Диссертация (1098717), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Тем не менее, ислам нередко составляет один из важных составляющих национального самосознания многих народов. Он играл и продолжает играть заметную роль в жизни многих народов российского
«Мусульманского Севера», в формировании их социокультурного облика. Как отмечал американский исследователь А. Смит, в современном мире древняя религиозная идея избранности была универсализирована в
соответствии со специфическими доктринами национализма, провозглашающими, что каждый народ имеет свою подлинную идентичность, собственную оригинальную этническую культуру, язык и т.д.1 В данной связи интерес представляет тот факт, что в феврале 2008 г. о необходимости изучать исламские законы и даже неизбежности принятия законов шариата для мусульманского населения Великобритании выступил глава Англиканской церкви архиепископ Кентерберийский Р. Уильямс. Как утверждал архиепископ, мусульмане Англии должны иметь возможность решать свои семейные или финансовые вопросы в суде, который признает принципы шариата. По его мнению, «легализация» законов шариата позволит избежать ситуации, когда представители исламской диаспоры ре-
шают спорные вопросы в частном порядке, руководствуясь своими представлениями о законе. За свои заявления Р. Уильямс подвергся резкой критике со стороны многих политиков и религиозных деятелей. Однако он нашел поддержку тогдашнего премьер-министра Великобритании Г. Брауна, который, в частности, говорил, что частичное введение законов шариата в Соединенном Королевстве является неизбежным. По данным информационных агентств, британские полицейские будут изучать Коран и законы шариата, чтобы более эффективно бороться с проявлениями
экстремизма и терроризма2.
Сказанное не означает, что в мусульманских республиках Российской Федерации нужно ввести нормы и принципы шариата. Но огульное охаивание и тотальный отказ от них в регионах, в которых веками проживают этносы, для которых ислам является одним из ключевых составляющих национального сознания, также можно поставить под сомнение.
1 Smith A.D. Culture, Community And Territory: The Politics of Ethnicity and Nationalism // International Affairs, 1996. Vol. 72. – Nо 3. – Р. 452-453.
2 Глава Англиканской церкви выступил за введение Шариата, 8 февраля 2008 // URL: http://www.abubakr-mescidi.com/modules/news/article_storyid_455.html (дата обращения: 10.10.2013); Законы шариата в Англии? 8 Февраля 2008 г. // URL:
http://www.liveinternet.ru/users/kraftman/post66234869 (дата обращения: 10.10.2013).
Необходимо учесть сложность и неоднозначность статуса, роли и значения ислама на Кавказе. Во многом правы те исследователи, по мнению которых в ряде национальных республик Северного Кавказа, прежде всего в Республике Дагестан, Ингушетии, Чечне, традиционный ислам служит одним из немаловажных факторов, удерживавших наиболее горячие головы у той черты, переход через которую был бы чреват непредсказуемыми негативными последствиями для всех народов республики. Можно с полным на то основанием утверждать, что традиционный ислам выступает в качестве своеобразного сдерживающего фактора от распространения узкого
национализма, этнизма, различных форм исламского фундаментализма1.
Вместе с тем нельзя отрицать и тот очевидный факт, что при опре- деленных условиях религия может стимулировать противоречия и конфликты. К примеру, понятие «джихад» в исламе имеет несколько значений, в том числе и призыв к совершенствованию общества не только путем вооруженной борьбы, но и проповедью, увещеваниями, подачей примера своим поведением, основанным на высоких моральных принципах. Об обоснованности этого тезиса свидетельствует, например, вторая сура Корана («Корова»), где говорится: «И убивайте ради дела Аллаха тех, кто убивает вас, но не преступайте пределов дозволенного, ибо Аллах не любит преступающих» (Коран, 2:190). Впрочем, такое отношение к борьбе за веру характерно и для христианства. В этой связи наряду с множеством увещеваний о необходимости мирного решения противоречий, возникающих как между отдельными людьми, так и между народами, достаточно напомнить слова Иисуса Христа, приводимые в Евангелии: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; Не мир пришел Я принести, но меч» (Евангелие от Матфея, 10:34).
Противоречия, конфликты и войны возникают не только между при- верженцами различных вероисповеданий, но и представителями различных
1 Гаджиев К.С. Национализм и ислам на Кавказе: идеологическое измерение // Россия и мусульманский мир, 2011. – № 2. – С. 59-71.
течений в рамках одной и той же религии. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что некоторые радикальные течения ислама, в том числе радикальное крыло ваххабизма, считают тех мусульман, которые придерживаются иных, чем сами ваххабиты, взглядов, вероотступниками и ведут с ними не менее жесткую, чем с христианами, борьбу.
При всех возможных в данном вопросе оговорках ваххабиты участвуют в создании институтов гражданского общества в исламском мире. Более того, сторонники исламизма, выступающие за модернизацию, признают своеобразно трактуемые ценности демократии, прав человека, плюрализма и гражданского общества как в полной мере совместимые с исламом. Главная их задача состоит в приведении трактовок священного текста с современными реалиями. Как писал Дж. Фуллер, «ключевым инструментом в достижении такой цели является «иджтихад» как средство применения базовых исламских принципов к новым неведомым ранее
ситуациям» 1.
Однако необходимо признать и то, что политический ислам фундаменталистского толка одновременно используется в интересах наи- более радикальных и экстремистских сил как в самих мусульманских странах, так и в остальном мире, включая Россию, и в первую очередь Северный Кавказ. Об этом как в России, так и за рубежом существует огромная литература и здесь нет надобности сколько-нибудь подробно остановиться на данной проблеме. Достаточно констатировать, что эти силы стали одними из инициаторов внутриэлитной и межклановой борьбы, фактором, серьезно дестабилизировавшим социальную и политическую ситуацию в национальных республиках Северного Кавказа. Поддерживая тесные связи с религиозными деятелями многих государств Ближнего и Среднего Востока, руководители некоторых ваххабитских организаций сыграли ключевую роль в религиозно-теоретическое обоснование чеченского конфликта и терроризма на всем Северном Кавказе.
1 Fuller G.E. The Future of political islam. – N.Y., 2003.
Нельзя не отметить также попытки отдельных фундаменталистских групп разработать и реализовать свою версию экспорта исламской революции. Объектами такого экспорта стали все без исключения постсоветские мусульманские страны, в том числе национальные республики Северного Кавказа и Азербайджан. В этом контексте можно оценить по сути своей фантастические прожекты вытеснения России с Кавказа, создания на территории национальных республик единого исламского государства, его расширения за счет других российских территорий. В интервью газете «Аль-Каф» в апреле 1998 г. Хаттаб не без хвастовства говорил: «С помощью Аллаха мы ввергнем Россию в такое же состояние, в каком находится нынешняя Чечня …. Мы не успокоимся до тех
пор, пока на пике Кремля не взовьется черное победное знамя джихада» 1.
Часто при оценке ислама подчеркивается якобы консервативный характер его учения, ставится под сомнение его способность развиваться в новых социально-экономических, политических и культурных условиях. Здесь правы те исследователи, по мнению которых необходимо определить содержание самих терминов «ислам», «салафизм», «исламизм»,
«политический ислам», «исламский фундаментализм», «ваххабизм» и др. Зачастую эти понятия используются как синонимы. Очевиден тот факт, что идеологизированный подход нередко преобладает над научным. К примеру, некоторые публицисты называют ваххабизм «формой религиозного экстремизма - идеологией зла, насилия и убийства», а один автор в
«Российской газете» назвала ваххабизм «не просто злом, но смертоносным злом» 2. Представители традиционного ислама пытаются убедить власти в том, что салафиты не являются мусульманами. Со своей стороны салафиты отказываются обсуждать с традиционалистами доктринальные проблемы,
1 Аль-Каф, Апрель 1998.
2 Михайлин Д. Ваххабизм – не просто зло, это смертоносное зло // Российская газета, 28 сентября 1999.
видя в них вероотступников, предлагающих извращенное толкование ислама.
Нельзя не обратить внимание и на неопределенность и многозначность вышеприведенных понятий. Зачастую под исламизмом и фундаментализмом можно подвести практически любые политические течения, апеллирующие к исламу. Ислам действительно наиболее политизированная религия, которая претендует на идеальную организацию общества. Более того, различные течения политического ислама приобрели признаки своеобразной политической идеологии. Нередко исламская риторика служит для маскировки сугубо властных вожделений тех или иных претендентов на
места во властных структурах1. Об этом свидетельствует тот факт, что на
постсоветском пространстве исламские идеи использовались в борьбе за собственность и власть между различными этническими группами, региональными кланами, политическими партиями.
Привлекательность идей и программных установок исламистов для определенной части населения Северного Кавказа обусловлена в определенной степени тем фактором, что в качестве ключевых ценностей и идеалов они провозглашают социальную справедливость, равенство и братство людей, защиту исламского образа жизни, основанного на шариате, необходимость возврата к ценностям и отношениям первоначального, истинного ислама путем его освобождения от внешних чуждых ему наслоений; достижение гармонии интересов различных социальных групп населения; антизападничество и др.
На основе этих ценностей и установок они подвергают острой критике негативные явления в жизни соответствующих республик, произвол властей. Определенную часть молодежи привлекают простота, доступность идей, здоровый образ жизни, который характерен для действительно верующих членов фундаменталистских общин. Часть оппозиционно настроенной
1 Об этом см.: Гаджиев К.С. Национализм и ислам на Кавказе: идеологическое измерение
// Россия и мусульманский мир, 2011. – № 2. – С. 59-71.
молодежи привлекает идея альтернативной модели социальной организации в виде мини-общин, построенных на идеях братства, равенства и справедливости.
Важно учесть, что подавляющее большинство представителей традиционного мусульманского духовенства активно выступают против идей и установок исламизма. Что касается органов государственной власти, то их политика в отношении радикального ислама, который порой без видимых на то оснований отождествляется с экстремизмом и терроризмом, носит преимущественно запретительный характер. Причем под запретительные, карательные акции правоохранительных органов подпадают и те мусульмане, кто, разделяя теоретические взгляды идеологов ваххабизма, не имеет никакого отношения к действиям террористов. Однако запретительная политика нередко оказывается контрпродуктивной.
Нет сомнений в том, что угроза исламского фундаментализма воз- никает и сильна, как правило, в наиболее экономически и социально неблагополучных странах. Это не в последнюю очередь верно в отношении Северного Кавказа. Однако, как уже отмечалось в главе 1, применительно к данному региону в этот вопрос необходимо внести некоторые весьма важные коррективы. Дело в том, что существуют страны и даже регионы Российской Федерации, которые, будучи по уровню социально- экономического развития нисколько не выше рассматриваемого региона, тем не менее не характеризуются исламским фундаментализмом, экстремизмом, сепаратизмом и другими противоправными проявлениями. Поэтому, как представляется, причины успеха пропаганды исламского фундаментализма на Северном Кавказе кроются не только в бедственном социально- экономическом положении широких слоев населения. Одна из важнейших причин данного феномена лежит в идеологическом вакууме, который на всем постсоветском пространстве возник в результате краха коммунистической идеологии. Сложилось весьма благоприятное положение для принятия определенной частью населения нетрадиционных для ислама
вариантов фундаментализма. Его востребованности в значительной мере способствовали крушение устоев советского общества и формирование новой системы ценностей и идеологических ориентиров. В результате краха коммунистической идеи полиэтнические мусульманские общества оказались без необходимого идеологического и духовного регулятора.
При всем том представляется лишенным реальных оснований тезис о переходе значительной части населения Северного Кавказа после многих лет господства советской идеологии из зоны российского культурного и политического влияния в зону ислама. Это, по мнению сторонников данного тезиса, означает, что стратегические, геополитические перспективы начинают определяться новой культурно-религиозной ориентацией. Она смещается от имперского центра в сторону религиозных центров исламского мира. К тому же, по их мнению, в некоторых республиках региона в условиях формирования новой республиканской политической элиты мусульманство берет на себя роль консолидирующего элемента местных
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
