Кортунов С.В. - Современная внешняя политика России (стратегия избирательной вовлечённости) (1094457), страница 70

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 70)

Все это говорит о том, что настало время провести своего рода «ревизию» всех заключенных в последние годы соглашений, реально взвесить возможности их выполнения и модернизации. И одновременно продумать вопрос о том, куда двигаться дальше с учетом интересов национальной безопасности, а также целого ряда других факторов, которые будут определять международные отношения в этом столетии. Вероятно, должны быть пересмотрены и механизмы двустороннего и многостороннего взаимодействия в этой области.

Например, для эффективного «дружественного» сдерживания США Россия на данном этапе не нуждается в обеспечении военно-стратегического с ними паритета – будь то по количественному и качественному равенству в стратегических ядерных вооружений или по равенству их боевых возможностей. Исходя из элементарной человеческой логики и здравого смысла, даже многократное превосходство США в ядерных средствах в обозримый период,– разумеется, при сохранении Россией гарантированной способности к ответному удару – не устранит в стратегическом взаимоотношении двух стран состояния «ядерной взаимозависимости», которое означает равно неприемлемую для обеих сторон перспективу обмена ядерными ударами. Несмотря на проводимые ими глубокие сокращения вооружений, оно отражает логику холодной войны, когда СССР и США были своего рода заложниками ядерных потенциалов друг друга.

Стабильность в сфере обычных вооруженных сил и вооружений традиционно воспринималась как выравнивание с обеих сторон исторически сложившихся дисбалансов и асимметрий с выходом на равные, радикально пониженные количественные уровни численности личного состава и основных видов вооружений военных союзов в Европе в сочетании с принятием определенных ограничительных мер по дислокации, направленных на предупреждение угрозы внезапного нападения, а также мер доверия нового поколения. Решение этой задачи и составляет предмет Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ). Этот Договор, однако, как известно, был основан на блоковом подходе к безопасности. Более того, объективно, несмотря на беспрецедентное сокращение вооружений, Договор своих целей не достиг. Если рассуждать категориями Договора, то расстановка обычных вооруженных сил в Европе после распада ОВД и СССР характеризуется крупным перевесом в военной мощи в пользу НАТО. Такая ситуация не имеет ничего общего с концепцией устранения дисбалансов и асимметрий, заложенных в Договоре, противоречит его букве и духу. Характерно, что гарантии безопасности отдельным государствам Договор не предоставляет: такие гарантии вытекают только из членства в военно-политическом блоке. Не выполнено и второе важнейшее требование Договора – в Европе не устранен наступательный потенциал одного из блоков. Все это дает основание сделать вывод, что Договор (ОВСЕ) так, как это задумывалось, не действует. Отсюда вывод: необходима его коренная модернизация, которая стала одним из ключевых направлений работы по созданию новой системы безопасности в Европе. Важным шагом в этом направлении является Соглашение об адаптации ДОВСЕ, подписанное 19 ноября 1999 года в Стамбуле. Однако и оно в полной мере не решает проблемы.

Только два этих примера показывают, что нужна новая философия контроля над вооружениями и разоружения, которая соответствовала бы постконфронтационному партнерскому периоду международных отношений; глубокое концептуальное осмысление и комплексный анализ не только ближайших, но и долгосрочных задач в этой области, которым полностью соответствовала бы и военная политика России. Короче говоря, настало время выработать современную философию разоружения, основанную на российских интересах национальной безопасности. Но для этого необходимо иметь четкие представления как об интересах своих партнеров по переговорам, так и собственных национальных интересах.

19.3. Приоритеты США

Если обратиться к опыту нашего главного партнера и одновременно оппонента в мировой политике – США (а в этой области Россия, оставаясь ядерной сверхдержавой, пока выступает с ними на равных), – следует констатировать, что эта страна имеет свою национальную философию разоружения, которая сводится к следующим основным положениям.

Одной из самых серьезных угроз национальной безопасности США является распространение ОМУ и ракетного оружия. Поэтому следует добиваться выполнения решений о бессрочном продлении Договора 1968 года и присоединения к нему тех «околоядерных» стран, которые не являются участниками соглашения. Одновременно необходимо укреплять другие режимы нераспространения (РКРТ, «Австралийский клуб», Вассенаарские соглашения) разрабатывать новые методы и средства противодействия распространению (включая превентивные и военно-силовые), а также заключить конвенцию о запрещении производства оружейных расщепляющих материалов.

Следующий приоритет – осуществление надежного контроля за соблюдением Россией Договора СНВ-1 и Договора ДСНП. При этом США дают понять, что они потеряли интерес в продолжении переговоров с нами о дальнейшем сокращении стратегических наступательных вооружений.

Тактическое ядерное оружие. Можно ожидать, что американцы попытаются юридически закрепить односторонние обязательства, в этой области, взятые на себя США и СССР осенью 1991 года и подтвержденные в начале 1992 года российским руководством, максимально возможно выведя при этом из-под сокращений свое тактическое ядерное оружие морского базирования.

Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний. Имея серьезный задел в таких испытаниях, а также самую мощную экспериментальную базу, американцы форсировали заключение данного Договора, а также добились закрепления в нем права на осуществление некоторых видов экспериментов, что позволит им продолжить НИОКР в области ядерного оружия без проведения полномасштабных испытаний. Кроме того, они настояли на возможности выхода из Договора, если в будущем налагаемые им ограничения поставят под угрозу безопасность страны. Пока, однако, они его не ратифицировали.

Ограничение систем противоракетной обороны (ПРО). США и в дальнейшем будут стремиться обеспечить себе возможность создания как тактических, так в перспективе и стратегических систем ПРО, поскольку это закрепляло бы за США господствующее положение в иерархии международных отношений. Нынешняя позиция администрации и республиканского большинства конгресса – это заявка весьма влиятельных американских кругов на военно-технологическое лидерство США в XXI веке, которые будут наращивать усилия в области борьбы с оперативно-тактическими ракетами, а в перспективе приступят к развертыванию национальной системы противоракетной обороны, в том числе и с элементами космического базирования. Нельзя исключать, что в весьма близкой перспективе американцы поставят вопрос о целесообразности перехода от «ракетного» к «противоракетному» режиму сдерживания.

В ходе саммитов «Группы восьми» Хайлигендамме (2006) и Кеннебанкпорте (2007) В.Путиным было сделано «пакетное» предложение американцам о сотрудничестве в духе стратегической открытости, являющееся альтернативой их планам: о коллективном, в том числе с участием заинтересованных европейских государств, реагировании на возможные угрозы ракетного распространения. Американцы наше «пакетное» предложение, по сути, отклонили, выхолостив на бумаге устные предложения, которые были высказаны на российско-американской встрече в формате «2+2» 12 октября 2008 г. в Москве. Создавалось впечатление, что диалог с нами они пытаются представить в качестве «принципиального согласия Москвы» на их планы в Европе, используют его для обработки Конгресса, ближайших союзников, а также в работе с чехами и поляками. От идеи развертывания европейской базы ПРО США отказываться не намерены, перспектива выйти на общее понимание в отношении ПРО в Европе пока не просматривается.

Договор об обычных вооруженных силах в Европе. Хотя этот Договор явно устарел – даже в контексте Соглашения о его адаптации 1999 года – и нуждается в дальнейшей модернизации – причем не только в части фланговых ограничений, но и в целом, США предпочитают настаивать на его неукоснительном выполнении, понимая, что в случае его обвала рухнет весь режим контроля над обычными вооружениями в Европе. В ряде случаев поэтому они проявляют готовность учитывать интересы России.

США добиваются скорейшего выполнения Россией Конвенции 1993 года о запрещении химоружия и укрепления режима запрета на биологическое оружие.

В вопросе о торговле обычным оружием США предпочитают иметь максимальную свободу рук. Их политика в этой области направлена на то, чтобы жестко контролировать конкурентов – другие страны-производители оружия.

Американские правящие круги считают, что активное участие в разоруженческом процессе отвечает интересам национальной безопасности США лишь постольку, поскольку это и способствует закреплению их лидерства в мире. Внутриполитическая борьба между демократами и республиканцами в целом не меняет вышеназванные приоритеты в этой области, основанные на долгосрочных национальных интересах США.

19.4. Российские национальные приоритеты

Представляется, что и Россия должна иметь национальную философию разоружения, построенную на национальных интересах и анализе тенденций развития своего геополитического и геостратегического положения в мире. В обозримом будущем она обязана учитывать позицию и влияние на ход мировых событий основных центров силы. К этим центрам относятся:

• США, наращивающие потенциал ядерных и обычных вооружений при стремлении занять доминирующие позиции в современном мире.

• Государства Западной Европы, интегрирующие экономические и военные возможности, стремящиеся к завоеванию самостоятельного места в мировой политике, но на ближайшую перспективу консолидирующиеся с США.

• Государства Юга, особенно исламского мира, накопившие достаточно большое количество вооружений (некоторые из них обладают реальным потенциалом создания ядерного и химического оружия), проявляющие амбициозность, агрессивность и непредсказуемость в своих действиях;

• Китай, обладающий достаточно мощным экономическим и военным потенциалом и имеющий тенденцию к гегемонии в АТР.

Одновременно проблематика ограничения и сокращения вооружений должна рассматриваться также в контексте трех ключевых направлений: обеспечения национальной безопасности в рамках сохранения и укрепления стратегической стабильности, прекращения и предотвращения новых региональных войн и военных конфликтов; сохранения экономической и политической независимости, а также устойчивого демократического развития государства и общества; учета возможностей выполнения имеющихся договорных обязательств.

В ближайшие годы в силу целого ряда обстоятельств, прежде всего в результате явного ослабления военной угрозы, экономическое и внутриполитическое давление в пользу радикальных сокращений вооружений и глубокой военной реформы в России стало нарастать. В условиях перехода к рыночной экономике оказалась под вопросом и способность нашей страны эффективно соревноваться с США и с другими государствами НАТО в области развертывания новых видов и типов вооружений. Ресурсы и финансовые средства стали распределяться в большей степени в соответствии с приоритетами национальной безопасности, утвержденными высшим законодательным органом страны, а не военно-промышленным комплексом, как в бывшем СССР.

Вместе с тем для России на обозримый период, как уже отмечалось выше, жизненно необходимо сохранение статуса ядерной державы – не только для обеспечения безопасности, но и с точки зрения сохранения важных роли и места в иерархии международных отношений. В этой связи России форсировать вопрос о полном ядерном разоружении – даже на взаимной и всеобщей основе – было бы нецелесообразно¹⁸⁹. Оптимальным вариантом ядерной стратегии России на текущий момент является вариант неагрессивного, ненаступательного и непровоцирующего (можно даже сказать «дружественного»), но вместе с тем «правдоподобного» (сredible) сдерживания, ориентированного не только в сторону США, а «по всем азимутам» – своего рода российская вариация классической французской голлистской доктрины «разубеждения» (dissuasion) в противовес американской доктрине сдерживания путем устрашения (deterrence). Для обеспечения эффективности такой стратегии ядерные силы, унаследованные Россией от бывшего СССР, не подходят: они избыточны в количественном и неадекватны в структурно-организационном отношении. Будучи изначально основанными на многократно завышенных критериях «неприемлемого ущерба», они не соответствуют реальностям, сложившимся в мире после окончания холодной войны (то же самое, впрочем, можно сказать и о ядерных силах всех других ядерных держав). Вместе с тем, реальности уже сложившегося стратегического взаимоотношения между Россией и США, представления обеих сторон о стратегической стабильности требуют рассмотрения состояния взаимной безопасности сторон не только в категориях логики и здравого смысла, но и в категориях военного ядерного баланса. В противном случае отпала бы необходимость в договорах об ограничении и взаимном сокращении стратегических ядерных вооружений¹⁹⁰.

Россия, также как Франция и Китай, не заинтересована в развертывании США национальной – пусть даже «тонкой» – системы ПРО, что объективно вело бы к частичному обесценению ядерных сил других ядерных держав и закрепляло бы за США господствующее положение в иерархии международных отношений. Однако помешать этому вряд ли удастся. В то же время уместно напомнить, что у России и США имеется формальная основа для продолжения переговоров о стратегической стабильности и дальнейших сокращениях СНВ, в контексте которых, разумеется, могут обсуждаться и вопросы ПРО. Это целый ряд совместных заявлений – от 8 января 1985 г., от 10 декабря 1987 г. и, наконец, от 1 июня 1990 г. В последнем из них наряду с целью проведения дальнейших переговоров ставилась задача укрепления стратегической стабильности через принятие целого ряда конкретных мер. В ходе таких переговоров можно было бы обсудить самые радикальные меры – о достижении уровня минимального ядерного сдерживания, а также вопрос о новой и соответствующей философии партнерства модели стратегического взаимоотношения между двумя странами, выходящей за пределы традиционного взаимного ядерного сдерживания. Конечно, сегодня США потеряли интерес к таким переговорам. Не исключено, однако, что этот интерес возродится в обозримом будущем, в особенности, если Россия проведет должную модернизацию своих СЯС.

Крайне маловероятно, что КНР, Франция и Великобритания присоединятся в ближайшее годы к усилиям России и США по сокращению ядерных арсеналов. Эти страны, однако, будут, конечно, участвовать в режиме нераспространения ядерного оружия, разрабатываемой Конвенции о прекращении производства расщепляющихся материалов для целей его создания и в Договоре о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, а также в других многосторонних соглашениях, связанных с ядерным оружием. Вероятно, эти страны можно побудить соблюдать сдержанность в наращивании и совершенствовании своего ядерного оружия (в идеале – ядерное замораживание). Однако собственно ядерное разоружение, а соответственно, переговоры о нем, в обозримой перспективе будут и впредь носить двусторонний характер.

Характеристики

Список файлов книги