Диссертация (1137577), страница 28
Текст из файла (страница 28)
При всем максимально положительном отношении креволюции как таковой, как акту «начинания», полнее всего раскрывающемуспецифическую сущность человека, Французская революция рассматривается ейнегативно, как искаженная и незавершенная.
Эта незавершенность имеет рядпричин: соединение политических и неполитических целей, изложенных впрограммном документе — «Декларации прав человека и гражданина»,включение в политический процесс попытки разрешения социального вопроса(принципиально неразрешимого политическими средствами), искусственноеподдержание неопределенного и нестабильного состояния революционногоправления, реализация демократии в полном смысле как господства большинства(подразумевающего политическое и физическое устранение несогласногоменьшинства).Шмитт же, от которого в контексте его поздних работ и его принадлежностик течению «консервативной революции» можно ждать активной критики141Французскойреволюциипростокакфактаразрушениясуществующегополитического порядка, на первый взгляд удивительно беспристрастен в своихоценках.Французскаяреволюциявызываетунегонеподдельныйисследовательский интерес как первый в истории пример суверенной диктатуры— диктатуры, состоящей не просто в исполнении определенной задачи,поставленной сувереном, но создающей фактически ex nihilo новый авторитет иновый суверенитет.
Деятельность Национального конвента, рассылающегокомиссаров для контроля над войсками, объявляющего чрезвычайное положение,борющегосясполитическимипротивниками,описываетсяподробноивпечатляюще. За указами, декретами и комиссарскими инструкциями стоит мощьЛевиафана, какая и не снилась Гоббсу. Совокупность революционных действийизлагается вполне в духе децизионизма, под знаком которого прошел 225 первыйэтаптворчестваШмитта:революционноеправительствосталкиваетсясопределенной политической ситуацией, формирует решение по ее преодолению,наделяет конкретных исполнителей полномочиями для его воплощения.
Так,когда требуется упразднить систему местных органов власти, саботирующихисполнение указов революционного правительства, в области страны посылаютсякомиссары, уполномоченные отменять решения местных властей, очищатьорганы самоуправления от «контрреволюционного элемента» и запрашивающие вслучаях неповиновения помощь армейских частей. Комиссары в войсках следятза моральным состоянием солдат и офицеров, преодолевают сопротивление«промежуточных» органов власти и бюрократии, мешающее проведениюрекрутских наборов и реквизиций продовольствия в пользу армии. Когдавозникает угроза войны с другими государствами, на смену децентрализованнойсистеме комиссаров приходит новая бюрократическая структура с четкимподчинением центральной администрации, облегчающая управление страной.225См.
Михайловский А.В. Борьба за Карла Шмитта. О рецепции и актуальности понятия политического //Вопросы философии №9, 2008.— С. 165142При возникновении мятежей в некоторых областях объявляется осадноеположение, вся полнота административных и судебных функций отходит квоенному командованию, все решения принимаются исходя из стратегическойнеобходимости.Однако Шмитт категорически не может принять эту ситуацию, хотя, следуясвоей манере, прямо ее не критикует. Революция прекращает действиеустановленного права; решения революционных трибуналов могут считатьсяправовыми лишь в том случае, если считать правом все, что происходит в суде.По факту же эти меры являются революционным действием, как и фактическоеприведение с объявлением осадного положения некоторых областей страны кположению оккупированных территорий.
Если рассматривать «Диктатуру» вотрыве от более поздних работ Шмитта, то можно утверждать, что такойнеограниченный произвол вызывает его однозначно негативную реакцию и всеего суждения об эффективности комиссарской диктатуры и ограниченногоконституцией чрезвычайного положения направлены на то, чтобы не допуститьповторения подобной ситуации. Право гражданина на «естественного судью»(т.е. того, который разбирал бы дело в обычной обстановке) стандартную, неупрощенную судебную процедуру и возможность обжалования решения —необходимые по Шмитту признаки правового государства.Этот вывод приводит нас к более общему рассуждению.
Для более точногоопределения взаимного отношения концепций Шмитта и Арендт мы позволимсебе вернуться к отрывку, в котором Шмитт характеризует произошедшее в XVIIвеке разделение теории естественного права на два течения. «Разницу междудвумя направлениями в естественном праве лучше всего сформулироватьследующим образом: одна система исходит из интереса к определеннымпредставлениям о справедливости и, следовательно, из содержания принятогорешения, тогда как другая интересуется лишь тем, что вообще оказывается143принято некое решение»226. При всей читающейся сосредоточенности на идеесвободы у Арендт и идее порядка у Шмитта оба они исходят в первую очередь изпроблематики права.
Революция рассматривается обоими теоретиками какпредельная ситуация, в которой существующая правовая система перестаетдействовать и ей на смену либо свободно устанавливается новая, выстроенная всоответствии с представлениями о справедливости, либо волевым решениемсуверена (т.е. того, кто имеет возможность распоряжаться властью в ситуации, нерегламентированной правом).С точки зрения Арендт Шмитт не может рассматриваться как сторонникреволюции. Вся проблематика, связанная со свободным действием, начинаниемнового,«духомреволюции»,емучужда.НеподдерживаетШмиттиреспубликанскую форму правления, на преимущества которой указывает Арендт.Более того, сам факт, что диктатура (а не волевое начинание граждан) у негоможет выступать легитимным источником изменения установленного правовогопорядка, казалось бы, начисто разделяет Шмитта и Арендт. Сколь тщательно онаподводит антропологические и гуманистические основания под собственнуюинтерпретациюполитики,стольжеонсосредоточеннаизучениидегуманизированных институтов власти, обеспечивающих формальный моментрешения и выстроенной на них системе международного права.
Политическийпроцесс как пространство свободы или как жесткая система вызовов и решений— вот камень преткновения между двумя философами. Однако нельзя неотметить, что при всех различиях их подходов вместе они дают весьмаразностороннюю, разноплановую и предельно проблематизированную картинутого, что является объектом политической философии — от Платона до нашихдней.226Диктатура.— С. 41144Джорджо Агамбен, говоря об обстоятельствах прихода нацистов к власти, вчастности, об указе «О защите народа и государства» от 28 февраля 1933 г.,приостановившего на неопределенный срок конституционные гарантии личнойсвободы, свободы слова, неприкосновенности жилища и т.д., рассуждает вполне вконтексте глав «Диктатуры», посвященных чрезвычайному положению (по сути,здесь точно так же расчищалось правовое пространство для выявления«испорченных граждан» и расправы над «врагами отечества»).
Более того, длянационал-социалистических юристов это было именно «желанное чрезвычайноеположение» (einen gewollten Ausnahmezustand)227 — однако в контекстевышесказанного остается открытым вопрос, насколько желанным оно было длясамого Шмитта. Как мало кто другой, он, должно быть, понимал не толькоположительные перспективы, связанные с введением диктатуры, но и ее угрозу.Арендт, в целом разделяя исследовательский интерес к исключительному, науровне оценки конкретных политических инструментов не склонна уделятьдиктатуре или чрезвычайным полномочиям пристального внимания. Как можновидеть, даже ее прямые обращения к теме arcana imperii (например, в попыткеответить на вопрос о допустимости лжи в политике228) скорее приводят ее кмысли о преимуществах тех режимов, которые не прибегают к подобным мерам.Показательно, что и размышление о личной ответственности при диктатуре онапреимущественно сводит к диктатуре нацистов.Агамбен видит вину Шмитта не в поддержке введения диктатуры, а в другом— называет его главным среди правоведов, «определивших приказ фюрераединственным и непосредственным источником права»229 и, в частности,наделившим (в работе «Государство, движение, народ» 1933 года) юридическимзначением понятие «раса».
«Национал-социалистическое понятие расы (или,пользуясь словами Шмитта, «племенное равенство») работает как общая статья227Агамбен Д. Homo sacer. Суверенная власть и голая жизнь. М.: Европа, 2011.— С. 214См. Arendt H. Lying in Politics // Crises of the Republic. Mariner Books, 1972.
P. 1-49229Агамбен Д. Homo sacer.— С. 215228145закона (аналогичная «состоянию угрозы» или «доброму обычаю»), не отсылая,тем не менее, к внешней ситуации факта, но воплощая в жизнь совпадение междуреальностью и правом»230. Показательно, что Шмитт работает как раз надпоиском объективных критериев для определения категории врагов государства— и хотя я бы предпочел воздержаться от комментариев по поводу расы вкачестве такого критерия, но сложно не заметить в этом развитие именнозатронутой в «Диктатуре» проблематики (как и сложно представить себе масштабрепрессий, если бы режим Гитлера объявил своей задачей искоренение всех«испорченных», «неразумных» и «внутренне несвободных»).
Фюрер, однако,прямо унаследовал многие атрибуты революционного Конвента — точно так жевыступал от имени единой воли народа, объединял в своей фигуре власть и правои устранял все инстанции, препятствующие непосредственной реализации егорешений. Более того, он и пришел к власти ровно тем путем, об опасностикоторого Шмитт пытался предупредить веймарских законотворцев231.
Это делаетвесьма спорной мысль о безоговорочном неприятии Шмиттом Веймарскойреспублики и столь же безоговорочной поддержке нацистов. И если он нанекоторых этапах своей биографии принял решения, подтверждающие этиобвинения, то эти решения представляются скорее идущими вразрез с еготеоретической позицией, нежели вытекающими из нее.Шмитт действительно полемизирует с романтиками — но нигде неотвергает ценности индивидуального человеческого существования и не снимаетс государства задачи по обеспечению его правовой защиты. Жизнь и праваотдельного гражданина остаются за скобками исследования диктатуры — однакоШмитт рассматривает все возможности, чтобы оградить эти ценности отнепосредственноговластноговмешательства,дажевисключительныхобстоятельствах. «Эффективное действие», выходящее за пределы правовогорегулирования,230231ШмиттдействительноOp.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
