Диссертация (Международный уголовный суд и ответственность за преступные нарушения прав человека), страница 44

На сегодняшний деньуказанным органом объективно является Международный уголовный суд. Каксправедливо замечает И.И. Котляров, «Международный уголовный суд достаточно четко вписан в существующую систему поддержания международногомира и безопасности при главенствующей роли Совета Безопасности ООН»511.511Котляров И.И. Международно-правовое регулирование вооруженных конфликтов (основные теоретические проблемы и практика): монография. М.: Юрлитинформ, 2013. С. 451.205Профилактирующая роль Международного уголовного суда не заслоняетосновной функции данного органа международной уголовной юстиции – осуществления правосудия в отношении международных преступных деяний, посягающих на основные права человека, а, скорее, дополняет ее.

И профилактикамеждународной преступности и осуществление правосудия в отношении международных преступлений преследуют одну цель – защиту основополагающихправ человека, а, следовательно, укрепление международной безопасности исуществующего миропорядка.Достижение указанной цели предполагает соблюдение баланса между необходимостью обеспечения международной уголовной ответственности физических лиц за преступные нарушения прав человека и принципом государственного суверенитета.Модель международного уголовного правосудия, закрепленная в Римскомстатуте Международного уголовного суда («модель комплиментарности»), насегодняшний день наиболее удачно воплощает в себе возможность для соблюдения вышеуказанного баланса.

В соответствии с моделью комплиментарности,международное уголовное правосудие лишь дополняет национальные системыправосудия, не подменяя при этом их собой. В рамках данной модели вмешательство Суда носит исключительный характер в случае неспособности илинежелания того или иного государства осуществить собственную юрисдикциюв отношении соответствующих преступных нарушений прав человека. Допустимо констатировать, что закрепленная в положениях Статута модель международного уголовного правосудия воплощает в себе принцип правового реализма, не ставящего под сомнение значимость государственного суверенитета,а стремящегося оказать ему необходимое содействие.Правовым реализмом Статута объясняется и определенная «система фильтров» при осуществлении Судом юрисдикции в отношении международныхпреступлений.

Следует отметить, в частности, ст. 124 Римского статута, предполагающую для государств – участников Статута возможность (по их заявле-206нию) не признавать юрисдикцию Суда в отношении военных преступлений втечение 7 лет после вступления рассматриваемого международного правовогоакта в силу для соответствующего государства512. Другим примером такого«фильтра» является ст. 16 Статута, запрещающая Суду осуществлять расследование или уголовное преследование в течение 12 месяцев после того, как СБООН в резолюции, принятой на основании гл. VII Устава ООН, «обращается вСуд с просьбой на этот счет» (причем данная просьба может быть повторенаСоветом Безопасности ООН на тех же условиях)513.Подобные ограничения для осуществления юрисдикции Международногоуголовного суда свидетельствуют не о правовом «компромиссе с безнаказанностью», а о значимом месте международного уголовного правосудия и института индивидуальной ответственности физических лиц за преступные нарушения прав человека в системе международной безопасности.

Отложение во времени ответственности за преступные нарушения прав человека является иногда необходимым условием для урегулирования международных и/или внутригосударственных конфликтных ситуаций, порождающих вышеуказанные нарушения.Следует отметить также, что принятие и вступление в силу Римского статута Международного уголовного суда стало существенным шагом на пути дефрагментации международного уголовного права. Безусловно, было бы преждевременным рассматривать Римский статут в качестве своего рода общепризнанного «Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества»(так и не принятого). Однако очевидным является тот факт, что впервые науровне международно-правового акта были кодифицированы конкретные составы военных преступлений (с опорой на четыре Женевские конвенции 1949 г.)и преступлений против человечности (в связи с чем можно констатировать ихфактический выход из категории «неконвенционных» международных преступ512Римский статут Международного уголовного суда от 17 июля 1998 г.

// Права человека: сборник международных договоров. Т. 1. Ч. 2: Универсальные договоры. Док. ST/HR/1/Rev.6. Vol. I. Part 2. Нью-Йорк–Женева, 2002. Ст. 124.513Там же.207лений). Несомненной заслугой Статута является криминализация (на уровнедоговорного права) преступления агрессии (в данный момент еще не вступившая в силу). Основным итогом кодификации Статутом конкретных составовмеждународных преступлений следует признать сам факт их консолидации ведином международно-правовом акте, а также своего рода договорную легитимацию общепринятого в доктрине международного уголовного права деленияуказанных преступных деяний на преступление геноцида, преступления противчеловечности, военные преступления и преступление агрессии.Международный уголовный суд занял свое место в качестве значимогомеханизма международной уголовной юстиции и, по словам В.А. Карташкина,«стал тем фактором обеспечения должного поведения государств, которыйпридал международному уголовному праву характер целостной системы права»514.Вместе с тем ряд государств, в том числе Российская Федерация515, выражает обеспокоенность чрезмерно широкими полномочиями МУС в сфере возможного осуществления юрисдикции данного органа международного уголовного правосудия в обход определения о наличии акта агрессии, данного Советом Безопасности ООН.

Данное обстоятельство, наряду с несоответствием рядаположений Статута российскому законодательству516, не позволяет РоссийскойФедерации стать государством – участником Римского статута МУС.В то же время допустимо предположить, что перечень закрепленных в положениях Римского статута международных преступлений, посягающих на основные права человека, не является окончательным и исчерпывающим.514Карташкин В.А. Организация Объединенных Наций и международная защита прав человека вXXI веке: монография.

М.: Норма; ИНФРА-М, 2015. С. 57.515См.: Выступление Постоянного представителя Российской Федерации при ООН В.И. Чуркина на открытом заседании СБ ООН «Мир и правосудие с особым упором на роли Международного уголовного суда»17 декабря 2012 г. // Официальный сайт Постоянного представительства Российской Федерации при ООН.URL: http://russiaun.ru/ru/news/sc_international_court (дата обращения: 15 мая 2016 г.).516Противоречия между Римским статутом и внутреннем правом Российской Федерации многими юристами не рассматриваются в качестве неразрешимых. См., в частности: Тузмухамедов Б.Р. О некоторых проблемах соответствия Римского статута Конституции Российской Федерации // Международный уголовный суд:проблемы, дискуссии, поиск решений / под ред.

Г.И. Богуша, Е.Н. Трикоз. М.: Европейская Комиссия, 2008.С. 102–114; Трикоз Е.Н. Римский статут Международного уголовного суд в Российской Федерации: рамочнаямодель имплементации // Там же. С. 144–162.208Представлялось бы целесообразным внести в Статут следующие дополнения:– дополнить перечень преступлений, подпадающих под юрисдикциюМУС, преступлением международного терроризма.

Международный терроризм достаточно часто рассматривается наукой международного права в качестве международного преступления517. В настоящее время международныйтерроризм является одним из наиболее серьезных преступлений, которое посягает на основополагающие права человека и затрагивает интересы практическивсего мирового сообщества. Рост террористических проявлений, зачастуюпредставляющих угрозу стабильному развитию (а иногда и самому существованию) целых государств, указывает на необходимость рассматривать терроризм именно в качестве международного преступления. Безусловно, включение международного терроризма в перечень преступлений, подпадающих подюрисдикцию МУС, станет возможным лишь после разработки определенияданного преступления и его закрепления в соответствующем международноправовом акте;– дополнить перечень преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС,преступлением транснациональной наркоторговли.

Уместно упомянуть, чтопервоначальным импульсом к учреждению Международного уголовного судапослужила инициатива государства Тринидад и Тобаго о создании Международного уголовного суда по борьбе с наркотиками. В настоящий момент транснациональная наркоторговля является одной из основных угроз человечеству,количество жертв которой сопоставимо с количеством жертв актов геноцида ииных преступных нарушений прав человека, уже подпадающих под юрисдикцию МУС;– учитывая особую обеспокоенность мирового сообщества правом человека на благоприятную окружающую среду, закрепленном в Стокгольмской дек-517См., в частности: Костенко Н.И. Теоретические проблемы становления и развития международнойуголовной юстиции: дис.

… докт. юрид. наук: 12.00.10. М., 2002.209ларации от 16 июня 1972 г., Орхусской конвенции от 25 июня 1998 г. и иныхмеждународных документах, представляется возможным дополнить категориюпреступлений против человечности, подпадающих под юрисдикцию Суда, составом «экоцид». Подобные предложения ранее озвучивались в научных публикациях. В частности, А.Х. Абашидзе и А.М.

Солнцевым высказывалосьпредложение криминализировать в положениях Статута преступление экоцида(правда, как самостоятельной разновидности международных преступлений, ане одного из составов преступлений против человечности)518;– представляется целесообразным дополнить категорию военных преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, положениями, криминализирующими применение таких средств войны, как применение бактериологического(биологического) оружия (подобные предложения ранее уже высказывались519),а также положением об ответственности за наемничество (учитывая особуюопасность данного явления для мирового сообщества).В целом, однако, следует отметить достаточно полный и детальный охват(особенно в части ответственности за военные преступления) положениямиРимского статута МУС международных преступных деяний, посягающих наосновополагающие права человека.При этом научные коллективы и отдельные ученые, развивая отдельныеположения настоящего диссертационного исследования, могли бы продолжить работу в направлении изучения преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, правильного разграничения указанных преступных деяний,пределов допустимости предъявления лицам, предположительно виновным всовершении данных преступлений, так называемого «кумулятивного обвинения» и т.п.518Абашидзе А.Х., Солнцев А.М.