Диссертация (1146319), страница 18
Текст из файла (страница 18)
С 1819 г. печатные полицейские ведомости стали включать и сведения осолдатских детях в Царском Селе.Начиная с 1817 г., Главноуправляющий Царским Селом стал контролировать подготовкуведомостей и рапортов полиции о старообрядцах и сектантах, которые отправлялисьгражданскому губернатору Санкт-Петербурга. В случае задержки ведомостей он напоминалЯ.В.Захаржевскому, что эти сведения необходимы и для министерства полиции.
В эти спискикаждые полгода вносились сведения о сектантах, которые жили в Царском Селе и Софии. Втаблицу записывали сведения о семейном и сословном положении, имени и возрастестарообрядцев, ниже уточнялись места собрания и молельни. В течение 1817–1819 гг. списокстарообрядцев почти не менялся, за исключением возраста и отметок о поведении. В перепискеЯ.В.Захаржевского с полицией Царского Села и губернатором встреченыдаты отправкиведомостей, которые не соответствовали отраженным в них периодам времени. В спискахстарообрядцев по Царскому Селу значится два человека:«В городе Царском селе старообрятцы миловой секты1. вдова здешняго мещанина Артамонова Акулина Клементьева 54 лет2. здешняго мещанина Дубовицкаго жена Анна Ефимова 44 летАсобыи заключении.
Для богомоления ходят в Санкт-Петербург в Милову церковьгрекороссийскаго исповедания, с людьми из одной посуды пищи и пития не употребляют, ведутсебя смирно. Полицмейстер Петхе»220.По такому же образцу подготавливались ведомости о старообрядцах за последующиегоды. По Царскому Селу в РГИА они сохранились за 1817–1830 гг.221, 1833 г. ПоЦарскосельскому уезду материалы о старообрядцах и «скакунах» собраны в ЦГИА СПб вфонде уездной полицейской управы за 1906–1912 гг.222, а также в отчетах о раскольниках погубернии в фонде губернского статистического комитета за 1882 г., 1885–1890 гг., 1892, 1896 и1897 г.223До нас дошли отчеты о раскольниках по Царскому Селу и уезду в фондах полиции истатистического комитета фрагментарно.
Отчеты не позволяют полностью изучить изменениерасселения, численности и состава раскольников и сектантов в Царскосельском уезде напротяжение XVIII – нач. ХХ в.220РГИА. Ф. 487. Оп. 8. Д. 7369. Л. 2.Там же. Д. 7369, 7412, 7413, 7519.222ЦГИА СПб. Ф. 1697. Оп. 1. Д. 13, 32.223ЦГИА СПб. Ф. 260. Оп. 1. Д. 245, 271, 291, 297, 324, 374, 379, 391, 397, 477, 484.22163Ежегодные материалы полиции Царского Села содержат сведения о пойманных беглых,как, например, отчеты за 1817–1821 гг.224 Записи велись в полицейском управлении ЦарскогоСела. Рапорты полицмейстера Царского Села, служебные письма и отчеты полковникаЯ.В.Захаржевского отражают социальный состав и миграцию нелегальных жителей ЦарскогоСела.Например, 8 августа «2-й части бутошниками» (будочниками-А.О.) был пойман НиколайАлексеев, дворовый человек майора Шереметьева.
«Три месяца в побеге из Воронежскойгубернии» - так Я.В.Захаржевский сообщал в 1817 г. о пойманном беглом с отметкой оботсутствии таковых в мае – июле225. В следующем письме Я.В.Захаржевский в СанктПетербургское Губернское правление отчитался о поимке двух беглых в первой половинесентября. В таблице указано: когда, кто именно, кем был пойман, куда и когда отосланы226.Отчеты представляют сведения за 9 лет, в течение которых было поймано 76 беглых227.При рассмотрении материалов становится возможным выяснить время и причины их бегства вЦарское Село и в Петербург.
Время и расстояние, на которое человек мог переехать бездокументов характеризуют нелегальную миграцию в России в нач. XIX в. Вместе с тем, отчетыи рапорты полиции Царского Села о беглых раскрывают социально-экономические, сословныеаспекты истории населения и дополняют материалы о приезжих с «видом» (паспортом).В качестве источников полицейского учета «легальной миграции» следует назвать книгизаписи приезжих в Царскосельский уезд.К началу деятельности министерства полиции в данное время также относится книга длязаписей лиц, приехавших в поселения дворцового ведомства в Царскосельском уезде 228.
Всведениях о мигрантах повторяются те же вопросы о происхождении, времени и цели переезда,месте проживания приезжего, что и в переписке о беглых. Однако, в книгу приезжихзаписывали крестьян, каменщиков, плотников и других мастеров, прибывших по паспортам,отпускным и ревизским сказкам.224РГИА. Ф. 487. Оп. 8. Д. 7381.Там же.
Л. 2. См. Приложение 6. Табл. 5. Из отчетов полиции Царского Села в 1817–1825 гг. о пойманныхбеглых.226Например, в сентябре 1817 г. в Царском Селе был пойман Петр Никитин, дворовый человек статского советникаИзмайлова. Он был в бегах из С-Петербурга к 5 сентября третий день. После поимки и записи в полиции егопрепроводили к владельцу.
Второй беглец, Иван Симаченко, рядовой лейб-гвардии гусарского полка в побеге к 10сентября числился уже 2 недели. Пойманного отправили в Петербургскую полицию. Совершенно иной случайпроизошел в феврале 1818 г., когда Алексей Васильев, рядовой Псковского драгунского полка, спустя 11 лет послебоев в Пруссии, где он был контужен, сам пришел в полицию Царского Села. Стоит упомянуть еще один случай,который за 1817–1825 гг. отмечен в переписке Захаржевского, полиции и губернатора несколько раз. 7 августа1825 г.
был пойман татарин Аюп Чернышев, который обычно жил в Пензенской губ. Краснослободской округедер. Старая Аллагулова. Он, ища милости у императора, попал в Царское Село, где и был схвачен,– «взят вЦарскосельском саду, где хотел обратиться с просьбой к императору об отмене наказания за кражу у крестьянинаСтупина кафтана и лошади, за что Пензенская палата уголовного суда приговорила его к 30 ударам плетьми иотсылке в солдаты, или в Сибирь на поселение» (РГИА.
Ф. 487. Оп. 8. Д. 3781. Лл. 137–140).227См. Приложение 12. Отчеты полиции Царского Села 1817–1825 гг. о пойманных беглых.228РГИА. Ф. 487. Оп. 9. Д. 846.22564«Книга для записи видов различных людей, проживающих в селениях за 1818–1820годы»229, прошита и скреплена печатью «Царскосельской императорского величества канторы».Запись велась строго в таблице по следующему формуляру: в какой деревне, у кого, ктопроживает и зачем, «по какому виду», «срок оному», «отсрочка или перемена вида», когдаприбыл и когда выбыл.Книга содержит информацию о месте выезда и социальном положении мигранта.Своебразные центры миграции (деревни) были расположены, в основном, в восточной исеверной части уезда на границах с Санкт-Петербургом, с Московской дорогой и с трактом вЦарское Село. Отметок о деревнях южной и западной части уезда мало.
Большая частьприезжих прибывала в Царское Село из ближайших поселений230.Во второй графе таблицы («у кого») записаны хозяева домов, у которых остановилисьприезжие. Интересно, что здесь реже всего встречены записи о родственниках приезжих.Зачастую приезжие останавливались там, где устраивались на работу: например, у владельцевкузницы, купцов и мещан.Третья графа содержит важные сведения о тех, кто приехал. Номинативная информациябез указания возраста содержит данные об имени, фамилии и отечестве приезжего, егосословии и месте выезда.
Здесь также указывается цель приезда в Царскосельский уезд.Встречаются отметки о здоровье. Таким образом, изучая этот источник, исследователь получаетвозможность проанализировать характер миграционных процессов. Первичный анализпоказывает, что среди мигрантов преобладали мужчины. Большинство мещан, наемныхрабочих, крестьян приехали из Вологодской, Олонецкой, Ярославской и Псковской губерний.Из Смоленской и Витебской губерний в Царскосельский уезд военные и инвалиды прибывалипо военным и плакатным билетам к родственникам для свидания или лечения.Среди целей приезда на первом месте стоит «работа и подвоз камня на Московскойдороге».
Большинство работников на некоторое время оставались на ночлег в харчевнях и напостоялых дворах в Александровке, Пабузи, Пулково и Редком Кузьмине. В этих и другихпоселениях также останавливались на год или без указания срока наемные работники икрестьяне, взятые в пастухи.Вид на жительство (пятая графа) содержит указания на самые разнообразные документы.Обязательно отмечается ведомство и лицо, которое выдало паспорт или билет, а также срокдействия и номер документа. Кроме записей чернилами здесь встречаются пометки, сделанные229РГИА. Ф.