Диссертация (Идеологический элемент в художественной литературе как фактор формирования единства общества социально-философский анализ), страница 6

Смита известно, что разделение труда является двигателем прогресса. Однаковозрастающая специализация подталкивает каждого индивидуума заниматься своим делом, а вокружающих видеть или конкурентов или партнѐров для взаимовыгодного обмена, что в свою очередьпорождает определѐнный моральный вакуум. Но только общество способно дать человеку моральныеориентиры в соответствии с определѐнной системой ценностей, и наделить его жизнь смыслом. [40]Простейшей формой общественной солидарности является механическая солидарность. Такойвид солидарности характерен для ранних стадий развития общества. В данном случае общество диктуетвсем индивидам, что следует думать и чем заниматься, обеспечивая тем самым единообразие мыслей и1325связано не с их логичностью: они имеют эмоциональную природу, и потомунарушение норм возбуждает чувство вины и стыда, а это более надѐжныйрегулятор поведения, чем чисто правовые санкции».

[47, с. 58]Появление и развитие культуры, а также сознания, как исключительночеловеческого способа познания окружающей действительности, тесно связано свозникновением и развитием языка, как средства коммуникации междуиндивидами. Язык является необходимым инструментом отображения человекомдействительности, оказывающий влияние на способ еѐ восприятия и познания исовершенствующийся в процессе этого познания. Язык влияет на уровеньабстрактного мышления, на возможность и способы постановки вопросовотносительноокружающейдействительностииполученияответовнапоставленные вопросы.

Можно утверждать, что язык – активный факторформирования картины мира. Язык не только влияет на познание, но и самявляется продуктом познания, формируясь и совершенствуясь в процессепознания действительности, как средство адекватного еѐ отображения. Языкнеразрывно связан с сознанием, мышлением и действительностью и не можетбыть понят и использован вне этой связи. И если мир языка – это мир видимых ислышимых явлений, то миры сознания и мозга – это скрытые миры, которыепоступков.

Однако всякий раз, когда развитое общество начинает «рассыпаться», т.е. претерпеваетпроцессы социально-политической трансформации, индивиды, теряя моральные ориентиры, ищут опорув установлении единообразия и подчинении коллективному сознанию.Альтернатива механической солидарности – солидарность органическая. Согласно Дюркгеймуэта форма солидарности не подавляет человеческую индивидуальность, но ставит еѐ на службу социуму.Индивиды, специализируясь на своѐм деле, относятся друг к другу как органы единого общественногоорганизма. Каждый уверен, что его дело приносит обществу пользу и будет оценено по достоинству.В таком случае возникает вопрос, на чѐм основана подобная убеждѐнность? Что или кто гарантсправедливой оценки выполняемой работы? Единственно возможный вариант ответа при таком типесолидарности – само общество, т.е.

отдельные индивидуумы, пользующиеся услугами друг друга.Покупать хлеб разумно в той пекарне, где он вкусный и свежий; лечиться у того врача, кто внимателен кпациенту и действительно способен исцелить от болезни. Ну и т.д. Все прочие варианты неизбежноведут к механической солидарности. Однако следует помнить, что всѐ это актуально и применимо впервую очередь на микроуровне межличностных социальных отношений, тогда как экстраполяцияподобного принципа на макроуровень глобальных процессов сталкивается с существеннымизатруднениями, порождая очередную интеллектуальную утопию.Для механической солидарности важнее всего сохранить одинаковость всех индивидуумов,следовательно, отклонения от нормы будут караться репрессиями. Органическая же солидарность,ориентированная на поддержание функционирования социума, как единого организма, в ответ нанарушения будет требовать восстановления исходного состояния.

Только механическая солидарностьподразумевает максимально жѐсткое наказание как средство предотвращения оскорбленияколлективных чувств.26доступны исследованию лишь благодаря посреднической и инструментальнойработе языка. С его помощью могут быть приоткрыты интимная жизнь и секретысознания и мозга, а также природа связей между ними. [129, с. 18] Языкартикулирует опыт общения с внешним миром.Так,языкипервобытныхлюдейчастопоразительносложнывграмматическом и богаты в словарном отношениях и очень отличаются отпривычных для нас современных индо-европейских или семитских языков.

Длятого чтобы почувствовать нюансы в представлениях человека первобытногообщества, приводящие в замешательство любого представителя современнойцивилизации, чтобы «ухватить» то, как эти представления связываются друг сдругом в мифах, рассказах и обрядах, необходимо, следовательно, в совершенствеовладеть духом и тонкостями языка. Менталитеты европейца и носителяпервобытной культуры чужды друг другу, разнятся их привычки и средствавыражения. Европеец пользуется абстракцией, почти о ней не думая, а его языксделал для него простые логические операции столь лѐгкими, что они не требуютот него усилий. Мысль и язык первобытных народов носят почти исключительноконкретный характер. Другими словами, их мысль не возвышается до абстракцийили логических формул, она держится за наблюдаемые образы и за ситуации,которые следуют друг за другом согласно таким законам, за которыми нам трудноуследить.

[65, с. 353-354]В то же время Дж. Лакофф и М. Джонсон при создании когнитивной теорииметафоры обратили внимание на то, что в естественном языке метафор больше,чем можно было бы предположить. Метафора пронизывает нашу повседневнуюжизнь, причѐм не только язык, но и мышление и деятельность. Наша обыденнаяпонятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своейметафорична.

[64, с. 25] Аналогичные предположения высказывали Н.Я. Марр,И.Г. Франк-Каменецкий и О.М. Фрейденберг при рассмотрении проблемпроисхождения языка и сознания в терминах лингвистики, истории икультурологии. С их точки зрения, жизнедеятельность и общение людейархаических культур всецело определяются метафорами – основными средствами27осознания, идентификации и различения явлений окружающего мира. [129, с. 1920] А современные методологи утверждают, что метафора часто замещаетнаучную гипотезу, когда еѐ не удаѐтся сформулировать достаточно строго,поскольку метафора позволяет сконструировать представление о мире, чтобызатем дать ему соответствующую интерпретацию.Согласно одному из определений, язык – исторически сложившаяся системазвуковых словарных и грамматических средств, объективирующая работумышления и являющаяся орудием общения, обмена мыслями и взаимногопонимания людей в обществе. В то же время литературный язык – высшая формаобщенародного языка.

[92] Весьма примечательно определение национальногоязыка данное Э. Хобсбаумом. «Национальные языки представляют собойпротивоположностьтому,чемихсклоннасчитатьнационалистическаямифология, т.е. первоосновой национальной культуры и глубочайшим истокомнационального самосознания. Обычно это результат попыток построить единыйобразцовый язык из множества реально существующих в живой речи вариантов,которые низводятся затем до уровня ―диалектов‖». [121, с. 86] Перефразируя,скажем, что повседневный, привычный для нас разговорный язык – это идеяязыка, сконструированная определѐнно в платоновском смысле и незримоприсутствующая во всех прочих определениях и вариантах.

В то же время Э.Ренаном была предложена теория гласящая, что на заре человеческой историилюди изобретали свои языки общения столь же непринуждѐнно, как это делаютдети, попросту следуя за языком в его спонтанном развитии, и в полной гармониис возможностями их тела и разума. [139] И.Г. Фихте полагал, что сознаниечеловека тесно связано с его языком, поскольку «то, что говорит на одном и томже языке, уже до всякого человеческого искусства связано друг с другоммножеством невидимых связей посредством исключительно природы; ононаходит понимание внутри себя и способно понимать себя всѐ яснее, онопринадлежит друг к другу и есть естественно Одно и неразрывное целое».

[118, с.290]28Говоря о возникновении языка, как овеществлѐнного осязаемого носителядля передачи между поколениями накопленного социокультурного опыта,следует помнить, что наряду со словесным разговорным языком коллективныепредставления могут быть объективированы и переданы в явлениях иного рода,которые, как и разговорный язык, приобретают знаковую функцию.

В данномслучае мы в первую очередь говорим об артефактах, искусственно созданныхобъектах, выступающих в качестве носителя социокультурной информации исредства коммуникации. В большинстве случаев артефакт полисемантичен иявляется абстрактным носителем культурных смыслов, проявляющихся поразному в различных контекстах использования. В общем случае любыематериальные предметы и даже природные явления могут нести знаковосимволическую нагрузку. Впрочем, даже при сохранении материальной формысмысловая нагрузка артефакта может быть утрачена, и в этом случаесоциокультурный опыт и знания будут недоступны последующим поколениямили носителям иной культуры.Так определѐнный смысл заключѐн в куске ткани, когда он являетсязнаменем или флагом. Смысл имеет речь, выраженная устно в виде звуков и ихсочетаний, либо в виде системы чѐрточек и точек на бумаге.

Совершенноочевидно, что знаковую функцию тот или иной предмет может иметь только вконтексте определѐнной культуры. То, что для человека, носителя определѐннойкультуры или представителя определѐнного общества, заключает в себе особыйглубокий смысл, определѐнное символическое значение, для человека инойкультуры или иной социальной общности будет обычным материальнымпредметом повседневного быта, лишѐнным глубокого сакрального смысла. Кпримеру, чтобы увидеть определѐнное смысловое значение в архитектоникехрама, надо понимать язык религиозной храмовой символики.Человеческое сознание неразрывно связанно с языком и не можетфункционироватьбезегопосредничества.Такимобразом,сознаниепрограммируется языком той культуры, к которой он принадлежит; язык визвестном смысле творит реальность. У человека формируется «жизненный29мир14», в рамках которого он чувствуется себя свободно и комфортно, а всеявления становятся объяснимыми.