Автореферат (1155155), страница 5
Текст из файла (страница 5)
В тоже время в первой половине ХХ столетия детектив обогащается новымижанровыми особенностями: для «боевика» наряду с обращением к детективнойинтриге и напряженным поискам преступника, характерно некоторое смещениеакцентов: от интеллектуальной работы сыщика автор перемещает фокус вниманияна сюжетную динамику: погони, перестрелки, сопротивление преступника и пр.Зачастую интрига сфокусирована не на поиске преступника из закрытого набораподозреваемых лиц, а на желании/возможности поймать этого преступника, идетектив делится на две практически равноценные части, которые можно условноназвать «поиск» и «погоня».
Этот жанр был развит в американской литературеЭрлом Стэнли Гарднером, Рексом Стаутом, Реймондом Чандлером и др. Жанрдетектива, таким образом, диверсифицируется и делится на поджанры.Примечательно, что большинство классических детективов в англоязычнойтрадиции обрывается на моменте выяснения, кто является преступником – крайнередко детективные произведения включают в себя сцену суда, нравственнойоценки действий преступника и пр. Часто авторский эпилог рассказывает опродолжении судьбы действующих лиц, но не выносит оценки – выход за пределыстатуса установления не входит в авторскую интенцию.Интересно, что и в русской, и в английской литературе авторы, создававшиепроизведения,посвященныепреступлениям, опиралисьнатрадициипублицистики.
Родоначальник жанра классического детектива Эдгар По такжеопирался на судебные очерки в газетах (так, в «Убийстве на улице Морг» и в«Тайне Марии Роже» Огюст Дюпен опирается на сведения, публикуемые опреступлении в прессе).Центральные, доминантные жанровые признаки американского ибританского детектива получают своеобразное переосмысление в текстах обЭрасте Фандорине.Второй параграф третьей главы, «Жанровое своеобразие детективов обЭрасте Фандорине», посвящен анализу преломления жанровых чертклассического британского детектива в текстах Б. Акунина.Нам представляется, что эксплицитно обозначенное Акуниным обращение к«памяти XIX столетия», само по себе представляет некоторую жанровую чертудетективов об Эрасте Петровиче Фандорине.
У Акунина используются типичныечерты классического британского детектива, при этом подвергающиесясвоеобразному преломлению, что и подразумевает игру и отчасти пародию.15Так, в большинстве детективов об Эрасте Фандорине (фактически, во всех,за исключением трех первых романов – «Азазеля», «Турецкого гамбита» и«Левиафана») у Фандорина присутствует помощник – Масахиро Сибата,участвующий в расследованиях, помогающий своему господину и сохраняющийему жизнь в последнем романе «Не прощаюсь», кардинально отличается отдоктора Уотсона или капитана Гастингса как классических «помощников»детектива.«Ассистенты» сыщиков, как указано выше, представляют собойсобеседников, которым сыщик объясняет свой ход мысли.
Соответствующиймотив в «фандоринском корпусе» связан отнюдь не с Масой, но с АнисиемТюльпановым – героем повестей «Пиковый валет» и «Декоратор» и рассказа«Скарпея Баскаковых». Анисий Тюльпанов – классический «помощник»,обладающий стандартным мышлением, выслушивающий от Эраста Петровичапространные объяснения хода мысли и часто не догадывающийся о том, ктоименно является преступником.В отличие от большинства сыщиков классического детектива, ЭрастПетрович предстает перед читателем в своей эволюции.
Первые романы оФандорине посвящены его становлению как детектива, и это радикально отличаетего от Холмса, Пуаро и других. О молодости Холмса Уотсон рассказывает в формевоспоминаний, так же, как и в «корпусе Пуаро» рассказ о его молодых годах вбельгийской полиции подается как обращение к прошлому. Фандорин становитсяпрославленным сыщиком не сразу, и, как только он входит в «статус Холмса» или«статус Пуаро» (сопровождаемый уважением властей, правом на любоевмешательство в расследовании), у него появляется постоянный соратник: Маса.Еще одной типичной чертой жанра классического британского детективаявляется присутствие образа полицейского, ведущего официальное расследование.В большинстве случаев представители властей отличаются ограниченностью, немогут проанализировать улики, сопоставить обстоятельства и проявить дедукцию.У Эркюля Пуаро, мисс Марпл и Шерлока Холмса присутствуют постоянныесоперники из полиции – инспектор Джепп, инспектор Слэк и инспектор Лестрейдсоответственно.
Фандорин в ходе своих расследований постоянновзаимодействует с различными представителями полиции: нет какого-либо одногополицейского, воплощающего в своем образе косность и ограниченность властей.Эта особенность также связана с определенной чертой фандоринскогоцикла, нарушающей типичные жанровые особенности британского классическогодетектива. Эркюль Пуаро, мисс Марпл, Шерлок Холмс – «люди без возраста», онипребывают в одном и том же возрастном и статусном состоянии.
Фандоринпроживает перед глазами читателя почти пять десятков лет своей жизни – отдвадцати лет в начале карьеры до шестидесяти пяти в конце, и, в отличие отдругих сыщиков мировой литературы, Фандорин постоянно живет «в своемвозрасте»: в романах и рассказах подчеркивается, сколько именно лет ЭрастуПетровичу, отмечаются возрастные изменения и пр.Своеобразным отличием Эраста Петровича от других героев-сыщиковклассического детектива также заключается в том, что у Фандорина, в отличие отХолмса, Пуаро, мисс Марпл, отца Брауна и других, присутствует личная жизнь –16читатель вместе с автором прослеживает истории его романов с различнымиженщинами, разрывов и переживаний.Далее, в целом ряде детективных произведений «фандоринского проекта»присутствует характерная для классического английского детектива «задачастатуса установления» - известно большинство параметров ситуации заисключением самого важного (кто преступник) и ряда других параметров(например, цель, время и пр.), постепенная реконструкция которых приводит креконструкции главного параметра – субъекта совершения действия.Немаловажной чертой такого детектива является перемещение фокуса подозрений– в убийстве подозревается то один, то другой герой до окончательного выясненияобстоятельств дела.К указанному типу детективов – «шахматных задач» принадлежат«Азазель», «Турецкий гамбит», «Левиафан», «Декоратор», «Статский советник»,«Коронация», «Любовница смерти», «Любовник смерти», все рассказы и повестииз «Нефритовых четок» (кроме рассказа «Одна десятая процента»), «Весь миртеатр» и «Парус одинокий».
Во всех этих произведениях присутствуетопределенный перечень подозреваемых лиц (выявляющиеся обстоятельстварасследования или новые события исключают из этого списка то одного, тодругого человека, делая его тем самым все меньше и меньше) и ключевойпараметр статуса установления, связанный с самим преступником – для Акунинаосновным параметром статуса установления становится сам параметр субъекта.Во всех указанных произведениях преступник с самого начала входит вчисло персонажей, он известен читателю буквально с первых страницпроизведения, однако в силу незнания его истинной сущности читатель неподозревает, что именно этот человек имел причину для совершенияпреступления. Начиная с «Азазеля», в котором благотворительница леди Эстероказывается на деле главой разветвленной тайной организации, вынашивающейпланы по изменению мира, Акунин раз за разом прибегает к использованиютипового приема: преступник – не тот, за кого себя выдает.
Стоит узнать, кем онна самом деле является, и станет ясно, почему он совершил данное преступление.Этот прием восходит к «Собаке Баскервилей», в которой Шерлок Холмс выясняет,что убийца – натуралист Стэплтон, скрывающий и свое настоящее имя, и своюпринадлежность к роду Баскервилей. У Конан Дойля в качестве «ключа» кистинной сущности человека используется какая-либо деталь либо совокупностьфакторов, каждый из которых сам по себе незначим, однако их сопоставлениепозволяет навести подозрение на конкретного человека, а в дальнейшем – задатьсявопросом, тот ли он, за кого себя выдает. К этому же приему раз за разомобращается и Б. Акунин.В ряде случаев Акунин нарушает правила «честной игры» с читателем: длясоблюдения смысловых правил детектива необходимо, чтобы читатель обладалвсеми стартовыми сведениями для «решения задачи». С другой стороны, самсыщик также получает сведения об истинной сущности преступника не сразу,иногда – незадолго до финала.
Приемом Акунина, сходным с использованиемКонан Дойлем разнообразных деталей, является опора на слова персонажа – как17правило, человек, являющийся преступником, сам выдает себя словами, к которымпервоначально другие герои мало прислушивались.Таким образом, 70% «фандоринской серии» (по факту, все произведения,кроме тех, где стержнем сюжета является не интеллектуальная работа по поискупреступника, а погони, перестрелки, быстрая смена событий) можно считатьотсылкой к стереотипу классического американского и британского детектива.Романы и повести, в которых сюжет основан на поиске преступника несреди ограниченного круга лиц, но представляет собой напряженную погоню,расследование последовательной серии преступлений, близкое жанру авантюрногоромана или триллера, в свою очередь, отсылают к более позднему жанру«американского детектива».
В произведениях «Смерть Ахиллеса», «Алмазнаяколесница», «Планета Вода», «Куда ж нам плыть?», «Черный город» и «Непрощаюсь» сюжет чрезвычайно динамичен и основан на погоне Фандорина закем-либо, кто в итоге, как правило, оказывается не менее сильным и ловкимпротивником. Достаточно большой фрагмент текста в таких произведенияхпосвящен самому преступнику: он, как правило, является неординарнойличностью, с любопытной биографией. Отчасти такой ход мысли представлен и в«Статском советнике», в котором присутствует две линии противостояния:Фандорин – Пожарский и Фандорин – Грин. Первая из них разрешена в духебританского детектива: Фандорин долго не может вычислить помогающегоБоевой Группе таинственного человека, и помогает ему случайность; вторая жепредставляет собой детектив-противостояние, погоню за преступником, сильными неординарным человеком.Такой тип детектива приближается к приключенческому роману – интересчитателя подогревается за счет серии необычных ситуаций, случающихся сгероем, но отнюдь не за счет напряженного разгадывания интеллектуальнойзадачи.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
