Диссертация (1139030), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Из приведенного анализа следует, что для турецкогозаконодателя характерно сочетание трех коллизионных привязок в отношениизакрепления статуса физических лиц: к закону гражданства лица, к законуместа жительства лица, а также наиболее тесной связи, что отражаетстремление турецкого законодателя увязать применение принципа гражданствав качестве основного с территориальным принципом, т.е. указанием на местожительства. Рассматривая проблему определения личного статута юридическихлиц, проведен анализ решения турецкого законодателя об использовании обоихвариантов критерия оседлости. Согласно общей привязке, используемой вКодексе 2007 г., личным законом юридического лица считается право страны,где находится орган управления согласно уставу (статутарная оседлость) либоправо страны, где фактически находится орган управления (фактическая(эффективная) оседлость).
Данный выбор турецкого законодателя не случаен: всегодняшних условиях активного вмешательства иностранных компаний вэкономику Турции и интернационализации экономики в целом более жесткийконтроль со стороны государства за деятельностью компаний на его территориипредставляется вполне оправданным. Инструментом подобного контроляявляется, в частности, применение теории оседлости.Параграф 2 «Вещное право и право интеллектуальной собственности»повествует о коллизионном регулировании вещно-правовых правоотношений иправоотношений в сфере интеллектуальной собственности. В частности,анализируется использование турецким законодателем общепризнанной в23мировой практике коллизионной привязки места нахождения вещи. Правило,согласно которому в отношении определения прав на движимое и недвижимоеимущество применяется принцип lex rei sitae, является одним из немногихпринципов МЧП, в отношении которого в турецкой доктрине было достигнутообщеесогласие.Праваинтеллектуальнойсобственностиподлежатрегулированию по закону страны, в которой испрашивается их защита,следовательно, в отношении возникновения, осуществления, передачи ипрекращения прав на объекты интеллектуальной собственности турецкийзаконодатель закрепил применение принципа lex loci protectionis.Параграф3«Обязательственноеправо»рассматриваетправила,применимые к обязательственным правоотношениям.
Регулирование данныхправоотношений по Кодексу 2007 г. претерпело наибольшие изменения всравнении с Законом 1982 г., что неудивительно, учитывая скорость роставнешнего товарооборота и общую экономическую активность ТурецкойРеспублики.Определено,чтоколлизионноерегулированиедоговорныхобязательств в Кодексе 2007 г. в значительной степени базируется на подходах,зафиксированных в Римской конвенции ЕС 1980 г. о праве, применимом кдоговорным обязательствам. Турецким законодателем использована общаягенеральная коллизионная привязка договорных обязательств в МЧП –автономия воли сторон, которая представляет собой самую гибкую формулуприкрепления, поскольку еѐ применение в максимальной степени соответствуетобщемупринципусвободыдоговора.Предлагаетсяпровестиболеемасштабную работу по сближению с европейским регулированием, в частностиРегламентом «Рим I», принятым уже после вступления в силу Кодекса 2007 г.В параграфе 4 «Наследственное право» анализируется общепризнаннаямировая практика для определения режима имущества в международномнаследственном праве – расщепленная коллизионная привязка в зависимости откатегории наследственного имущества, воспринятая и турецким законодателемпутем закрепления в отношении движимого имущества применение закона24гражданстваумершего;авотношениинедвижимогоимущества,расположенного в Турции, – применение норм турецкого законодательства.Параграф 5 «Семейное право» посвящен анализу правового регулированиясемейных правоотношений, осложненных иностранным элементом, в частности,порядка заключения и расторжения брака, его аннулирования и признаниянедействительным; статуса имущественных отношений между супругами.
Сделанвывод о том, что коллизионные правила в сфере семейных правоотношенийпретерпели серьезные изменения, но при этом сохраняется поле для большеговнедрения и использования принципа автономии воли сторон. Кроме того, в связис развитием европейского законодательства, следует предположить, что турецкийзаконодатель продолжит работу по приведению в соответствие коллизионногоправа Турции с европейскими подходами.Главачетвертая«Международныйгражданскийпроцессвзаконодательстве Турецкой Республики» рассматривает наиболее актуальныевопросы регулирования трансграничных процессуальных правоотношений.В параграфе 1 «Международная юрисдикция турецких судов»выявлены общие черты, а также определены недостатки решения турецкогозаконодателя в отношении закрепления международной юрисдикции турецкихсудов.
К таковым, в частности, следует отнести отсутствие в Кодексе 2007 г.прямыхпредписанийобисключительноймеждународнойподсудноститурецким судам, что требует либо соответствующего законодательногозакрепления, либо судебного толкования. Серьезным недостатком Кодекса2007 г. можно считать полное отсутствие норм о конкурирующей юрисдикции.Кодекс 2007 г. также не дает правоприменителю ориентиров для определениякатегории «публичный порядок», что на практике приводит к признаниюнекоторых иностранным судебных решений противоречащими турецкомупубличному порядку по формальным основаниям; не содержит норм опредоставлении иностранным лицам национального режима в областисудебной защиты их гражданских прав, не гарантирует иностранцам право насвободный доступ к правосудию, независимый и беспристрастный суд. В25Турецком кодексе 2007 г.
отсутствуют нормы о гражданско-процессуальнойправо- и дееспособности физических и юридических лиц, международныхучреждений и организаций. Смысловое толкование турецкого МГП приводит квыводу, что в подавляющем большинстве по процессуальным вопросамприменяется только турецкое право. В Кодексе 2007 г. также полностьюотсутствуют нормы об исполнении иностранных судебных поручений иоказании правовой помощи.Сделан вывод, что турецкий законодатель, пойдя по пути преемственностии «лаконичной» кодификации, в итоге выработал регулирование, не вполнеотвечающее современным тенденциям регламентации вопросов МГП.Параграф 2 «Признание и принудительное исполнение иностранныхсудебных решений» посвящен анализу требований, предъявляемых киностранному судебному решению в целях его признания и исполнения.Проанализирована проблематика толкования отдельных законодательныхположений судебными органами, в частности условия непротиворечияиностранного решения публичному порядку страны, где такое решениепризнается, приводится в исполнения.
И в практике, и в турецкой доктринеподчеркивается, что подход, при котором определенные правовые категориисвязываются с нарушением публичного порядка, напрямую является в корненеправильным, так как далеко не всегда в подобных решениях действительнозатрагивается публичный порядок.Параграф 3 «Признание и принудительное исполнение иностранныхарбитражных решений» рассматривает процедуру и особенности признания ипринудительного исполнения иностранных арбитражных решений в ТурецкойРеспублике, которые полностью соответствуют предписаниям Нью-Йоркскойконвенции о признании и исполнении иностранных арбитражных решений1958 г.
Сделан вывод, что турецкий законодатель в целом на должном уровнерегулирует процедуру признания и исполнения иностранных судебных иарбитражных решений.26В заключении кратко подводятся итоги исследования, подчеркиваетсяроль использования автономного комплексного регулирования вопросов МЧП иМГП в дальнейшем развитии МЧП Турецкой Республики, излагаются основныевыводы и предложения автора.По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах иизданиях, указанных в перечне ВАК Минобрнауки России:1.Баталова М.Р. Международный гражданский процесс в праве Турецкойреспублики // Вопросы правоведения. 2012. № 2. С. 232-253 (1,3 п. л.).2.Баталова М.Р. Признание и принудительное исполнение иностранныхсудебных решений в Турецкой Республике // Право и Политика.
2013. № 10.С. 1305-1318 (1,4 п. л.).3.Баталова М.Р. Установление содержания норм иностранного права вТурецкой Республике // Адвокат. 2013. № 9. С 51-60 (1,2 п. л.).В иных изданиях:4.Batalova M. Problem Areas of International Dispute Resolution in Russia andTurkey: comparative research // «International Students Symposium on Law andGlobal Issues». Koc University Law School. 2012. № 2. С.
45-47 (0,2 п.л.).5.Баталова М.Р. Особенности кодификации международного частного правав Турецкой Республике // Экономика и право: актуальные проблемы иперспективы развития. Материалы международной научно-практическойконференции.Караганда:КарагандинскийЭкономическийУниверситетсовременнойкодификацииКазпотребсоюза. 2011. С. 339-342 (0,5 п.л.).6.БаталовамеждународногоМ.Р.ОбчастногоособенностяхправаТурецкойРеспублики//Проблемысовременной юридической науки и практики: Сборник статей студентов,аспирантов и молодых ученых: В 2 т. Т.
2. Красноярск: ИПК СФУ, 2011. С. 291294 (0,5 п.л.).7.Баталова М.Р. Особенности регулирования международного гражданскогопроцесса в праве Турецкой Республики // Международная заочная научно27практическая конференция «Актуальные вопросы права и государства».Новосибирск, 2011. С. 81-85 (0,4 п.л.).8.Баталова М.Р. История и основные характеристики кодификациимеждународного частного права в Турецкой Республике // Глобализацияправового пространства: международный, наднациональный, национальныйуровни:МатериалыМеждународнойнаучно-практическойконференции.Харьков, 2012. С. 94-98 (0,4 п.л.).28.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
