Диссертация (1137581), страница 2
Текст из файла (страница 2)
Именно это сделалоинтеллектуальное4наследиеФичиностольвостребованнымдляДля общего знакомства с историко-текстологическим контекстом работы Фичино всееще актуален алфавитный указатель авторов, чьи сочинения использовалисьфлорентийцем в том или ином качестве, составленный Паулем Оскаром Кристеллером:Kristeller P.O. Alphabetical List of Authors Used, Owned, Copied or Annotated by MarsilioFicino // Marsilio Ficino and His Work After Five Hundred Years. Firenze: Olschki, 1987.
P.145–148.5См., например, красноречивую ремарку Александра Койре, для которого наследиеФичино, смешавшего без разбора Платона и Аристотеля, герметизм и стоицизм,выступает воплощением всего того, чему уже не будет места в философии Новоговремени после Декарта и научной революции (курсив наш – И.Г.).
Koyré A. From theClosed World to the Infinite Cosmos. Baltimore: The Johns Hopkins Press, 1957. P. 125: «HenryMore enjoys a rather bad reputation among historians of philosophy, which is not surprising. Insome sense he belongs much more to the history of the hermetic, or occultist, tradition than tothat of philosophy proper; in some sense he is not of his time: he is a spiritual contemporary ofMarsilio Ficino, lost in the disenchanted world of the "new philosophy" and fighting a losingbattle against it. And yet, in spite of his partially anachronistic standpoint, in spite of hisinvincible trend towards syncretism which makes him jumble together Plato and Aristotle,Democritus and the Cabala, the thrice great Hermes and the Stoa, it was Henry More who gaveto the new science—and the new world view—some of the most important elements of themetaphysical framework…».6Allen M.
J. B. The Platonism of Marsilio Ficino: A Study of His Phaedrus Commentary, ItsSources and Genesis. Berkeley, 1984. P. X–XI.8интерпретации художественных произведений Возрождения 7 . Сложности ссистематическимпредставлениемфилософииФичино,тоестьсреконструкцией конститутивных для нее принципов, связаны, с однойстороны, с размерами корпуса его текстов (ведь в него входят переводы икомментарии к виднейшим философам античности), а с другой стороны, сманерой письма, актуализирующий, на первый взгляд, разные жанровыеканоны даже в рамках одного произведения.
Так, например, в частичнопереведенном нами на русский язык трактате «О жизни» (De vita, 1489)флорентиец сочетает медицинские рассуждения в духе средневековыхсочинений,посвященныхпродлениюжизни(prolongatiovitae)скомментарием к одной из книг «Эннеад» Плотина, а «историю» архаичныхмагическихверованийиописанияспособовсозданияталисманов,почерпнутые у античных и средневековых доксографов, – с вымышленнымиречами вроде той, что Сократ произносит в диалоге Платона «Пир» от именижрицы Диотимы. Именно этот трактат Фичино стал в конце XV–XVI вв.настоящим бестселлером в Европе, если судить по количеству егопереизданий и переводов на народные языки, и оказал большое влияние натаких мыслителей, как Симфорьен Шампье, Жак Лефевр д’Этапль,Парацельс, Роберт Бёртон 8 . В том или ином виде проделанная Фичинопереводческая работа была востребована вплоть до XIX в.: так, например, вгоды ученичества Ф.
В. Й. Шеллинг обращался к его переводу на латинскийязык диалога «Тимей» Платона, даже имея под рукой древнегреческий текст,как к вполне авторитетному источнику для понимания античного философа9.Все это позволяет говорить об актуальности обращения к исследованию7Zorach R. Love, Truth, Orthodoxy, Reticence; or, What Edgar Wind Didn’t See in Botticelli’sPrimavera // Critical Inquiry. 2007.
Vol. 34. No 1. P. 190–224.8Tarabochia Canavero A. Sulle tracce di Ficino: il De vita e il Pimander nelle bibliotechedell'Europa centro-orientale // Verbum. Analecta neolatina. 1999. Vol. 1, № 2. P. 159–175;Kaske C. V., Clark J. R. Introduction // Ficino M. Three books on life: A Critical Ed. and Transl.with Introd. and Notes / Ed. by C. V. Kaske and J.
R. Clark. Binghamton, 1989. P. 3.9Schelling F. W. J. «Timaeus» (1794) / Hrsg. von Hartmut Buchner. (Schellingiana 4). StuttgartBad Cannstatt, 1994.9философии Фичино в целом и необходимости разработки методологическихпринципов для ее систематического осмысления внутри рассматриваемойэпохи и в контексте истории европейской философии.Несмотря на то, что понятие «антропологии» очевидным образом невходит в собственный философский словарь эпохи Возрождения существуютдополнительные исторические основания для специального рассмотренияданного аспекта философии Фичино. В письме, адресованном ЛоренцоМедичи, от 27 октября 1490 г.
по флорентийскому стилю летоисчисления,вошедшем в десятую книгу «Посланий» Фичино, он упоминает трактат,озаглавленный «Человек» (Homo), написанный им в молодые годы инаправленный своему покровителю10. К сожалению, текста самогопроизведения пока не найдено, но на основании приложенного к письму«Введения»можнореконструироватьустановить,какимобразомонобщуюможетструктурусоотноситсястрактатаиизвестнымипроизведениями флорентийца. Важно, что представленный в письме плантрактата «Человек» содержит in nuce все основные темы и принципыантропологии Фичино, какие можно встретить в других его работах разныхжанров: утверждение согласия между авторитетными для флорентийцафилософскими традициями древности (платонической и перипатетической) ихристианскимвероучением,разграничениесферчеловеческогосуществования на подлежащую ведению врачей (medici) и богословов(Theologi),привлечениеметафизическихпостроенийфилософов-неоплатоников (scala Platonica – «Платоновой лестницы»), внимание кситуациям10предельногоилидажесверхъестественногопроявленияFicinus M.
Liber decimus // Epistole. Venetiis: Matteo Capcasa for Hieronymus Blondus,1495. Fol. 170b. Следует отметить, что в рассматриваемый нами период письма не носилихарактера приватного послания, а были одним из нормативных жанров для представлениясобственных научных и философских взглядов. Здесь и далее ссылки будут давать наприжизненное editio princeps «Посланий» на латинском языке 1495 г. Существуеткомментированный перевод 11 из 12 книг сочинения на английский язык, который былнам, к сожалению, недоступен: Ficino М.
The Letters of Marsilio Ficino / Trans. by a memberof the Language Department of the School of Economic Science. L., 1975–2015, vol. 1–10.10человеческой природы, подобным восхищению апостола Павла до третьегонеба (2 Кор. 12, 3–4). О последнем повествуется в заключительной седьмойкниге трактата, и она имеет явные параллели с небольшим сочинением «Овосхищении Павла до третьего неба и бессмертии души» (De raptu Pauli adtertium coelum, et animi immortalitate), созданным, вероятнее всего, осенью1476 г. и вошедшем во вторую книгу «Посланий» Фичино 11 . И хотяустановление хронологии произведений флорентийца является отдельнойисследовательской задачей – так как он намеренно мистифицировал время ихсоздания с целью представить последовательность написания частейсочиненияполностьюсоответствующей«логике»рассматриваемогопредмета – само включение плана трактата «Человек», отсылающего кпроизведениям 70-х гг., в книгу «Посланий», опубликованную за нескольколет до смерти Фичино, говорит о том, что философ стремился представитьсвои антропологические представления зрелого периода как вполнекогерентную и законченную систему.Несмотря на приведенное выше мнение Дж.
Хенкинса, что Фичино незанял подобающего ему места в историко-философском каноне XX в.,флорентийский мыслитель был в числе тех авторов, к обсуждению наследиякоторых обратился Эрнст Кассирер в одном из первых полноценныхмонографических исследовании философии эпохи Возрождения «Индивид икосмос в философии Возрождения»12.
Несомненно, что в центре еговнимания был другой, не итальянский, а немецкий мыслитель XV в. –Николай Кузанский – и его учение о coincididentia oppositorum (совпадениипротивоположностей), однако Кассирер прямо утверждал, что «учение11Ficinus M. Liber secundus // Op. cit. Fol. 51a.Cassirer E. Individuum und Kosmos in der Philosophie der Renaissance. Leipzig; Berlin: B.G. Teubner, 1927. 468 p. Перевод работы на русский язык: Кассирер Э.
Избранное:Индивид и космос / Пер. с нем. яз. А. Г. Гаджикурбанова и др. М.; СПб: Университетскаякнига, 2000. 7–142. Из более ранних, но менее влиятельных для последующей традицииизучения философии Фичино работ можно указать: Saitta G. Marsilio Ficino e la filosofiadell'umanesimo. Messina: G. Principato, 1923.
289 p.1211Фичино привязано к концепции Николая Кузанского» 13 . При этом особуюроль при реконструкции философии Фичино Кассирер уделял именноантропологии флорентийца, так как, по его мнению, новое отношение междуБогомимиром,установленноевспекулятивноймыслиКузанца,корреспондировало с пониманием человека в качестве связующего началамира у флорентийца: сам человеческий дух (der menschliche Geist) отмеченособым доступом к пониманию прекрасного и гармонии и посредством негочеловекдеятельносоучаствуетдостижениюподлинногоединствамироздания. Позднее в работе «Место Фичино в интеллектуальной истории»Кассирерпредложилследующееделениефилософскогонаследияфлорентийца: онтология, психология, философия религии – и определилпроблему самопознания человека как центральную для его мысли14.
Однакоже немецкий философ, вероятно, ответственен и за то, что систематическоеисследованиеантропологииФичино–авторанетолько«трансценденталистских» теологических, но и медико-астрологическихсочинений – до настоящего момента не было проведено, хотя полноценноерассмотрение природы человека без учета его телесности, по нашемумнению, попросту невозможно. Своеобычной формулой редукционистскогоподхода к антропологии Фичино может служить тезис Йорга Лаустера:«Ficino's anthropology is psychology in the proper sense of the word, meaning thathis theory of the soul is the foundation of his view of man» (АнтропологияФичино – это психология в собственном смысле слова, то есть теория душиявляется основанием его представления о человеке) 15 .
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
