Лингвострановедческая теория слова (Костомаров В. Г., Верещагин Е. М.), страница 66

372).298неправильным зачислять потебнианство в психологическое направление в языкознании и филологии — переднами отчетливая к у л ь т у р н о - и с т о р и ч е с к а я концепция.На этом заканчиваются очерки, посвященные истории формирования и смены философских и лингвистических идей относительно слова как вместилища знания.Несмотря на разнородность тематики очерков, все же,по нашему мнению, они свидетельствуют о непрерывномпотоке научной мысли, основанном на признании словаосновным носителем знания.Экзегетика и интерпретация античности, герменевтика Шлейермахера и его продолжателей, гумбольдтианский взгляд на язык как на «промежуточный мир», гипотезы относительности и дополнительности, учение Потебни и его последователей о жизни слова и «росте» его семантики— все эти концепции, в общем и целом, отражают отдельные аспекты и, вероятно, различные уровни изученности механизмов вербального постижения мира человеком.

Человеком собирательным и человеком отдельным. Все они подходят к слову не только как к хранителюобщественной или индивидуальной информации, но и какк источнику этой информации для другого члена языкового коллектива.Каждая из перечисленных концепций вносит свойсвоеобразный вклад в конкретное понимание того илидругого механизма вербализации мира людьми.

Несомненно и то, что отрицательные черты, идеалистические основы ряда из этих концепций то и дело используются видеологической борьбе нашего времени. Одной из причинрассмотрения в данной книге герменевтических теорийявилась, например, их гальванизация в современной западноевропейской науке о языке и методах преподаванияязыков.Разработка континической теории семантики слова напоследовательно марксистско-ленинской материалистической базе требует и критического анализа параллельных идеалистических концепций вербализации действительности человеком, ибо они наносят очевидный вред кактеоретическому знанию, так и прикладным задачам преподавания русского языка в современном мире.299ПОСЛЕСЛОВИЕКонтиническая концепция слова в ее более или менее законченном виде вниманию научно-педагогической общественности предлагается впервые.

Концепция слова как вместилища и источника знаний молода, и сфера ее приложимости еще не очерчена. Во всякомслучае, пока она была установлена только эмпирически. Возможно,та же практика (чисто лингвистического исследования или языковогоучебного процесса) расширит эту сферу.Думается, что общий вывод о накопительном характере лексической семантики, равно как и частные наблюдения над природой лексического фона, допускает экстраполяцию и на другие языковые единицы, изоморфные слову.Этим двум важным для последующей судьбы континичсской концепции мыслям посвящаются последние страницы книги.

Таким образом, вопреки традиции, послесловие посвящено не подведению итогов, а обсуждению дальнейших п е р с п е к т и в . С платформы достигнутого хотелось бы заглянуть в будущее.Излагаемое ниже далеко отстоит от решения новых возникающих проблем, однако надеемся, что континическая концепция позволяет новые проблемы правильно ставить.Сначала об увеличении числа проблем, которые могут рассматриваться с точки зрения лексического фона.Представляется, что континическая концепция способна объяснить семантику производных слов, возникающих как с помощьюморфемных средств деривации, так и благодаря процессу метафоризации.В понятийной части семантики слова дом нет явно выраженногоуказания на то, что дома можно выполнять какую-то работу для заработка, хотя эта информация, несомненно, входит в фон слова.В понятийной семантике нет, далее, никакого упоминания о сверхъестественном существе, по суеверным представлениям обитающем вдоме.

Она же не содержит знания об имуществе, находящемся в доме. Все три СД (труд в доме для заработка; домашнее божество;домашнее имущество) для смыслового плана слова дом являютсяфоновыми (ср. толкование понятия слова дом лишь как «жилого здания» или как «квартиры» в Словаре Ожегова).300Между тем эти фоновые СД становятся понятийными в словах,производных от слова дом, образованных с помощью суффиксальнопрефиксальных деривационных моделей. Надомник, по толкованиюпонятия, — это человек, трудящийся ради заработка на дому; домовой — дух, якобы живущий в каждом доме и т.

д. Те СД, которыебыли фоновыми для исходного слова, стали понятийными для производных; без соответствующей фоновой семантики исходного слова тасемантика производных слов, которую наблюдаем, была бы невозможна. Абстрактное, общее значение деривационной модели лишьчастично определяет итоговую семантику производного слова. В самом деле: с точки зрения деривационного значения указанные словаэквивалентны, потому что модель производит одно и то же значениеимени деятеля (nomen agentis или actionis), имеющего какое-то (неопределенное ближе) отношение к дому. Закрепление каждого производного слова для выражения более узкого, конкретного смыслапроисходит благодаря узусу', но сама возможность для этогопредоставляется фоновой семантикой исходного слова.Обратимся к словопроизводству путем метафоризации. Если продолжить пользоваться примером слова дом, то на этом материалевозможно такое наблюдение.

Чердак, по толкованию, — это помещение между последним этажом дома и крышей, а подвал — помещениепод первым этажом дома, ниже уровня земли. Такова понятийная семантика данных двух слов, однако фон первого слова содержит СД расположен в верхней части вертикали строения, а фон второго — расположен в нижней части вертикали. В речи в некоторыхслучаях фоновая семантика выступает на первый план, фактическинейтрализуя, совершенно исключая понятийную семантику. Например: «Да у тебя на чердаке-то что, говорит, напхано? Сено? — Извините, говорю, милостивый государь, у меня, слава моему создателю,пока еще на плечах не чердак, а голова» (Н.

С. Лесков «Воительница»). Ср. также в мемуарах И. Эренбурга: «Редактор, не читая, подписал статью в набор, и на следующее утро она вышла большим подвалом» (курсив в примерах наш. — Е. В., В. К.).Следовательно, теория лексического фона позволяет дать объяснение сложной лингвистической проблеме метафоры. Метафора представляет собой перемещение определенной СД из фоновой части слова в понятийную. Метафора — это на самом деле перенос, но не слована явление, чуждое семантике этого слова, а сначала перенос фоновой СД в понятийную часть слова, а лишь потом обычная номинация с включением «чуждого» явления в объем нового понятия. Результатом является то самое характерное для метафоры «сходствопри несхожести» (В.

Шкловский), которое вызывает столько научных споров и недоумений.Любопытно, что при словопроизводстве путем метафоризациимогут использоваться не только одна, а две, три или даже многиефоновые СД. Например, в обыденном сознании обезьяне (мартышке,макаке) приписываются СД: гримасничанье, фиглярство, паясничанье; уродливость, морщинистость, некрасивость. Отсюда две метафоры: обезьяна -страшный, некрасивый человек и обезьяна (или1Обычно именно узус определяет, какое слово из производных удержится длявыражения специализированной семантики. Так, в начале нашего века дляобозначения авиатора конкурировали два слова: летун и летчик, эквивалентные по деривационной семантике, но узус отбросил первое и закрепил второе.301мартышка) — 2человек, который кривляется, гримасничает, передразнивает других .А вот пример личностной, авторской метафоризации. В повести«Детство» А.

М. Горького встречается глагол мартышничать, и писатель берет его в кавычки, чтобы подчеркнуть индивидуальное употребление этого производного слова или, во всяком случае, его необычность. Этот глагол мы предъявили ряду носителей русского языка(ради естественности во фразе: Мы, мальчишки, много мартышничали), и практически все опоошенные интерпретировали его какстроить рожи, копировать, изображать кого-либо, т.

е. в духе указанной выше СД. Однако у Горького слово помещено в такой контекст: «...главным образом занимались воровством с барж и вообще„мартыганичали" на Волге и Оке, хватая все, что было плохо положено». Следовательно, писатель в своей авторской метафоре активизировал не первую СД фона слова обезьяна!мартышка и не вторую,а третью — обезьянам приписывается вороватость.В последнем примере перед нами в словопроизводстве сочеталисьдва способа: метафоризация и морфологическая деривация. Междуними действительно имеется глубокое внутреннее родство: и там издесь фоновая СД исходного слова становится в производном словепонятийной.Итак, континическая концепция слова обладает определеннойобъяснительной силой, и пример привлечения теории лексическогофона для новой интерпретации морфемного словопроизводства илиметафоры показывает, что сфера приложимости этой концепции способна расширяться.Теперь об экстраполяции континической концепции на другиеязыковые единицы.Прямой план ф р а з е о л о г и з м о в может многое рассказатьоб истории, культуре и быте русского народа (например, о тысячелетних корнях книжности и грамотности на Руси: начать с азов,взять в толк, сделать на ять, слово в слово, от доски до доски, скрасной строки).

Одновременно фразеологизмы своей прямой семантикой отражают и современную действительность: брать курс, становиться на вахту, получить добро, ставить вопрос (ребром), братьна заметку/на карандаш, заложить фундамент, цементировать союз,выйти/вывести на орбиту, получить знак качества и т. д.Т о ж е самое характерно и для я з ы к о в ы хафоризмов,которые, подобно фразеологизмам, имеют второй, переносный плансемантики (скажем, пословица В Тулу со своим самоваром не ездятозначает: с собой не берут того, чего много, чем славится то место,куда едут), и для выражения этого второго смысла без труда находятся английские, французские или немецкие эквиваленты.

Однако(и в этом случае совершенно аналогично фразеологизмам) языковыеафоризмы отнюдь не лишены прямого, непереносного плана семантики. Примечательно, что прямой смысл пословиц и крылатых выражений зачастую непереводим на иностранные языки (например, врассмотренной пословице национальны и топоним Тула, и реалиясамовар).Если мы уподобим (речь идет лишь о подобии, а не отождествлении) второй, переносный план фразеологизма или языкового афо2Ср. глагол обезьянничать 'гримасничать, строить рожи'.3 021риЗМа лексическому Понятию, то в первом, прямом плане тех жеязыковых единиц выявляется явное сходство с лексическим фоном.В составе семантики фразеологизмов и языковых афоризмов обнаруживается область, которая (подобно лексическому фону) обладает функцией быть вместилищем общественного опыта.