Диссертация (1144897), страница 12
Текст из файла (страница 12)
// Верхнее Подонье. Природа. Археология. История. Т. 2, вып. 2. Тула, 2007. С. 78-96;6) Роль московского боярства в борьбе против Мамаевой Орды // Куликовская битва в истории России. Вып.40Грязнов – Белозерскими князьями1, А. В. Сергеев – Ростовскими и Ярославскимикнязьями2, М. И. Давыдов – Стародубскими князьями и Стародубом Ряполовским3, Д. М.Володихин – составом воеводского корпуса в правление Ивана Грозного.4В зарубежной историографии различные аспекты темы истории Государева двора вРусском государстве XVI в.
затрагивались лишь отдельными исследователями. В 80-е годыXX в. появился ряд исследований, посвященных анализу состава аристократии в России вXV–XVII вв. Р. Крами, Н. Ш. Коллман и другие зарубежные историки считают, что вотличие от Западной Европы, где отношения между монархом и феодалами носилидоговорный характери аристократы видели в короле первого среди равных и не зависели отнего, в России независимое положение знати было преодолено введением при ИванеГрозном принципа обязательной службы с земли.
Обязательный характер службыпредставителей аристократии в России определил их тесную зависимость от престола.5Англичанин Густав Алеф, автор работы, посвященной истокам московского самодержавия вэпоху Ивана III, подробно изучил вопросы, связанные с формированием московского двора.Особый интерес вызывают наблюдения Г. Алефа относительно разрядапоездки вел. кн.Ивана Васильевича в Новгород в 1495 г. По мнению историка, занесение человека вдворовый список означало его привилегированное положение, право на замещение высшихдолжностей в центральном и местном управлении, в военных походах и на придворнойслужбе. Тем не менее многие представители титулованной знати, несмотря на ихупоминание в росписи двора 1495 г., «остались незаметными в структуре управления».
Но,с точки зрения Г. Алефа, «даже самые скромные назначения были лучше, чем назначенияпомещиками в провинции, либо зачисление в состав провинциальной знати».6 Алефпредпринял тщательное изучение боярской аристократии, персонального состава и роли2. Тула, 2012. С. 57-65; 7) На пути в Москву. Очерки генеалогии военно-служилой знати Северо-ВосточнойРуси в XIII-середине XV в. Т. 1. М., 2014; Т. 2. М., 2015.1Грязнов А.Л. 1) Князья Андомские в XV–XVII веках // Кадуй. Краеведческий альманах.
Вологда, 2005. С.111-119; 2) Белозерские Рюриковичи в XV – начале XVI в. // Труды кафедры истории России с древнейшихвремен до XX века. Т. 1. СПб., 2006. С. 410-434; 3) Землевладение князей Кемских в XV–XVI вв. //Исследования по истории средневековой Руси. К 80-летию Ю. Г. Алексеева. М.; СПб., 2006.
С. 273-299.2Сергеев А.В. 1) Из истории политической борьбы 50-х гг. XVI в. «Дело князя Семена Ростовского» //История и культура Ростовской земли. Материалы конференции. 2012. Ростов, 2013. С. 66-74; 2) Княжескаяаристократия Московского государства во второй половине XVI – начале XVII века: князья Ростовские иЯрославские: дис.
… канд. ист. наук. СПб., 2014; 3) Князья Ярославские во второй трети XVI в.: историкогенеалогическое исследование // ВИД. Т. 34. СПб., 2014. С. 9-61; 4) Князья Ростовские (Устретенские) вовторой трети XVI в. // ИРГенО. Вып. 28. СПб., 2015. С. 21-40.3Давыдов М.И. Стародуб Ряполовский в XIII–70-х гг. XVI в.: политическое развитие, административнотерриториальное устройство, эволюция структур землевладения: дис. … канд. ист. наук. Владимир, 2004.4Володихин Д.М.
1) Социальный состав Русского воеводского корпуса при Иване IV. СПб., 2011; 2) Русскийвоеводский корпус от опричнины до семибоярщины. Очерки истории. М., 2015.5Crummey R.O. Aristocrats and Servitors: the Boyar Elite in Russia, 1619-1689. Princeton, 1982. Р. 168-170;Kollmann N. Kinship and Politics: the Making of Moscovite Political System. 1345–1547.
Stanford, 1987. Р. 32, 39,181.6Alef G. The Origins of Moscovite Autocracy. The Age of Ivan III // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte.Bd 39. Berlin, 1986. S. 227-228, 308-314.41Боярской думы в период правления великого князя Ивана III. Ученый отметил, что делениена городовых и дворовых детей боярских существовало уже в середине XV в., хотя междуними не было пропасти, существовали возможности для попадания городовых детейбоярских в члены Государева двора.1Американская славистка А. М.
Клеймола продолжила изучение Боярской думы,предпринятое Г. Алефом. В центре ее работы, во многом основанной на исследованиях А.А. Зимина, система назначений в Боярскую думу в 1505–1550 гг.2 Р. Крамми к боярскойаристократии во второй половине XVI в. причисляет представителей тех родов, которые в1550–1565 гг.
имели хотя бы одного представителя в Боярской думе. Исходя из этого, Р.Крамми насчитывает 58 родов, которые принадлежали к аристократии в указанныйпериод.3 Почему родов так много? Потому, что отобраны не роды, а фамилии: каждаяотдельно взятая фамилия внутри одного рода рассматривается как самостоятельная инезависимая структурная единица в составе аристократии.4 В результате, анализируясписок князей, сосланных в Казань в 1565 г., Р. Крамми из 178 князей находит только 21человека из 13 фамилий, имевших не менее одного представителя в Боярской думе в1550–1565 гг., которые, по определению автора, принадлежали к могущественной изнатной боярской аристократии.5 Все же остальные представители князей Ростовских,Ярославских и Стародубских, по мнению Р. Крамми, были «незаметными людьми»,поэтому«вбольшинствеслучаев,выселениеотдельныхличностейоказалонезначительное влияние на судьбу боярских родов в целом».6Такой подход к составуаристократии представляется ошибочным.
Здесь уместно напомнить основополагающеенаблюдение С. Б. Веселовского о том, что именно род являлся главной формой семейнойи политической организации средневекового русского общества, а отнюдь не «фамилии»,взятые сами по себе. Другое возражение касается принципа отбора аристократическихбоярских фамилий: Крамми искусственно сузил их состав хронологическим ограничениемполучения ими думных чинов в1550–1565 гг., хотя для этого нет достаточных оснований.Таким образом, выводы и наблюдения Р.
Крамми в отношении Казанской ссылки ипринципы классификации аристократии в исследовании «Судьба боярских кланов, 1565–1613 гг.» не могут считаться репрезентативными.1Alef G. 1) Reflections in the Boyar Duma in the Reign of Ivan III // Slavonic and East European review. 1967. Vol.104. P. 76-123; 2) Aristocratic Politics and Royal Policy in Moscovy in the late fifteenth and early sixteenthcenturies // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte.
Bd 27. Berlin, 1980. P. 77-109; 3) The Origins ofMoscovite Autocracy. The Age of Ivan III. S. 226, 234, 248-249, 258-290, 293, 296, 298.2Kleimola A.M. Patterns of Duma Recruitment, 1505–1550 // Essays in honor of A. A. Zimin. Ohio, 1985. P. 232257.3Crummey R.О. The Fate of Boyar Clans, 1565–1613 // Forschungen zur osteuropaischen Geschichte.
Bd 38.Berlin, 1986. S. 243.4Crummey R.О. 1) Ibid.; 2) Aristocrats and Servitors: the Boyar Elite in Russia, 1619-1689. P. 234 (note 1).5Crummey R.О. The Fate of Boyar Clans, 1565–1613. S. 245.6Ibid.42Польский историк Иероним Граля посвятил монографическое исследование нарусском языке биографии дьяка Посольского приказа И.
М. Висковатого, затронув такиеважные вопросы, как социальное происхождение, землевладение, причины закатакарьеры.1С. Н. Богатырев в докторской диссертации, опубликованной в Хельсинки, –«Государь и его советники: ритуализированные совещания в Московской политическойкультуре, 1350–1570-е годы»,2продолжил исследование Ближней думы Ивана Грозного,сосредоточившись на неформальной, личной стороне отношений между великимикнязьями и их наиболее доверенными людьми. Ученый отмечает, что в политическойкультуре Московской Руси роль советника не связывалась с каким-либо чиномГосударева двора. Главными качествами советника, который мог происходить и изнеродовитой семьи, считались благочестие, христианские добродетели, безусловнаяпреданность государю.
Исследователь отрицает роль Боярской думы как особогогосударственного института и противопоставляет ей Ближнюю думу, оформившуюся ксередине XVI в.3 Ближняя дума – это совет из наиболее близких кцарю и доверенных лиц,вершивший главные государственные дела, его состав целиком зависел от воли и личныхсимпатий самодержца. В Приложении в конце работы С. Н.
Богатырев приводил переченьсоветников и членов Ближней думы с 1350 по 1572 гг.4Н. Ш. Коллманн полагает, что в Московской Руси преобладали личные, семейныеотношения над государственными, которые не были институционализированы. У власти вXIV – середине XVI в. находился узкий круг княжеских и боярских фамилий, отношениямежду которыми регулировались родственными и корпоративными связями.5 В работе оранней истории боярских родов XIV в. Н.
Ш. Коллманн подчеркнула важностьвнутрисемейных брачных связей бояр.6 В книге «Соединенные честью» на основеширокого комплекса источников – местнических дел, судебных разбирательств и тяжб,дел о бесчестье,7исследовательница тщательно проанализировала такой социальныйрегулятор отношений между различными социальными группами, как честь идостоинство.1Граля И.
Иван Михайлов Висковатый. Карьера государственного деятеля в России XVI в. М., 1994.Bogatyrev S.N. The Sovereign and his Counsellors: Ritualised Consultations in Muscovite Political Culture, 1350s1570s. Helsinki, 2000.3Ibid. P. 143-187.4Ibid. P. 261-270.5Kollmann N.S. Kinship and Politics in medieval Russia: The Making of Muscovite Political System. 1345–1547.Stanford, 1987. P. 48, 181-182.6Kollmann N.S.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
