Автореферат (1136388), страница 6
Текст из файла (страница 6)
К авторам, внесшим определяющий вклад в развитие политическойтранзитологии, можно отнести С. М. Липсета35, С. Хантингтона, Л. Даймонда36,Ф. Шмиттера, Г. О’Доннела и других. Примерами работ, представляющих собойанализ институционального строительства в Российской Федерации с точкизрения транзитологии и нового институционализма, сохранившего одно изсвойств институционализма традиционного, являются «Российский Парламент.Институциональная эволюция в переходном режиме. 1989 – 1999»37, а такжеработыотечественныхинституциональногоисследователей,взаимодействияпосвященныерегиональных33анализуисполнительнойиСм., например: Афанасьев М.
От вольных орд до ханской ставки // Pro et Contra. 1998. № 3. С. 5-20.March J. G., Olsen J. P. Rediscovering Institutions: The Organizational Basis of Politics. New York: The Free Press,1989.35Lipset S. M. Some social requisites of democracy: Economic development and political legitimacy //Americanpolitical science review. 1959. Vol. 53. №. 1. P.
69-105.36Diamond L. J., Linz J. J,, Lipset S. M. Democracy in developing countries. Lynne Rienner, 1999.37Remington T. F. The Russian Parliament. Institutional Evolution in a Transitional Regime, 1989 – 1999. New Haven,London: Yale University Press, 2001.3422законодательной ветвей власти (М.
Афанасьева, А. Автономова, А. Захарова, Е.Орловой38 и др.).Однако транзитологическая перспектива не позволяет в полной мереописать политические процессы, происходившие в 1990–2010-х годах вроссийских регионах. Начиная с 2000-х годов, все отчетливее в академическомполе стали звучать призывы к «реалистическому анализу», основными чертамикоторого, по мнению В. Гельмана39, должны стать принятие существующихакторов и институтов такими, каковы они есть, и реализация исследовательскихпрограмм, ориентированных на выявление причин и следствий динамики акторови институциональных изменений в сравнительной перспективе. Одним извозможных способов решения этой задачи является привлечение к исследованиюроссийской политики теории рационального выбора и теории игр.Теория рационального выбора строится на допущении соотнесенностицелей акторов и средств, используемых акторами для достижения этих целей.
Зарамками исследовательского внимания остается то, что определяет выбор целей ито, «откуда» берутся средства. Рациональность заключается лишь в их взаимнойсоотнесенности.Возможныинституционализмаисторическогоперспективнымиподходаразличныетеориивариантырациональногодоподходапредставляетсявыборарациональногопромежуточныйсочетания–отсоциально-выбора.вариант,новогоНаиболеепредставленныйработами Дж.
Найта.40 Он показывает, что объяснение возникновения институтовс точки зрения теории рационального выбора не обязательно предполагаетинтенциональное индивидуальное поведение достижения определенной цели. ВинтерпретацииПшеворски41институциональнаяселекцияпредстаеткаквыражение сравнительного потенциала для заключения сделки на собственныхусловиях эгоистичных акторов и информации, которой они располагают.38Автономов А.С., Захаров А. А., Орлова Е. М.
Региональные парламенты в современной России. М.:Московский общественный научный фонд; ООО «Издательский центр научных и учебных программ», 2000.39Гельман В. Я. Постсоветские политические трансформации //Полис. Политические исследования. 2001. №.
1.С. 15-29.40Knight J. Institutions and Social Conflict. Cambridge: Cambridge University Press, 1992.41Przeworski A. Democracy and Development: Political Institutions and Well-Being in the World, 1950-1990 //Cambridge University Press, 2000. № 3.23Теоретически это положение может быть описано через понятие«вложенных игр», рассматриваемых Тсебелисом.42 Правила политической илисоциальной игры, по поводу которых возникает отдельная игра (или множествоигр), могут регулировать взаимоотношения между:1. Политическими акторами;2. Институционализированными акторами;3.
Институционализированными акторами и индивидуальными гражданами;4. Индивидуальными гражданами.Представляется, что именно такой подход напрямую относится кисследованию процесса разработки и принятия конституций и основных законов всубъектах Российской Федерации, а также к процессу реформирования системыместного самоуправления в муниципалитетах.Третий параграф озаглавлен «Главы субъектов РФ и трансформациясубнациональных формальных институтов.
В нем формулируются ключевыеположения авторского подхода к исследованию. Основные акторы – губернаторы– рассматриваются в нем как рациональные игроки, главная цель которых –максимизация полезности. Ключевой элемент в данной полезности – это власть,поэтому главная цель губернаторов – это максимизация собственной власти. Приэтом основная стратегия для достижения данной цели – это увеличение своихполномочий за счет иных ветвей и уровней власти.
То есть, губернатор в данноймодели будет стремиться перераспределять полномочия в свою пользу как за счет«отъема» данных полномочий у законодательной власти на региональном уровне,так и за счет «захвата» полномочий у федеральных властей и местногосамоуправления.Можнопредположить,чтосначалапроисходитперераспределение полномочий на неформальном уровне – губернаторы де фактополучают больше власти, и уже потом они стремятся закрепить своедоминирующее положение с помощью формальных институтов – региональныхконституций и/или федеральных законов.Втораяглава«КонституционныйдизайнсубъектовРоссийскойФедерации в сравнительной перспективе» содержит краткое описание42Tsebelis G.
Nested Games. Rational Choice in Comparative Politics. University of California Press, 1990.24существующих методов квантифицирования конституционного дизайна нанациональном и субнациональном уровнях, подробно разбирается индекс,предложенный Шугартом и Кэри43, представлены результаты анализа основныхзаконов субъектов РФ в четырех редакциях. С помощью статистических методовпоказывается, что эволюция конституционного дизайна субъектов РФ в 1991–2014годаххарактеризуетсяинституциональногодвумяосновнымиразнообразияитенденциями:увеличениемобъемауменьшениемформальныхполномочий главы исполнительной власти.Первый параграф разделен на два подраздела.
В первом, озаглавленном«Квантификации конституционного дизайна в политической науке», содержитсяобоснование выбора метода анализа конституционного дизайна. Благодаряквантификации полномочий главы исполнительной власти, которую провелиШугарт и Кэри, а после и другие исследователи, стало возможным проводитьстатистический анализ и изучать эффекты институциональных изменений болееподробно. Во втором подразделе «Методика Шугарта – Кэри и ее применение висследованиях российской политике» более детально описывается адаптацияметодики Шугарта – Кэри для изучения конституционного дизайна субъектовРоссийской Федерации.Второй параграф «Конституционное строительство и интересы главрегионов в 1990-е гг.» анализирует принятие субъектами РФ в середине 1990-хгодов конституций и уставов, что стало почти лабораторно чистым случаемпоявления большого количества основных законов «в одно время, в одном месте».Предметом исследования в диссертации выступает система разграниченияполномочий между исполнительной и законодательной региональными властями.Прочие положения конституций и уставов не анализируются, хотя они тоже могутотражатьрезультатыторгамеждуразличнымиакторамирегиональногополитического процесса.
Адаптация применения интервальной методики Шугартаи Кэри к субнациональному уровню достигается через единую для всех случаевоперационализацию понятия «эксклюзивная законодательная инициатива» и43Shugart M. S., Carey J. M. Presidents and Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. New York:Cambridge University Press, 1992.25универсальную трактовку лакун в региональном законодательстве в совокупностис игнорированием норм, регламентирующих участие федеральных органов властив политическом процессе республики.Конституцииреспубликиуставыостальныхсубъектовфедерациирассматриваются и статистически анализируются отдельно.Исследовательская гипотеза состояла в том, что модель институциональногодизайна определяется политической ситуацией, а именно типом политическойигры в регионе на момент принятия конституции.
Отсутствие доминирующегоактора будет приводить к симметричному разделению полномочий, а наличиетакого актора – к максимизации его интересов в закреплении несимметричногораспределения власти. Проведенный анализ полностью подтвердил ожидания,связанные с исходом политической игры без доминирующего актора. В шестиреспубликах, где конституции принимались до проведения выборов главыисполнительнойвласти,нипарламент,нипрезидентнеоказалисьпривилегированны относительно друг друга. По шкале Шугарта и Кэриполномочия главы исполнительной власти оцениваются в этих субъектах впромежутке от 16 до 20 баллов.
Этот уровень можно считать эмпирическинайденным уровнем симметрии.В нереспубликах основная исследовательская гипотеза также находит своеподтверждение – региональные основные законы, принимаемые в условияхнеопределенности, оказываются более сбалансированными. Однако разница ненастолько заметна, как в случае с республиками. Это можно объяснить тем, что вначале 1990-х годов статус главы исполнительной власти в республикахкардинально отличался от аналогичного статуса в краях, областях и автономныхокругах.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
