Диссертация (1098725), страница 4
Текст из файла (страница 4)
3См.: Шестопал Е.Б. Политическая психология: Учебник. 2–е изд., перераб. и доп. М., 2012. 427с.
тенденция представлена «теорией отражения» и в отечественной науке берет свое начало из марксистской парадигмы (школа А.Н.Леонтьева). Согласно данному подходу, понятия «образ» и
«имидж» четко артикулируются на основании того, что психологический образ представляет собою естественное отражение объективной действительности, а имидж искусственно смоделирован. Вторая тенденция, конструктивистская (А.Шульц, П. Бергер, Т. Лукман, П. Бурдье) опирается на идею, что ментальный образ как «факт» политического сознания представляет собою конструкт мышления и являют собою взаимозаменяемые понятия, будучи искусственно. В рамках нашего исследования данные категории не тождественны. К категории «имидж» будем относить конструированные сознательно и целенаправленно впечатление, а к образу - впечатления формируемые спонтанно.
Анализ современной литературы показывает, что в рамках политической психологии проводятся серьезные теоретические и эмпирических исследования восприятия образа политического лидера. Значимым становиться определение наиболее распространенных политико- психологических подходов к исследованию образов политических лидеров.
Изучение особенностей политического восприятия характеризовано появлением ряда новых тенденций, которые находят выражение, прежде всего, в стирании резких границ между отдельными направлениями исследований, в их взаимопроникновении и взаимовлиянии. Значительное внимание уделяется изучению системы когнитивных человеческих структур, определяющей процесс восприятия и познания человеком мира и его существование в нем1.
Исследований оценочных интерпретаций гражданами политических лидеров в условиях
разных политических систем и культур проведено не так много, однако, и существующие позволяют говорить о едином наборе выделяемых черт, что предполагает необходимость и возможность выработки универсальной схемы анализа образа политических лидеров. Работы Л. Гозмана, Г. Дилигенского А. Дэвиса, Е.В. Егоровой-Гантман, Т. Кендрика, К. Китинга, Д. Рэндалла, У. Уайнтрауба, Д. Уинтера, С. Уокера, М. Херманн,, Е.Б. Шестопал и др. внесли немалый вклад в разработку данной проблемы. Активно разрабатываемым западными исследователями с 80-х годов направлением является рассмотрение механизмов перцептивных процессов в лабораторных условиях с привлечением методов, заимствованных из нейробиологии, клинической психологии. Исследование образа политических лидеров в условиях избирательной ситуации американскими и европейскими исследователями, как правило, подчинено задаче рассмотрения вопроса электоральной привлекательности кандидатов. Основной акцент в подобных исследованиях делается на коммуникативный аспект политического восприятия и потенциал имиджевых стратегий политических лидеров. При этом следует упомянуть и о существовании значительного пласта исследований, посвященных политическим лидерам, затрагивающих изучение личностной
1Cм.: Perris C., Blackburn I. M., Perris Н. Cognitive psychotherapy. Theory and practice. Berlin, 1988. 320 pp.
составляющей конкретных политиков, их поведенческих моделей в рамках международных отношений и внутренней политики, специфики взаимосвязи личностных особенностей и характера осуществляемого политического лидерства.
Сейчас большая часть политических исследований США в области политического восприятия лидера сосредоточена на рассмотрении образов в массовом сознании с точки зрения двух структурных компонентов, оказывающих значительное влияние на оценку кандидата, а именно: компетентности, и целостности (конгруэнтности) образа1. Не существует единой трактовки динамических характеристик кандидата2, по-разному маркируются и интерпретируются в образах лидерская позиция3 и сила кандидата4. Наконец, есть значительные доказательства, подтверждающие, что избиратели производят оценку кандидата, опираясь на более частные личные особенности политиков, такие как привлекательность, очарование, обаяние (харизма) и близость к народу5
Российские авторы6, также рассматривают образ как разнокачественное образованием,
которое затрагивает: источник восприятия; его прошлый опыт; эмоциональное отношение к воспринимаемому объекту; интеллектуальные особенности воспринимающего, его личностные смыслы, обусловленные национальной, половозрастной, классовой, государственной принадлежностью, культурно-политическим контекстом восприятия. В процессе образного
1Cм.: Bean C. The electoral influence of party leader images in Australia and New Zealand // Comparative Political Studies. 1993. No. 26. P. 111–132; Brown S. D., Lambert R. D., Kay B. J.,Curtis J. E. In the eye of the beholder: Leader images in Canada // Canadian Journal of Political Science. 1988. No. 21. P. 729–755 ; Markus, G. B., Converse, P. E. A dynamic simultaneous equation model of electoral choice // American Political Science Review.1979. Vol. 73. P. 1055–1070 ; McCann, J. A. Changing electoral contexts and changing candidate images during the 1984 presidential campaign // American Politics Quarterly. 1990. Vol.18. P. 123–140 ; Stewart, M. C., Clarke, H. D. The importance of party leaders: Leader images and party choice in the 1987 British election // Journal of Politics. 1992. Vol. 54. P. 447–470 ; Pancer М. D. Brown S. and Cathy Widdis C. Barr Forming Impressions of Political Leaders: A Cross-National Comparison // Political Psychology. Vol. 20. No. 2. 1999. P. 366–369;
2Brown S. D., Lambert R. D., Kay B. J., Curtis J. E. In the eye of the beholder: Leader images in Canada. Canadian Journal of Political Science. 1988. Vol. 21. P. 729–755 ;
3Miller A. H., Miller W. E. Ideology and the 1972 election: Myth or reality-A rejoinder // American Political Science Review. 1976. Vol. 70, P. 832–849 ; Shabad G., Andersen K. Candidate evaluations by men and women // Public Opinion Quarterly. 1979. Vol. 43. P. 18–35; Winham G. R., Cunningham R. B. Party leader images in the 1968 federal election // Canadian Journal of
Political Science. 1979. No. 3. P. 37–55.
4Bean, C. The electoral influence of party leader images in Australia and New Zealand // Comparative Political Studies. 1993. Vol. 26. P. 111–132; McCann J. A. Changing electoral contexts and changing candidate images during the 1984 presidential
campaign // American Politics Quarterly. 1990. Vol. 18. P. 123–140; Pancer S. M., Brown S. D., Gregor P., Claxton-Oldfield S.
P. Causal attributions and the perception of political figures // Canadian Journal of Behavioural Science, 1992. Vol. 24. P. 371–381
; Schultz C., Pancer S. M. Character attacks and their effects on perceptions of male and female political candidates // Political Psychology, 1997. No. 8. P. 93–102; Shabad G., ndersen, K. // Candidate evaluations by men and women. Public Opinion Quarterly, 1979. Vol. 43. P. 18–35 ; Stewart M. C., Clarke H. D. The (un)importance of party leaders: Leader images and party choice in the 1987 // British election. Journal of Politics. 1992. Vol. 54. P. 447–470.
5 Brown S. D., Lambert R. D., Kay B. J., Curtis J. E. In the eye of the beholder: Leader images in Canada // Canadian Journal of Political Science. 1988. Vol. 21. P. 729–755; Clarke H. D., Jenson J., LeDuc L., Pammett J. H. Political choice in Canada. Toronto 1979; Funk C. L. The impact of scandal on candidate evaluations: An experimental test of the role of candidate traits // Political
Behavior. 1996. Vol. 18. P. 1–24 ; Glass, D. P. Evaluating presidential candidates: Who focuses on their personal attributes? //
Public Opinion Quarterly. 1985. Vol. 49. P. 517–534 ; Keeter S., Zukin C. New romances and old horses: The public’s images of presidential candidates. In D. A. Graber (Ed.), The president and the public 1982. P. 39–82; Rahn W. M., Aldrich J. H., Borgida E., Sullivan J. L. A social-cognitive model of candidate appraisal. In J. A. Ferejohn & J. H. Kuklinski (Eds.), Information and democratic processes. 1990. P. 136–159.
6См. например, Лабунская В.А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов-на-Дону. 1999. 608c.
восприятия происходит интеграция новых характеристик объекта сознанием в уже сформированный образ так, чтобы его целостность не была нарушена. В зависимости от этого формируются разного рода эффекты восприятия, подробно рассматриваемые в психологии общения и межличностного взаимодействия.
Константность концептуальной психологической структуры политического образа, определяет выбор в качестве наиболее плодотворного подхода к исследованию проблемы политического восприятия – выделение фундаментальных измерений структуры образа политического лидера. Рассмотрим несколько наиболее значимых для данного исследования авторских концепций.
Во-первых, согласно теоретическому подходу авторского коллектива под руководством Е.В. Егоровой-Гантман, образ представляет собою образ-знание, образ-значение, образ потребное будущее1. Образы власти, партий, организаций, стран и лидеров подвержены влиянию информации о политической жизни, поступающей индивиду и специфичным образом преломляемой через три выделенных конструкта. Образ политического лидера, согласно данной позиции, определен тремя основными составляющими: персональными, социальными и символическими характеристиками2. К персональным относят физические (пол, внешность, возраст), психологические (личностные черты политика, его манера говорить, характер), политические, деловые и профессиональные качества (организаторские способности, идеологические ориентации и политические взгляды, лидерский потенциал). Под социальными характеристиками понимается: статус лидера (определенный официальной позицией, принадлежностью к социальной группе, материальным положением), происхождение и биография, характер взаимодействия с социальными группами (в особенности
сторонниками и оппонентами). Исследователи отмечают тенденцию усиления символических характеристик образа политика, в переломные моменты истории, отличающиеся ростом общественного запроса на объединяющие символы, когда лидер способен персонифицировать сферу страхов и надежд3. В продолжение данного исследовательского подхода (специфичного для нас слитностью понятий образа и имиджа), следует упомянуть и позицию М.Д. Замской, отличную выделением в образе политического лидера имиджевого и содержательного блока. Имиджевая часть образа, согласно данной концепции, представляет собою совокупность внешних, формальных признаков, соответствуя или противореча содержательной части, для которой важна опора на
идеологию, выступающей в качестве системы значимых идей и ценностей и сообщающей всей деятельности целевую направленность, придающую ей смысл4.
1Имидж лидера. Под ред. Е. Егоровой-Гантман, М., 1994. C. 177, 212–213.
2Там же. С.118–135.
3Edelman M. Constructing the Political Spectacle, 1988. P. 37.
4Замская М.Д, Матвеева Л.В. Образ политического лидера как элемент самосознания субъектов политической коммуникации // Вестник МГУ. Сер.14:Психология. 2006. №1. С.19–29.
Во-вторых, если исходить из позиции, что структура образа политика в сознании избирателя, сходна с его личностной структурой, и подразумевает проекцию динамического взаимодействия физиологических, эмоциональных, интеллектуальных и других состояний человека, то значимым становится выделение в аттитюде трех элементов: когнитивного, аффективного и конативного (поведенческого). Соответственно точки зрения психологической структуры воспринимающего субъекта имеет смысл выделять три основных компонента образа политика: когнитивный (например, узнавание политика), аффективный (симпатия или антипатия) и поведенческий
компонент (готовность поддержать его на выборах)1.
В-третьих, при концепции Ч. Осгуда, образ политического лидера может быть рассмотрен согласно трем измерениям: аттрактивности (привлекательности), силы и активности. Предложенный метод базируется на явлении синестезии – мышления по аналогии, при котором одни чувственные восприятия возникают под влиянием других. В данном исследовании представленные три оценочных критерия были признаны наиболее значимыми для формирования семантического пространства человека. Показатели привлекательности политического лидера в данном случае включали: внешние (физическая привлекательность, манера поведения, одежда), телесные характеристики (болезнь–здоровье, возраст, полнота-худоба, вредные привычки, конституция, темперамент, маскулинность–феминность), психологические особенности (речевые особенности, отдельные психологические черты, характер), морально-этические оценки политика, профессиональные, деловые и политические качества (политические взгляды, лидерские качества, опыт, навыки, компетентность). Присутствие параметров силы и активности, несомненно, укрепляет привлекательность политического образа. Рассмотрение сочетания показателей привлекательности силы и активности, позволяет наиболее продуктивно рассматреть специфику электоральной привлекательности политика (путем отсева многих бесспорно привлекательных, но необязательных или эффективных качеств).
В-четвертых, Н.Т. Шелекасова придерживается подхода к структуре политического образа, как к двухуровневой системе, представленной поверхностным (изменчивым) и глубинным (устойчивым) уровнем2. Оба уровня могут включать в себя как осознаваемые, так и неосознаваемые компоненты. Поэтому здесь вполне оправданно предположение о многомерной3 и достаточно динамичной структуре образа политического лидера (данное утверждение будет справедливо и по отношению к восприятию отдельного индивида, и по отношению к массовому восприятию)4. В поверхностный уровень структуры политического образа включены осознаваемые частично или
1Психология политического восприятия. С19
2Cм.: Зорин В.А. Роль личностного фактора в становлении президентства в России, Украине и Белоруссии: политико– психологический анализ личностей В.В. Путина, Л.Д.Кучмы, А..Г.Лукашенко… 25с
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
