Совершение преступления

4. Совершение преступления.

Фактическое пре­ступное поведение (исполнение состава преступления) исследует­ся не криминологией, а наукой уголовного права — в аспекте от­ветственности лица за содеянное. Но не менее важен и криминологический аспект изучения последней стадии — совершения преступления. Именно на этой стадии наиболее полно проявляются вовне антиобщественный облик личности, преступный умысел, решимость достичь наступления преступного результата. Рассмот­рение совершенного преступного акта поведения в единстве с предшествующей деятельностью лица, — пишет Б.Я. Петелин, — дает возможность выявить психологическое содержание всей его деятельности в целом и входящих в нее непреступных действий-эпизодов, в которых четко выражены мотивы и цели их совер­шения. Это помогает в большинстве случаев выявить общие мо­тивы и цели деятельности лица, а также форму вины, мотив и цель преступного акта поведения, который выступает в качестве последнего, завершающего эпизода данной деятельности".

Объективное содержание стадии совершении пре­ступления образовано двумя основными составляющими: 1)   характером действий, которые совершает преступник они образуют объективную сторону состава преступле­ния), и 2) изменениями, происходящими в конкретной ситуации, в которой действует преступник. Первый элемент служит предметом изучения уголов­ного права, криминалистики, отчасти уголовного процес­са (в плане теории доказательств). Второй — входит в круг криминологических интересов; к ним же относится и взаимодействие поведения преступника с изменяющей­ся объективной ситуацией. Из­менения, происходящие в ситуации, могут заметным об­разом сказаться на поведении преступника. Он может изменить общий план действий или его элементы; избрать иной образ действии, иные средства, место,  время действий, даже изменить свое отношение к ранее заплани­рованному результату. В конечном итоге это означает, что данное лицо может прервать преступную деятель­ность полностью или применительно к конкретному пре­ступному поведенческому акту.

Любое преступление есть акт межличностного взаимодействия. Традиционный взгляд на преступление, сформированный классической школой уголовного права, сводится к пред­ставлению об индивидуальном поступке (реже — групповом), со­держащем признаки состава, предусмотренного уголовно-право­вой нормой. В действительности ни один поступок человека не совершается в физической или социальной изоляции; по сути дела, почти каждое действие (бездействие), имеющее социальный ха­рактер, есть реальное или потенциальное взаимодействие с други­ми людьми. Мысль о существенном криминологическом значении межлич­ностного взаимодействия была развита так называемой интеракционистской школой, в основном представленной зарубежными исследователями. Если же посмотреть на совершение преступления с точки зрения межличностного взаимодействия, то можно выделить следующие ситуации, каждая из которых имеет про­филактический аспект.

Во-первых, это взаимодействие преступника и жертвы, по­дробно изученное в виктимологических исследованиях3 . Можно выделить три вида поведения жертвы: нейтральное (например, при ограблении случайного прохожего, который не оказывает сопротивления) — таких было 29,4% случаев; социально-активное (противодействие преступнику) — 26,5%; негативное поведение (нарушение буду­щим потерпевшим моральных или правовых норм) — 33,4%, при­чем в 10,7% случаев будущие жертвы не только участвовали в кон­фликте с преступником, но и сами провоцировали совершение им преступных действий.

Преступник взаимодействует не только с будущей жертвой, но и с другими людьми.

Второй круг лиц, о которых следует сказать, это соучастники. В наше время, когда организованная преступность приобрела осо­бый размах, заметно повысилась общественная опасность многих видов преступной активности, пресечение и разоблачение кото­рых нередко практически исключено. В системе организованной преступности, а также в случае соучастия возможности исполни­теля повышаются, осуществление намеченного плана становится более надежным, а опасность для потерпевшего многократно воз­растает. Достаточно ярко роль группового фактора проявляется при анализе насильственных действий, хулиганства и разбоев, когда группа втягивает отдельное лицо в уже начавшееся групповое пре­ступное поведение. Здесь совместные действия представляют со­бой типичный случай тесного взаимодействия, при котором на­строение и поступки одних лиц детерминируют поведение других. В этих условиях уменьшается страх перед возможными послед­ствиями: каждый из участников, рассчитывая на помощь другого, действует более уверенно и решительно, что повышает интенсив­ность и общественную опасность действий всех соучастников.

Затем следует обратить внимание на такую форму взаимодей­ствия, получающую распространение в последнее время, как ис­пользование человека "втемную", то есть без посвящения в пре­ступные планы. Таковы случаи привлечения преступниками по­сторонних, случайных лиц для перевозки наркотиков, контрабанды, размена фальшивых денег, совершения незаконных банковских операций и др.

Существенное криминологическое значение имеет взаимо­действие преступника со своим ближайшим окружением, хотя бы и не участвующим в преступной деятельности. Это взаимодействие имеет следующие аспекты. Образ жизни, общение и преступная деятельность тесно взаимодействуют, создавая бла­гоприятную почву для новых антиобщественных поступков. Ближайшее окружение часто использует результаты преступ­ной деятельности. Это прямо относится к экономической преступ­ности; воры и мошенники "обеспечивают" семью и потомков: возводят особняки, покупают недвижимость за границей; члены их семей отдыхают на зарубежных курортах. Не знать о том, что доходы добыты нечестным путем, они не могут; следовательно, сфера преступной "морали" расширяется, захватывая психологию детей и внуков, родственников и приятелей. Происходит дальней­шая криминализация общества.

Рекомендуемые материалы

Жизненные ситуации с началом преступных действий (и чаще всего именно и силу этого) претерпевают различные изменения. По значению этих изменений для преступного поведения ситуации можно классифицировать на:

1) весьма благоприятные для преступника, в том числе такие же или даже более благоприятные, чем до начала  преступления;  

2)   благоприятные,   но   менее,  чем до начала преступления;

3) нейтральные, в или такие же, как и до начали преступления;

4) неблагоприятные, но не исключающие возможность доведения преступления до конца;

5) неблагоприятные, исключающие возможность доведения преступления  до конца. После начала преступных действий ситуация в силу различных причин может измениться до такой степени, что те средства, которые предполагал использовать преступник для своих целей, частично или полностью окажутся непригодными для этого. Средства могут быть непригодными и в связи с неправильной оценкой будущей ситуации преступления. Такая ее оценка может являться причиной покушения на негодный объект. Если преступник убедится в неэффективности ранее применявшихся им средств или невозможности достичь желаемой цели он может избрать другие средства или отказаться от совершения преступления.

Проведенные исследования указывают на две основные разно­видности ситуаций во время совершения преступления:

а) Ситуация сохранения и укрепления сложившейся обстановки, позволяющая оставить без изменений прежний замысел преступ­ления. Она охватывает случаи, когда преступник действует в рам­ках избранного им плана.

б) Изменение ситуации (а на этой основе — изменение мотива­ции и пересмотр принятого решения) также встречается довольно часто. Оно заслуживает особого внимания потому, что неблаго­приятное для преступника развитие ситуации желательно для общества. Это именно то направление объективных процессов которое следует стимулировать.

Ситуация преступления неизбежно сказывается и на том, в какой из двух структурных форм выступает преступление: в форме простого или в форме сложного волевого акта.

Особенностью "кратковременного" преступления (например, убийства) является то, что все действия преступника происходят компактно, не разорваны во времени. При таком изменении ситуации исполнение заду­манного правонарушения может быть отменено. В отличие от "кратковременных", длящиеся и продолжаемые преступления (например, систематические хищения имущества, рас­пространение наркотиков и т. д.) гораздо теснее связаны с предше­ствующим поведением человека. Преступное поведение в большин­стве случаев сливается с образом жизни, собственно преступные дей­ствия "соседствуют" с поступками, не имеющими к ним прямого отношения (например, забота расхитителя о семье), могут тесно пе­реплетаться с ними. При подобном систематическом совершении пре­ступлений, особенно преступниками-профессионалами (кражи, хищения, мошенничество), уклад и стиль жизни, отдельные контакты и сфера общения преступника находятся под сильным, подчас опре­деляющим влиянием преступной деятельности. В результате это на­ходит выражение в так называемом привычном преступном поведе­нии, на которое внешние условия влияют очень слабо.

Вам также может быть полезна лекция "Архитектурные композиции в ансамбле".

Каковы же основные варианты изменения внешнего поведе­ния преступника? Это, во-первых, добровольный отказ от пре­ступления (ст. 31 УК); во-вторых, принятие дополнительного ре­шения, т. е. решения о совершении иного преступления; в-треть­их, видоизменение способов осуществления преступления, включая и выбор объекта преступного посягательства; в-четвер­тых, перенесение преступного поведения на будущее время.

Анализ изменений в обстановке совершения преступления ва­жен для профилактического воздействия, призванного пресечь конкретное преступление, предупредить переход к новым право­нарушениям, нейтрализовать негативное влияние на личность воз­можных изменений во внешней среде.

В процессе исполнения происходят изменения в субъективной стороне. Психологическая структура преступного поведения в период исполнения существенно реорганизуется по сравнению с перио­дом мотивации преступления. Если в мотивационный период смыс­ловую линию поведения образует цепочка "побуждение (мотив) — принятое решение", то в исполнительный период она иная: "цель — достигнутый результат". Во время совершения пре­ступления существует его динамическая (изменяющаяся) модель в сознании преступника, в соответствии с которой происходит контроль за течением событий по каналам обратной связи. Вся эта деятельность в механизме пре­ступного поведения и может быть охарактеризована как звено са­моконтроля, включающего возможный пересмотр мотивации и принятого решения. Самоконтроль в ходе совершения преступления не только но­сит "технический" характер, но и является своеобразной формой отражения в сознании лица существующего вовне социального кон­троля.

По сути дела — это контроль за выполнением намеченных ранее планов. Притом это контроль гибкий и ак­тивный. Он предполагает, во-первых, изменение линии поведении, если совершаемые действия в силу изменений обстановки или по другой причине не дают желаемого аффекта, во-вторых, он допускает и изменение планов, если это будет содействовать достижению цели.

Стадия посткриминального поведения. Реакция человека на совершенное им преступление может колебаться от чистосердечного раскаяния, глубокого осознания своей вины и искреннего стремления возместить нанесенный ущерб до прояв­ления полного безразличия к происходящему, безоговорочного одобрения и даже восхищения собственным поведением. Нередко в сознании преступника вообще не возникает мысли о его вине перед обществом. Такое отношение к содеянному способствует про­должению или повторению преступных деяний.

В заключение коснемся вопроса самооценки правонарушите­ля. Опыт показывает, что искреннее осуждение преступниками своих действий наблюдается довольно редко. "Ссылка на соб­ственную вину встречается лишь в ответах четверти убийц, воров, разбойников и еще реже у хулиганов и расхитителей". От­ветственность большей частью возлагается на иных лиц или на внешние обстоятельства; когда же она все-таки признается, то субъект прибегает к различным — осознанным или неосознан­ным — приемам, связанным с такими психологическими про­цессами, как вытеснение из сознания нежелательных эпизодов собственного поведения, своеобразная "рационализация" их и проекция на других лиц из своего же окружения.