Рубинштейн (1000003), страница 73

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 73)

содержание, хотя и с противоположной тенденцией, также отрывается от

словесного текста.

Третья концепция, которую мы защищаем, принципиально отличная

как от первой, так и от второй, исходит из единства мышления и речи и

вскрывает это единство в процессе запоминания и воспроизведения.

К числу закономерностей общего порядка, выражающих значение

смысловых связей и играющих существенную роль в работе памяти, следует

отнести еще то, что мы назвали бы функциональным принципом в работе

памяти. Он играет особенно существенную роль в процессе припоминания.

Сущность его явственно выступает в некоторых своеобразных обмолвках,

которые именно этим принципом и объясняются. Поясним на примерах.

Раньше я жил на Украине, и мне приходилось довольно часто ездить в

Наркомпрос в Харьков1. После

-----------------------------------------

С 1918 по 1934 г Харьков был столицей Украинской ССР (Примеч.

сост )

----------------------------------------

моего переезда в Ленинград, когда я ездил в Москву в Наркомпрос, я в

течение довольно продолжительного времени обычно говорил, что еду в

Харьков. Память подставляла слово "Харьков", когда в виду имелось назвать

столицу. В этой неоднократно повторяющейся обмолвке явно сказывался

смысловой, семантический принцип в работе памяти. Другой случай: родные

одной женщины, вышедшей вторично замуж, в течение длительного времени

неизменно называли ее второго мужа именем первого, хотя второй муж этой

женщины был их близким родственником, и до того, как он женился, они,

очень часто с ним встречаясь, никогда не заменяли его имени каким-либо

другим. После женитьбы роль этого человека для родных его жены

переменилась: он стал мужем их дочери и сестры, и их память стала невольно

подставлять для его обозначения имя, которое в ней закрепилось для ее мужа.

В этих ошибках памяти есть свой смысл, своя логика, а ошибки только ярче ее

выявляют.

Многочисленные наблюдения, которые у нас в этом направлении

накопились и которые легко может сделать всякий, побуждают нас считать

все указанные факты проявлением общей закономерности и выдвинуть

функциональный принцип или закон воспроизведения по функциональному

признаку как один из общих законов памяти.

Этим функциональным принципом, в частности, объясняется, по-

видимому, один тоже повседневный и все же как будто парадоксальный факт:

мы часто помним, что чего-то не помним; при припоминании забытого, если

нам подвернется не то, что мы старались вспомнить, мы сейчас же сознаем

или чувствуем: нет, это не то. Таким образом, мы знаем, что мы забыли, хотя,

казалось бы, что, раз это забыли, мы этого не знаем. В действительности у нас

в этих случаях обычно есть некоторое функциональное знание о связях, в

которых стоит забытое нами. Припоминая, мы очень часто ищем носителя

определенных, более или менее ясно осознанных функций, связей. В процессе

припоминания мы из них исходим, и, когда нам как будто вспоминается

забытое, мы проверяем, то ли нам вспомнилось, что мы хотели припомнить,

по тому, как всплывшее в памяти входит в эти связи. Отождествляя

всплывшее в памяти с искомым или отвергая его как не то, что мы хотели

припомнить, мы в значительной мере базируемся на некотором смысловом

контексте, из которого исходит припоминание.

Итак, ни в коем случае не отрицая и не умаляя роли ассоциаций в

работе памяти (главным образом элементарных форм ее), можно все же

считать доказанным, что ассоциации не являются ни единственной, ни даже

главной основой высших форм памяти человека. Анализ, систематизация и

осмысливание - вся предварительная работа мышления над содержанием -

включаются в воспроизведение и влекут за собой перестройку процесса

запоминания; смысловые связи имеют определяющее значение в запоминании

осмысленного материала. Даже при запоминании бессмысленного материала

человек прибегает к опосредованному включению его в осмысленные связи.

Исследования М. Фуко, из более новых, и целый ряд других отмечали этот

факт. Мнемотехника пытается по-своему его использовать, прибегая, однако,

часто к очень искусственным внешним и громоздким приемам. Основной

принцип опосредованного запоминания заключается в том, что подлежащий

заучиванию материал включается в более обширный контекст, с которым

могут быть установлены осмысленные связи.

Роль смысловых связей в запоминании одна лишь может объяснить

упорядоченный характер воспроизведения, выражающийся в соответствии

воспроизводимого материала той задаче, при разрешении которой происходит

воспроизведение. Именно в силу господства смысловых связей над

ассоциативными не имеет места та "диффузная репродукция" (О. Зельц),

дезорганизующая упорядоченный мыслительный процесс, которая явилась бы

неизбежным следствием полновластия ассоциации.

Как ни существенна роль смысловых связей в процессе запоминания и

воспроизведения, не подлежит, однако, сомнению, что превращение

смысловых связей в единственную и универсальную основу памяти было бы

тоже не обоснованно. Запоминание не всегда строится на смысловых связях;

не всякий материал допускает такое запоминание. Ряды цифр, статистические

данные, различные константы, номера телефонов запоминаются обычно не по

смысловым связям.

Но, с другой стороны, отсутствие смысловых связей не означает еще,

что запоминание основывается только на ассоциациях. В тех случаях, когда

нет объединения материала в смысловое целое, в основе запоминания часто

лежит объединение материала в структурное целое. Под структурой мы

разумеем в данном случае членение и объединение материала посредством его

ритмизации, симметричного расположения и т. п.

Значение структурной оформленное, т. е. четкой расчлененности и

связности, материала для запоминания выявилось еще в экспериментальных

исследованиях, которые в теоретическом отношении исходили из

ассоциативной психологии. Общеизвестно, во-первых, что стихи

запоминаются легче, чем нерифмованный материал. Это объясняется тем, что

благодаря ритму и рифме словесному материалу придается структурная

оформленность. Тщательное экспериментальное исследование показало, что

при запоминании пространственного ряда бессмысленных слогов или букв

известную роль играет установление между ними определенных

пространственных отношений, их объединение в группы, фигуры и прочее.

При слуховом восприятии материала существенную роль играет объединение

материала посредством его ритмизации. Ряд исследователей (Г. Мюллер, Ф.

Шуман, Т. Смит) выяснили, что насильственное подавление ритмизации

делало для некоторых субъектов совершенно невозможным запоминание. С

этим уже связано и то обстоятельство, что при прочих равных условиях

обычно особенно хорошо запоминаются начало и конец материала как

структурно более выделяющиеся части. Однако при запоминании смыслового

содержания его формальная структура подчинена смысловому делению и

смысловым связям материала (см. данные о реконструкции материала в

зависимости от его смыслового содержания)'. Установленный Р. Огденом

факт, что существует некоторая оптимальная, наиболее благоприятная для

заучивания скорость чтения материала, также связан с тем, что материал для

заучивания должен "структурироваться" - расчленяться и связываться. При

слишком ускоренном и чрезмерно замедленном темпе это структурирование

не совершается: части не вычленяются из целого или целое распадается на

части. Четкая расчлененность и связность материала являются существенным

условием эффективного запоминания.

-------------------------------------------------

' См.: Комм А. Г. Реконструкция в воспроизведении // Ученые записки

кафедры психологии Гос. пед. ин-та им. А. И. Герцена. Л., 1940. Т. XXXIV.

--------------------------------------------------

В исследованиях, посвященных воспроизведению зрительных фигур,

выяснилось, что испытуемые объединяли эти фигуры между собой

различными отношениями. Еще Э. Мейман показал, что сколько-нибудь

удовлетворительное воспроизведение по памяти чертежей невозможно без

уяснения их конструкции.

Совокупность фактов, свидетельствующих о роли структурного

объединения материала в процессе запоминания, была использована

гештальтпсихологией. Ее представители попытались превратить структуру в

такой же всеобщий принцип, каким ассоциация была для сторонников

ассоциативной теории. Структурирование признается единственной и

универсальной основой памяти.

К. Коффка отвергает универсальный принцип ассоциации, поскольку

считает, что если явления А, В, С... один или несколько раз встречались как

члены структуры и одно из них появляется снова с тем же характером

принадлежности к структуре, то возникает тенденция к более или менее

полному и четкому воспроизведению всей структуры.

Вся многообразная деятельность памяти опять сведена к одной форме

Вместо универсального закона ассоциации гештальтисты пытаются

установить универсальный принцип структуры.

Однако исследование памяти в онтогенезе показало, что линии

развития запоминания бессмысленного материала, структур и осмысленного

материала расходятся. Эти данные, а также данные о роли структуры в

воспроизведении, которые мы получили, доказывают неправомерность

сведения памяти к одному структурному типу. Ни ассоциативный, ни

структурный монизм не разрешают эту проблему.

Структура, т. е четкая расчлененность и связность, материала играет

известную роль в запоминании (особенно того материала, для которого

пространственно-временное членение существенно, как, например, для фигур,

рядов однородных предметов и т. п.), но она не является ни универсальной, ни

самодовлеющей основой памяти. Притом "структура" не должна

превращаться в метафизический принцип' целое не должно поглощать свои

части, оно их предполагает.

Роль установок в запоминании

В ассоциативных, смысловых и структурных связях проявляется по

преимуществу роль материала. Но запоминание и воспроизведение зависят не

только от объективных связей материала, но и от отношения к нему личности.

Это отношение обусловлено направленностью личности - ее

установками, интересами и той эмоциональной окраской, в которой

выражается значимость материала для личности.

Память человека носит избирательный характер. Нет человека, у

которого была бы такая плохая память, так неисправно функционировали бы

ассоциативные и прочие связи, чтобы он все забывал, как нет человека, у

которого они функционировали бы так, чтобы он все помнил. Всякий человек

что-то запоминает и что-то забывает. Избирательный характер памяти

выражается в том, что мы запоминаем по преимуществу то, что для нас

значимо, интересно.

Запоминание у человека существенно зависит от сознательной

установки на запоминание. Роль ее особенно велика в высших проявлениях

памяти. Запоминание и особенно заучивание является в значительной мере

волевым актом, сознательным выполнением определенного задания.

Установка запомнить является существенным условием запоминания,

без нее простое повторение предъявленного ряда не дает эффекта.

Классический ассоциативный эксперимент Г. Эббингауза и его

продолжателей фактически всегда опирался не только на ассоциативные

связи, но и на установки, хотя сами авторы не отдавали себе отчета в этом.

Экспериментатор создавал эту установку, давая испытуемому инструкцию

запомнить.

Роль установки стихийно, помимо желания исследователей, хорошо

вскрывает один эксперимент. Сербский психолог П. Радоссавлевич,

изучавший память с помощью методики Эббингауза, проводил опыт с

человеком, плохо понимавшим язык, на котором говорил экспериментатор.

Испытуемому было предложено запомнить ряд из 8 слогов, читая их вслух.

Ход событий Радоссавлевич описывает следующим образом: "Он читал ряд

20, 30, 40, 46 раз, не заявляя, однако, что выучил слоги, как это должно было

быть согласно моей (не понятой им) инструкции. Я уже почти усомнился в

Характеристики

Список файлов книги