Фукуяма конец истории (1063652), страница 72

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 72)

326 Национальное единство -- единственное верное предварительное

условие демократии, указанное у Рустова (Dankwart Rustow) в "Transkription

to Democracy", Comparative Politics 2 (April 1970): 337-363.

327 Сэмюэл Хантингтон предполагает, что большое число католических

стран -- участниц текущей "третьей волны" демократии превращает эту волну в

католическое в некотором смысле явление, связанное с начавшимся в

шестидесятых годах сдвигом католического сознания в более демократическом и

эгалитарном направлении. Хотя в этих рассуждениях, несомненно, что-то есть,

позволительно все же будет спросить, почему католическое сознание изменилось

именно в это время. Ведь в католическом учении определенно нет ничего

внутренне ему присущего, что должно было бы предрасполагать к

демократической политике или сделать ложным старый аргумент, что

авторитарная иерархическая структура католической церкви предрасполагает

последнюю к авторитарной политике. Первопричины изменения католического

сознания, кажется, такие: 1) Общая легитимность идей демократии, проникшая в

католическую мысль (а не возникшая из нее); 2) Рост уровня

социоэкономического развития, произошедший в большинстве католических стран

в шестидесятых годах; 3) Долгосрочная "секуляризация" католической церкви,

пошедшей через 400 лет по следам Мартина Лютера. См. Samuel Huntington,

"Religion and the Third Wave", The National Interest no. 24 (Summer 1991):

29-42.

328 И даже у Турции есть проблемы насчет сохранения демократии с

момента секуляризации государства. Из тридцати шести стран с большинством

мусульманского населения "Дом Свободы" в 1984 году определил двадцать одну

как "несвободные", пятнадцать как "частично свободные", и ни одну как

"свободную". Huntington (1984), р. 208.

329 Обсуждение вопроса о Коста-Рике см; Harrison (1985), рр. 48-54.

330 Это наиболее выпукло сформулировал Barrington Moore в Social

Origins of Dictatorship and Democracy (Boston: Beacon Press, 1966).

331 С этим тезисом связано множество проблем, снижающих его

объяснительную силу. Например, довольно много централизованных монархий

вроде Швеции впоследствии развились в весьма стабильные либеральные

демократии. Некоторые авторы считают феодализм таким же препятствием для

последующей демократии, как и его противоположность, и это составляет

главное различие между опытом Северной и Южной Америки. См. Huntington

(1984), р. 203.

332 Французы в разное время предпринимали множество попыток избавиться

от привычки к централизму; в том числе попытки передать полномочия в таких

областях, как образование, местной избранной власти. Это случалось и при

консервативном, и при социалистическом правительстве в недавнем прошлом.

Успешность этих попыток децентрализации пока что не ясна.

333 Аналогичное утверждение о последовательном развитии, начиная с

национальной идентичности, к действенным демократическим институтам и к

широкому участию, сделал Robert A. Dahl, Polyarchy: Participation and

Opposition (New Haven: Yale University Press, 1971), р. 36. См. также eric

Nordlinger, "Political Development: Time Sequence and Rates of Change",

Worlds Politics 20 (1968) и Leonard Binderet al., Crise and Sequences in

Political Development (Princeton: Princeton University Press, 1971).

334 Например, крушения чилийской демократии в семидесятых годах могло

бы и не быть, если бы в Чили была не президентская-система, а парламентская,

которая позволила бы сместить правительство и согласовать коалиции без слома

всей институциональной структуры страны. По вопросу сравнения парламентской

и президентской демократии см. Juan Linz, "The Perils of Presidentalism",

Journal of Democracy 1, no. 1 (Winter 1990): 51-69. .

335 Это тема работы .Juan Linz, The Preakdown of Democratic Regimes:

Crises, Breakdown and Reequilibration (Baltimore: John Hopkins University

Press, 1978).

336 Вообще по этому вопросу снова ем. Diamond et al. (1988b), рр.

19--27. Академические исследования по сравнительной политике до конца Второй

мировой войны были сосредоточены на конституционном праве и юридических

доктринах. Под влиянием континентальной социологии послевоенная "теория

модернизации" стала игнорировать право и политику и заниматься почти

исключительно лежащими в их основе экономическими, культурными и социальными

факторами, в них ища объяснений истокам и успеху демократии. За последние

лет двадцать наметился некоторый возврат к прежней позиции, связанный со

школой Хуана Линца из Йельского университета. Не отвергая важности

экономических и культурных факторов, Линц и его сотрудники должным образом

подчеркивают автономию и достоинство политики и более правильно

уравновешивают се с областью суб-политического.

337 По мнению Вебера, западная свобода существует потому, что в основе

западного города лежит организация воинов для самозащиты, а также потому,

что западные религии (иудаизм, а потом христианство) очистили классовые

отношения от магии и предрассудков. Для объяснения того, как возникли

свободные и относительно эгалитарные социальные отношения средневекового

города, нужно вспомнить несколько специфически средневековых новшеств, таких

как система гильдий. См. Weber M. General Economic History. New Brunswich

N.J., 1981. Р. 315-337.

338 Хотя никак неочевидно, что в СССР в результате горбачевского цикла

реформ будут установлены долговременные демократические институты не

существует абсолютных культуральных препятствий к тому, чтобы они

укоренились на поколения вперед, В терминах таких факторов, как уровень

образования, урбанизация, экономическое развитие и тому подобное, у русских

очень много преимуществ перед такими странами третьего мира, как Индия и

Коста-Рика, которые успешно демократизировались. Разумеется, убежденность,

что тот или иной народ по глубоким культуральным причинам не может

демократизироваться, сама становится препятствием к демократизации.

Определенная русофобия среди самой русской элиты, глубокий пессимизм насчет

способности советских граждан самим управлять своей жизнью и фатализм насчет

неизбежности сильной государственной власти становятся в определенный момент

самовыполняемыми пророчествами.

Глава 21. Тимотические корни труда

339 Цитируется у Кожева (1947), стр. 9

340 См. выше, часть вторая, "Победа видеомагнитофона".

341 См. Thomas Sowell, The Economics and Politics of Rae: And

International Perspective (New York: Quill, 1983); и Sowell, "Three Black

Histories", Wilson Quarterly (Winter 1979): 99-106.

342 R.V Jones, The Wazard War: British Scientific Intelligence,

1939-1945 (New York: Goward, McCann and Geoghan, 1978), рр. 199, 229-230. .

343 Мнение, что работа по .сути своей неприятна, имеет глубокие корни в

иудео-христианской традиции. В библейской истории о создании мира работа

представлена в образе Бога, который трудом создал мир, но она же и

проклятие, наложенное на человека за грехопадение. "Жизнь вечная"

представляется не трудом, но "вечным покоем". См. Jaroslav Pelikan,

"Commandment or Curse: The Paradox of Work in the Judeo-Christian

Tradition", в Pelikan et al., Comparative Work Ethics: Judeo-Christian,

Islamic and Eastsrn (Washington, D.C.: Library of Congress, 1985), рр. 9,

19.

344 Эту точку зрения поддержал бы и Лекк, который видит в труде лишь

средство производить полезные для потребления вещи.

345 Современный экономист попытался бы объяснить поведение такого

человека с помощью чисто формальных определений "полезности", которое

охватывало бы все возможные цели, преследуемые людьми. То есть можно

сказать, что современный трудоголик извлекает для себя некую "душевную

полезность" из своего труда, в точности как аскетический протестант Вебера

извлекает "душевную полезность" из своей надежды на вечное спасение. Тот

факт, что желание денег, безделья, признания и вечного спасения могут быть

свалены в одну кучу под формальной рубрикой полезности, указывает на

бесполезность такого экономического определения для всех попыток объяснить

что-то по-настоящему интересное в поведении человека. Спасая теорию, такое

все включающее определение полезности лишает ее какой бы то ни было

объяснительной способности.

Было бы разумнее расстаться с обычным экономическим определением

"полезности" и ограничить ею применение более узким, но лучше; отвечающим

здравому смыслу значением: полезность есть все, что удовлетворяет желания

людей или облегчает их страдания, в первую очередь путем приобретения

собственности или иного материального имущества. Следовательно, об аскете,

умерщвляющем плоть ради чисто тимотического удовлетворения, нельзя сказать,

что он "добивается максимальной полезности".

346 Среди авторов, упоминаемых самим Вебером как отмечавших связь между

протестантством капитализмом, был бельгийский автор Emile de Laveleye,

который написал широко используемый в восьмидесятые годы девятнадцатого века

учебник, и британский критик Mathew Arnold. Среди других называется русс

кий.! автор Николай Мельгунов, John Keats. О предшественниках тезиса Вебера

см. Reinhold Bendix, "The protestant Ethic -- Revisited", Comparative Studies

in Societz and Hystorz 9, no. 3 (April 1967): 266--273.

347 Многие из критиков Вебера указывали на возникновение капитализма

раньше Реформации, например, в еврейских общинах или общинах итальянских

католиков. Другие отмечали, что пуританизм, о котором говорит Вебер, это уже

обветшалый пуританизм, возникший лишь после широкого распространения

капитализма, и который мог поэтому служить лишь разносчиком капитализма, но

неего родителем. И наконец, приводится аргумент, что разница

производительности протестантских и католических общин лучше объясняется

препятствиями, которые чинила экономическому рационализму контрреформация,

чем любым положительным вкладом протестантизма.

Среди литературы с критикой этого тезиса Вебера можно назвать R. H.

Tawney, Religion and Rise of Capitalism (New York: Harcourt, Brace and

World, 1962); Kemper Fullerton, "Calvinism and Capitalisms, Harvard

Theoretical Review 21 (1929): 163--191; Ernst Troeltsch, The Social Teaching

of the Christian Churches (New York: Macmillan, 1950); Werner Sombart, The

Quintessence of Capitalism (New York: Dutton, 1915); H. H.Robertson, Aspects

of the Rise of Economic Individualism (Cambridge: Cambridge University

Press, 1933). См. также сказанное о Вебере у Штраусов (Strauss, 1953).

Штраусс указывает, что реформации предшествовала революция в рациональной

философской мысли, которая также оправдывала бесконечное накопление

материальных богатств и потому тоже послужила распространению легитимности

капитализма.

348 См; Emilio Willems, "Culture Change and the Rise of Protestantism

in Brazil and Chile", сб. под ред. S. N. Eisenstadt, The Protestant Ethic

and Modernization: A Comparative View (New York: Basic Books, 1968), pp.

184-208; книгу Lawrence E. Harrison о влиянии культуры на прогресс,

выходящую в Basic Books В 1992 году; И David Martin, Tongues of Fire: The

Explosion of Protestantism in Latin America (Oxford: Basil Blackwell,

1990).Сом временная "Теология освобождения" в Латинской Америке -- достойный

наследник контрреформации, поскольку она служит делегитимизации

рационального, неограниченного капиталистического накопления.

349 Сам Вебер писал книги о религиях Китая и Индии, чтобы объяснить,

Характеристики

Список файлов реферата