Диссертация (Фронтовая повседневность российских солдат, август 1914 – февраль 1917 г), страница 3

При этом, как показывает опыт, необходим учет не толькомассовой психологии, но и их особой «психопатологии» военного времени.Мертон Р.К. Социальная структура и аномия // Социология преступности(Современные буржуазные теории). М., 1966. C. 299–313; Дюркгейм Э. Самоубийство,СПб., 1912; Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996. С. 110–112, 179–180, 195–196 и др.14Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. Психологическая антропология стресса. М.,2009; Хелл Д. Ландшафт депрессии / Пер. с нем. И.Я.

Сапожниковой. М., 1999; ЮрьеваЛ.Н. История. Культура. Психические и поведенческие расстройства. Киев, 2002 и др.15Штомпка П. Указ. соч. С. 217, 218.16Там же. С. 111.1314Учитывается при этом, что поведение человека на войне определяется такжеинформацией, получаемой из прежней мирной жизни, былого социальногоокружения, прежде всего, из привычного семейного круга. В сочетании снепосредственным военным опытом получаемая «из дома» информациязакладывает новые представления о гендерной иерархии в обществе.При анализе социокультурных параметров «рабочего войны», его местав «социальной географии» использованы идеи Э.

Юнгера. Построенияпоследнеготребованиямипомогаютосмыслитьсовременной,тоттехническойпсихосоциальныйвойны,которыйразрывсвозникуроссийского представителя традиционного общества. При рассмотрениифронтовой повседневности учитываются теоретические наработки А.Людтке, особенно роли «практики» в формировании способов восприятия иактивности, при характеристике ратного труда, его пространства, параллелеймежду войной и «сталеплавильным заводом», зависимость боевого духа отрабочей морали и т.д. Таким образом, в основе методологии данной работылежит историко-антропологический подход, отдающий приоритет изучениюистории «снизу»17. Он дополняется опытом изучения истории «сверху» 18. Вцелом из этого синтеза складывается, как представляется, «история изнутри».Именно такой угол зрения способен обеспечить целостное пониманиеистории развития России в переломный для страны момент.

При этом сособой отчетливостью встает важнейший вопрос: способствовала ли войнамодернизации российского общества (что в той или иной степени произошловевропейскихвоюющихстранах)или,напротив,произошелсоциокультурный «откат» в прошлое? Какие последствия для ХХ в. имеламилитаризация общественного сознания?Людтке А. Указ. соч.; Его же. Что такое история повседневности? Ее достижения иперспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник.

1998/1999. М., 1999. Историяповседневности. СПб., 2003; Его же. Что такое история повседневности? Ее достижения иперспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998/1999. М., 1999;.18Гуревич А.Я. Двоякая ответственность историка // Новая и новейшая история. 1997. №.5. С. 76; Сенявская Е.С., Сенявский А.С., Жукова Л.В. Человек и фронтоваяповседневность в войнах России XX века: очерки по военной антропологии. М.: ИРИРАН, 2017. С. 9–10.1715Первую мировую войну можно представить как фактор силовойглобализации. Но этот процесс не мог не затронуть глубинных основ жизнитрадиционных общества. В этом контексте в данной работе рассматриваетсяжизнь «исторического человека» традиционного общества, поставленноговойной в критическую ситуацию и вынужденного делать необходимыйвыбор между установками традиционного общества и новыми ценностями 19.Научная новизна исследования– В работе впервые рассматривается проблематика обретения военногоопыта на всем пространстве Русского фронта за весь период ведения боевыхдействий (до Февральской революции);– оценивается социальный состав Русской армии по максимальномуспектру характеристик с точки зрения его соответствия характеру тотальнойвойны;– раскрывается пространственно-хозяйственныйаспект военныхдействий на Русском фронте;– на основе анализа впервые вводимых в исследовательский оборотисточников оценивается эффективность пропагандистского и моральнорелигиозного обеспечения борьбы;– осуществляется антропологическое измерение «человека на войне» наРусском фронте, включая анализ тягот боевой жизни и солдатскойповседневности;См.: Булдаков В.П.

Революционная «солдатизация» России и власть, 1917–1920 гг. //Взаимодействие государства и общества в контексте модернизации России. Конец XIX –начало ХХ века. Тамбов, 2001. С. 115–135; Его же. Первая мировая война и коллизиироссийских культурных иерархий, 1914–1916. (К постановке проблемы) // ВестникТверского государственного университета. Серия история.

2012. № 1. С. 3–18; Его же.Мировая война, элиты и массовая культура в России // Славяните. Общество, религия,култура. София: Университетско издателство «Св. Климент Охридски», 2012. С. 353–370;Idem. Mass Culture and Culture of the Masses in Russia, 1914–22 // Cultural History of Russiain the Great War and Revolution, 1914–22. Book 1: Popular Culture, the Arts, and Institutions.Ed. by M. Frame, B. Kolonitskii, S.G.

Marks, and M. Stockdale. Bloomington (IN): SlavicaPublishers, 2014. Pp. 25–52.1916– впервые применяется методика анализа массовых источников личногопроисхождениядляхарактеристикидинамикинастроенийширокихсолдатских масс и мотивация их участия в войне;– на основе большого массива документов впервые предлагаетсяуглубленный анализ причин деструкции армейского организма и попытокборьбы с ней дисциплинарными методами;– впервые анализируется гендерный аспект морального кризиса русскойармии с учетом связей солдат с тылом, семьей;– впервые анализируются психопатологические проявления в качествеважнейшейсоставляющейтрансформацииповедениякомбатантоввтотальной войне;– проводится целостный анализ причин и масштабов солдатскогобунтарства.В целом впервые привлекаемый ранее не вводившийся в научныйоборот обширный документальныйматериал основных архивохранилищРоссии, а также периодика периода Первой мировой войны, позволяют вовсей полноте провести необходимые исследования как внутренних (с точкизрения настроений, ментальности), так и внешних (структурных) процессов врусской армии.На защиту выносятся следующие положения и результаты.Первая мировая война являлась войной нового типа, первой тотальнойвойной, втянувшей в себя громадную часть мирного населения.

Участие ввойне, военный опыт фронтовиков, окопников стали важными факторамикризисного вхождения России в эпоху современности.Характер войны,связанный скрайней напряженностью,самойорганизацией военных действий, широчайшим применением неизвестныхранее средств поражения, вызвал настоящий культурный шок у основной17массы ее участников. Приобретаемый военный опыт привел к глубокойтрансформации прежних представлений основной массы комбатантов,вызвал деформацию традиционных ценностей, особенно среди выходцев изкрестьян.Этопривелоквозникновениювесьмаразнообразныхиболезненных деструктивных явлений в армейском организме.

Испыталакризисвсясистемавоеннойиерархии,разрушиласьтрадиционнаясубординация между офицерством и солдатами.Дисциплинарные практики в армии несоответствовали ситуациитотальной «народной» войны. Начальствующий состав не сумел обеспечитьподдержание необходимого боевого духа. Пропагандистское и религиозноеобеспечение войны также оказалось недостаточным для успешного ведениябоевыхдействий.Эскалациявсолдатскойсредепацифистскихиантивоенных настроений стала неизбежной.Причины широкого распространения у комбатантов угнетенных идепрессивных настроений свидетельствуют о кризисе аккультурации,порожденном столкновением культур – в данном случае традиционалистскойментальности и машинного характера новейших военных действий.

Вконечномсчете,этообернулосьнеприятиемвойны,массовыминарушениями воинской дисциплины. В результате война стала важнейшимфактором революционизирования России.Практическаязначимостьполученныхрезультатовсвязанасиспользованием автором методики анализа «ненамеренных свидетельств».Это позволяет глубже прояснить скрытые движущие силы общественныхтрансформаций в кризисных условиях, прежде всего, определить значимостьдействий низовых акторов исторического процесса на поворотных этапахистории.Разработка новых пластов источников периода Первой мировой войныможетпослужитьопытомвподобномисследованиимасштабного испытания – Великой Отечественной войне.следующего18Результаты исследования открывают возможность изучения роливооруженныхсилвмодернизационныхобщественныхпроцессах.Соответственно открываются возможности для выработки профилактическихмер против социальных потрясений.Выявленныйдокументальныйматериал,анализособенностеймобилизации широких масс населения в чрезвычайных обстоятельствахпозволяет по-новому строить национальную «политику памяти», призваннуюукреплять патриотические основы российской гражданственности.Теоретическоеинаучно-практическоезначениедиссертациизаключается в возможности использования ее выводов при изучениисоциальнойисторииивоенно-историческихантропологическихисследованиях истории России начала XX в.Результаты исследования могут быть использованы при подготовкеучебных пособий и учебных курсов по истории России XX столетия.Апробацияисследования.Основныеположениядиссертацииотражены в монографии, статьях, документальных публикациях (общимобъемом свыше 120 п.