Раймон Арон - Этапы развития социологической мысли (1158956), страница 109

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 109)

Самым простым из понятийных сочетаний является связь «средства — цели». Именно этот аспект социального поведе­ния находится в центре определения логического поведения у Парето, а Вебер сохранил его в понятии целерационального поведения. Анализ связей между целью и средством ее дости­жения заставляет поставить главные социологические вопро­сы: как определяются цели? каковы мотивации поступков? Этот анализ позволяет углубиться в казуистику понимания че­ловеческих поступков, основными элементами которых явля­ются: связь «средства — цели», мотивации поведения, система ценностей, заставляющая людей совершать поступки, а также,

594

вероятно, ситуация, в которой субъект адаптируется и в зави-| симости от которой он определяет свои цели. ¹ , Т. Парсонс свою первую значительную книгу «Структура социального поведения» посвятил исследованию трудов Па-рето, Дюркгейма и Вебера, которые расценивает как вклад в теорию социального поведения, служащую основой социо­логии. Социология, наука о человеческом поведении, являет­ся одновременно и понимающей и объясняющей. Понимаю­щей — поскольку она выявляет логику или подразумевае­мую'рациональность индивидуальных или коллективных по­ступков. Объясняющей — потому что она выстраивает закономерности и частные, единичные поступки включает в целостности, которые придают им смысл. С точки зрения Парсонса, Парето, Дюркгейм и Вебер с помощью различных концепций вносят свой вклад в строительство общей теории структуры социального поведения. «Понимающая» теория, которая включила в себя все ценное, что могли внести в нее эти три автора, является, естественно, теорией и самого Парсонса.

Дюркгейм, Парето и Вебер — последние крупные социоло­ги, которые разработали доктрины социологии истории, т.е. да­ли глобальный синтез, содержащий одновременно микроана­лиз человеческого поведения, интерпретацию современной эпохи и картину долговременного исторического развития. Эти различные элементы исторической социологии, собран­ные в доктринах первого поколения социологов (183 0— 1870 гг.) — Конта, Маркса, Токвиля — и сохранившие более или менее единую связь в концепциях второго поколения (1890—1920 гг.), полностью распались в наши дни. Для изу­чения современной социологии необходимо сегодня анализи­ровать абстрактную теорию социального поведения, находить основные концептуальные понятия, которые используют соц­иологи, и рассматривать ход развития эмпирических исследо­ваний в различных секторах науки.

Я с удовольствием объявил бы о том, что за этой книгой последует продолжение, если бы в моем возрасте не было не­осторожно бросать вызов богам.

Примечания

Дюркгейм написал две работы о войне 1914 г.: «"Германия превыше всего", немецкий менталитет и война» и «Кто хотел войны? Об исто­ках войны по дипломатическим документам». Обе работы опублико­ваны в 1915 г. В том же году он потерял своего единственного сына, погибшего на фронте в Салониках. Некоторое время спустя после

595

смерти его сына один из сенаторов с высокой трибуны потребовал от комиссии по контролю за пребыванием в стране иностранцев, чтобы она пересмотрела дело «этого француза иностранного происхожде­ния, профессора нашей Сорбонны и, без сомнения, представителя, так по .меньшей мере считается, германского Kriegsministerium» (факт приведен Ж. Дювиньо; см.: J.Duvignaud. Durkheim. Paris, Presses Universitaires de France, 1965, p.11).

Работы Вебера о войне 1914—1918 гг. см. в: «Gesammelte politische Schriften». Tübingen, Mohr, 1958; см., в частности, две статьи 1919 г.: «Zum Thema der Kriegschuld» и «Die Untersuchung der Schuldfrage».

Парето в своем «Трактате по общей социологии», итальянское из­дание которого появилось в 191-6 г., не затронул тему войны. Но тут, же после ее окончания он проанализировал ее; см.: «Fatti е teorie». Florence, Vallechi, 1920. До войны он был склонен считать, что Гер­мания в случае конфликта выиграет войну. Кстати, инстинктивно он предпочитал монархическую Германию плутократической Франции и Италии и в отличие от большинства своих друзей и соотечествен­ников, например Панталеони, всегда воздерживался от проявления патриотического энтузиазма. Однако он радовался победе союзников. В своей любви к Италии он испытал немало разочарований. В работе «факты и теория» он объясняет ошибки германской дипломатии. На­чиная с 1915 г. он заявлял, что эта война будет не последней и есть опасность, что она породит еще одну войну.

С точки зрения Парето, «если социалистическая организация, какой бы она ни была, стремится, чтобы общество достигло предельной по­требительной стоимости, то она оперирует только характером распре­деления и видоизменяет его непосредственно, передавая одним то, что отнимает у других. Что касается производства, то оно должно быть организовано точно так же, как при режиме свободной конкуренции и частном владении капиталом» («Cours d'économie politique», § 1022). Для доказательства этого утверждения Парето условно пред­ставляет себе экономическую систему с коллективной собственно­стью, где «правительство регулирует как распределение, так и произ­водство» (ibid., § 1013—1023), и показывает, что если социалистиче­ский строй может воздействовать на выбор обладателей прибыли, то выбор может осуществляться «с целью повышения полезности этой категории»; организация производства («если правительство хочет создать предельную потребительную стоимость для своих подопеч­ных») предполагает проведение экономического расчета на основе механизма обменов, т.е. системы цен, и это касается как предметов потребления, так и средств производства, формирование цен на ^ предметы потребления предполагает наличие рынка этих предметов. «Каков бы ни был установленный правительством порядок распреде­ления имеющихся у него товаров,, совершенно очевидно, что если оно намерено обеспечить предельную потребительную стоимость для удовлетворения потребностей членов общества, то должно позабо­титься о том, чтобы каждый имел именно тот товар, в котором он больше всего нуждается. Нельзя дать очки для близорукости дально­зоркому и наоборот. Позволяет ли оно своим подопечным совершать обмен между собой предметами, которые распределяет между ними, осуществляет ли оно само это новое распределение — результат будет тот же... Если допускается обмен предметами потребления, то тут же снова возникают цены; если же это новое распределение осуществля­ет само государство, то цены только меняют свое наименование, по­скольку вместо них выступят те механизмы, с помощью которых бу­дет осуществляться новая система распределения» (ibid., § 1014). Что

596

же касается процесса ценообразования в сфере средств производст­ва, и в частности, капиталов, то этот процесс предполагает наличие обмена между производственными подразделениями и администра­тивными структурами. Этот обмен может производиться на основе простого бухгалтерского расчета, поскольку в основе своей экономи­ческая реальность системы остается такой же, как и при капитализме. «Капиталы необходимо распределять в производстве таким образом, чтобы количество товаров соответствовало имеющимся потребностям. Когда производится такого рода расчет, выявляются некоторые доба­вочные суммы, представляющие собой не что иное, как стоимость функций этого капитала в условиях строя с частным владением капи­талом и со свободной конкуренцией. Чтобы придать такому расчету ощутимую форму, можно условно предположить, что министерство, связанное с производством, разделено на два управления. Одно име­ет в своем ведении капиталы и продает выполняемые ими функции второму управлению по таким ценам, что это второе управление вы­нуждено весьма бережно отнестись к самым ценным, самым редким функциям капиталов и заменить их наиболее распространенными и менее ценными функциями. Прибегнув к математическим расчетам, можно доказать, что цены, отвечающие этому условию, точно соответ­ствуют ценам, которые были бы сформированы в условиях частного владения капиталом и свободной конкуренции. Впрочем, в такой форме цены служат только для внутренних расчетов министерства. Второе из двух названных управлений призвано играть роль пред­принимателя и превращать функции капитала в продукт» (ibid., § 1017). Таким образом, с точки зрения Парето, хорошо отлаженная социалистическая экономика, эффективно обеспечивающая предель­ную полезность для индивидов, существенно не отличается от капита­листической. Социалистическая экономика, как и капиталистиче­ская, может базироваться только на обмене и экономическом расчете. Но чтобы доказать такого рода идентичность основополагающих эко­номических проблем независимо от характера общественного строя и глубокое сходство экономических институтов, Парето должен был по­казать (и он был первым экономистом, который сделал это), что соци­алистический строй в принципе мог бы функционировать, т. е. что частная собственность не является априори необходимостью для эко­номического расчета, если сохраняются рыночные отношения или за­меняющий их механизм. Опираясь на эти наблюдения Парето, углуб­ленные позже Э. Байроном, такие экономисты, как О. Ланге, Ф. Тэй-лор, Г. Дикинсон, А. Лернер, попытались опровергнуть утверждения Ф. Хайека, Л. Роббинса, Л. фон Мизеса и Г. Пирсона о невозможно­сти применения экономического расчета при социализме. С точки зрения школы Ланге—Тэйлора, социалистическая экономика — если она сохраняет принцип свободы выбора потребителя и свободу выбо­ра рода занятий, т. е. если она сохраняет рынок предметов потребле­ния и договорную систему заработной платы, — даже более рацио­нальна, чем капиталистическая и приближается к идеальному типу, который могла бы дать чистая и безупречная конкуренция. Парето в каком-то смысле первым выступает в качестве сторонника рыночной социалистической экономики.

Однако до настоящего времени рыночная социалистическая эко­номика остается всего лишь ученической гипотезой. Не предвосхи­щая проводимого в Югославии, Чехословакии и даже СССР опыта, следует отметить, как это делает П. Кенде, что «от Ланге до Марчев-ского многие известные экономисты стремились опровергнуть аргу­мент Мизеса о неосуществимости рационального расчета в коллекти­вистской экономике. Но нам кажется, что большинство их них не-

597

сколько упростили задачу, доказывая возможность организации со­циалистической экономики, которая или при помощи рыночного ме­ханизма (Тэйлор, Ланге), или с помощью математических расчетов на основе маргинальных принципов (Добб, Марчевский), или, наконец, с помощью создания моделей электронной эры (Коопманс) могла бы решить проблему образования цен факторов производства. Дело в том, однако, что Мизес предлагал свою экономическую модель, кото­рая не знала этих цен. Но вместе с тем если жизненность тех моде­лей, которые предлагались в противовес модели Мизеса, еще требует доказательства, то его модель пугающе похожа на ту модель плановой экономики, которая уже реально существует» {Peter Kende. Logique de l'économie centralisée; un exemple de Hongiie. Paris, S.E.D.E.S., 1964, p.491).

По этому вопросу см. также: FA. von Hayek et al. L'Économie dirigée en régime collectiviste. Paris, Médicis, 1939 (эта работа содержит по­мимо исследований Хайека перевод статьи Л. фон Мизеса «Экономи­ческий расчет при коллективистском строе», 1920, и очерка Э. Бай­рона «Министерство сферы производства в коллективистском госу­дарстве», 1908); O.Lange and F.M. Taylor. On the Economic Theory of Socialism. New York, Mac Graw Hill, 1964; L. von Mises. Le Socialism, étude économique et sociologique. Paris, Médicis, 1938; P. Wiles. The Political Economy of Communism. Oxford, Blackwell, 1962.

Соображения относительно экономического расчета далеко не чужды научной мысли Вебера. Хайек в своей работе о природе и истории проблемы возможностей социализма даже цитирует Вебера среди первых авторов, которые детально осветили проблему экономическо­го расчета в социалистической экономике. «В своем большом труде «Хозяйство и общество», опубликованном в 1921 г., Вебер в четкой форме освещал условия, в которых возможны рациональные реше­ния в целостной экономической системе. Как и Л. фон Мизес, статью которого от 1920 г. об экономическом расчете в социалистическом обществе он упоминает, отмечая при этом, что узнал о ней, когда его собственная статья была уже в печати, Макс Вебер подчеркивает, что расчеты in natura, предлагаемые сторонниками плановой экономики, могли бы предложить рациональное решение проблем только в том случае, если бы перед властями этой системы стояли такого рода про­блемы. Он подчеркнул, в частности, что рациональное использование и сохранение капитала возможны только в системе, основанной на товарно-денежном обращении, и что непроизводительные расходова­ния средств, связанные с невозможностью осуществить рациональ­ный экономический расчет в полностью социализированной системе, могут оказаться настолько серьезными, что поставят под угрозу суще-^ ствование населения наиболее густонаселенных в настоящее время стран. «Невозможно привести ни одного сколько-нибудь весомого ар­гумента, чтобы предположить возможность своевременного нахожде­ния какой-либо системы расчета для серьезного подхода к решению проблемы экономики без системы денежного обращения; эта пробле­ма является фундаментальной проблемой всякой полной социализа­ции, и, конечно, в таком случае речь не может идти о какой-либо ра­ционально планируемой экономике, ибо это касается основополагаю­щего элемента, поскольку никакой способ создания «плана» нам не­известен» («Хозяйство и общество»)» [Lvon Mises. L'Économie dirigée en régime collectiviste. Paris, Médicis, 1939, p.42—43).

Указатель имен

Адлер М. 186

Адорно Т. 22

Акселос К. 148

Алеви (Галеви) Э. 30, 295, 302

Ален (Шартье) 6, 99, 136

Алле М. 97,135,470

Альбер (Мартен Александр) 297

Альтюссер Л. 29, 69, 71, 72, 79,

Характеристики

Список файлов книги