создает эффект повышения значимости Японии для Соединенных Штатов, поскольку

региональная первостепенность Америки снижается. С другой стороны, для

многих японцев Китай - традиционный соперник, бывший враг и потенциальная

угроза стабильности в регионе. Это делает связь с Америкой в области

безопасности важной как никогда, даже если это усилит негодование некоторых

наиболее националистически настроенных японцев в отношении раздражающих

ограничений политической и военной независимости Японии.

Существует поверхностное сходство между японским положением на

евразийском Дальнем Востоке и германским на евразийском Дальнем Западе. Обе

страны явля-

[209]

ются основными региональными союзницами Соединенных Штатов.

Действительно, американское могущество в Европе и Азии является прямым

следствием тесных союзов с этими двумя странами. Обе имеют значительные

вооруженные силы, но ни одна из них не является независимой в этом

отношении: Германия скована своей интеграцией в НАТО, в то время как Японию

сдерживают ее собственные (хотя составленные Америкой) конституционные

ограничения и американо-японский договор о безопасности. Обе являются

центрами торговой и финансовой власти, доминирующими в регионе, а также

выдающимися странами в мировом масштабе. Обе можно классифицировать как

квазиглобальные державы, и обеих раздражает то, что их формально не

признают, отказывая в предоставлении постоянного места в Совете Безопасности

ООН.

Но различия в геополитических условиях этих стран чреваты потенциально

важными последствиями. Нынешние отношения Германии с НАТО ставят страну на

один уровень с ее главными европейскими союзниками, и по

Североатлантическому договору Германия имеет официальные взаимные военные

обязательства с Соединенными Штатами. Американо-японский договор о

безопасности оговаривает американские обязательства по защите Японии, но не

предусматривает (даже формально) использование японских вооруженных сил для

защиты Америки. В действительности договор узаконивает протекционистские

отношения.

Более того, из-за проактивного членства Германии в Европейском Союзе и

НАТО те соседи, которые в прошлом стали жертвами ее агрессии, больше не

считают ее для себя угрозой, а, наоборот, рассматривают как желанного

экономического и политического партнера. Некоторые даже приветствуют

возможность возникновения возглавляемой Германией Срединной Европы

(Mitteleuropa), причем Германия рассматривается как неопасная региональная

держава. Совсем не так обстоит дело с азиатскими соседями Японии, которые

испытывают давнюю враждебность к ней еще со второй мировой войны. Фактором,

способствующим обиде соседей, является возрождение иены, которое не только

вызывает горькие жалобы, но и мешает примирению с Малайзией, Индонезией,

Филиппинами и даже Китаем, у которых 30% долгосрочного долга Японии

исчисляется в иенах.

У Японии также нет в Азии такого партнера, как Франция у Германии, то

есть подлинного и более или менее рав-

[210]

ного в регионе. Правда, существует сильное культурное притяжение к

Китаю, смешанное, пожалуй, с чувством вины, но это притяжение политически

двусмысленно в том, что ни одна сторона не доверяет другой и ни одна не

готова принять региональное лидерство другой. У Японии нет эквивалента

германской Польши, то есть более слабого, но геополитически важного соседа,

примирение и даже сотрудничество с которым становятся реальностью. Возможно,

Корея, особенно после будущего объединения, могла бы стать таким

эквивалентом, но японо-корейские отношения только формально хорошие, так как

корейские воспоминания о прошлом господстве и японское чувство культурного

превосходства препятствуют подлинному примирению(7). Наконец, отношения

Японии с Россией стали гораздо прохладнее, чем отношения Германии с Россией.

Россия все еще удерживает силой южные Курильские острова, которые захватила

накануне окончания второй мировой войны, замораживая тем самым

российско-японские отношения. Короче говоря, Япония политически изолирована

в своем регионе, в то время как Германия - нет.

Кроме того, Германия разделяет со своими соседями как общие

демократические принципы, так и более широкое христианское наследие Европы.

Она также стремится идентифицировать и даже возвысить себя в рамках

административной единицы и общего дела, значительно большего, чем она сама,

а именно Европы. В противоположность этому не существует сопоставимой

"Азии". Действительно, островное прошлое Японии и даже ее нынешняя

демократическая система имеют тенденцию отделять ее от остального региона,

несмотря на возникновение демократий в некоторых азиатских странах в

последние годы. Многие азиаты рассматривают Японию не только как национально

эгоистичную, но и как чрезмерно подражающую Западу и не склонную

присоединяться к ним в оспаривании мнения Запада относительно прав человека

и важности индивидуализма. Таким образом, Япония воспринимается многими

азиатами не как подлинно азиатская страна, даже несмотря на то, что Запад

иногда интересуется, до какой степени Япония действительно стала западной.

------------

(7) "The Japan Digest" (25 февраля 1997 г.) сообщила, что, согласно

проведенному правительством опросу общественного мнения, только 36% японцев

дружелюбно относятся к Южной Корее.

[211]

В действительности, хотя Япония и находится в Азии, она не в

достаточной степени азиатская страна. Такое положение значительно

ограничивает ее геостратегическую свободу действий. Подлинно региональный

выбор, выбор доминирующей в регионе Японии, которая затмевает Китай, - даже

если базируется больше не на японском господстве, а скорее на возглавляемом

Японией плодотворном региональном сотрудничестве - не кажется жизнеспособным

по веским историческим, политическим и культурным причинам. Более того,

Япония остается зависимой от американского военного покровительства и

международных спонсоров. Отмена или даже постепенное выхолащивание

американо-японского Договора о безопасности сделали бы Японию постоянно

уязвимой перед крахом, который могли бы вызвать любые серьезные проявления

региональных или глобальных беспорядков. Единственная альтернатива тогда:

либо согласиться с региональным господством Китая, либо осуществить широкую

- и не только дорогостоящую, но и очень опасную - программу военного

перевооружения.

Понятно, что многие японцы находят нынешнее положение их страны -

одновременно квазиглобальной державы и протектората в части безопасности -

аномальным. Но важные и жизнеспособные альтернативы существующему устройству

не являются очевидными. Если можно сказать, что национальная цель Китая,

невзирая на неизбежное разнообразие мнений среди китайских стратегов по

конкретным вопросам, достаточно ясна и региональное направление

геостратегических амбиций Китая относительно предсказуемо, то

геостратегическая концепция Японии кажется относительно туманной, а

настроение японской общественности - гораздо более неопределенным.

Большинство японцев понимают, что стратегически важное и внезапное

изменение курса может быть опасным. Может ли Япония стать региональной

державой там, где она все еще является объектом неприязни и где Китай

возникает как регионально доминирующая держава? Должна ли Япония просто

молча согласиться с такой ролью Китая? Может ли Япония стать подлинно

обширной глобальной державой (во всех проявлениях), не рискуя американской

поддержкой и не вызывая еще большую враждебность в регионе? И останется ли

Америка в Азии в любом случае, и если да, то как ее реакция на растущее

влияние Китая скажется на приоритете, который до сих пор отдавался амери-

[212]

кано-японским связям? В течение большого периода холодной войны эти

вопросы никогда не поднимались. Сегодня они стали стратегически важными и

вызывают все более оживленные споры в Японии.

С 50-х годов японскую внешнюю политику направляли четыре основных

принципа, провозглашенные послевоенным премьер-министром Сигеру Ёсидой.

Доктрина Ёсиды провозглашает: 1) основной целью Японии должно быть

экономическое развитие; 2) Япония должна быть легко вооружена и избегать

участия в международных конфликтах; 3) Япония должна следовать за

политическим руководством Соединенных Штатов и принимать военную защиту от

Соединенных Штатов; 4) японская дипломатия должна быть неидеологизированной

и уделять первоочередное внимание международному сотрудничеству. Однако,

поскольку многие японцы чувствовали беспокойство из-за степени участия

Японии в холодной войне, одновременно культивировался вымысел о

полунейтралитете. Действительно, в 1981 году министр иностранных дел Масаеси

Ито был вынужден уйти в отставку из-за того, что использовал термин "союз"

("домей") для характеристики американо-японских отношений.

Все это теперь в прошлом. Япония была в стадии восстановления, Китай

Характеристики

Список файлов учебной работы