Автореферат (1155179), страница 3
Текст из файла (страница 3)
Одна из этих связей –интертекстуальная – находится на переднем плане (за счет прямого упоминанияимени писателя или персонажа либо другой явной отсылки к тексту). При этомсуществует и вторая, скрытая связь с другим текстом, проявляющая себя в болеечастных деталях, зашифрованная и доступная только внимательному читателю;- текст имеет несколько уровней прочтения: на первом, наиболее простомуровне, просматривается его фабула, композиция, приемы художественнойвыразительности и прочие характеристики, которые могут быть интереснычитателю в отрыве от интертекстуальных и мезотекстуальных связей.
Второйуровень предполагает рассмотрение текста в свете произведения, к которому есть(относительно) явные отсылки, и в связи с этим переосмысление некоторыхаспектов текста. Третий, наиболее глубокий уровень, вскрывающий мезотекстовыесвязи, проявляет себя как взаимодействие с текстом, частично (или полностью)позволяющим переосмыслить отдельный фрагмент произведения или целый текст.Текст с мезотекстовым связями, таким образом, может совершенно поразному предстать перед разными читателями, «раскрываясь» в зависимости отуровня начитанности и апперцепционной базы читающего.
Вероятнее всего, и автортекста для конструирования мезотекстовых связей должен обладать разностороннейподготовкой и широким кругозором.Далее в параграфе рассмотрены примеры мезотекста на материалепроизведений Умберто Эко «Имя Розы» и Фредерика Бегбеддера «Окна в мир».В резюме к первой главе отмечается, что мезотекстовый слой прослеживаетсяв тех произведениях, авторы которых сознательно используют интертекстуальныеотсылки и формируют произведение как многослойное и многоуровневое. При этомусловием выделения мезотекстовых связей является намеренная, явно обозначеннаяавтором игра с интертекстом: мезотекст находится «в тени» интертекста, создаваядобавочный смысл.
Также во многих современных текстах на первый план выходитигровая функция – автор вступает в игру с читателем, стимулируя последнего кпоиску «следов» текста-источника в наличном тексте и умножению смысла.Энигматически-игровая функция интертекста формирует в произведениимезотекстовый слой.Вторая глава диссертации «Интертекстуальный диалог сборника БорисаАкунина «Нефритовые четки» с произведениями зарубежной литературы»посвящена исследованию интеллектуальной игры с взаимодействием ивзаимопроникновением различных текстов сборника «Нефритовые четки», вкоторый вошли рассказы и повести, посвященные различным мастерамдетективного жанра: Санъютэю Энтё, Эдгару Аллану По, Жоржу Сименону,Роберту Ван Гулику, Артуру Конан Дойлю, Патриции Хайсмит, Агате Кристи,Вашингтону Ирвингу, Умберто Эко, Морису Леблану.Связи текстов «Нефритовых четок» с произведениями указанных авторовмогут быть двух типов.
Первый тип – это интертекстуальный диалог с конкретным,определенным текстом, отсылки к которому присутствуют в названиипроизведения, в сюжете, в образах героев и используемых мотивах. К этому типу9принадлежат рассказы («Собака Баскервилей» Артура Конан Дойла), «Одна десятаяпроцента» («Незнакомцы в поезде» Патриции Хайсмит), «Долина мечты» («Легендао Сонной Лощине» Вашингтона Ирвинга), «Перед концом света» («Имя Розы»Умберто Эко) и «Узница башни» («Херлок Шолмс опоздал» Мориса Леблана). Втекстах этой группы интертекстуальные связи проявляют себя в заголовочномкомплексе, системе ономастики, разнообразных деталях сюжета и мотивах.Ко второму типу следует отнести те интертекстуальные связи, которыепредставляют собой аллюзию к корпусу текстов определенного автора, связанномус персонажем-сыщиком.
К этому типу следует отнести «Table-talk 1882 года»(интертекстуальные связи с рассказами Эдгара По – корпусу Огюста Дюпена), «Изжизни щепок» (интертекстуальные связи с произведениями Жоржа Сименона –корпусу комиссара Мегрэ), «Нефритовые четки» (интертекстуальные связи спроизведениями Роберта ван Гулика – корпусу судьи Ди), «Чаепитие в Бристоле»(интертекстуальные связи с произведениями Агаты Кристи – корпусу мисс Марпл).К этому же типу следует отнести и первый рассказ сборника, «Сигумо» - в немприсутствуют аллюзии к «Пионовому фонарю» японского писателя Санъютэя Энтё,однако речь не идет о заимствовании конкретных образов или сюжетов: сборникяпонских детективов используется в качестве источника деталей, мотивов и тойатмосферы мистики, в которую погружен текст.В первом параграфе главы «Интертекстуальные связи по типу «текст –текст»» подробно рассмотрен первый тип интертекстуальных связей, отсылающих кконкретным произведениям.
Функция интертекста в данном случае – в первуюочередь, дать читателю возможность самостоятельно разгадать загадкупреступления, распознать убийцу среди ограниченного круга действующих лиц илипонять, каким был мотив преступления.Рассказ «Скарпея Баскаковых» находится в интертекстуальном диалоге сповестью «Собака Баскервилей» Артура Конан Дойла, что проявляется в видепоследовательной имитации совокупности элементов сюжета. При этоминтертекстуальные связи отсылают как к другому произведению Конан Дойля(рассказ «Пестрая лента»), так и к традиции перевода-пересказа (наподобие пары«Пиноккио» - «Буратино» или «Доктор Дулитл» - «Доктор Айболит»): автор как быосуществляет транспозицию сюжета на русскую почву, заменяя ряд реалий изнаковых деталей).
В «Скарпее Баскаковых» также представлены характерные длявсех текстов «Нефритовых четок» тенденции: автоаллюзии и ономастическая игра,зашифровывающая элементы интертекстуального диалога.Сходной является функция интертекста и в повести «Перед концом света». Состросюжетным детективным романом Умберто Эко эту повесть роднит сюжет ифункции ключевых персонажей, эсхатологические мотивы, присутствие шифра иего расшифровка, а также наличие текста, на который опираются главныевиновники трагических событий и который помогает раскрыть тайны.Помимо непосредственно детективной интриги, в тексте обоих произведенийсуществует философская подоплека, проявляющая себя в дискуссиях героев, и дляпонимания сути их спора читатель должен иметь подготовку.«Перед концом света» также содержит одну главную реминисценцию имножество малых, выстраивающих цепь интертекстуальных связей.
Плотностьинтертекстуальных связей в «Перед концом света» не так высока, как в «Скарпее10Баскаковых»: в сюжетах и деталях присутствуют значительные расхождения, и вданном случае речь идет скорее не об имитации текста, а о стилизации: отчастиповторяя структуру текста-источника, Акунин создает оригинальный текст, приэтом стилизуя приемы и методы Умберто Эко, что позволяет создать аллюзии,соединяющиеся по матрешечному принципу: аллюзия к тексту, в свою очередь,содержащему аллюзию.Помимо отсылки к «Имени Розы» в тексте повести представлена характернаядля Акунина интертекстуальная игра с именами – Алоизий Кохановскийэксплицитно назван «доном Алонсо Кихано» - то есть Дон Кихотом – и егоописание (худоба, остроконечная бородка) также обозначено автором как отсылка кгерою Сервантеса.Повесть «Долина мечты», представляющая собой американский вестерн своспроизведением всех соответствующих реалий и отсылками к штампам«ковбойских» детективов, посвящена Вашингтону Ирвингу и содержит аллюзию к«Легенде о Сонной Лощине» за счет образа Всадника без Головы.
Кроме того, самоназвание «долина мечты» - “Dream Valley” – может иметь и значение «СоннаяДолина». Как указывает О.В. Щеголькова, «код Ирвинга в акунинском текстевыделяется уже на уровне заголовочного комплекса» (Щеголькова О.В. Авторскийкод В. Ирвинга в структуре рассказа Б. Акунина «Долина мечты» // Электронныйресурсhttps://cyberleninka.ru/article/n/avtorskiy-kod-v-irvinga-v-strukture-rasskaza-bakunina-dolina-mechty). Упоминание о Безголовом Всаднике неизбежно выстраиваетинтертекстуальную связь и с третьим текстом, в котором упоминается подобныйпризрак, - «Всадник без головы» Томаса Майн Рида.Акунин вводит в текст «Долины мечты» героя, совмещающего в себе именадвух писателей – помощника Эраста Фандорина зовут Уошингтон Рид (ВашингтонИрвинг + Майн Рид), что представляет собой типичную для Акунина игру сименами: имена героев часто являются средством шифрования, реализующимкриптологическую функцию интертекстуальности.
Огласовка «Уошингтон» такжепредставляет собой автоаллюзию к «Узнице башни», в которой спутника ШерлокаХолмса зовут Уотсон (не Ватсон).При этом уровень проникновения интертекста в «Долине мечты» посравнению со «Скарпеей Баскаковых» и «Перед концом света» еще большеослабевает, а значимость полиаллюзий усиливается. Парафраз Вашингтона Ирвингаи Майн Рида в «Долине мечты» является лишь одной из сюжетных линий.Интертекстуальный диалог повести «Узница башни, или Краткий, нопрекрасный путь трёх мудрых» с произведениями Мориса Леблана проявляется вряде деталей: общее место действия – Франция, имя одного из героев «Узницыбашни» - Лебрен (некая смесь фамилий Люпен и Леблан, что продолжает линиюимен-анаграмм, намеков на различных персонажей и исторические личности),присутствие мотива загадки в сюжете.Последняя повесть сборника становится «детективом о детективе» фактически, преступление в ней отсутствует, великие сыщики становятся жертвамивеликого мошенника, а в сюжете связаны все основные нити повествования всехпроизведений «Нефритовых четок».Тематически и идейно «Узница башни» представляет собой нечто вродемагистрала в венке сонетов: текст представляет собой «центон центонов» - помимо11общей ориентации на интертекстуальность и коллажность, он дополнительноколлажирует мотивы и элементы структуры сюжета всех произведений сборника«Нефритовые четки».Среди текстов из «Нефритовых четок», которые выстраиваютинтертекстуальный диалог с конкретным произведением, а не с корпусом текстов, в«Одной десятой процента» степень связи с текстом-источником является наименеетесной.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
