Кортунов С.В. - Современная внешняя политика России (стратегия избирательной вовлечённости) (1094457), страница 48
Текст из файла (страница 48)
Для Японии активная и стабилизирующая политика России может явиться важным дополнением к японо-американскому договору о совместной безопасности. Россия же теперь рассматривает этот договор (хотя и не без оговорок) как один из значительных факторов стабильности в АТР. Более того, этот договор в известных условиях мог бы стать своего рода одним из «кирпичей» будущей структуры безопасности, в создании которой заинтересована Россия. Может быть рассмотрен и реализован целый ряд двусторонних российско-японских соглашений, способствующих укреплению взаимного доверия и т.п.
Имеет перспективы развитие трехстороннего взаимодействия (Россия – Япония – США) в Северо-Восточной Азии. Это позволило бы в условиях неизбежного нарастания политической роли Японии, сдерживать «автономный» военный компонент ее активности.
Похоже, по-иному расценивается теперь и Японией роль России в регионе. Россия воспринимается японцами уже не как неуправляемый военный «монстр», но скорее как необходимый «балансир» в построении взаимоотношений между Японией, США, Китаем и корейскими государствами, как один из участников игры. Одним из важных факторов, влияющих на российско-японские отношения будет оставаться Китай, характер его политики и взаимодействия с Россией.
Продолжать поиск решения существующей территориальной проблемы, разумеется, необходимо. Вместе с тем, решать территориальные вопросы в период, когда российское государство ослаблено, было бы неправильно и контрпродуктивно. Позиция России здесь поэтому должна быть аналогичной той, которую в свое время проводил в отношении Японии Китай: давайте отложим территориальный вопрос до будущих поколений, а пока будем развивать сотрудничество, чтобы создать обстановку, наиболее благоприятную для решения этого вопроса в будущем. Предпосылки для этого имеются: планы развития экономических связей Японии с Россией, имеющиеся в бизнес-сообщесве обеих стран (например, проект трубопровода Сибирь-Тихоокеанское побережье), оцениваются в десятки миллиардов долларов.
Все эти факторы, взятые в совокупности позволяют сделать вывод о том, что отношения с Японией – это важнейший стратегический резерв российской внешней политики. И надо лишь грамотно им распорядиться, выбрав для этого подходящий момент.
Общей озабоченностью регионального сообщества является и будущее китайской политики. Для всего мира важно, чтобы она была конструктивной и предсказуемой.
Отношения с Китаем – одна из наиболее важных проблем и для России, ибо речь идет о ближайшем соседе с населением более чем в 1,2 млрд. человек (только в четырех пограничных с Россией провинциях проживает 400 млн. человек), стремительно наращивающем свой экономический и военный потенциал. По уровню военных расходов, оцениваемых ведущими международными институтами почти в 32 млрд. долл. (а по некоторым расчетам их уровень приближается даже к 45 млрд. долл.), Китай входит в число ведущих военных держав не только региона (здесь он сопоставим с Японией, затрачивающей на военные приготовления 55 млрд. долл.), но и мира.
Наши отношения с Китаем ни в коем мере нельзя ни идеализировать, ни упрощать. Они могут быть чреваты и весьма опасными конфликтами, особенно в перспективе. В настоящий же момент пограничные вопросы между Россией и КНР в основном решены, двусторонние отношения ровны и стабильны и по всем имеющимся оценкам основной вектор военно-политических усилий Китая в ближайшие годы не будет направлен в сторону России. Используя эту ситуацию, мы могли бы активизировать российско-китайское взаимодействий по целому ряду экономических вопросов, в особенности с учетом определенной взаимодополняемости экономик дальневосточного региона России и северо-востока КНР.
Успех нашей внешней политики в целом во многом будет зависеть от ее сбалансированности на западном и восточном направлениях: с одной стороны России нельзя поддаваться возможным уговорам Запада по созданию некой коалиции для сдерживания Китая, с другой стороны – не предлагать Китаю стратегического партнерства на антизападной (в т.ч. антияпонской) основе. В то же время необходимо вместе с Западом работать над созданием системы связей, вовлекающих Китай в традиционные международные отношения, в особенности режимы нераспространения (РКРТ, Новый форум, Австралийский клуб и т.д.) с тем, чтобы связывать растущую роль Китая соответствующими международными обязательствами.
Необходимо четко различать два аспекта вопроса. Устойчивое добрососедство, экономическое сотрудничество, несомненно, необходимы как России, так и, вероятно, Китаю. Всякого рода конфронтационные тенденции в наших отношениях с этой страной крайне опасны, особенно если противоречия приняли бы форму открытых конфликтов. С другой стороны полномасштабный стратегический союз с КНР, особенно в случае его антизападной направленности (явной или скрытой), способен нести значительный дестабилизирующий заряд как на региональном, так и на глобальном уровне, а потому вряд ли бы был полезен самой России.
Одним из проявлений тенденции на стратегический союз является растущая из года в год широкомасштабная торговля России оружием с Китаем. Однако в военных сделках с Китаем Россия должна проявлять осторожность, сохраняя технологический отрыв от него и усиливая привязку китайских производителей вооружений к российским разработчикам и предприятиям. Линия на военно-техническое сотрудничество России с Китаем должна быть взвешенной. Оно, безусловно, выгодно для российской стороны как по экономическим, так и по политическим соображениям. В торговле оружием с КНР важно лишь правильно просчитать и соблюдать меру.
В жестком правовом регулировании – как на федеральном, так и на местном уровне – нуждается процесс формирования китайской диаспоры на Дальнем Востоке, поощряемый китайским руководством. Его возможные последствия в случае, если Китай по каким-либо причинам отойдет от своего нынешнего, достаточно реалистичного внешнеполитического курса, были бы для России крайне негативными.
По оценкам специалистов, несмотря на свою многочисленность (порядка 3,2 млн. чел.), вооруженные силы Китая пока довольно слабо подготовлены и технически оснащены. Исключение составляют лишь ракетные войска, которые, будучи оснащены ядерными боеголовками, представляют значительную угрозу и могут быть использованы хотя бы для целей политического шантажа. Следует учитывать однако, не только то, что Пекин уже завершил реализацию трехступенчатого плана модернизации НОАК до 2000 года, но и что в Китае есть сторонники превращения страны к 2029 году в «доминирующую в Азии военную силу», а к 2049 году (т.е. к столетию образования КНР) – в мировую военную державу. Поэтому мнение о том, что нельзя исключать появления в регионе в не столь отдаленном будущем нового стратегического фактора в виде многочисленной и хорошо оснащенной китайской армии, имеет под собой очень серьезные основания.
При этом следует иметь в виду, что обеспечение национальной безопасности Китая предусматривается его руководителями в опоре на собственные силы: путем устранения возникающих угроз преимущественно невоенными средствами, но при этом не исключая в определенных условиях и использование вооруженных сил. Возможные опасности и угрозы по источникам их возникновения подразделяются на внутренние и внешние. Из внешних опасностей военная считается доминирующей. К ней относятся мировая война, «агрессия одной из сверхдержав» и « военная акция недружественного государства».
Отношение руководителей КНР к мировой войне заключается в основополагающем выводе о том, что такая война в ближайшие 10-15 лет маловероятна. Однако подготовка страны и ее вооруженных сил к мировой войне не снимается с повестки дня. Радикальные изменения претерпели установки китайского руководства относительно локальных войн. По их оценке в современную эпоху в различных регионах мира, и в АТР в частности, сохраняются условия для возникновения военных конфликтов и локальных войн. Опасность их возникновения постоянно увеличивается. В локальной войне большого масштаба не исключается возможность применения в качестве акта возмездия своего ядерного оружия в ответ на ядерное нападение противника.
По-видимому, есть три условия, которые «извне» способны стимулировать развитие конструктивных тенденций в политике Китая. Первое – это готовность всех ведущих стран региона, прежде всего России, США, Японии, к построению устойчивых отношений с КНР, стремление вовлекать Китай в любую будущую структуру безопасности в регионе, если он проявит к этому желание. Второе – активизация сотрудничества этих ведущих стран в сфере безопасности, с тем, чтобы будущая политика Китая строилась в условиях отсутствия военно-политического вакуума в АТР. И третье – включение Китая в региональные и международные хозяйственные структуры, нейтрализация его силовых амбиций экономической взаимозависимостью.
Уже сегодня Запад, прежде всего США, а также Япония, после длительной паузы в отношениях с Китаем, вызванной в первую очередь развалом биполярной глобальной системы безопасности, возобновил с ним тесное взаимодействие в сферах экономики, политики, технологических обменов и т.д. Не исключено, однако, что именно Россия может при определенных условиях оказаться в этом геополитическом уравнении «третьим лишним».
Само собой разумеется, что любые усилия России и других стран в сфере безопасности не должны носить и оттенка антикитайской направленности. В то же время, на наш взгляд, Россия имеет право и возможность разыгрывать «китайскую карту» в регионе, в том числе в целях получения определенных экономических и политических дивидендов. Важно при этом «не перегибать палку»: результат может быть прямо противоположным задуманному.
В системе обеспечения военной безопасности в АТР большое значение для России имеет характер развития ситуации на Корейском полуострове. На сегодня это, пожалуй, по крайней мере, внешне, - самая конфликтогенная зона региона, проблемы которой в течение длительного периода так и остаются нерешенными. Так и остался, например, неясным «ядерный сюжет» в Северной Корее. Проект по сворачиванию ядерной программы Пхеньяна, предложенный Соединенными Штатами и осуществляемый совместно ими, Японией и Южной Кореей, дал очевидный сбой, что может дать повод к предположению о вероятности продолжения «независимых» ядерных программ в Северной Корее.
России следует вести линию на поддержание контактов с обоими корейскими государствами с тем, чтобы не терять возможности влиять на ситуацию в этом взрывоопасном районе. Наш отход от Северной Кореи, произошедший в начале 90-х гг. прошлого века, был явно ошибочным. Снижение уровня наших связей с этой страной, в том числе военно-технических, в целом негативно отразилось на безопасности в СВА.
Не надеясь больше на поддержку крупных держав (Китай также в последнее время несколько отдалился от Северной Кореи), Пхеньян стал полагаться больше на «абсолютные» средства обороны и помимо ядерной программы ускорил работы в ракетной сфере. И как результат, уже создана и испытана ракета собственного северокорейского производства с дальностью до 1 тыс. км, что вызвало большую тревогу не только в Южной Корее, но и в Китае, и в Японии. Выведение КНДР из жесткой изоляции в том числе с участием России – в интересах всех участников процесса реконструкции геополитической обстановки в данной зоне.
Велики возможности сотрудничества России с Республикой Корея в технической сфере, а также в сфере совершенствования ее военно-промышленной базы. Тем более, что Сеул все более заметно тяготится зависимостью от США в военной и военно-экономической области.
По ситуации на Корейском полуострове прежде всего необходимо четко уяснить цели и интересы России в этой зоне АТР. В отношениях с обоими корейскими государствами следует однозначно определиться по подходу к их возможному объединению. Единая Корея могла бы сыграть важную роль в качестве элемента региональной стабильности, причем роль выгодную для России (и США) в качестве балансира в отношении как Китая, так и Японии, если необходимость в таком балансировании в регионе возникнет в будущем. Важно при этом обеспечить «мягкий» процесс объединения Кореи, дабы он не оказался «обвальным» со всеми негативными последствиями для региональной безопасности и стабильности.
Взвешенная, сбалансированная политика России на Корейском полуострове может явиться одним из ключевых элементов, регулирующих отношения в этой зоне АТР с получением в будущем соответствующих политических и экономических дивидендов для самой России. Место России в этих отношениях сегодня не может занять никто, даже США, несмотря на их попытку в последнее время вести конструктивный диалог с руководством КНДР: США не позволят сделать это внутренние обстоятельства, устоявшийся образ Северной Кореи как врага в глазах американской общественности.
В то же время крайне желательным было бы проведение США и Россией согласованной политики в различных сферах на Корейском полуострове с прицелом на продолжение такого сотрудничества в будущем, после возможного объединения Кореи. Еще раз подчеркнем – единая Корея может стать для России важным, естественным геополитическим союзником в этой зоне АТР.
Особо отметим, что международное сообщество АТР, особенно в его нынешнем состоянии становления и реформирования, на наш взгляд, не готово к объединению двух Корей. И дело не только и не столько в возможности появления единого государства с населением в 70 млн. человек. Вопрос в том, какова будет в нем господствующая идеология, какие геополитические векторы будут преобладать. Угроза региональной стабильности со стороны корейского национализма – не пустые слова.
Едва ли не главным стратегическим союзником России в Азии на десятилетия вперед является Индия. С геополитической точки зрения Индия заинтересована в тесном взаимодействии с Россией и для обеспечения должного баланса сил в отношениях с Китаем и рядом других стран, и для поддержки ее внутренней стабильности в отношении постоянно угрожающих исламистских сил, напрямую поддерживаемых из Пакистана. Индийская элита явно стремится поднять страну на значительно более высокое место в мировой иерархии держав, в том числе занять для нее место постоянного члена Совета Безопасности ООН, в чем Россия должна Индию постоянно поддерживать. Интерес Индии к российским оборонным и авиакосмическим технологиям еще более значителен, нежели у Китая.
Индия традиционно является активным партнером России. Но возможности использования нашей «индийской карты» не беспредельны. В Индии сильно влияние США, а также Великобритании. Не менее велико для Индии значение американского рынка. Нельзя перебарщивать и в демонстрации нашей чрезмерной заинтересованности в емких рынках оружия и технологий Индии.
В плане обеспечения российской военной и военно-политической безопасности в Азии индийский фактор выступает, по крайней мере, в двух аспектах. Во-первых, традиционно Индия является одним из наиболее значимых партнеров России в сфере военно-технического сотрудничества, крупным потребителем российской военной техники, что уже само по себе крайне важно для поддержания российского ВПК. В среднем сумма ежегодных индийских закупок вооружения в России достигает 1,5 млрд.долл. Конечно, Индия в силу своего экономического развития сама стеснена в ресурсах, но ситуация в регионе вынуждает ее идти по такому пути. В настоящее время в стране проводится модернизация вооруженных сил, рассчитанная до 2010 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
