Диссертация (1098721), страница 9

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 9)

Как было отмечено ранее, любой коммуникационный процесс сопряжен с целенаправленным или непреднамеренным искажением информации, которое может повлиять на позицию собеседника. В политической среде информация в подавляющем большинстве случаев создается или представляется таким образом, чтобы это оказало воздействие на сознание необходимой аудитории. Усугубление этого процесса происходит с вовлечением средств массовой информации в освещение событий политической сферы. Аналогичный процесс может охватывать обмен информацией в рамках переговоров, подготовки к ним или освещения их результата. При этом большое значение имеет доступ политических акторов к каналам коммуникации. Если в рамках одного государства наибольшее воздействие на СМИ оказывает политическая элита, которая в той или иной степени влияет на информационные потоки, то в рамках мирового сообщества доступ к медиа как главному средству воздействия на сознание аудитории оказывает какое-либо государство или союз государств. Речь в данном случае идет о расстановке сил, которая еще до начала переговоров определяет

⁶⁷ Лебедева М.М. Технология ведения переговоров. - М., 2010. С. 30-31.

способность участников донести свою позицию. В данном контексте уместно воспроизвести позицию У. Мастенбрука, который утверждал, что расстановка сил между сторонами - настолько важный переговорный аспект, что ему необходимо уделять особое место в любой модели переговоров⁶⁸. Следует лишь дополнить автора в том, что расстановка сил во многом определяется информационным полем, то при любой модели переговоров следует уделять внимание подготовке медиапространства.

Чем больше медийная составляющая политических переговоров, тем больше вероятности, что имиджевая функция проявит себя. Внимание со стороны глобальной аудитории и вероятность того, что другая сторона будет работать на улучшение образа, вынуждают участников вовлекаться в выстраивание своего имиджа, корректировку аргументов и риторической стратегии. Зачастую участники самостоятельно инициируют проведение публичных медийных мероприятий, таких как брифинги и пресс-конференции для того, чтобы высказать свою точку зрения относительно конфликта. Данный метод позволяет миновать участие в двусторонних переговорах, когда собственный имидж будет оцениваться в сравнении с имиджем другой стороны. Более того, именно эта стратегия избирается участниками конфликта, который находится в острой стадии, когда присутствует возможность оказать влияние на мнение аудитории, но отсутствует переговорное пространство. В современном мире, как утверждает М.М. Лебедева, первый выступивший в СМИ с собственными аргументами претендует на роль «жертвы» и имеет все шансы получить поддержку мировой общественности, тогда как сторона, которая избрала тактику

«отмалчивания» с большей долей вероятности будет считаться агрессором.

Роль СМИ в политических переговорах достаточно широкого обсуждается политологами и политиками с начала XX века. Вудро Вильсон говорил о том, что открытость переговорного процесса для СМИ и, как следствие, для мировой общественности, способствует демократизации международных отношений. С. Хантингтон писал о том, что переговоры дипломатов из разных лагерей биполярной международной системы

демонстрировали преимущества капиталистических стран, которое во многом способствовало появлению настроений демократизации среди стран соцлагеря⁶⁹. Тогда как Дж. Кеннан писал о том, что прозрачность переговорного процесса может оказывать негативное влияние на его продуктивность и исход. Автор настаивал на том, что обозначила себя полная потеря эффективности политических переговоров, которые изначально представляли собой взаимодействие двух или более лиц, демонстрирующих навыки ведения диалога.

Если в начале XX века данная проблема действительно могла расцениваться неоднозначно, то на сегодняшний день больше оправдывает свою правоту точка зрения Дж. Кеннана. У. Зартман и М. Берман довольно точно охарактеризовали поведение переговорщиков в условиях медиатизации мировой политики и переговорного процесса: «желание адресовать свои выступления массам тянет участников скорее к окнам, чем друг к другу, в результате чего позиции участников оказываются скованными ожиданиями масс» ⁷⁰.

Участие в переговорах может зависеть от выполнения ряда условий,

которые стороны выдвигают друг другу до того, как приступить к обсуждению проблемы. Условия могут иметь разнообразную природу - от формирования перечня вопросов для обсуждения до конкретных действий противника в местах боевых действий. Условия могут выдвигаться как одной стороной конфликта, так и всеми его участниками. Невозможность согласования всех выдвинутых сторонами условий приводит либо к задержке переговорного процесса, либо к проведению переговоров с привлечением представителей или посредника.

Специалисты по политическим переговорам отмечают, что первым условием их проведения является наличие переговорного пространства⁷¹. Следует отметить, что «переговорное пространство» и «пространство проведения политических переговоров» не являются синонимами. Пространство проведения политических переговоров представляет собой

⁶⁹ См. Huntington S.P. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. University of Oklahoma Press, 2003.

⁷⁰ Цит. по: Лебедева М.М. Технология ведения переговоров. - М., 2010. С. 24.

⁷¹ Лебедева М.М. Технология ведения переговоров. - М., 2010. С. 23.

физическое пространство, имеющее политические, конъюнктурные и иные особенности. Переговорное пространство - это понятие, не имеющее физического воплощения. Под переговорным пространством понимается пересечение точек зрения государств, общие для их позиций моменты, аргументы, вызывающие взаимное согласие. Переговорное пространства является основой диалога в условиях конфликта. Оно является прототипом возможного соглашения сторон, поскольку очерчивает границы, которые зачастую определяют только один вариант взаимовыгодного решения.

Однако следует учесть, что не только наличие или отсутствие альтернатив переговорному решению или наличие переговорного пространства определяют возможность проведения переговоров и их исход. Также на международные переговоры влияет общий политический контекст, который затрагивает достаточно широкий круг конъюнктурных вопросов. Кроме того, общая политическая обстановка, наличие латентных конфликтов, установок относительно отдельных субъектов мировой политики определяют так называемый неформальный статус участников конфликта, соотношение их

«удельного веса», которое предопределяет, на чьей стороне будет победа. Например, в конфликте между Грузией и Россией в 2008 году негласно присутствовал третий участник конфликта - США. Грузия в рамках политических переговоров транслировала позицию США, поэтому имела больший «удельный вес».

Как было отмечено ранее, наиболее явным признаком политических переговоров является стремление сторон к сотрудничеству и устранению конфликта. Однако, проведение переговоров может быть подчинено другим целям. Например, при желании государства донести позицию до широкой аудитории, чтобы получить поддержку, способную оказать влияние на исход конфликта. В последнем случае цель переговоров противоречит их основному предназначению. Возникает вопрос, может ли считаться подобное взаимодействие сторон переговорным процессом в его классическом понимании? С точки зрения М.М. Лебедевой, не может. Исследователь переговоров В.Л. Исраэлян определяет дипломатическое взаимодействие сторон, не имеющее целью решить конфликт, а ориентированное на

получение какого-либо единоличного преимущества для одной стороны, как

«антипереговоры». Данным термином автор подчеркивает явное несоответствие поведения участников целям и методам переговорщиков. В.Л. Исраэлян в качестве примера антипереговоров приводит встречи лидеров государств, которые инициировались одной из сторон, чтобы повысить доверие к себе и нанести более неожиданный вооруженный удар (по примеру фашистской Германии в преддверии Второй мировой войны)⁷². На наш взгляд, понятие антипереговоры может относиться и к проведению переговоров с целью получения преимущества путем воздействия на мировое сообщество,

способное оказать влияние на исход конфликта. В данном случае следует отметить, что это естественный результат современного общества, верховным властелином которого, по признанию Г. Лебона, является общественное мнение. Политика не может не следовать общественному мнению, поскольку ее задачей в период информационного общества становится легализация тех изменений, которые уже приняты нравами и общественным мнением. Сегодня

«массы диктуют правительству его поведение, и именно к их желаниям оно и старается прислушаться. Не в совещаниях государей, а в душе толпы подготавливаются теперь судьбы наций» ⁷³.

М.М. Лебедева также пишет, что участие в политических переговорах может рассматриваться стороной как способ повышения международного авторитета, получения определенного политического статуса (например, стремление выглядеть не агрессором, а жертвой). Автор называет такие переговоры маскировочными: переговоры в соответствие с их основной задачей (поиск совместного решения) не нужны, а их инициирование проводится с целью создания видимости готовности к разрешению конфликта. Продолжая свою мысль, автор утверждает, что маскировочные переговоры могут быть ориентированы на сотрудничество в преддверии вооруженного нападения как способ «усыпить бдительность» противника: «смысл таких переговоров состоит в том, чтобы провести их и даже, может быть, заключить

⁷² См. Исраэлян В.Л. Дипломаты лицом к лицу. - М., 1990.

⁷³ Лебон Г. Психология народов и масс. - М., 2011. С. 17.

соглашение с целью выиграть время, усыпить внимание противника, а при начале вооруженных действий оказаться в более выгодном положении» ⁷⁴.

Подобное понимание антипереговоров можно встретить в работах М.А. Хрусталева, который пишет, что инициирование переговорного процесса может осуществляться участниками конфликта для демонстрации собственной активности и готовности к диалогу, тогда как на самом деле с помощью подобных действий сторона планирует получить сторонников или союзников и превзойти оппонента. Автор также отмечает, что несоответствие целей государства классическому пониманию переговоров вынуждает поставить вопрос о том, может ли считаться данный вид дипломатического взаимодействия переговорами? И отвечает, что форма переговоров, а именно - обмен сторон информацией, аргументами и обсуждение собственных позиций, все-таки определяет суть данного явления. Несоответствие целей может служить созданию отдельного основания классификации по целям участников, где переговорам, ориентированным на сотрудничество, противопоставляются имитационные политические переговоры.

По мнению Хрусталева, с распространением информационных технологий, когда место в мировой политической системе зависит от имиджа государства, имитационные переговоры получают широкое распространение и проводятся именно для создания образа готового к сотрудничеству и диалогу государства.

Использование разнообразных методов воздействия на общественное мнение и общественное сознание в сочетании с трансляциями в режиме реального времени позволяет создать у аудитории «эффект присутствия». Управление общественным мнением с помощью медиа обретает новое значение в условиях информационного общества, одной из главных черт которого является относительная прозрачность политической сферы, в том числе международно-политического взаимодействия. В данных условиях стороны, имеющие противоречия вынуждены не только обосновывать свое мнение перед населением собственной страны, но и приобретать сторонников в рамках мирового сообщества. Именно поэтому американский политолог И.В. Зартман рассматривает переговоры как конструирование и

⁷⁴ См. Лебедева М.М. Технология ведения переговоров. - М., 2010.

Характеристики

Список файлов диссертации