Раймон Арон - Этапы развития социологической мысли (1158956), страница 32

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 32)

Отправным пунктом рассуждений Маркса была констата­ция тенденции к понижению нормы прибыли. Этого положе­ния придерживались или полагали, что придерживались, все экономисты его времени. Маркс, всегда жаждавший растолко­вать английским экономистам, в чем, благодаря своему мето­ду, он превзошел их, полагал, что в своем схематическом ана­лизе объяснил тенденцию к понижению нормы прибыли как исторический феномен¹¹.

Средняя прибыль пропорциональна совокупному капиталу,
т.е. постоянному и переменному капиталу в целом. Но приба­
вочная стоимость извлекается только из переменного капита­
ла, или из труда людей. Однако по мере развития капитализма
и механизации производства органическое строение капитала
трансформируется: в общем капитале доля переменного капи­
тала имеет тенденцию к уменьшению. Из этого Маркс делает
') * ■ вывод о том, что норма прибыли стремится к понижению по
! мере изменения органического строения, уменьшения доли пе-

! ременного капитала в его общем объеме.

j Этот закон тенденции нормы прибыли к понижению снова

принес Марксу огромное интеллектуальное удовлетворение.
! Действительно, он считал, что вполне научно доказал то, что

1 наблюдатели констатировали, но не объяснили или недоста-

j точно объяснили. Далее, он считал, что в очередной раз столк-

нулся с хитростью разума (как выразился бы его учитель Ге-
, гель), т.е. с саморазрушением капитализма при помощи безжа-

ji лостного механизма, проявляющегося в деятельности людей и

i^f одновременно действующего через их головы.

, В самом деле, изменение органического строения капитала

! стало неизбежным в результате конкуренции, а также жела-

'! ния предпринимателей сократить время необходимого труда.

и

\ 172

Конкуренция между капиталистическими предприятиями по­вышает производительность труда, последняя, естественно, достигается посредством механизации производства, а значит, уменьшения переменного капитала относительно постоянного. Иначе говоря, механизм конкуренции в экономике, основу ко­торой составляет прибыль, нацелен на накопление капитала, на механизацию производства, на снижение доли переменного капитала в общем объеме капитала. Этот безжалостный меха­низм в то же время вызывает тенденцию к понижению нормы прибыли, т.е. все больше и больше затрудняет функционирова­ние всей экономики, нацеленной на получение прибыли.

В который раз снова обнаруживается основная схема марк­систского учения: историческая необходимость, проявляясь в деятельности людей, выступает как нечто превосходящее дея­тельность каждого человека; исторический механизм прибли­жает разрушение строя действием присущих ему законов.

Основное и главное в марксистском учении, на мой взгляд, заключается в соединении анализа функционирования с рас­смотрением неизбежного изменения. Поступая рационально в соответствии со своими интересами, каждый способствует разрушению общего интереса всех или как минимум тех, кто заинтересован в сохранении режима. Эта теория представляет собой нечто вроде инверсии основных положений либералов. С их точки зрения, каждый, трудясь ради собственного инте­реса, трудится в интересах общества. По Марксу, каждый, трудясь ради собственного интереса, вносит вклад в деятель­ность, необходимую для окончательного разрушения режима. По-прежнему, как и в «Коммунистическом манифесте», зву­чит миф о выпущенном из бутылки джинне.

Пока мы доказали, что норма прибыли имеет тенденцию к понижению в соответствии с изменением органического стро­ения капитала. Но начиная с какой нормы прибыли капитали­стический режим не сможет больше функционировать? Маркс не дает в «Капитале» четкого ответа, т.к. никакая раци­ональная теория не позволяет установить норму прибыли, не­обходимую для функционирования режима¹². Иначе говоря, закон тенденции нормы прибыли к понижению в крайнем слу­чае подразумевает, что функционирование капиталистическо­го общества испытывает все большие трудности по мере роста механизации или производительности труда, но не свидетель­ствует об окончательной катастрофе и тем более не говорит о том, когда эта катастрофа должна произойти.

Тогда каковы же положения, доказывающие саморазруше­ние режима? Странно, но это те же положения, которые мож­но обнаружить в «Коммунистическом манифесте» и в работах, написанных Марксом до того, как он приступил к углубленно-

173

му изучению политической экономии. Это положения, касаю­щиеся пролетаризации и пауперизации. Пролетаризация озна­чает, что по мере развития капитализма промежуточные слои между капиталистами и пролетариями будут ослабляться, под­тачиваться и все большее число их представителей будет вли­ваться в ряды пролетариата. Пауперизация — процесс все большего и большего обнищания пролетариата по мере разви­тия производительных сил. Если предположить, что с ростом производства покупательная способность рабочих все больше ограничивается, то вполне вероятно, что рабочие будут склон­ны к восстанию. Эта гипотеза предполагает социологическую природу механизма саморазрушения капитализма, которая бу­дет проявляться в поведении общественных групп. Согласно же другой гипотезе, доходов населения будет недостаточно, чтобы овладеть растущим объемом продукции, и в этом случае наступит паралич режима в силу того, что последний не смо­жет уравновесить производство товаров со спросом на потре­бительском рынке.

Возможны два изображения диалектики саморазрушения капитализма: экономическая диалектика, представляющая со­бой новую версию противоречия между бесконечно растущи­ми производительными силами и производственными отноше­ниями, стабилизирующими доходы населения; или же социо­логический механизм, проявляющийся в растущей неудовлет­воренности пролетаризированных трудящихся и в восстании этих трудящихся,

Но как доказать пауперизацию? Почему, согласно схеме Маркса, доходы трудящихся должны падать — абсолютно или относительно — по мере роста производительных сил?

По правде говоря, с помощью той же схемы Маркса нелег­ко доказать наличие пауперизации. Действительно, согласно теории, зарплата равна количеству товаров, необходимых для жизни рабочего и его семьи. Наряду с этим Маркс тут же до­бавляет: необходимое для жизни рабочего и его семьи — ре­зультат не математически точного расчета, а общественной оценки, которая может меняться от общества к обществу. Ес­ли принять общественную оценку данного уровня жизни за минимум, то нужно сделать вывод скорее о том, что уровень жизни рабочего будет возрастать. Ибо, вероятно, каждое об­щество считает минимальным уровнем жизни тот, который со­ответствует возможностям его производства. К тому же так действительно и происходит: уровень жизни, принимаемый ныне за минимальный в сегодняшней Франции или в США, го­раздо выше того, который считался минимальным век тому на­зад. Разумеется, общественная оценка минимума не абсолют­но точная, а приблизительная, но расчеты, на основе которых

174

профсоюзы определяют минимальный уровень жизни, всегда соотносятся с возможностями экономики. Стало быть, если сумма зарплаты соответствует коллективной оценке миниму­ма, имеет место скорее ее рост.

Вместе с тем, по Марксу, не исключается рост уровня жиз­ни рабочих при той же норме эксплуатации. Достаточно, что­бы рост производительности труда обеспечивал возможность создания стоимости, равной зарплате за сокращенное время необходимого труда. Производительность труда позволяет по­высить реальный уровень жизни рабочих, согласно марксист­ской схеме, без уменьшения нормы эксплуатации. Если до­биться роста производительности труда и, следовательно, со­кращения продолжительности необходимого труда, то препят­ствовать росту реального уровня жизни можно лишь, допуская рост нормы эксплуатации. Однако норма эксплуата-ции, говорит нам Маркс, в разные периоды почти постоянна.

Иначе говоря, прослеживая весь экономический механизм, идя тем же путем, что и Маркс, мы не находим никакого дока­зательства пауперизма. Скорее следует объяснить то, что про­изошло, а именно повышение реального жизненного уровня рабочих.

Откуда же взялось у Маркса доказательство пауперизма? По-моему, единственным доказательством служит социо-де-мографический механизм, т.е. механизм формирования резер­вной армии труда. Росту зарплаты препятствует постоянное наличие излишка рабочей силы, который давит на рынок труда и в ущерб рабочим изменяет отношения обмена между капита­листами и рабочими.

Согласно «Капиталу», пауперизация — это не строго эконо­мический механизм, а экономико-социологическая теория. Социологической является следующая идея, которую Маркс разделял с Рикардо, но которая на самом деле его не удовлет­воряла: лишь только обозначается тенденция роста зарплаты, как увеличивается рождаемость, создавая, таким образом, из­лишек рабочей силы. Подлинно экономическим механизмом, тем, который подходит Марксу, выступает механизм техноло­гической безработицы. Непрерывная механизация производст­ва ведет к освобождению части занятых на производстве ра­бочих. Резервная армия — проявление того же самого меха­низма, посредством которого при капитализме осуществляется технико-экономический прогресс. Именно эта армия воздейст­вует на уровень зарплаты и препятствует ее росту. Не будь ее — можно было бы внедрить в марксистскую схему историче­ский факт роста жизненного уровня рабочих, не отказываясь от существенных положений теории.

175

_v В этом случае остался бы вопрос: для чего необходимо са­моразрушение капитализма? По моему мнению, с завершени­ем «Капитала» были вскрыты причины трудностей функциони­рования капиталистической системы, по крайней мере те при­чины, из-за которых функционирование системы становится все более и более трудным, хотя последнее положение мне кажется исторической иллюзией; однако я не считаю, что об­наружено убедительное доказательство саморазрушения капи­тализма, если отвлечься от восстания народных масс, возму­щенных уготованной им судьбой. Но если предназначенная им судьба не вызывает у них крайнего негодования, что характер­но, например, для США, то «Капитал» не убеждает нас в том, что исторический приговор режиму неумолим.

Известные в прошлом режимы, которые с теоретической точки зрения могли сохраниться, исчезли. Не будем делать по­спешных выводов из того факта, что Маркс не доказал обре­ченность капитализма. Режимы могут умирать и не будучи приговоренными к смерти теоретиками.

3. Двусмысленности марксистской философии

Основной пункт марксистского учения — социологическая и историческая интерпретация капиталистического строя, об­реченного в силу его противоречий идти к революции и к за­мене его неантагонистическим строем. Маркс действительно полагает, что созданная им на основе изучения капитализма теория общества может и должна способствовать пониманию других типов общества. Не сомневаясь в этом, он, однако, считает важным прежде всего интерпретировать структуру и становление капиталистического общества. Почему же эта ис­торическая социология капитализма допускает столь разные толкования? Почему она в этом отношении двусмысленна? Да­же оставляя в стороне случайные, исторические, посмертные мотивы, судьбу движений и обществ, считающих себя маркси­стскими, оснований этой двусмысленности, как мне представ­ляется, по сути дела, три.

Марксистская концепция общества, в том числе капитали­стического, — социологична, но социология тесно связана с философией. Из связей между философией и социологией, которые можно понимать по-разному, проистекает множество затруднений в интерпретации. Наряду с этим собственно мар­ксистская социология допускает разные толкования в зависи­мости от более или менее догматических определений таких понятий, как производительные силы и производственные от­ношения, а также в зависимости от того, рассматривают ли об-

176

щественную систему как детерминированную базисом. Поня­тия базиса и надстройки к тому же неясны и допускают бес­конечные спекуляции. Наконец, дают повод к разным толкова­ниям и отношения между экономикой и социологией. По Мар­ксу, , общество в целом можно понять, лишь отталкиваясь от экономической науки, но отношения между экономическими процессами и обществом в целом двусмысленны.

Одно положение с самого начала представляется мне бес­спорным, т.е. подтверждаемым всеми работами Маркса. Он пе­решел от философии к политической экономии через социоло­гию и оставался всю жизнь философом. Маркс всегда считал, что история человечества в том виде, как она развертывается в последовательности режимов и как она приходит к неантагони­стическому обществу, имеет философский смысл. Именно в ходе истории человек творит самого себя, а завершение исто­рии служит одновременно концом философии. Философия, оп­ределяя человека, самореализуется в ходе истории. Неантаго­нистическое, посткапиталистическое общество — не просто со­циальный тип среди прочих, а конец поискам человечеством са­мого себя.

Но если философское значение истории неоспоримо, то трудных вопросов остается немало.

Учение Маркса обычно объясняли синтезом трех традиций, перечисленных Энгельсом: немецкой философии, английской политэкономии и французской исторической науки. Такое пе­речисление влияний кажется банальным, и на этом основании оно сегодня вызывает презрение у более тонких интерпрета­торов. Однако начинать надо не с тонких интерпретаций, а с того, что говорили об истоках своего учения сами Маркс и Эн­гельс.

По их мнению, они продолжали линию классической не­мецкой философии, поскольку разделяли одну из главных идей Гегеля, а именно: последовательность обществ и режи­мов есть одновременно последовательность этапов развития философии и человечества. Вместе с тем Маркс изучал анг­лийскую политэкономию, пользовался понятиями английских экономистов, воспринял некоторые теории своего времени, например теорию трудовой стоимости или закон тенденции нормы прибыли к понижению, объясняемый, впрочем, иначе, чем он сам это сделал. Он считал, что, используя понятия и те­ории английских экономистов, дает строго научный подход к капиталистической экономике. Наконец, у французских исто­риков и социалистов Маркс заимствовал понятие классовой борьбы, которое, по существу, широко использовалось в рабо­тах по истории в конце XVIII — начале XIX в. Но, по его соб­ственному признанию, он добавил сюда нечто новое. Разделе-

177

Характеристики

Список файлов книги