Раздел 1. Урбанистика и архитектура : основные понятия.

Тема 1: Введение. Градостроительство и урбанизация.

Градостроительство - комплексная и многосторонняя деятельность по созданию, развитию и реконструкции поселений и их систем, включающая архитектурное и инженерное проектирование, социальное, экономическое и экологическое планирование, законодательное регулирование.

Сформировавшись как теория и практика планировки и застройки городов, градостроительство является одновременно и методологической базой проектирования всех составляющих материально-пространственной среды жизнедеятельности населения - городов, сел, жилых и производственных районов, зон отдыха, пространственной организации расселения, природных комплексов и ландшафтов. Вместе с тем, как сфера, непосредственно связанная с разработкой проектов развития поселений, градостроительство оказывает активное влияние на планирование строительного производства и реализацию строительных программ.

Значение градостроительства как теории и практики планировки и застройки городов возрастает в современный период, когда с перестройкой управления народным хозяйством, совершенствованием его экономических механизмов, демократизацией социальных процессов все большая роль в планировании развития городов отводится органам местного самоуправления, хозяйственным структурам на местах, физическим и юридическим лицам.

Урбанизация – процесс социально-экономического развития, выражающейся в росте городов, концентрации в них населения, особенно в больших городах,  в распространении городского образа жизни на всю сеть поселений.

Современный период общественного развития связан не только с интенсивным ростом отдельных городов, но и с образованием городских агломераций и  мегаполисов.

Бурный рост урбанизации и связанные с ним проблемы обусловили усиление внимания к поиску путей оптимизации процессов градостроительного развития и улучшения условий жизни в городах.

Стадии урбанизации.

1. Стадия точечной урбанизации - характеризуется опережающим развитием отдельных городов-центров («полюсов роста»). Происходит движение населения из сельской местности в города, рост доли городского населения, прежде всего жителей больших городов.

 2.  Субурбанизация -  характеризуется опережающим развитием поселений в зонах влияния крупных городов. Происходит развитие окраин, возрастает плотность населения в пригородах.

Рекомендуемые материалы

3.  Рурбанизация - связана с возникновением новых центров вдали от сложившихся, ростом населения в малых городах, сельской местности. Происходит проникновение городских жизненных стандартов в сельскую местность.

4.  Реурбанизация  - характеризуется стабилизацией численности населения крупных городов, их обновлением, в том числе градостроительной реконструкцией.

Урбанизация - глобальный, охвативший весь мир исторический процесс. Города представляют из себя центры экономической, политической и духовной жизни народа и являются главными двигателями прогресса.

Города - это "системы в больших системах", формирующиеся по определенным законам в фокусах обширных тяготеющих территорий; сосредоточения научных, производственных и культурных ценностей, обладающие замечательным потенциалом роста и силой притяжения.

Город – особое, ни с чем не сравнимое творение ума и рук человеческих. Это среда жизни всевозрастающего числа людей и место концентрации различных, делающихся все более разнообразными видов деятельности. За городами закрепилось название двигателей прогресса. В них рождается и из них распространяется все новое. Это творческие лаборатории, духовные мастерские человечества.

Город – особая территориально-административная, социально-хозяйственная, социокультурная форма существования общества, некая универсалия всемирной истории, всегда имевшая устойчивые признаки, отличавшие ее от догородских поселений. Эти признаки проявились на самых ранних стадиях урбогенеза, и тогда же обозначились некоторые всеобщие закономерности и тенденции городского развития.

 Как в прошлом, так и в настоящем не было и нет простого, однозначного ответа на вопрос, что считать городом, каков его конкретно-исторический смысл, есть ли у него устойчивая функция и программа. Обычно задается сразу или целый набор показателей, или оговаривается один решающий (количество населения, функции, отраслевая занятость и т.д.) и на их основании все населенные пункты подразделяются на города и деревни

Основные функции города

Города играют ключевую роль в экономике, именно на их территории в большинстве своем сосредоточены финансовые и товарные рынки, здесь формируются решения, определяющие ход экономической жизни. Причина тому – концентрация населения и производства в городах, которая объясняется рядом преимуществ, получаемых как производителями, так и потребителями. Подобные преимущества могут объясняться различными факторами. Так, например, концентрация населения создает компактный, относительно емкий рынок потребительских товаров. Фирма, разместившая в городе свое предприятие, выпускающее один из таких товаров (например, одежду) получает возможность вести производство в достаточно широких масштабах, что для многих видов производства позволяет получить существенную экономию на некоторых видах издержек производства, что в целом повышает рентабельность предприятия. Так же можно сэкономить на транспортных затратах и пр.

Экономически активная территория города является своеобразным посредником между потребителями, производителями и органами государственного регулирования. Именно поэтому многие специалисты по экономике города предлагают рассматривать категорию «город» в ряду таких основополагающих категорий экономического анализа как «потребитель» и «предприятие».

Во многих ситуациях город действительно выступает как самостоятельный агент, принимающий решения, осуществляющий деловые операции.

Подлинная экономическая роль города выявляется, когда мы переходим от внешнего анализа его пространственных структур (т.е. от его вещественной морфологии) к изучению функционирования этих структур, к их влиянию как на внутригородском, так и на национальном и даже международном уровне (своеобразная «физиология» городского социально-экономического организма). Таким образом, мы сталкиваемся с понятием «функций города», которое необходимо нам как инструмент пространственного экономического анализа. Изучение этих функций позволяет выявить специфику каждого города, необходимая при этом функциональная типология городов дает возможность более детального исследования перспектив развития каждого города, позволяя учесть его роль в общенациональной и мировой экономике. Для этого необходимо выделить основные характеристики функционирования города.

В рамках классического экономического анализа город рассматривают, прежде всего, как производственную систему, акцентируя внимание на деятельности предприятий на его территории. Распределяя такие предприятия по основным отраслевым группам, мы получаем представление о преимущественной ориентации города на тот или иной вид продукции.

Рассматривая предприятия, мы приходим к анализу рынков их факторов производства, представленных в данном городе, уже здесь проявляется его интегрирующая инфраструктурная роль, так как эти факторы производства необходимы фирмам различных отраслей. Таким образом, на территории города для каждого из таких факторов (рабочая сила, финансовые ресурсы, оборудование, сырье, электроэнергия, производственные площади и т.п.) складывается суммарный спрос. Он обеспечивает возникновение и рентабельное функционирование многих предприятий-поставщиков, концентрацию рабочей силы самых разных уровней квалификации с широким спектром специальностей и т.д. Здесь проявляются эффекты агломерации. С другой стороны, фирмы-производители конечной продукции нуждаются в рынках сбыта, которые они отчасти находят на территории того же самого города, удовлетворяя спрос его населения. Поставщики промежуточной продукции соответственно ориентируются на спрос этих фирм и т.д.

Город выступает, таким образом, как место, где формируется и перераспределяется стоимость. Здесь взимаются налоги, сюда поступают трансфертные платежи, потоки товаров и услуг (и обслуживающие их финансовые потоки) связывают город с другими городами общенациональной системы городов и с городами других стран. На его территории все входные потоки определенным образом группируются, суммируются и перераспределяются. Эту роль перераспределения город играет по отношению к экономической информации. Таким образом, город играет специфическую роль в сферах производства, потребления и управления.

Исходная классическая модель функциональной типологии относит каждый город к некоторому абстрактному типу: центр машиностроения, город-порт, административный центр, культурный центр, туристический центр и т.д. Подобная классификация, бывшая достаточно популярной в довоенной урбанистике, разумеется, несколько примитивна, однако она позволяет выразить некоторые функциональные доминанты, характерные для многих средних и некоторой части крупных городов. В основе ее лежит упрощенная схема, впервые предложенная А. Фишером (1934) и впоследствии уточненная К. Кларком (1940) в рамках его исследований по экономике города.

По типологии Фишера все города можно отнести к трем основным секторам экономики. К первичному (primary) сектору относится деятельность, связанная с получением первичных ресурсов, ассоциируемых с факторами производства типа «земля» (сельское хозяйство, рыболовство, лесное хозяйство и т.д.) Ко вторичному (secondary) сектору относятся отрасли обрабатывающей промышленности. Третичный (tertiary) сектор охватывает сферу услуг.

Но данный классический функциональный подход переживает кризис. Это можно объяснить тем, что становление функционализма породило идею о функциональной специализации городов, которая рассматривалась как инструмент пространственной оптимизации. Предполагалось, что такая специализация позволит обеспечить наилучший выбор места для приложения инвестиций (с учетом близости их к источникам сырья, энергии, рабочей силы и ранкам сбыта). Наибольший простор для подобных «оптимизированных» проектов развития системы городов открывался в социалистических странах, где все инвестиционные решения определялись плановыми органами. В итоге, именно опыт социалистических стран дает наиболее яркие примеры нереалистичности упрощенной функционального подхода, опасности излишнего акцента на градообразующие функции (экспортный поток за пределы города) и на минимизацию лишь прямых производственных издержек соответствующих отраслей. В итоге возникли монофункциональные города-заводы. Ярким примером такого города являются Набережные Челны в Татарстане. В последние годы социализма на КамАЗе работало около 200 тыс. чел., которые представляли более трех четвертей активного населения города. Доведенный до некоторого абсолюта в отраслевом принципе управления экономикой подобный функционализм привел к изоляции таких городов от региональных подсистем. Тем самым, была заблокирована возможность формирования полноценных региональных сетей городов, обеспечивающих их взаимодеятельность. В долгосрочном плане указанная монофункциональная ориентация ставит под сомнение перспективы дальнейшего развития города-завода (застой в отрасли вызывает стагнацию всей городской экономики).

Нереалистичность изначальных жестко функциональных проектных решений довольно быстро обнаруживалась. Местные руководители городов-заводов осознавали необходимость восстановления функционального дисбаланса и настаивали на дополнительных инвестициях. В первую очередь речь шла о развитии нормального комплекса градообслуживающих отраслей, что, создавая дополнительные рабочие места, несколько уравновешивало гипертрофированно развитую ведущую отрасль города. На восстановление нормального баланса отраслей уходили десятилетия.

Так, например, в Магнитогорске, ставшем городом-заводом в начале 30-х годов, постепенно возникла достаточно мощная пищевая промышленность, а в 60-70-е годы появились достаточно крупные предприятия легкой промышленности. Рынок сбыта этих предприятий вышел не только за пределы города, но и области. Таким образом, примерно за полвека город сумел преодолеть изначальную монофункциональность.

Мы видим, таким образом, кризис традиционного функционального подхода к изучению и проектированию систем городов. Вместе с тем это требует отказа не от исследования функций городов, но от упрощенного подхода к описанию этих функций.

Функциональная специфика мегаполисов и мировых городов

Именно в мегаполисах, играющих ключевую роль в экономике страны, сконцентрированы большие массы людей (самых разных профессий и уровней квалификации) и столь многочисленные предприятия, осуществляющие разнообразные функции, что становится крайне трудным выделить одну-две ведущие отрасли. Реальное функционирование подобных городов в рамках общенациональной системы предполагает их полифункциональность, таким образом, в стандартной типологии для них места нет.

В наше время крупнейшие фирмы ориентируются на ведущие мегаполисы страны для размещения своего высшего управленческого офиса, контролирующего действия всех остальных звеньев производственной цепочки. При этом особое предпочтение отдается международным и мировым городам, которые являются финансовыми центрами торговли.

Так, например, во Франции сложилась тенденция по размещению таких офисов именно в Париже, который одновременно является и административным центром. Аналогичная ситуация и в Лондоне. Эта тенденция определяет в качестве ведущих функций мегаполисов административные, информационные и прочие услуги общественного сектора (здравоохранение, образование и т.д.) Ко всему прочему такие мегаполисы как Париж, Москва, Лондон имеют дополнительные преимущества, связанные с совмещением экономического и высшего административного управления.

Провинциальные мегаполисы, не вошедшие в каркас международных городов, оказываются на втором плане. В них размещаются в основном офисы филиалов крупнейших фирм, банков и страховых компаний, а так же головные офисы фирм регионального значения. Таким образом, провинциальные мегаполисы играют роль вспомогательных центров экономического управления и центров торгово-посреднической деятельности. Однако эти мегаполисы играют роль лидеров в рамках крупных региональных сетей городов.

Методы современного функционального анализа позволяют отойти от морально устаревшей упрощенной системы разделения функций городов по трем основным секторам экономики (первичный – аграрный сектор, вторичный – промышленный сектор, третичный – сфера услуг). При описании функций города необходимо использовать как показатели, характеризующие объем деятельности фирм (сумма добавленной стоимости или объем производства), так и показатели занятости (число рабочих мест или затраты рабочего времени).

Так, например, в исследовании по городам Франции, проведенным в начале 90-х гг под руководством Даммета, использовались 6 типов городов, функционально направленных на:

· непосредственное изготовление продукции в отраслях обрабатывающей промышленности.

· управленческую деятельность в обрабатывающей промышленности и сфере услуг.

· финансовый сектор, торгово-посредническую деятельность и прочие услуги для бизнеса

· традиционные услуги для частных лиц (розничная торговля, городской транспорт, отели, рестораны и т.д.)

· здравоохранение и культуру (образование, науку, искусство и т.д.)

· административное обслуживание.

Таким образом, в рамках данного описания городу приписывается 6 функциональных направлений.

Высокий уровень специализации по непосредственной деятельности в обрабатывающих отраслях выделяет промышленные центры. Специализация на традиционных услугах характерна для туристических центров и малых и средних городов, ориентированных на просто обслуживание прилегающей местности. Города, специализирующиеся на административном обслуживании получают название «государственных городов», однако, как правило, в таких городах достаточно развиты образование и здравоохранение, поэтому они относятся к смешанному типу городов двойной ориентации. Аналогично, специализация города на функциях экономического управления, как правило, сопровождается развитием в нем различных услуг для бизнеса (включая финансовые). 

В России для региональных центров обычно характерно сочетание всех 6 видов деятельности, при общей недостаточности развитого второго и третьего типов, которые достаточно интенсивно представлены лишь в Москве.

Важно отметить роль географии в изучении городов – она рассматривает город на разных территориальных уровнях, что открывает путь к исследованию города как системы в системе городов. География раскрывает особенности географического положения города- этого специфического ресурса, едва ли не самого главного для его развития.

Географические идеи и концепции необходимы для раскрытия фундаментальных свойств города. Географическим подходам свойственна комплексность, соответствующая природе этого комплексного объекта. Дабы продлить мысль о географической комплексности, сравним Москву и Санкт-Петербург.

Наверное, каждому приходилось слышать полушутливый спор о том, какому из двух главных городов нашей страны отдать предпочтение — Москве или Ленинграду. Конечно, едва ли стоит всерьёзбирать аргументы, которые обычно приводят спорщики, да и сами они прекрасно понимают, что однозначного решения такой спор иметь не может. Москва — древняя столица Русской земли, символ истории и национальной гордости русского и всего советского народа. Ленинград — уникальный по истории своего возникновения памятник градостроительного искусства, колыбель Великой Октябрьской социалистической революции. Невозможно представить себе историю, сегодняшний день и будущее нашей страны без двух столиц, тесно связанных и взаимно дополняющих друг друга.

Но, может быть, именно по этой причине их постоянный диалог, приобретающий порой характер соперничества, невольное сопоставление одного города с другим стало давней традицией русской культуры. Давайте прислушаемся к их диалогу. Он поможет прочувствовать особенности каждого из двух великих городов и на конкретных примерах понять природу города, как явления культуры и архитектуры. Для этого придется обратиться к истокам московско-петербургского “противостояния”.

С первых дней своего возникновения город Петра — Петербург — стал вызовом всему, что до него существовало — самой природе, у которой он должен был отвоевывать право на жизнь, да и вообще возможностям человека. Но прежде всего это был вызов традиционному представлению о городе с многовековой историей, который растет и развивается очень постепенно, медленно, с оглядкой на прошлое. Новая столица была разительно непохожа на старую, что стало отправной точкой для возникновения совершенно особой петербургской темы в русской художественной литературе.

Родоначальником “петербургского мифа” стал великий Пушкин. В “Медном всаднике” он наметил главную линию: Петербург — великое творение человеческого разума и воли, но в то же время — искусственно созданный “имперский” город, подавляющий и унижающий человеческую личность. Сама природа противится этому порождению железной воли коронованного градостроителя, постоянно подвергая город тяжким испытаниям стихийных бедствий.

Развивая пушкинскую тему, Гоголь рисует полуфантастическую картину призрачного города-декорации для не менее обманчивой, ненастоящей жизни столичного Петербурга: “Он лжет во всякое время, этот Невский проспект, но более всего тогда, когда ночь сгущенною массою наляжет на него и отделит белые и палевые стены домов, когда весь город превратится в гром и блеск, мириады карет валятся с мостов, форейторы кричат и прыгают на лошадях и когда сам демон зажигает лампы для того только, чтобы показать все не в настоящем виде”.

Следующий шаг делает Достоевский. Он назвал Петербург самым абстрактным и самым “умышленным” городом в мире. Сказочное архитектурное видение скрывает нищету и унижение маленького человека: “Ночь ложилась над городом, и вся необъятная, вспухшая от замерзшего снега поляна Невы с последним отблеском солнца осыпалась бесконечными мириадами искр иглистого инея. Становился мороз в двадцать градусов... Мерзлый пар валил с усталых лошадей, с бегущих людей. Сжатый воздух дрожал от малейшего колебания звука, и, словно великаны, со всех кровель обеих набережных подымались и неслись вверх по холодному небу столпы дыма, сплетаясь и расплетаясь в дороге, так что, казалось, новые здания вставали над старыми, новый город складывался в воздухе... Казалось, наконец, что весь этот мир, со всеми жильцами его... со всеми жилищами их... в этот сумеречный час походит на фантастическую волшебную грезу, на сон, который, в свою очередь, тотчас исчезнет и искурится паром к темно-синему небу”.

Отметим для себя — великие художники слова, авторы наиболее глубоких, анатомически точных литературных портретов Петербурга, пишут не просто об архитектуре. Она неотделима для них от общего состояния того, что сегодня мы назвали бы средой – призрачного света, дрожащего туманного воздуха, растворяющего тени, пустынного простора реки, карнавальной суеты проспекта и т.п. Одним словом, образ города складывается из всей суммы особенностей места, создающих необходимый контекст для восприятия архитектуры.

Впрочем, сама архитектура играет здесь очень важную, если не определяющую роль. Именно регулярная решётка петербургских проспектов и линий становится самым емким символом мифического и бездушного порядка, бюрократической государственной машины, утверждающей повсеместно насилие и произвол царской власти. Уже на самом пороге грядущей социальной революции известный писатель и поэт-символист Андрей Белый в своем романе “Петербург” доводит образ города-решётки, подчиняющего себе все и вся, до пределов художественной выразительности, придавая ему характер своеобразного космического гротеска: “Есть бесконечность в бесконечности бегущих проспектов с бесконечностью в бесконечность бегущих пересекающихся теней. Весь Петербург — бесконечность проспекта, возведенного в энную степень”. Запомним слова о бесконечности проспектов – скоро они нам пригодятся.

Следует извиниться перед читателем за обилие цитат в самом начале книги. Но автор делает это с умыслом — они не только сами по себе удивительно точны и достоверны, как свидетельства очевидцев, но и демонстрируют огромное общекультурное значение, которое имеет город в жизни человеческого общества, и, в частности, Москва и Петербург — в развитии отечественной культуры. Кто только из наших писателей, поэтов, публицистов не уплатил дань столь волнующей теме. И вот что интересно, всякий раз описание Петербурга в русской литературе — в явной форме или молчаливо, так сказать, “за кадром”, — апеллирует к другому городу – Москве. Словно каждый из этих городов не может быть понят и прочувствован до конца в отрыве от своего вечного антипода.

Читаем Гоголя: “Москва — старая домоседка, печет блины, глядит издали и слушает рассказ, не подымаясь с кресел, о том, что делается в свете; Петербург — разбитной малый, никогда не сидит дома, всегда одет и похаживает на кордоне, охорашиваясь перед Европой... Петербург весь шевелится, от погребов до чердаков... и во всю ночь то один глаз его светится, то другой; Москва ночью вся спит и на другой день, поклонившись на все четыре стороны, выезжает с калачами на рынок. Москва женского рода, Петербург мужского. Москва всегда едет завернувшись в медвежью шубу, и большей частью на обед; Петербург, в байковом сюртуке, заложив обе руки в карман, летит во всю прыть на биржу или в должность”.

Бесплатная лекция: "Особенности конфликтов в различных сферах жизнедеятельности личности" также доступна.

Еще резче говорит о том же Герцен: “Петербург — ходячая монета, без которой обойтись нельзя; Москва — редкая, положим, замечательная для охотника-нумизмата, но не имеющая хода... Оригинального, самобытного в Петербурге нет ничего, не так как в Москве, где все оригинально – от нелепой архитектуры Василия Блаженного до вкуса калачей. Петербург — воплощение общего, отвлеченного понятия столичного города; Петербург тем и отличается от всех городов европейских, что он на все похож; Москва – тем, что она вовсе не похожа ни на какой европейский город, а есть гигантское развитие русского богатого села”.

Простим классикам явные полемические перегибы — и про “ходячую монету”, и про “нелепую” архитектуру Василия Блаженного. Сделаем скидку на время – многое в ставших привычными сопоставлениях идёт от того, что Петербург является главной резиденцией царского двора, отодвинув Москву на заштатное второе место. Примем к сведению мудрые примиряющие спор слова Белинского: “Петербург и Москва — две стороны, или, лучше сказать, две односторонности, которые могут со временем образовать своим слиянием прекрасное и гармоническое целое, привив друг другу то, что в них есть лучшего”. И всё же нельзя недооценивать очевидное несходство Москвы и Петербурга в глазах современников. Разве не удивительно, что два главных города страны, имевшие тогда приблизительно одинаковые размеры и расположенные на небольшом по российским масштабам расстоянии, вызывают столь противоречивые оценки? Да и вправе ли мы говорить о различиях исключительно в прошедшем времени? Конечно, изменилась их трактовка, как изменилось и положение самих городов, кое-что сгладилось и отошло на второй план, но несходство двух столиц по-прежнему налицо и — мы с этого начали — по-прежнему никого не оставляет равнодушным.

В чем же все-таки глубинная природа извечного различия, если отвлечься от ушедших в небытие призрачных отблесков светской жизни столичного Петербурга и убаюкивающей дремоты провинциальной Москвы? В чем состоит архитектурный секрет, дающий ключ к пониманию того, что можно было бы назвать “душой” города? И уж коль скоро мы ведем своё градостроительное расследование, опираясь на литературные источники, послушаем, что пишет по этому поводу замечательный советский писатель Юрий Тынянов в своем романе “Кюхля”: “Петербург никогда не боялся густоты. Москва росла по домам, которые естественно сцеплялись друг с другом, обрастали домишками, и так возникали московские улицы. Московские площади не всегда можно отличить от улиц, с которыми они разнятся только шириною, а не духом пространства; также и небольшие кривые московские речки под стать улицам. Основная единица Москвы — дом, поэтому в Москве много тупиков и переулков. В Петербурге совсем нет тупиков, а каждый переулок стремится быть проспектом... Улицы в Петербурге образованы ранее домов, и дома только восполнили их линии. Площади же образованы ранее улиц. Поэтому они совершенно самостоятельны, независимы от домов и улиц, их образующих. Единица Петербурга — площадь”.

Тынянов не только точен исторически — Петербург всегда заполнял застройкой линии ранее предначертанного плана, Москва же, напротив, стремилась согласовать свои планы с изначально сложившейся планировкой и застройкой. Но главное даже не в том – Тынянов удивительно проницательно указывает суть архитектурно-пространственного различия между двумя городами. Геометрическая заданность регулярных улиц и площадей превращает сами здания в своего рода вспомогательный материал для строительства гигантской архитектурной декорации Петербурга. В то же время естественный характер сложения московского плана, очень точно “подогнанного” к холмистому рельефу местности, отводит главную роль ключевым зданиям-доминантам, которые полностью подчиняют себе целые участки городского пространства.

Конечно, за долгие годы своего параллельного развития Москва и Петербург многому научились друг у друга. Современный Ленинград вышел далеко за рамки своего первоначального регулярного плана, а старое ядро Москвы вписывается в новую геометрию роста многомиллионной агломерации. И все-таки каждый из городов во многом сохраняет традиционный для себя характер общего пространственного построения.

Неудивительно: геометрическая регулярность и естественная органичность плана, прямолинейные перспективы разбегающихся пространственных коридоров и живописные нагромождения домов — не только старый спор Петербурга и Москвы. Это два начала, драматический конфликт которых пронизывает всю историю градостроительства, и ни одно из них не может взять окончательный верх над другим. Потому что каждый город несет в себе неизбежный компромисс между волей градостроителя и объективными, не зависящими от его воли условиями, в которых происходит его развитие. Именно по этой причине стоит более пристально всмотреться в то, как в постоянном противоборстве этих факторов шло становление и развитие двух главных городов нашей страны.