Автореферат (1149115), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Несмотря на значимость темы радости дляхристианскойтрадиции,насегодняшнийденьонаоказаласьмалоисследованной в отечественной и зарубежной литературе. Во многомтематизациирадостивкачествеодногоизключевыхфеноменовхристианского мировоззрения препятствовала ее сопряженность со сферойэмоций и чувств, в результате чего радость была отнесена к областиисследовательских интересов психологии религии и стала частью длинногоряда изучаемых в рамках этой дисциплины психических состояний иповеденческих реакций.
Безусловно, такой подход по-своему оправдан и впределах своего круга задач – результативен. Однако современныепсихологические исследовательские методы и интерпретационные модели неспособны выявить внутреннюю связь феномена радости с христианскиммировосприятием и мироотношением в их целостности, равно как и9прояснить его статус и концептуальное содержание в христианскойбогословскоймысли,выступающейрефлексивнымпродолжениемнепосредственного христианского опыта.
Также и теме счастья в античномкультурном горизонте не уделялось достаточного внимания как одному изопределяющих феноменов античного мировоззрения, имеющему значение нетолько в качестве существенного элемента понятийного инструментарияантичной этики, но и как фундаментальной категории античной культуры.Следствием недостаточной разработанности данной темы явились частовстречающиеся в исследовательской литературе рассуждения о спецификехристианского представления о счастье, тогда как не возникает сомнений втом, что изменение культурной парадигмы с необходимостью влечет собойизменение и способа артикуляции воспринимаемой действительности,которое, в частности, выводит за скобки счастье в его предшествующемзначении.Как правило, своеобразие и определяющие черты одной культурнойтрадиции высвечиваются на фоне и в сопоставлении с другой.
Тем более этазакономерность относится к античности и христианству, к двум культурноисторическим типам сознания, не только соседствующим друг с другом вовремени и пространстве, но и в определенной степени взаимопроникающим.Предпринятое в настоящей диссертации исследование счастья и радости какдвух форм репрезентации античного и христианского мировосприятиястремится выявить их укорененность в структуре античного и христианскоготипов культурно-исторической субъективности, и тем самым внести вклад визучение проблемы позднеантичной смены культурных традиций.Положения, выносимые на защиту:1.Феноменсчастья(эвдаймонии)являетсяоднойизосновныхуниверсальных категорий античной культуры, лежащих в основе античногомировоззрения и античного культурно-исторического типа сознания.2.Изменениякультурно-историческогоконтекстаантичногомираотражаются в метафизических системах античной философии, что вносит10коррективы в способ истолкования связанной с ними этической категориисчастья.
Позднеантичный кризис фундирующей античный культурныйгоризонт космоцентрической парадигмы влечет за собой истощение иопустошение внутреннего содержания понятия счастья, являя собой один изсимптомов конца античной культуры как таковой.3. Вне зависимости от особенностей каждого из рассмотренных периодовантичной истории и культуры неизменным остается взгляд на счастье как наформу внутреннего соответствия и соотнесенности с целым космоса,гармонию и пропорцию, а также на выражение божественности исовершенства.4.
Присутствие в христианском дискурсе темы радости на фоне практическиполного отсутствия сколько-нибудь значимой артикуляции самостоятельногозначения счастья свидетельствует об определенном «функциональном»тождестве христианской радости и античного счастья при различии ихконцептуального содержания, обусловленного различием культурных и, вчастности, интеллектуальных контекстов. Данное наблюдение открываетвозможность рассмотрения счастья и радости в качестве форм репрезентацииантичного и христианского культурно-исторических типов сознания.5. Тема радости является одной из сквозных и ключевых тем христианскойтрадиции, имеющей широкую представленность в Библейских книгахВетхого и Нового Завета, где она имеет отношение не только к реальностичеловеческихпереживаний,нотакжеявляетсясущественнойхарактеристикой божественного бытия.6.
Исследование «космологических», антропологических и онтологическихоснованийвозникновениявхристианскойтрадициитемырадостидемонстрирует ее соответствие основным вероучительным положениямхристианской традиции, а также включенность понятия радости вконцептуальную структуру христианской богословской мысли. Данноеобстоятельство позволяет трактовать радость как одну из значимыхкатегорий христианской культуры.117. В своем «оптическом» измерении радость выражает собой своеобразиехристианского сознания и мировоззрения и является необходимым условиеми одновременно свидетельством фундаментального христианского опыта,вне которого понимание культур поздней Античности, Средневековья и дажеНового Времени затрудняется.8.
Сравнительный анализ античной категории счастья и христианскойрадости открывает дополнительные возможности для понимания сущностикультурнойтрансформации,ознаменовавшейпереходотантичногомировоззрения к христианскому, а также выявления специфики каждого израссматриваемых типов мировосприятия.Теоретическая и практическая значимость. Материалы настоящейдиссертации, разработанные в ней методологические подходы и полученныерезультаты позволяют прояснить значение счастья в античной и радости вхристианскойтрадиции,атакжевыявитьихобусловленностьпринадлежностью к определенному культурному и интеллектуальномуконтексту через экспликацию концептуального содержания понятий счастьяи радости в структуре античной философии и христианского богословия.Кроме того, теоретическая значимость данной работы заключается враскрытии специфических черт античности и христианства как двухкультурно-исторических типов мировосприятия, что в свою очередь вноситвклад в изучение проблемы смены античного типа культуры христианскимтеоцентрическим мировоззрением в области философской антропологии ифилософии культуры.Результаты диссертационной работы могут быть использованы длядальнейшего изучения античной и христианской традиций в областифилософиикультуры,теориииисториикультуры,философскойантропологии, философии религии, истории философии, онтологии игносеологии.
Промежуточные итоги и окончательные выводы диссертациимогут быть применены в научно-педагогической практике для разработкилекционных курсов, семинарских занятий и учебных пособий.12Апробациярезультатов.Концепцияиосновныеположениядиссертации обсуждались на научных конференциях, среди которых:«Человек верующий в культурах России» (Санкт-Петербург, СПбГУ, 2009),«Религия в меняющемся мире» (Санкт-Петербург, СПбГУ, 2011), «XVIСвято-Троицкие ежегодные международные академические чтения в СанктПетербурге» (Санкт-Петербург, РХГА, 2016). Материалы исследования былиопубликованы в научных статьях, в том числе в журналах и изданиях,включенных в перечень ВАК Минобрнауки России.ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИВо Введении дается обоснование актуальности темы диссертационногоисследования, выявляется степень научной разработанности проблемы,определяются предмет, цель и задачи исследования, излагается еготеоретико-методологическаяоснова,оцениваетсянаучнаяновизнаипрактическая значимость, а также формулируются положения, выносимые назащиту.В первой главе Тема счастья в горизонте античной культуры ифилософии было рассмотрено представление о счастье, начиная с его«дофилософского» содержания, затем – его переосмысление в этическихсистемах античных философских школ (принадлежащих эпохам полиснойклассики, эллинизму и периоду поздней античности) и, наконец, положениюпонятия счастья в метафизической системе Плотина, выходящей в своихсущественных чертах за пределы античной интеллектуальной парадигмы.Рассмотрениеэтическойкатегориисчастьявантичнойфилософиипроизводилось с опорой на содержание соответствующей метафизики,поскольку сам характер этического, совокупность стратегий поведениячеловека, ставятся античной традицией в зависимость от способа осмысленияпредельной реальности бытия, свойственного той или иной школе илимыслителю.Указанныйспособэйдетического«оформления»первореальности в философской мысли в свою очередь обусловлен13культурно-историческим контекстом конкретной эпохи, чем объясняетсянеобходимость отдельного рассмотрения античного представления о счастьев пределах каждого из основных периодов античной истории и культуры.Рассмотрение, проведенное в первом параграфе «Дофилософское»представление о счастье в античной культуре: «благоприяьная судьба»,удача, благополучие демонстрирует определенную двойственность вантичном представлении о счастье: с одной стороны, оно понимается какрезультат человеческих усилий и следствие индивидуальной добродетели, сдругой–неустранимойостаетсязависимостьсчастьяотвнешнихобстоятельств и «надчеловеческих» сил – непостижимой для человека«прихоти богов» и бессмысленного действия «слепой» судьбы.
Такойдуализм для внефилософского «естественного» понимания счастья, теснопереплетенного с мифологическими представлениями, оказался неизбежен ивнутренне непреодолим. Сознанию себя как индивидуального бытия,выделенного из всеобщности природного целого, сопутствует ощущениененадежности и уязвимости собственного существования. Будучи всецелоподчинена внешнему предопределению, жизнь теряет всякое смысловоесодержание, что выражается в постоянно возобновляющейся античнойинтуиции, согласно которой высшее счастье заключается в том, чтобысовсем не рождаться. Последняя тенденция усиливается по мере нарастаниякризисных моментов в античной культуре и истории.Во втором параграфе Понятие счастья в философии классическогопериода античности: «благое состояние души», автаркия, созерцание,полис показывается как указанная неопределенность и двойственность«внефилософского» представления о счастье преодолевается в философскоймысли.Черезтрансформациюмифологическихпредставленийврациональный конструкт идея счастья начинает «функционировать» в рамкахопределенной рациональной модели, объясняющей устройство космоса, иволя богов и судьбы для философа становится в определенном смысле«познаваема»: мудрец, знающий природу вещей, знает и соотносимую с ней14сущность счастья.
Определение счастья как состояния души независимого отвнешних условий становится общим для всей античной философии,отождествляющей счастье с высшим благом и состоянием автаркии,достигаемой в созерцании божественного космического совершенства. Дляклассического периода античности заданное человеку стремление к счастьюосуществимо в совершенстве социальной структуры – полисе, которыйвыстраивается по образцу совершенного порядка эйдетического мира,воплощаявсебеантичноепредставлениеокосмическомбытии.Существующий по принципу самостановления и самоформирования полисвторитвечновоспроизводящемусяпорядкузавершенноговсебекосмического целого, открывающего себя созерцающей его душе.
Сам посебе несамодостаточный индивид достигает счастья и автаркии и становитсяпричастен божественному бытию именно как гражданин полиса, как частьего общего «тела».В третьем параграфе Тема счастья в эпоху эллинизма: крушениеполисной системы, господство случая, индивидуализм, независимость,бесстрастие рассматривается трансформация классического представления осчастьевсвязисантичногомира:полиспревращаясьизизменениямикультурно-историческогоутрачиваетсамостоятельногосвоюиполитическуюсамодостаточногоконтекстаавтаркию,государства,воплощающего собой цельность и завершенность космической тотальности,в часть непомерно огромного по меркам античной «оптики» царства.Нарушение онтологической соотнесенности порядка мирового целого ссоциальнымустройствомимелодалекоидущиепоследствиядлямироощущения античного грека, и в первую очередь они отразились нафилософскойнадежностьинтерпретациикосмическогосчастья.порядкавНевозможностьокружающейобнаружитьдействительностипобуждает к поиску автаркии, гармонии и пропорции в мире внутреннем, вкосмосе индивидуальной души.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
