Автореферат (1155149), страница 5
Текст из файла (страница 5)
создает необходимую презумпцию для вхождения вкоммуникацию.6. Интертекстуальная функция состоит в межтекстовой «перекличке», ввозникновении связей между литературными произведениями, т.к. локальныйтекст – это всегда парадигма текстов, наличие подобных связей закономерно.7. Символическая функция. Иногда в локальном тексте символомвыступает сверхтопос – например, город (Москва, Петербург, Киев, Алма-Ата ит.п.). В других случаях символизации подвергаются атрибуты места, т.е.связанные с ним предметы живого и неживого мира. Так, атрибуты-символыАлма-Аты – это яблоко, горы, Кафедральный собор (трансформированноедерево), тополь (живое дерево).У Домбровского читаем, что «тополь – главное дерево Алма-Аты»: «Весьгород, дом за домом, квартал за кварталом, обсажен тополями.
Нет такого окнав городе, высунувшись из которого ты не увидел бы прямо перед собой белыйблестящий или черный морщинистый ствол. От Алма-Аты до Ташкентапроходит большая дорога – день и ночь по ней мчатся грузовики. Но называетсяона не улица, не шоссе, не дорога, а просто – аллея. "Ташкентская аллея", –говорят алмаатинцы. И в самом деле, огромный сотнекилометровый тракт –всего-навсего только одна большая тополевая аллея»26.Уже на первых страницах «Хранителя древностей» Алма-Ата предстаетперед читателем в двойственном обличье: это и цветущий Город-Сад, и КрайСвета, сотрясаемый землетрясениями.
Однако корреляций с мотивом цветенияв тексте романа значительно больше:Одним из константных описательных (пейзажных)элементов в романестановится дерево. Как отмечает М.А. Маслова, «будучи природным символом,дерево во многих культурах стало знаменовать динамичный рост, природноеумирание и регенерацию <…> Растения, трава, деревья, по преданиям древних,обладали сверхъестественной силой – как целительной, так и разрушительной. Воснове этих представлений – архетип дерева-тотема»27.Деревья-тотемы представлены практически во всех мифологическихкартинах мира.
У древних скандинавов таким деревом выступал ясень – осьмироздания, у номадов – Великий Тополь (Байтерек). Неслучайно тополь по сейдень несет в себе отпечаток мифологического мышления в культуре казахскогоэтноса.Еще одно универсальная черта ДЕРЕВА как архетипа – наличиесемантического элемента «жизнь» (ср. мировое древо, древо жизни).26Домбровский Ю.О.
Хранитель древностей. Собрание сочинений в шести томах. Т. 4. Издательство"Терра", М.: 1992 // http://lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/keeper.txt27Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. – М.: ФЛИНТА: Наука, 2016. – С.16115Действительно, дерево исходит из недр Матери-Земли. По мнению Агапкиной,особо тесная связь у человека с плодоносящими деревьями, т.к. такое деревобольше принадлежит миру культуры, чем миру природы28. Деревом-символомдля Алма-Аты является яблоня.
Тополь и яблоня – символические коррелятыАлма-Аты. Такими они предстают и в романе Домбровского.В параграфе «Функция испытания» автор ставит вопрос о том, чтоценнее: отречение от истины и спасение собственной жизни – или истина путемстраданий и конечной гибели. Функцию Испытания реализует именно город –Алма-Ата.
Алма-Ата, город-сад, город-на-вулкане, дала Домбровскому,молодому, незрелому, попавшему в беду свободу и зрелость29. Но в «любимойим Алма-Ате воздух наполнен предательством – герой-повествователь мучаетсяот осознания этой мысли»30. В семантическом комплексе города-садаприсутствует важная составляющая: мифологема Гефсиманского сада, места, гдебыл предан Иисус Христос.По мнению Домбровского, Христос исполнен «правды человечности», внем есть «метущееся, немощное, болящее». Свобода выбора Зыбинаопределяется его высокой нравственностью и ответственностью передИсторией. Неслучайно исследователи характеризуют его как «великомученикаXX века».На протяжении второй части дилогии Зыбин не раз проходит испытаниесовестью: он отвергает шантаж, навязываемый ему под пытками; отказываетсяот дачи ложных показаний в обмен на жизнь и свободу; не дает согласия науголовную статью как на избавление от статьи «смертельной», политической.
«Яне шпион, не валютчик, не изменник. На мне лишние лычки не заработаешь.Пусть это запомнят все великие инквизиторы»31.Страдания Зыбина на уровне аллюзии сближены со страданиями Христа:Хранитель искупает собственными муками весь советский народ, затравленныйнасилием и страхом. При этом и Христос, и Зыбин в творческой рефлексииДомбровского представлены как люди, слабые и ранимые физически, нонесгибаемые морально. Так, Христос в «Факультете ненужных вещей» - невсесильный Творец, но «Бог немощный и слабый». Его физические страданиянепомерны: он истекает кровью, мучается от жажды, молит стражников осмерти: «Скорее же! Скорее! Что вы медлите!»32. Его смерть кровава и страшна,а физические силы ограниченны.
Однако духовных сил Христа хватает на то,чтобы «смертью смерть попрать» и умереть как «сыну человеческому».Субъектная параллель выстраивается между образами Христа и Зыбина. Зыбин,слабый физически, неорганизованный в быту, «пьяница», «трепач», в ситуациииспытания становится непреклонным.28Агапкина Т.А. Южнославянские поверья и обряды, связанные с плодовыми деревьями, в общеславянскойперспективе // Славянский и балканский фольклор.
– М.: Наука, 1994. – С.84.29Джолдасбекова Б., Сарсекеева Н. Авторский дискурс Ю.О. Домбровского в контексте современнойказахстанской прозы о художнике. – Алматы: Казак университетi, 2013. – С.122.30Джолдасбекова Б.У. Русская литература Казахстана. – Алматы: Казак университетi, 2008. – С.339.31Домбровский Ю.О. Хранитель древностей. Собрание сочинений в шести томах.
Т. 4. Издательство"Терра", М.: 1992 // http://lib.ru/PROZA/DOMBROWSKIJ/keeper.txt32См. там же.16В параграфе «Функция искупления» предательство рассматривается какодин из экзистенциональных вопросов, которые интересуют Домбровскогоболее всего. Автор пытается понять, свободен ли человек в предательстве –смертном человеческом грехе, который в «темное время» стал причисляться кобщественным добродетелям. Домбровского интересует сама сущностьпредательства, механизмы его свершения, моральная плата за него.Домбровский предлагает свою версию событий в Гефсиманском саду инастаивает, что предательство совершается по абсолютной свободе выбора. ВдоказательствоповествовательприводитаргументыизИстории,подтверждающие, что человек – единственное существо, наделенное высокимразумом, а потому несет ответственность за каждый свой поступок.
В Зыбинесильно индивидуальное начало. Он с детства боится «толпы, давки,скученности» и сумел развить в себе способность противостоять безликой массе.Особенно эта черта проявляется во время пребывания героя в «Большом доме».Героя спасает великая «сила освободительного презрения» к мучителям.Следует отметить, что каждый человек, по мысли автора, дуален, антиномичен.Он может быть жертвой, но может быть и палачом, причем грань между этимиипостасями очень тонка. Как и все в дилогии, она зыбкая, нечеткая.
Этот тезисиллюстрирует цепь эпизодов, наполненных глубоким символическимсодержанием, каждый из которых связан с образом краба.Дилогия Ю. Домбровского – это литература бунта, и главной темой ееявляется покаяние. По мнению писателя, измерить рок XX века можно лишь«мерой всеобщего греха».В заключительном параграфе «Функция творения: алма-атинскиелитературные портреты» проанализированы литературные портреты,созданные писателем Ю.Домбровским. Литературный портрет – синтетическийжанр, включающий в себя элементы эссе, мемуара, очерка. В то же время онсамодостаточен и основан, чаще всего, на конкретной авторской интенции:воссоздать образ личности в ее неповторимом своеобразии. О.А. Айкашевауказывает на то, что писателя, создающего литературный портрет современника,нередко интересует внутренний мир «героя», его потайная история33.
Л.П.Гроссман отмечает, что литературному портрету свойствен «живой, красочный,экспрессивный критический вид, схватывающий в индивидуальности самыевыразительные черты творческого облика и запечатлевающий их в той тонкоорганизованной системе, которая раскрывает нам в синтетической зарисовкевесь характер оригинала»34. Из массы личных впечатлений портретист выбираетте, которые способны придать его герою выпуклость. Создается своего родаконцепция личности портретируемого35.«Специфика жанрового содержания литературно-критического портретаобнаруживается прежде всего в том, что предметом исследования здесь является33Айкашева О.А. Способы воплощения концепции личности писателя в литературном портрете «А. П.Чехов» Н. Д.
Телешова // Вестник БГУ. 2011. №10. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/sposoby-voploscheniyakontseptsii-lichnosti-pisatelya-v-literaturnom-portrete-a-p-chehov-n-d-teleshova34Гроссман Л. Жанры художественной критики // Искусство. 1925. № 2. С. 76.35Ведищева Ю. В. О современном состоянии теории жанра литературного портрета // Вестник ТГУ. 2011.№10. – С.230 – 234.17творчество, «дело» художника, осмысленное в неразрывном единстве снеповторимым творческим, духовным обликом художника, его личности вцелом.
К устойчивым жанрообразующим элементам литературно-критическогопортрета следует отнести и определенный тип «портретируемого», хорошо«узнаваемого» по другим источникам, в частности и по его произведениям, чтопозволяет автору литературно-критического портрета многое оставлять «закадром», апеллируя к интеллектуально-художественному опыту читателя»36.Для Домбровского (и писателя, и автора) Алма-Ата неразрывно связана сее творческими личностями, литературные портреты которых представлены всборнике «Гонцы». В Алма-Ате он вышел под названием «Факел»,утвержденным редактором П.
Косенко. «Гонцы» – авторское название очерков.По словам автора, эти рассказы «возникли сами по себе» и должны были статьчастью совсем другой работы.Алма-Ата для Домбровского – это в конечном счете место торжестваправды и справедливости, место развития его творческого дара, место встречи с«гонцами искусства» - художниками и писателями, создававшими творческийоблик города.Перед тем, как приступить к портретам людей, оказавших влияние на егожизнь, автор предлагает читателю исторический этюд об искусстве Казахстана.Это – необходимый фон для понимания генезиса тех истинно художественныхдостижений, которых сумели достичь Хлудов и Кастеев, Калмыков и Иткинд.Домбровский настаивает на том, что искусство – исток всего сущего, и называетискусство Казахстана одним из древнейших.
У мастеров Семиречья, по мнениюавтора, было мало технических возможностей, но много творческих сил.«Избирательность» глаза позволяла Художнику древности отбросить вселишнее, увидеть «душу» камня, дерева, металла.По данной главе сделаны следующие выводы: локальный текст – этопарадигма текстов разного уровня, посвященная описанию и осмыслениюопределенного локуса.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
