Диссертация (1145201), страница 7
Текст из файла (страница 7)
На этот результат обращает пристальное внимание Л. Ферри10, который приходит к выводу, что начиная с ХVIII века, одновременно происходит очеловечение божественного начала и обожествление человеческогоначала. В противном случае, если исключить взаимопереход между божественным и человеческим началом, то теряется внутренняя связь исторического с логическим: всякое начало лишается смысла, если оно блуждает всамом себе.Восхождение человеческого начала к самым идеальным вершинам универсальностиоказываетсялогическиисчерпаннымдлялинейно-исторической концептуализации проблем человека вообще. Действительно,«будучи определен как универсальность, как идеальная референция, Человек,подобно Богу, оказывается совершенно нечеловеческим бредовым представлением»11.
После провозглашения Ф. Ницше тезиса о «смерти Бога» происходит лавинообразная смена божественных ценностей на ценности либерально-человеческого характера. Предпринимаются не только философскоумозрительные, но и научно-технические усилия, направленные на то, чтобычеловек с полным правом и более достойно заполнил появившийся пробел, вкотором, не всегда адекватно логике развития, но всегда согласно человеческим возможностям, непрестанно идентифицировалась конституированнаячерез религию суть Бога-творца.1011См.
Ferry L. L'homme-Dieu ou le sens de la vie. – P.: Grasset, 1996. 250 p.Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: Добросвет, 2000. – С. 233.34Если в божественном начале бытия изначально была заложена бесконечная дистанция между целью и средством деяний, то в человеческом началебытия такой дистанции изначально нет вовсе. Человек начинался с того, чтодля самого себя был как целью, так и средством. Теперь же, перекладываниебожественного начала бытия на манер человеческого начала сопровождалосьне только появлением тяжкого бремени ответственности, но и возрастаниемвозможностей и прав на выбор самых перспективных и далеко идущих действий человека, особенно если речь идет о технических возможностях и связанных с ними перспектив для самого человека.
Действительно, «от того, каким будет этот выбор, зависит, пойдет ли развитие техники по пути гуманизма (и какого именно гуманизма) или оно приведет к бесчеловечному обществу. Каков будет выбор — это в руках человека, которому приходится выбирать в условиях, чреватых самыми неожиданными последствиями»12. Этипоследствия могут быть как грандиозным взлетом к новым вершинам, так икатастрофичным падением в пропасть. Самая страшная опасность, котораяподстерегает здесь человека, связана с тем, что, в отличие от человека какцели, человек как средство «не знает границы, отделяющей человечность отбесчеловечности»13.Столь резкое наращивание и пополнение возможностей идентификационного статуса человечности чуть не опрокинуло весь воздвигаемый до сихпор величественный облик самосозидающегося человека.
Спасительным шагом, подставленным под бесславное падение, становится красноречивый вывод: «В результате такой операции захвата, когда Бог забирает все человеческое себе и человек остается лишь безжизненным негативом Бога, — в результате такой операции оказался убит рикошетом и сам Бог. Да и сам Человек тоже теперь гибнет от установленных им самим отличий нечеловеческого(таких, как безумие, детство, дикость)»14. Если прежде, религия, через рефе12Мунье Э. Что такое персонализм / Пер. с франц., примеч.
И. С. Вдовиной.—М.: Издательство гуманитарной литературы, 1994. – С. 73.13Там же. – С. 83.14Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: Добросвет, 2000. – С. 233.35ренцию трансцендентного, открывала перед человеком неизведанные высотыи вершины человечности, то после их имманентного обретения под натискомновых культурно-исторических свершений «человек утрачивал в религиисвою идеализированную сущность, отчуждал от себя свою человечность, итеперь, когда с прогрессом истории религия поколеблена, он замечает своюпустоту и неустойчивость. Но для него нет иного спасения, он может сноваобрести свою человечность, свою сущность не иначе, как преодолев коренным образом все религиозные представления и решительно, чистосердечновернувшись не к “богу”, а к себе самому»15.
Это возвращение к себе самомутеперь обнаруживается в бесконечном множестве возможностей различныхсочетаний обретения с утратой самого себя в тех или иных частях, интервалах, уровнях, фрагментах и пропорциях своей жизни. Вот почему сумасшедший дом становится институционализацией для тех, кто не может сам примирить свою человечность с бесчеловечным миром.
Недостижимость имманентного примирения в сумасшедшем доме институционально уравниваетсяс недостижимостью трансцендентного примирения, которое в обоих случаяхсводится одному и тому же патологическому финалу.Референция как имманентного, так и трансцендентного, возведенная впринцип бытия, может не только помогать, но и мешать существованию человека, если она не согласована с открывающимися возможностями его развития.
Согласно принципу имманентности, все сущее находится в человеке идано ему по формуле «всё-во-мне». Это напоминает образ безбожного человека, которому всегда, всюду и всё доступно во всей своей полноте. Принциптрансцендентности полагает прямо противоположное – все сущее находитсявне человека и поэтому человек обретает себя вне того, что он есть. Чистаятрансцендентность являет для человека такую же ущербную сущность, которая, воплотившись, напоминает в нем образ бесчеловечного бога. Точно также и чистая имманентность закрывает перед человеком возможность обрете15Энгельс Ф. Положение Англии. Томас Карлейль. “Прошлое и настоящее”. – Маркс К., Энгельс Ф.
Соч. Т.1. – С. 59436ния им своей личности, «потому что личность обречена диалектикой чистойИмманентности на вырождение. Без личности невозможен суверенитет. Нонепрочное и ограниченное личностное начало каждого отдельного человеканесовместимо с тем абсолютным суверенитетом, который принято связыватьс человечностью»16.Это обстоятельство приводит к пониманию того, что трансцендентное иимманентное могут допускать не только гармоничное взаимодействие и общий согласованный вклад в дело развития человечности, но и конфликтноепротиводействие, каждый раз заново актуализирующее вопрос об истокахбесчеловечности.
Действительно, «всегда жив вопрос о бесчеловечном в человеке. И время заставляет нас поставить его более резко с тех пор, как общество потеряло ауру трансцендентной инстанции, имеющей готовые решения проблем нашего бытия»17. В отличие от синтетического существованиячеловека, сочетающего в себе все формы объективной и субъективной актуализации бытия, включая имманентные и трансцендентные формы, абстрактно можно обозначить два противоположных вида существования, которыевыражают их чистое, обособленное проявление. С таким рафинированнымвидом, который могут принимать как объективность, так и субъективностьчеловека, философия (начиная с эпохи Нового времени) стала иметь дело потой причине, чтобы преодолеть целый ряд препятствий, вызывающих колоссальную семантическую путаницу на пути приближения знаний к человеку.В результате возникли более утонченные семантические фигуры и выражения, необходимые для понимания объектного и субъектного бытия.Существование вещей вокруг человека здесь понимается как способ выражения объектной актуализации его бытия, а существование идей представляется в качестве субъектной актуализации бытия.
Отказываясь от той илииной субъектной интенции, и, тем самым, открывая простор для овеществле16Маритен Ж. Религия и культура // Знание и мудрость. Пер. с франц. Л. М. Степачева; науч. ред.И.С.Вдовина. – М.: Научный мир, 1999. – С.80.17Московичи С. Машина, творящая богов. / Пер. с фр. – М.: «Центр психологии и психотерапии». Издательство «КСП+», 1998.
С. 501.37ния своего бытия в данном отношении, человек постигает предельность себякак ноумена. Реализуя свое существование в качестве «вещи-в-себе», человекактуализирует только свое объектное бытие. Осознание себя как ноуменапозволяет человеку заглянуть в пропасть своей номотетичности, целикомпредопределяемой законами бытия. В свою очередь, идеализируя свое бытие,осознавая его феноменальность, человек обнаруживает широкий горизонтвозможностей, выражающих его идиографичность. Постижение себя как феномена открывает перед человеком картину его возвышенного величия, в которой предначертана творческая сущность человека.Свою сущность человек способен свободно реализовать только в миревещей, экзистенция же человека реализуется не иначе как посредством мираидей.
Человек в качестве ноумена способен овеществлять свои идеи, но будучи ноуменом, человек овеществляется и сам. Чтобы такое овеществлениене стало для него катастрофически необратимым, сознание обречено удерживать человеческое бытие в статусном качестве феномена, с необходимостью опирающегося на должное в отношении ко всему сущему.Важную роль в понимании онтологических основ социальной реальностииграет феноменальность «Другого», выражающая персонально-субъектнуюдиспозицию социума. Тематизация «Другого» является сквозной в историифилософии, начиная со времен Сократа до наших дней.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
